Юрию - перепост текста 2004 года.
Как уже упоминалось нами в историческом разделе, по темпам экономического роста Юг сравнялся с Севером только в конце 1960-х - начале 1970-х гг., а по доходам на душу населения - только в 1978 г. При этом он потреблял в два раза больше электроэнергии, и если в 1971-1976 гг. Пак Чжон Хи сумел увеличить промышленное производство на Юге в 3 раза, то примерно в это же время на Севере объем производства вырос более чем в 2 раза . На Севере раньше, чем на Юге, наладили производство сельскохозяйственных удобрений, благодаря чему урожай, собранный там с гектара, даже в 1982 г. все еще опережал Юг . В середине 1970-х КНДР закупала большое количество иностранного оборудования, на улицах ездило достаточно много машин иностранных марок, общий технический уровень страны соответствовал международным стандартам , а средняя продолжительность жизни в обеих странах была одинаковой . По темпам урбанизации КНДР, где численность городского населения составляла 74 %, не сильно отставала от РК, где этот показатель был равен 78 %. А по темпам охвата детей прививками КНДР опережала даже США .
Однако к моменту падения Берлинской стены подавляющее преимущество Юга стало очевидным. Поэтому нужно более внимательно разобраться в том, почему в последней четверти ХХ в. Северная Корея настолько уступила Югу.
На первый взгляд, причин три. Это изначальные ошибки северокорейского руководства, внезапные изменения международной обстановки, связанные с распадом Восточного блока и погружением Пхеньяна в экономическую изоляцию, и стихийные бедствия 1995-1997 гг.
Кроме того, следует помнить и «исходное положение»: у Северной Кореи практически нет сырьевых ресурсов, которые были бы конкурентоспособными на международном рынке, так как морально устаревшая технология их добычи формирует их невысокое качество при весьма высокой цене. Сельскохозяйственный цикл усложняют климат и малые посевные площади (для земледелия в Северной Корее пригодно только 20 % территории) , работа на которых требует определенных вложений (в частности, удобрений).
Нет в КНДР пока и основы для развития независимой энергетики. К сожалению, географические особенности Корейского полуострова исключают наличие там ресурсов для нее. 90 % потребляемых сейчас энергоресурсов составляет добываемый в стране уголь , однако его мало для того, чтобы обеспечить экономический прорыв.
Ким Чен Ир очень надеялся найти в стране нефть и газ, и несколько его заявлений середины 1990-х проникнуты мечтами о том, что «когда у нас будут свои энергоносители…». Был сделан ряд попыток исследовать шельф, но нефть не нашли.
Что же касается гидроресурсов, то уровень воды в корейских горных реках резко меняется, и хотя власти пытаются бороться с этим при помощи искусственных водоемов, постоянный напор воды, необходимый для вращения турбин, обеспечивается не всегда. Поэтому развитие ядерной энергетики является единственным, как мне кажется, приемлемым вариантом выстраивания независимой энергосистемы КНДР .
Следует помнить и то, что положение осажденной крепости вынуждало и вынуждает руководство страны вкладывать большие средства в ВПК. В условиях необходимости сдерживать угрозу со стороны США эту статью расходов сокращать не удается, и свободных ресурсов на структурную перестройку экономики нет . В связи с этим заметим, что прорыв в области жилищного строительства и определенное внимание к бытовым проблемам произошли при переходе руководства экономикой к Ким Чен Иру. До этого времени все средства были брошены только на тяжелую индустрию .
Вопрос об экономических ошибках руководства, как кажется автору, достаточно хорошо рассмотрен в целом ряде работ (например, в учебнике истории Кореи под редакцией А. Торкунова), и потому мы будем довольно кратки. После освобождения полуострова обе Кореи были вынуждены существовать за счет импорта, но если Юг обеспечивал себе ввоз необходимых товаров за счет развития экономики и постепенного формирования ее экспортно-ориентированной модели, то Север стремился обеспечить себе импорт за счет «идеологических связей», в ущерб реальному экономическому сотрудничеству.
Хотя Северная Корея много говорила об опоре на собственные силы, ни одна страна не была настолько экономически зависима от Советского Союза, как она. Ярые критики режима утверждают, что на долю СССР приходилось до 70 % внешнеторгового оборота КНДР , но в любом случае, хотя существование этой помощи в Пхеньяне замалчивалось или даже прямо отрицалось, на практике её экономическое значение было огромным . Так как России был необходим свой форпост на Корейском полуострове, мы продавали КНДР нефть и другие стратегические товары по заниженным ценам, прощали выданные ранее кредиты и строили там то, что хотели ее власти, а не то, что следовало бы, усугубляя их просчеты и не создавая тем самым КНДР базу для самостоятельного экономического развития. Таким образом, страна по-прежнему зависела от импорта, и как только поставки из-за рубежа прекратились, промышленность остановилась.
Интересно, что этот факт косвенно подтверждает и Ким Чен Ир, критикуя СССР за то, что он построил в Пхеньяне ТЭЦ на угле, а не на мазуте. Заметим, что здесь он не прав. Ведь уголь, пусть и не очень качественный, в КНДР свой, а мазут - топливо привозное. Кроме того, обычно при проектировании таких ТЭЦ мазут всегда учитывается как резервное топливо, на которое можно перейти .
Чуть по-иному, но о том же, говорит и Б. Камингс. Северная Корея, как и РК, в значительной степени строила свою экономику за счет «плохих кредитов», только в данном случае речь идет о льготных условиях, на которых Северная Корея получала оборудование, и о периодическом списании ее долгов. Кроме того, отсутствие возможности выстраивать экспортно-ориентированную экономику в сочетании с идеей автаркии привело к отставанию в области технологий.
Там же, где технологии заимствовались, они оказывались привязанными к стране изготовления. Например, по словам Ким Чен Ира, в конце 1960-х Ким Ир Сен поручил работникам торговли добиться контракта на строительство металлургического завода с австрийской компанией, однако тогдашний зампред правительства сказал Вождю, что у страны нет на это денег и что завод надо купить в Советском Союзе. В результате был построен металлургический комбинат имени Ким Чхэка, который удалось запустить только в середине 1970-х , причем зависимость от импортных запчастей здесь, как и в иных случаях (например, когда на Пхеньянской ТЭЦ, укомплектованной советским оборудованием, сломался генератор, заменить его было нечем), оказалась не менее сильной, чем привязка к дешевому импорту .
Во время все того же разговора с представителями Чхонрёна в 1998 г. Ким Чен Ир признавал другую ошибку, заключавшуюся в том, что, в отличие от китайцев, которые закупали за границей электротехнические комплексы полностью, в КНДР закупали лишь какие-то их части, дополняя их собственной продукцией, которая не всегда соответствовала иностранным стандартам.
К ошибкам можно отнести и занявшее примерно 5 лет строительство гидроузла Нампхо. Планировалось, что строительство плотины поможет решить проблему снабжения района пресной водой, а крупнотоннажные суда смогут подниматься вверх по течению Тэдонгана. Однако после строительства плотины повышение уровня воды в реке оказалось недостаточным для этого, но в сочетании с обильными дождями избыток воды в русле стал создавать угрозу затопления рисовых полей. Кроме того, плотина мешает рыбе подниматься вверх по реке на свои нерестилища .
Другая неудача такого рода - эксперименты с террасным земледелием, вызванные ростом населения, который вынудил власти, с одной стороны, начать закупать зерно в Китае, а с другой - попытаться создать на западном побережье полуострова новые площади под посевы, сделав скальные террасы и завезя на них плодоносную почву. Однако грунт не укрепили должным образом, и сезонные дожди смыли его вниз, попутно засорив реки .
Кроме того, стремясь произвести впечатление на весь мир организацией и проведением в Пхеньяне в 1989 г. Всемирного фестиваля молодежи и студентов, северокорейское руководство истратило на это чисто пропагандистское мероприятие большую часть государственных резервов, что, с изменением ситуации в мире в 1990 -1991 гг., когда страна потеряла СССР как торгового партнера, окончательно лишило КНДР возможности справляться с ситуацией за счет собственных ресурсов.
Официальная пропаганда лакировала факты, и с 1960 г. северокорейская «статистика» в основном выглядела так: «Благодаря указаниям Великого Вождя, объем производства вырос на 10 %» . Но в декабре 1993 г. на Пленуме ЦК ТПК (последнем, на котором присутствовал Ким Ир Сен) было констатировано, что задания третьей семилетки не выполнены, и была провозглашена новая экономическая стратегия приоритетного развития сельского хозяйства, легкой промышленности и внешней торговли . В начале 1990-х появились крестьянские рынки, но цены на них были слишком высокими для общей массы населения, а торговать там рисом было запрещено .
Американские специалисты, наблюдавшие жизнь Северной Кореи на момент подписания Рамочного Соглашения (1994 г.), утверждали, что те, кто жил в сельской местности, имели настолько развитые приусадебные хозяйства, что им не были нужны карточки . Однако, по сообщению А. Ланькова, это высказывание не соответствует действительности. Во-первых, в КНДР не было приусадебных хозйств. Площадь личных участков до конца 1980-х годов составляла не более 4-5 пхён (15 кв. метров) . Во-вторых, карточек у селян не было из-за иного механизма распределения. С 1957-1958 гг. продукты (зерно и немного овощей) выдавали им раз в год, по осени, большими порциями. Нормы устанавливались местными властями, каждый раз новые.
Безусловно, инновации пытались вводить, однако элементы нового сопровождали идеологические санкции, препятствовавшие использованию этого ресурса в полном объеме. Так, на совместных предприятиях не разрешалось применять столь распространенную в европейских компаниях форму оплаты труда, включающую в себя систему бонусов и штрафов. Разъясняя такой запрет, северокорейские СМИ указали, что это есть проявление капиталистического закона джунглей, и социалистическое общество не может терпеть такое проявление нечеловеческой культуры . Кроме того, внедрение совместного предпринимательства и хозрасчета в середине 1980-х под влиянием политики Дэн Сяопина в Китае сошло на нет, когда пути развития двух стран разошлись, ибо в отличие от открытого миру КНР, активное привлечение иностранных инвестиций в Северную Корею на том этапе было невозможно .
О влиянии распада советского блока и перехода на нельготные условия торговли мы тоже уже говорили в историческом очерке. Хотя северокорейская модель торговли несколько отличалась от социалистических стран Европы (объем торговли со странами соцлагеря равнялся объему торговли с третьим миром) , это не помогло.
Не было серьезной помощи и со стороны Китая. Как хорошо подмечает А. Мансуров, Северная Корея относится к Китаю весьма настороженно и считает, что продовольственная и денежная помощь Пекина носит скорее символический характер, сочетаясь с настойчивыми рекомендациями реформировать страну в китайском духе . Пока этой помощи хватает для существования КНДР, но недостаточно для ее развития .
Между тем острейшая нехватка нефтепродуктов, которые нельзя было больше закупать по льготным ценам, ударила не только по энергетике и транспорту, но и по химической промышленности, выпускающей удобрения, что через некоторое время начало сказываться на урожайности. В результате, если в конце 1980-х производство зерновых составляло 8 млн. т , то в 1993 лишь 4,27 млн. т, в 1994 - 3,9 млн. т, в 1995 - 4,1 млн. т и в 1996 - 3,5 млн. т. Примерно на этой отметке, между 3,5 и 3,9 млн. т, оно оставалось и в последующие годы .
К 1995 г., по утверждению А. Ланькова, из-за отсутствия комплектующих, запчастей и импортного сырья не работало примерно 70-80 % северокорейских предприятий . ВНП, по данным Корейского Банка, упал с 21,3 млрд. долларов в 1994 г. до 12,6 в 1998 г., а потребление энергии - с 24 млн. т условного топлива до 14 млн. т .
Кризис в основном пытались преодолеть за счет усиления идеологического контроля и нового витка затягивания поясов, перехода на двухразовое питание и изучая опыт антияпонских партизан. Об уровне проблем, связанных с попыткой властей ограничить потребление электроэнергии, говорит Извещение МОБ от 26 января 1993 г. «О строгом наказании лиц, незаконно потребляющих тепло и электроэнергию». Документ указывает на проблемы с электроснабжением, в результате чего «расточительное» потребление электроэнергии, куда входит и использование без разрешения властей бытовых электроприборов (электробритв, кипятильников, обогревателей), является проявлением эгоизма и преступлением .
Катаклизмы 1995-1997 гг. и их последствия
26 июня 1995 г. начались дожди, причем в некоторых регионах за 10 дней выпало 23 дюйма осадков. К тому времени, когда в середине августа дождь прекратился, погодные условия полностью уничтожили урожай , а общий ущерб, причиненный наводнением, был оценен в 15 млрд. долларов. По северокорейским данным, было потеряно 1,5 млн. тонн зерна, разрушен плодоносный слой на 330 тысячах га земли, а своих домов лишилось 5,4 млн. человек. Были повреждены дороги и линии электропередач, а эрозия почвы существенно повредила плодородный слой . Не менее сильное наводнение последовало и в 1996 г. , а в следующем 1997 г. буйство воды сменилось засухой, которая, однако, сопровождалась мощной приливной волной.
Наиболее сильно кризис ударил по сельскому хозяйству и энергетике, и без того подточенной отсутствием дешевого топлива. По словам Ким Чен Ира, угольные шахты, снабжающие ТЭЦ топливом, оказались затопленными, наводнение и селевые потоки повредили оборудование ГЭС, а последующая засуха фактически лишила страну источников гидроэнергии. Такому объяснению вполне можно верить, особенно с учетом того, что у режима нет средств для быстрого и эффективного возврата шахт в рабочее состояние.
Вызванный бедствиями голод стал крупнейшей гуманитарной катастрофой в Восточной Азии со времен китайского «большого скачка» , а сами эти бедствия разразились «настолько вовремя», что сторонники теории заговора из желтой прессы даже заговорили о том, что против Северной Кореи было применено некое климатическое воздействие, сходное по действию с разгоном туч во время торжественных мероприятий. Большинство ученых сходилось на том, что хотя до того времени проблемы медленно накапливались, и к 1995 г. страна находилась на грани кризиса, события, которые, по моему мнению, стоит называть кризисом 1995-1997 гг. во многом по аналогии с тем, что произошло в РК, стали главным катализатором ситуации. Сложно не оказаться в яме, лишившись помощи двух основных доноров и потеряв из-за голода и стихийных бедствий до 80 % промышленного потенциала и до 10 % населения .
Есть, впрочем, и иная точка зрения. Так, А. Ланьков считает, что стихия не была главной причиной голода, отмечая, что снижение объема производства зерна происходило и до 1995 г., и возлагая основную вину на эксперименты властей с террасным земледелием и нежелание режима отказаться от системы кооперативов . Он отмечает, что в РК в то же самое время с продовольствием не было никаких проблем, однако следует помнить, что осадки выпали в основном на территории Севера, да и голод всегда связан не столько с недородом, сколько с невозможностью доставить продукты в зону бедствия. Случись засуха или наводнение в развитой стране, она вполне может решить возникшую проблему за счет закупок продовольствия за рубежом .
Обратим внимание на то, что, по сообщению А. Мансурова, при японцах норма потребления риса/иной крупы в день на человека составляла 150 г, а аналогичная средняя норма выдачи риса в КНДР равнялась 300 г в день. Во время голода она составила 250 г, что все равно было больше, чем при японцах, даже с учетом того, что в преддверии краха системы государственного распределения в начале XXI в. по карточкам выдавали примерно 80 % нормы и не рис, а иную крупу.
По мнению многих, лишения в КНДР во время наводнений и засухи напоминали обстановку блокадного Ленинграда. Можно сказать, что только особенности тоталитарной системы в сочетании с нормированным распределением продуктов удержали Северную Корею от того социального взрыва, который мог бы случиться в аналогичной ситуации в любой другой стране (достаточно вспомнить, что в тот же период произошло в Индонезии, где масштаб бедствия был куда мельче).
Сколько же людей погибло во время голода? Разные районы пострадали в разной степени, и, думаю, расхождения в оценках породила попытка интерполировать данные об одной области на всю территорию страны . Камингс приводит данные о том, что в городах северных регионов погибло 9 % населения, но склоняется к тому, что общее число жертв составило полмиллиона. Представители европейских организаций, посылавших гуманитарную помощь в КНДР, говорят о том, что от голода и его последствий в стране умерло от 500 тысяч до миллиона человек, хотя отдельные правозащитные организации называли два, а некоторые говорили даже о 3-5 млн. Авторы, приводящие в своих книгах непонятно, откуда почерпнутые подробности о том, как по ночам из Пхеньяна вывозили сотни умерших от голода , явно руководствовались цитатой из А. Суворова, когда тот диктовал реляцию о потерях врага после очередного выигранного русскими сражения: «Пиши сто тысяч. Чего их, турок, жалеть!».
Бывший представитель Всемирной продовольственной программы ООН Хэйзел Смит, однако, опровергает столь большие цифры. Перепись населения не производилась с 1993 г., и потому, по ее мнению, точные данные не знает никто . Поэтому сведения о том, что кризис был преодолен только благодаря гуманитарной помощи, которая кормила треть населения страны, что паек составлял 300-400 г только благодаря этой помощи, а когда ее не было, люди получали по 100 г в день и умирали от голода , надо воспринимать как информацию, скажем так, ангажированную.
«Первая экономическая помощь», безусловно, была оказана, однако ее не стоит сравнивать с тем пакетом, который в 1997 г. получил Юг. Причин здесь несколько, в том числе и определенное нежелание ряда стран оказывать эту помощь всерьез. В первую очередь речь идет об Америке, которая по привычке стремилась использовать топливо и продовольствие как орудие давления (вспомним, что мы писали о такого рода помощи как способе «посадить на иглу»), выставляясь впоследствии главным донором Северной Кореи. Это не так, ибо, во-первых, Соединенные Штаты выдавали за продовольственную помощь те поставки, которые они должны были делать, исполняя свою часть обязательств по Рамочному Соглашению. Во-вторых, поставляемый ими мазут не подходил по своим техническим характеристикам для северокорейского оборудования и потому, чтобы его использовать, требовались дополнительные инвестиции на его доведение до нужных параметров .
Не получилось и то, на что рассчитывала Южная Корея. Ким Ён Сам, с достаточной долей пафоса проведший кампанию по оказании помощи КНДР, ожидал в ответ такой же пафосной благодарности и обещания немедленных реформ, а получил серию пограничных провокаций, после которых правительство РК стало агитировать за экономические санкции против Северной Кореи и прекращение продовольственных поставок ей.
Впрочем, не следует обелять северян, которые совершили целый ряд неоднозначно трактуемых действий. В первую очередь речь идет о шпиономании. КНДР, например, не впускала в страну представителей НГО, которые знали корейский язык и потому могли свободно ориентироваться в ситуации. В результате целый ряд организаций, в первую очередь - «Врачи без границ», очень скоро вывели своих сотрудников из Северной Кореи, сославшись на то, что работать там невозможно .
Еще одна неприятная история была связана с тем, что японскую помощь СМИ КНДР представили не как акт гуманитарной помощи (чего хотело Токио), а как средства, переданные стране Японией как компенсацию за совершенные в ней преступления во время колониального периода.
Однако наиболее примечательной среди допущенных северянами «ошибок» было конфуцианское стремление властей сохранить лицо. Когда активисты европейских гуманитарных организаций попали в зону бедствия, северокорейцы «неправильно подготовились» к их приезду, и вместо того, чтобы показать им реальную картину гуманитарной катастрофы, удалили с глаз долой всех нищих, убогих, убрали валяющиеся повсюду мертвые тела и предоставили иностранцам возможность общаться только с идеологически проверенными членами партии или военными. В результате иностранцы решили, что вся гуманитарная помощь идет на нужды партии и армии, а масштабы народного бедствия так высоки, что иностранцев не пустили в те районы, где творится этот ужас .
Развеем эти мифы сразу. Данные о том, что вся гуманитарная помощь, направляемая в КНДР и состоящая, в основном, из детского питания и пищевых добавок, распределяется по назначению, а не разворовывается или поступает на нужды армии или элиты, подтвердила на публичной пресс-конференции в Сеуле уже упомянутая нами Хэйзел Смит .
Антикимченировская пропаганда любит повторять, что гуманитарная помощь постоянно продавалась военными на рынках , но реальные факты говорят о том, что большая часть гуманитарной помощи доходит по назначению, хотя скидку на коррупцию и стремление ряда чиновников обогащаться за этот счет (благодаря чему гуманитарная помощь периодически действительно всплывает на рынке) делать надо.
То, что помощь осуществляется «натурой», а не деньгами, которые могут и присвоить, так как процесс мониторинга искусственно затруднен, неоднократно отмечали и А. Мансуров, и южнокорейские дипломаты из числа моих респондентов.
Однако к моменту падения Берлинской стены подавляющее преимущество Юга стало очевидным. Поэтому нужно более внимательно разобраться в том, почему в последней четверти ХХ в. Северная Корея настолько уступила Югу.
На первый взгляд, причин три. Это изначальные ошибки северокорейского руководства, внезапные изменения международной обстановки, связанные с распадом Восточного блока и погружением Пхеньяна в экономическую изоляцию, и стихийные бедствия 1995-1997 гг.
Кроме того, следует помнить и «исходное положение»: у Северной Кореи практически нет сырьевых ресурсов, которые были бы конкурентоспособными на международном рынке, так как морально устаревшая технология их добычи формирует их невысокое качество при весьма высокой цене. Сельскохозяйственный цикл усложняют климат и малые посевные площади (для земледелия в Северной Корее пригодно только 20 % территории) , работа на которых требует определенных вложений (в частности, удобрений).
Нет в КНДР пока и основы для развития независимой энергетики. К сожалению, географические особенности Корейского полуострова исключают наличие там ресурсов для нее. 90 % потребляемых сейчас энергоресурсов составляет добываемый в стране уголь , однако его мало для того, чтобы обеспечить экономический прорыв.
Ким Чен Ир очень надеялся найти в стране нефть и газ, и несколько его заявлений середины 1990-х проникнуты мечтами о том, что «когда у нас будут свои энергоносители…». Был сделан ряд попыток исследовать шельф, но нефть не нашли.
Что же касается гидроресурсов, то уровень воды в корейских горных реках резко меняется, и хотя власти пытаются бороться с этим при помощи искусственных водоемов, постоянный напор воды, необходимый для вращения турбин, обеспечивается не всегда. Поэтому развитие ядерной энергетики является единственным, как мне кажется, приемлемым вариантом выстраивания независимой энергосистемы КНДР .
Следует помнить и то, что положение осажденной крепости вынуждало и вынуждает руководство страны вкладывать большие средства в ВПК. В условиях необходимости сдерживать угрозу со стороны США эту статью расходов сокращать не удается, и свободных ресурсов на структурную перестройку экономики нет . В связи с этим заметим, что прорыв в области жилищного строительства и определенное внимание к бытовым проблемам произошли при переходе руководства экономикой к Ким Чен Иру. До этого времени все средства были брошены только на тяжелую индустрию .
Вопрос об экономических ошибках руководства, как кажется автору, достаточно хорошо рассмотрен в целом ряде работ (например, в учебнике истории Кореи под редакцией А. Торкунова), и потому мы будем довольно кратки. После освобождения полуострова обе Кореи были вынуждены существовать за счет импорта, но если Юг обеспечивал себе ввоз необходимых товаров за счет развития экономики и постепенного формирования ее экспортно-ориентированной модели, то Север стремился обеспечить себе импорт за счет «идеологических связей», в ущерб реальному экономическому сотрудничеству.
Хотя Северная Корея много говорила об опоре на собственные силы, ни одна страна не была настолько экономически зависима от Советского Союза, как она. Ярые критики режима утверждают, что на долю СССР приходилось до 70 % внешнеторгового оборота КНДР , но в любом случае, хотя существование этой помощи в Пхеньяне замалчивалось или даже прямо отрицалось, на практике её экономическое значение было огромным . Так как России был необходим свой форпост на Корейском полуострове, мы продавали КНДР нефть и другие стратегические товары по заниженным ценам, прощали выданные ранее кредиты и строили там то, что хотели ее власти, а не то, что следовало бы, усугубляя их просчеты и не создавая тем самым КНДР базу для самостоятельного экономического развития. Таким образом, страна по-прежнему зависела от импорта, и как только поставки из-за рубежа прекратились, промышленность остановилась.
Интересно, что этот факт косвенно подтверждает и Ким Чен Ир, критикуя СССР за то, что он построил в Пхеньяне ТЭЦ на угле, а не на мазуте. Заметим, что здесь он не прав. Ведь уголь, пусть и не очень качественный, в КНДР свой, а мазут - топливо привозное. Кроме того, обычно при проектировании таких ТЭЦ мазут всегда учитывается как резервное топливо, на которое можно перейти .
Чуть по-иному, но о том же, говорит и Б. Камингс. Северная Корея, как и РК, в значительной степени строила свою экономику за счет «плохих кредитов», только в данном случае речь идет о льготных условиях, на которых Северная Корея получала оборудование, и о периодическом списании ее долгов. Кроме того, отсутствие возможности выстраивать экспортно-ориентированную экономику в сочетании с идеей автаркии привело к отставанию в области технологий.
Там же, где технологии заимствовались, они оказывались привязанными к стране изготовления. Например, по словам Ким Чен Ира, в конце 1960-х Ким Ир Сен поручил работникам торговли добиться контракта на строительство металлургического завода с австрийской компанией, однако тогдашний зампред правительства сказал Вождю, что у страны нет на это денег и что завод надо купить в Советском Союзе. В результате был построен металлургический комбинат имени Ким Чхэка, который удалось запустить только в середине 1970-х , причем зависимость от импортных запчастей здесь, как и в иных случаях (например, когда на Пхеньянской ТЭЦ, укомплектованной советским оборудованием, сломался генератор, заменить его было нечем), оказалась не менее сильной, чем привязка к дешевому импорту .
Во время все того же разговора с представителями Чхонрёна в 1998 г. Ким Чен Ир признавал другую ошибку, заключавшуюся в том, что, в отличие от китайцев, которые закупали за границей электротехнические комплексы полностью, в КНДР закупали лишь какие-то их части, дополняя их собственной продукцией, которая не всегда соответствовала иностранным стандартам.
К ошибкам можно отнести и занявшее примерно 5 лет строительство гидроузла Нампхо. Планировалось, что строительство плотины поможет решить проблему снабжения района пресной водой, а крупнотоннажные суда смогут подниматься вверх по течению Тэдонгана. Однако после строительства плотины повышение уровня воды в реке оказалось недостаточным для этого, но в сочетании с обильными дождями избыток воды в русле стал создавать угрозу затопления рисовых полей. Кроме того, плотина мешает рыбе подниматься вверх по реке на свои нерестилища .
Другая неудача такого рода - эксперименты с террасным земледелием, вызванные ростом населения, который вынудил власти, с одной стороны, начать закупать зерно в Китае, а с другой - попытаться создать на западном побережье полуострова новые площади под посевы, сделав скальные террасы и завезя на них плодоносную почву. Однако грунт не укрепили должным образом, и сезонные дожди смыли его вниз, попутно засорив реки .
Кроме того, стремясь произвести впечатление на весь мир организацией и проведением в Пхеньяне в 1989 г. Всемирного фестиваля молодежи и студентов, северокорейское руководство истратило на это чисто пропагандистское мероприятие большую часть государственных резервов, что, с изменением ситуации в мире в 1990 -1991 гг., когда страна потеряла СССР как торгового партнера, окончательно лишило КНДР возможности справляться с ситуацией за счет собственных ресурсов.
Официальная пропаганда лакировала факты, и с 1960 г. северокорейская «статистика» в основном выглядела так: «Благодаря указаниям Великого Вождя, объем производства вырос на 10 %» . Но в декабре 1993 г. на Пленуме ЦК ТПК (последнем, на котором присутствовал Ким Ир Сен) было констатировано, что задания третьей семилетки не выполнены, и была провозглашена новая экономическая стратегия приоритетного развития сельского хозяйства, легкой промышленности и внешней торговли . В начале 1990-х появились крестьянские рынки, но цены на них были слишком высокими для общей массы населения, а торговать там рисом было запрещено .
Американские специалисты, наблюдавшие жизнь Северной Кореи на момент подписания Рамочного Соглашения (1994 г.), утверждали, что те, кто жил в сельской местности, имели настолько развитые приусадебные хозяйства, что им не были нужны карточки . Однако, по сообщению А. Ланькова, это высказывание не соответствует действительности. Во-первых, в КНДР не было приусадебных хозйств. Площадь личных участков до конца 1980-х годов составляла не более 4-5 пхён (15 кв. метров) . Во-вторых, карточек у селян не было из-за иного механизма распределения. С 1957-1958 гг. продукты (зерно и немного овощей) выдавали им раз в год, по осени, большими порциями. Нормы устанавливались местными властями, каждый раз новые.
Безусловно, инновации пытались вводить, однако элементы нового сопровождали идеологические санкции, препятствовавшие использованию этого ресурса в полном объеме. Так, на совместных предприятиях не разрешалось применять столь распространенную в европейских компаниях форму оплаты труда, включающую в себя систему бонусов и штрафов. Разъясняя такой запрет, северокорейские СМИ указали, что это есть проявление капиталистического закона джунглей, и социалистическое общество не может терпеть такое проявление нечеловеческой культуры . Кроме того, внедрение совместного предпринимательства и хозрасчета в середине 1980-х под влиянием политики Дэн Сяопина в Китае сошло на нет, когда пути развития двух стран разошлись, ибо в отличие от открытого миру КНР, активное привлечение иностранных инвестиций в Северную Корею на том этапе было невозможно .
О влиянии распада советского блока и перехода на нельготные условия торговли мы тоже уже говорили в историческом очерке. Хотя северокорейская модель торговли несколько отличалась от социалистических стран Европы (объем торговли со странами соцлагеря равнялся объему торговли с третьим миром) , это не помогло.
Не было серьезной помощи и со стороны Китая. Как хорошо подмечает А. Мансуров, Северная Корея относится к Китаю весьма настороженно и считает, что продовольственная и денежная помощь Пекина носит скорее символический характер, сочетаясь с настойчивыми рекомендациями реформировать страну в китайском духе . Пока этой помощи хватает для существования КНДР, но недостаточно для ее развития .
Между тем острейшая нехватка нефтепродуктов, которые нельзя было больше закупать по льготным ценам, ударила не только по энергетике и транспорту, но и по химической промышленности, выпускающей удобрения, что через некоторое время начало сказываться на урожайности. В результате, если в конце 1980-х производство зерновых составляло 8 млн. т , то в 1993 лишь 4,27 млн. т, в 1994 - 3,9 млн. т, в 1995 - 4,1 млн. т и в 1996 - 3,5 млн. т. Примерно на этой отметке, между 3,5 и 3,9 млн. т, оно оставалось и в последующие годы .
К 1995 г., по утверждению А. Ланькова, из-за отсутствия комплектующих, запчастей и импортного сырья не работало примерно 70-80 % северокорейских предприятий . ВНП, по данным Корейского Банка, упал с 21,3 млрд. долларов в 1994 г. до 12,6 в 1998 г., а потребление энергии - с 24 млн. т условного топлива до 14 млн. т .
Кризис в основном пытались преодолеть за счет усиления идеологического контроля и нового витка затягивания поясов, перехода на двухразовое питание и изучая опыт антияпонских партизан. Об уровне проблем, связанных с попыткой властей ограничить потребление электроэнергии, говорит Извещение МОБ от 26 января 1993 г. «О строгом наказании лиц, незаконно потребляющих тепло и электроэнергию». Документ указывает на проблемы с электроснабжением, в результате чего «расточительное» потребление электроэнергии, куда входит и использование без разрешения властей бытовых электроприборов (электробритв, кипятильников, обогревателей), является проявлением эгоизма и преступлением .
Катаклизмы 1995-1997 гг. и их последствия
26 июня 1995 г. начались дожди, причем в некоторых регионах за 10 дней выпало 23 дюйма осадков. К тому времени, когда в середине августа дождь прекратился, погодные условия полностью уничтожили урожай , а общий ущерб, причиненный наводнением, был оценен в 15 млрд. долларов. По северокорейским данным, было потеряно 1,5 млн. тонн зерна, разрушен плодоносный слой на 330 тысячах га земли, а своих домов лишилось 5,4 млн. человек. Были повреждены дороги и линии электропередач, а эрозия почвы существенно повредила плодородный слой . Не менее сильное наводнение последовало и в 1996 г. , а в следующем 1997 г. буйство воды сменилось засухой, которая, однако, сопровождалась мощной приливной волной.
Наиболее сильно кризис ударил по сельскому хозяйству и энергетике, и без того подточенной отсутствием дешевого топлива. По словам Ким Чен Ира, угольные шахты, снабжающие ТЭЦ топливом, оказались затопленными, наводнение и селевые потоки повредили оборудование ГЭС, а последующая засуха фактически лишила страну источников гидроэнергии. Такому объяснению вполне можно верить, особенно с учетом того, что у режима нет средств для быстрого и эффективного возврата шахт в рабочее состояние.
Вызванный бедствиями голод стал крупнейшей гуманитарной катастрофой в Восточной Азии со времен китайского «большого скачка» , а сами эти бедствия разразились «настолько вовремя», что сторонники теории заговора из желтой прессы даже заговорили о том, что против Северной Кореи было применено некое климатическое воздействие, сходное по действию с разгоном туч во время торжественных мероприятий. Большинство ученых сходилось на том, что хотя до того времени проблемы медленно накапливались, и к 1995 г. страна находилась на грани кризиса, события, которые, по моему мнению, стоит называть кризисом 1995-1997 гг. во многом по аналогии с тем, что произошло в РК, стали главным катализатором ситуации. Сложно не оказаться в яме, лишившись помощи двух основных доноров и потеряв из-за голода и стихийных бедствий до 80 % промышленного потенциала и до 10 % населения .
Есть, впрочем, и иная точка зрения. Так, А. Ланьков считает, что стихия не была главной причиной голода, отмечая, что снижение объема производства зерна происходило и до 1995 г., и возлагая основную вину на эксперименты властей с террасным земледелием и нежелание режима отказаться от системы кооперативов . Он отмечает, что в РК в то же самое время с продовольствием не было никаких проблем, однако следует помнить, что осадки выпали в основном на территории Севера, да и голод всегда связан не столько с недородом, сколько с невозможностью доставить продукты в зону бедствия. Случись засуха или наводнение в развитой стране, она вполне может решить возникшую проблему за счет закупок продовольствия за рубежом .
Обратим внимание на то, что, по сообщению А. Мансурова, при японцах норма потребления риса/иной крупы в день на человека составляла 150 г, а аналогичная средняя норма выдачи риса в КНДР равнялась 300 г в день. Во время голода она составила 250 г, что все равно было больше, чем при японцах, даже с учетом того, что в преддверии краха системы государственного распределения в начале XXI в. по карточкам выдавали примерно 80 % нормы и не рис, а иную крупу.
По мнению многих, лишения в КНДР во время наводнений и засухи напоминали обстановку блокадного Ленинграда. Можно сказать, что только особенности тоталитарной системы в сочетании с нормированным распределением продуктов удержали Северную Корею от того социального взрыва, который мог бы случиться в аналогичной ситуации в любой другой стране (достаточно вспомнить, что в тот же период произошло в Индонезии, где масштаб бедствия был куда мельче).
Сколько же людей погибло во время голода? Разные районы пострадали в разной степени, и, думаю, расхождения в оценках породила попытка интерполировать данные об одной области на всю территорию страны . Камингс приводит данные о том, что в городах северных регионов погибло 9 % населения, но склоняется к тому, что общее число жертв составило полмиллиона. Представители европейских организаций, посылавших гуманитарную помощь в КНДР, говорят о том, что от голода и его последствий в стране умерло от 500 тысяч до миллиона человек, хотя отдельные правозащитные организации называли два, а некоторые говорили даже о 3-5 млн. Авторы, приводящие в своих книгах непонятно, откуда почерпнутые подробности о том, как по ночам из Пхеньяна вывозили сотни умерших от голода , явно руководствовались цитатой из А. Суворова, когда тот диктовал реляцию о потерях врага после очередного выигранного русскими сражения: «Пиши сто тысяч. Чего их, турок, жалеть!».
Бывший представитель Всемирной продовольственной программы ООН Хэйзел Смит, однако, опровергает столь большие цифры. Перепись населения не производилась с 1993 г., и потому, по ее мнению, точные данные не знает никто . Поэтому сведения о том, что кризис был преодолен только благодаря гуманитарной помощи, которая кормила треть населения страны, что паек составлял 300-400 г только благодаря этой помощи, а когда ее не было, люди получали по 100 г в день и умирали от голода , надо воспринимать как информацию, скажем так, ангажированную.
«Первая экономическая помощь», безусловно, была оказана, однако ее не стоит сравнивать с тем пакетом, который в 1997 г. получил Юг. Причин здесь несколько, в том числе и определенное нежелание ряда стран оказывать эту помощь всерьез. В первую очередь речь идет об Америке, которая по привычке стремилась использовать топливо и продовольствие как орудие давления (вспомним, что мы писали о такого рода помощи как способе «посадить на иглу»), выставляясь впоследствии главным донором Северной Кореи. Это не так, ибо, во-первых, Соединенные Штаты выдавали за продовольственную помощь те поставки, которые они должны были делать, исполняя свою часть обязательств по Рамочному Соглашению. Во-вторых, поставляемый ими мазут не подходил по своим техническим характеристикам для северокорейского оборудования и потому, чтобы его использовать, требовались дополнительные инвестиции на его доведение до нужных параметров .
Не получилось и то, на что рассчитывала Южная Корея. Ким Ён Сам, с достаточной долей пафоса проведший кампанию по оказании помощи КНДР, ожидал в ответ такой же пафосной благодарности и обещания немедленных реформ, а получил серию пограничных провокаций, после которых правительство РК стало агитировать за экономические санкции против Северной Кореи и прекращение продовольственных поставок ей.
Впрочем, не следует обелять северян, которые совершили целый ряд неоднозначно трактуемых действий. В первую очередь речь идет о шпиономании. КНДР, например, не впускала в страну представителей НГО, которые знали корейский язык и потому могли свободно ориентироваться в ситуации. В результате целый ряд организаций, в первую очередь - «Врачи без границ», очень скоро вывели своих сотрудников из Северной Кореи, сославшись на то, что работать там невозможно .
Еще одна неприятная история была связана с тем, что японскую помощь СМИ КНДР представили не как акт гуманитарной помощи (чего хотело Токио), а как средства, переданные стране Японией как компенсацию за совершенные в ней преступления во время колониального периода.
Однако наиболее примечательной среди допущенных северянами «ошибок» было конфуцианское стремление властей сохранить лицо. Когда активисты европейских гуманитарных организаций попали в зону бедствия, северокорейцы «неправильно подготовились» к их приезду, и вместо того, чтобы показать им реальную картину гуманитарной катастрофы, удалили с глаз долой всех нищих, убогих, убрали валяющиеся повсюду мертвые тела и предоставили иностранцам возможность общаться только с идеологически проверенными членами партии или военными. В результате иностранцы решили, что вся гуманитарная помощь идет на нужды партии и армии, а масштабы народного бедствия так высоки, что иностранцев не пустили в те районы, где творится этот ужас .
Развеем эти мифы сразу. Данные о том, что вся гуманитарная помощь, направляемая в КНДР и состоящая, в основном, из детского питания и пищевых добавок, распределяется по назначению, а не разворовывается или поступает на нужды армии или элиты, подтвердила на публичной пресс-конференции в Сеуле уже упомянутая нами Хэйзел Смит .
Антикимченировская пропаганда любит повторять, что гуманитарная помощь постоянно продавалась военными на рынках , но реальные факты говорят о том, что большая часть гуманитарной помощи доходит по назначению, хотя скидку на коррупцию и стремление ряда чиновников обогащаться за этот счет (благодаря чему гуманитарная помощь периодически действительно всплывает на рынке) делать надо.
То, что помощь осуществляется «натурой», а не деньгами, которые могут и присвоить, так как процесс мониторинга искусственно затруднен, неоднократно отмечали и А. Мансуров, и южнокорейские дипломаты из числа моих респондентов.