Дрейф в историю: 75 лет назад мурманские суда сняли папанинцев со льдины
Оригинал взят у arctic_blog в Дрейф в историю: 75 лет назад мурманские суда сняли папанинцев со льдины
Оригинал взят у arctic_blog в Дрейф в историю: 75 лет назад мурманские суда сняли папанинцев со льдины
75 лет назад мурманские суда сняли папанинцев со льдины.
Вспомним, как это было...
Для операции по доставке людей, оборудования и припасов было выделено четыре самолета. Этот летный отряд возглавил прославленный полярный летчик Михаил Водопьянов, один из первых Героев Советского Союза. Высшее в стране звание пилот получил за спасение членов экипажа раздавленного льдами «Челюскина». И среди пассажиров, которых он 21 мая 1937 года высадил на макушке планеты, оказалось двое челюскинцев. А пассажирами были Иван Папанин, Эрнст Кренкель, Евгений Федоров и Петр Ширшов - экипаж первой в мире ледовой дрейфующей станции «Северный полюс». Она была торжественно открыта перед отлетом самолетов - 6 июня.Разумеется, в экипаж подобрали людей, для которых Арктика не была неоткрытой книгой. Ее начальник Иван Дмитриевич Папанин (1894-1986) родился на берегу Черного моря, но жизнь свою связал с морями Северного Ледовитого. На Крайний Север впервые был направлен в 25-м - строить радиостанцию в Якутии. В 31-м участвовал в походе ледокола «Малыгин» к архипелагу Земля Франца-Иосифа. Год спустя вернулся на архипелаг в качестве начальника полярной радиостанции, затем создал научную обсерваторию и радиоцентр на мысе Челюскин.
2. И.Д. Папанин, 1937 г.
Гидробиолог и гидролог Петр Петрович Ширшов (1905-1953) окончил Одесский институт народного образования и стал сотрудником Ботанического сада Академии наук. Но темперамент тянул его из тесного райского уголка на просторы Арктики. В 32-м он нанялся в экспедицию на ледокольный пароход «А. Сибиряков», а год спустя стал участником трагического рейса на «Челюскине». Так что жизнь на льдине была ему уже знакома.
3. Э. Т. Кренкель, 1937 г.
Из челюскинцев был и виртуозный радист Эрнст Теодорович Кренкель (1903-1971). Окончив в 21-м курсы радиотелеграфистов, он показал на выпускных экзаменах такую виртуозную скорость работы азбукой Морзе, что сразу был направлен на Люберецкую радиостанцию. А вот его сокурсники пошли на биржу труда: с работой тогда было туго. Но Кренкелю не сиделось на месте. И к моменту начала дрейфа у него уже сложилась, пожалуй, самая богатая арктическая биография. С 1924-го успел поработать на Маточкином Шаре и еще нескольких полярных станциях на Новой и Северной Землях, а также на ЗФИ, участвовал в экспедициях на «Георгии Седове» и «Сибирякове». Между делом в 30-м успел установить мировой рекорд, связавшись из Арктики с американской антарктической станцией. После гибели «Челюскина» именно Кренкель поддерживал связь ледового лагеря с Большой землей и пришедшими на выручку летчиками.
4. Е.К. Федоров за работой, 1937 год
Не был новичком в Арктике и самый молодой из четверки - Евгений Константинович Федоров (1910-1981). Окончив в 1934 году Ленинградский университет, он посвятил свою жизнь геофизике и гидрометеорологии. Работал магнитологом на полярной станции в бухте Тихой на ЗФИ, а затем в обсерватории на мысе Челюскин. На этих зимовках, кстати, его начальником был Иван Папанин. Приметив трудолюбивого и талантливого парня, Папанин и включил его в свою команду, когда пришла пора для небывалого дела.
Волею случая оказался в экипаже дрейфующей станции и еще один член, о котором нынче нередко забывают упомянуть - шкодливый пес Веселый. Его подарили экспедиции зимовщики острова Рудольф, с которого самолеты и совершали бросок к полюсу. Подарили, чтобы жизнь на льдине не была слишком однообразной. И Веселый полностью оправдал надежды. Например, пока полярники пахали, пробирался на склады с продуктами и от души отъедался. Как деликатно заметил в своих воспоминаниях Эрнст Кренкель, пес «никогда не отказывался кушать после этого и с нами».
5. "Косолапый" оператор, 1937 г.
Экспедицию «Северный полюс» готовили целый год. Для зимовщиков сделали большую палатку, обтянутую тремя чехлами. Ленинградцы снабдили их специально сконструированной радиостанцией и научной аппаратурой. Продукты упаковывались в особые жестяные бидоны из расчета одна «жестянка» на десять дней. Всего их должно было хватить на полтора года. Правда, без учета Веселого и его аппетита…
Не обделили полярников и объемами научных заданий. Работы там было не на четверых, а пожалуй, на восьмерых. Вот и приходилось членам экспедиции трудиться по 16-18 часов в сутки - когда, конечно, позволяла погода. И в палатку они собирались вместе только послушать последние известия.
По прикидкам ледяной дрейф должен был продлиться около года. Но природа диктует свои правила. Уже в первые месяцы жизни на льдине выяснилось, что она движется в сторону Гренландского моря быстрее, чем ожидалось. Стало наблюдаться сильное торошение. Опасаясь разлома льдины, полярники подготовили аварийный запас, разместив его на трех нартах. В воспоминаниях скупо упоминается о трудностях, которые довелось преодолевать. Летом приходилось работать в сырости, постоянно мокрой одежде. Особо донимало, когда проходил дождь, а потом сразу наступал мороз. Влажная одежда превращалась в ледяную броню. Спасались в тесной палатке, где у примуса терпеливо ждали, когда с одежды стечет вода.
6. Установка палатки первой дрейфующей научной станции “Северный полюс-1”, 1937 г.
Между тем пришла без приглашения полярная ночь, а вместе с нею и устойчивые морозы, которые принесли новые испытания на прочность. Стало трудно вести гидрологические работы, которые производились каждые 25 морских миль. Непросто оказалось даже добывать из снега воду для приготовления пищи и прочих житейских нужд. Холод бесцеремонно проникал и в палатку.
А дрейф тем временем все ускорялся. 10 октября льдина пересекла 85 параллель, пройдя от Северного полюса полтысячи километров. К началу же нового года лагерь папанинцев находился уже вблизи восточных берегов Гренландии. Положение становилось опасным. Гренландское море, особенно в зимнее время, славится штормами. Нерадушно оно встретило и наших соотечественников.
Когда они высаживалась на льдину на Северном полюсе, ее размеры составляли примерно пять километров на три. А 1 февраля Кренкель отправил в Москву такое сообщение: «В результате шестидневного шторма в 8 утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами от полкилометра до пяти. Находимся на обломке поля длиной 300, шириной 200 метров. Отрезаны две базы, также технический склад… Наметилась трещина под жилой палаткой. Будем переселяться в снежный дом».
7. "Мурман" и "Таймыр" у льдины, на которой зимовали герои-папанинцы. 1938 г.
На Большой земле срочно разработали план спасения. Из Мурманска к кромке гренландских льдов был отправлен зверобойный бот «Мурманец», спустя две недели - ледокольный пароход «Таймыр», а 7 февраля - ледокольный пароход «Мурман». 10-го из Кронштадта вышел, досрочно закончив ремонт, сам дедушка ледокольного флота - «Ермак».
И вот 19 февраля станция «Северный полюс» после 274-суточного дрейфа свернула работу. К ней пробились «Таймыр» и «Мурман» и сняли зимовщиков. Первым на борт подняли Веселого, а последним, соблюдая извечную морскую традицию, покинул льдину Иван Папанин. На обратном пути зимовщики пересели на «Ермак», который доставил их в Ленинград.
Мужественных ученых встречали как героев. Звание Героя и получили все четверо. Их принял Сталин, которому папанинцы подарили своего друга - Веселого.
8. Э. Т. Кренкель, П.П. Ширшов, Е.К. Федоров, И.Д. Папанин
А вот дальнейшая жизнь первопроходцев сложилась по-разному. Самой короткой и драматичной она оказалась у Петра Ширшова. С 42-го он руководил гражданским морским флотом страны в должности наркома, а затем министра. Но однажды на его молодую жену, актрису, положил глаз Лаврентий Берия. Неуступчивость обернулась для женщины лагерем и самоубийством. Снятый с должности, Ширшов скончался за месяц до смерти Сталина.
Академик Евгений Федоров вскоре после экспедиции стал начальником Гидрометеослужбы страны. В 47-м был необоснованно отстранен от должности, а через 15 лет вернулся и возглавлял службу, проведя ее реорганизацию, до 74-го.
Эрнст Кренкель, пожалуй, самый популярный из четверки после Папанина человек, несколько лет работал вместе с ним в Главсевморпути. Затем возглавлял радиозавод и институт, занимался созданием автоматических гидрометеостанций, был начальником рейса одной из антарктических экспедиций. И до конца дней находил время для радиолюбительства, выходя в эфир с «челюскинскими» позывными RAEM, известными всем коротковолновикам мира. Эти буквы выбиты и на его надгробном памятнике.
Ну а для самого Ивана Папанина вскоре после дрейфа началась, пожалуй, главная глава в его биографии - в течение семи лет он руководил управлением Севморпути. На эти годы пришлось и спешное восстановление работы оставшегося практически без людей и оборудования Мурманского порта осенью и зимой 41-го, подготовка к приему союзных конвоев. О том, какая это была масштабная и головоломная задача, он рассказал в книге воспоминаний «Лед и пламя». Недаром сегодня в Мурманске есть улица Папанина, а на ней памятник. Памятник - за все, что сделано для страны и для Севера.
9. Приветствие руководства страны
Источник: Мурманский вестник
Фотографии(точнее, совсем малая часть) взяты отсюда.