Проституция в России появилась от иностранцев
По теме: Правила для публичных женщин, 1904 г. || РКМП и дешёвые бордели на Пасху || Война в койках
Проституция в императорской России: от запрета к легализации
Исследования дореволюционной России
В России термин «проституция» стал употребляться со второй половины XVIII в., в правление Екатерины II. В середине ХIХ в. понятия «непотребство» и «проституция» уже не смешивали [1]. Официально с проституцией стали связывать «непотребство, возведенное в ремесло»: «Проституткой по смыслу нашего законодательства должна называться всякая женщина, промышляющая торговлей своего тела, согласная за известное вознаграждение плотскую связь со всяким того пожелавшим» [2]. ©
~~~~~~~~~~~
Исследователи дореволюционной России пытались дать исчерпывающее определение проституции, выдвигая тот или иной признак или их сочетание [3] в качестве основополагающих: разврат [4], беспорядочные, внебрачные сексуальные отношения, не основанные на личной симпатии и влечении [5], профессию [6], различные формы вознаграждения [7]. Во множестве трактовок были выведены главные ее признаки: вознаграждение и профессия. И прочее, так или иначе с ними связанное: занятие временное или постоянное, основное или сопутствующее, скрываемое или не скрываемое, безразличное, отчужденное отношение или расположение к клиенту и т.п.
Отвечая на вопрос, знала ли Древняя Русь проституцию, историки сходились во мнении: несмотря на то, что русское общество не отличалось особой нравственностью (о чем свидетельствовал, например, гарем Владимира Святого до его крещения), проституция не была тогда известна. «Непотребство» было, но «не было продажи каждому желавшему тела женщины ею сомой для разврата за определенное денежное вознаграждение», «как промысел вид публичного разврата не был известен» [8]. По их мнению, отсутствие проституции было обусловлено самим укладом жизни. Русская женщина была лишена возможности встречаться с посторонними мужчинами вследствие своего изолированного положения: женский терем строго охранялся. Женские комнаты устраивались в задней части дома. Хотя со двора к ним вел лестничный ход, ключ от него хозяин держал у себя, и войти в женскую половину можно было только через его комнату. Брак чаще всего являлся случайной связью мужчины-господина с женщиной, которая была его полной рабыней, устраивался родителями жениха и невесты без всякого участия молодых, нередко суженые встречались в первый раз только у алтаря. Выходившие замуж не по своей воле, не нашедшие удовлетворения своих чувств, женщины привилегированной среды могли провоцировать разврат, изменяя своим мужьям чаще всего с кем-нибудь из слуг. С другой стороны, существовал соблазн для женщин из бедноты заработать своим телом. Оказывая услуги богатым мужчинам, сводни отлаживали механизм промысла.
Судя по всему, проституция в России существовала с древности, но развивалась она сама по себе, не организованно, и не в тех формах и масштабах, как в античной и средневековой Европе: она не была публичной. Исследователь Д.Г. Мордовцев отмечает, что «в Древней Руси долго не существовало таких важнейших факторов публичного разврата как аристократии, рабства, солдатчины, университетов, сосредотачивавших до 15 000 студентов, многочисленных религиозных сект и орденов...» [9]
В ХVI в. в правление Ивана Грозного его знаменитая Александровская слобода, где жили в то время опричники, была «сплошной клоакой всяких безобразий». Царь насиловал самых знатных женщин и девиц, обменивался с сыном Иваном любовницами. А если какая-нибудь из женщин проявляла недовольство, ее вешали над столом, за которым обедали муж или родители. И труп висел до тех пор, пока родные не получали разрешение его похоронить. Постепенно разврат распространился и проник повсюду. Для бедняков корчмы и бани превращались в притоны разврата, богатым угождали сводни. Мать Ивана Грозного после смерти мужа превратилась в настоящую мессалину: ходила в «непотребный дом», сильно блудила. В своих заметках о путешествиях по Московии иностранцы отмечали широкий размах разврата: обычным делом для простолюдинок было купание голыми в реке с мужчинами; если мужьям надоедали жены, они на время их кому-нибудь уступали, и если не возвращали себе, то женщин постригали в монахини и отправляли в монастырь, а главы семей могли жениться вновь; на свадьбах мужчины напивались до бесчувствия, провоцируя женские измены.
В ХVII в. патриарх Филарет обличал служилых людей, отправлявшихся на отдаленную службу, в том, что они закладывали своих жен и вместо процентов предоставляли право пользования заложенными. Если должник вовремя не выкупал свою жену, то ссудивший мог продавать ее для блуда всем подряд. Мужья торговали своими женами. По праздникам полураздетые пьяные проститутки свободно разгуливали по улицам [10].
Московским Наказом благочиния 1649 г. Алексей Михайлович предписал начальнику стражи днем и ночью следить, чтобы на улицах и в переулках города «блядни», то есть непотребных девиц, не было [11]. Уложение строго наказывало сводничество: виновных секли плетьми и ссылали на прядильный двор. Сводникам, пойманным и изобличенным вторично, грозила ссылка на казенную работу в Сибирь [12].
Идеи западничества и славянофильства не могли не повлиять на оценки влияния петровских реформ на нравственность: «Начало проституции появилось, надо думать, от тех иностранцев, которые переселились в Россию, но не желали бросить своих приобретенных в отечестве порочных привычек, вследствие чего они и завели по примеру своей родины проституцию в России, а от них проституция проникла уже в русское общество... Превратившись из грузной боярыни в великосветскую даму, русская знатная женщина, познакомившись с европейскими модами и кокетством, одновременно с этим получила познание и различных сладострастных привычек с Запада» [13]. Немецкая слобода была настоящим притоном людей, искавших каких-либо развлечений. Проституция проникла в монастырские кельи, на улицах встречались полупьяные монахи, предававшиеся разврату. Регулярная армия, чиновничество, масса крестьян, оторванных от дома, работавших на стройках, рождали спрос на женское тело.
Ни один из петровских указов не способствовал утверждению легальной проституции. В воинских артикулах 1716 г. упоминается об изнасиловании несовершеннолетних, скотоложстве, мужеложстве, кровосмешении. За эти деяния грозили вечная служба на галерах или смертная казнь. Артикулы требовали от профосов, солдат, следивших за чистотой помещений, выгонять раздетыми найденных в расположении полков блудниц. Если холостой человек обольстит девушку обещанием жениться, и она станет матерью, ему грозили выплаты в пользу матери и младенца, тюремное заключение и церковное покаяние. Императорской резолюцией от 12 апреля 1722 г. ведение дел о прелюбодеянии, находившееся ранее под церковной юрисдикцией, передавалось светскому суду [14].
Указы Петра II 1728 г. и Анны Иоанновны 1736 г. предписывали всем хозяевам домов и трактирщикам объявить под роспись, «чтобы впредь непотребных жен и девок держать не держали под жестоким страхом и наказанием».
Положения петровских воинских артикулов вошли в Свод законов 1832 г. в виде ст. 669 и ст. 670 уголовных законов о блуде, по которым виновный в совращении обязан был обеспечить содержание матери и младенца, подвергался тюремному заключению и церковному покаянию. От наказания освобождала женитьба.
Проектом уголовного уложения, составленном при Елизавете Петровне, усиливалась борьба со сводничеством [15]. Указ от 1 августа 1750 г. обязывал главную полицейскую канцелярию организовать розыск и поимку по разным островам и местам Петербурга непристойных девиц и женщин, а затем с сопроводительной запиской отправлять их на осмотр в Калинкинскую больницу [16]. Эта больница возникла на большом прядильном дворе, где в 1718-1727 гг. делали полотно «на голландский манер» и куда позже направляли для исправления «непотребных» женщин.
Указы 1743, 1760 и 1782 гг. касались, кроме прочего, запрета мужчинам посещать публичные бани вместе с женщинами [17].
Ввиду распространения в армии венерических болезней, сенатский указ от 20 мая 1763 г. предписывал допрашивать военнослужащих, одержимых «франц-венерией», об источнике заражения, вводил розыск проституток по показаниям заразившихся от них лиц, и принудительное бесплатное лечение, а уличенным в «непотребстве» женщин грозил ссылкой в Сибирь. После лечения солдатских жен предписывалось возвращать мужьям, крепостных - владельцам, а солдатских вдов ссылать на Нерчинские рудники. Поводом к изданию указа послужило выявление, в результате посещения начальством с.-петербургского главного госпиталя, 40 больных «франц-венерией», как тогда называли сифилис и другие венерические инфекции. По объяснениям старшего доктора и главного лекаря, заразились они не иначе как от «непотребных» женщин [18].
Екатерининским указом 1765 г. подлежали ссылке на поселение в сопровождении караула вдовы и девки за «праздность» и «беспорядочное поведение». А с 1771 г. по распоряжению Сената полиция стала отправлять «непотребных девок» на фабричную работу. В полицейском Уставе благочиния 1782 г. впервые было сказано о разврате как о промысле, то есть добывании средств к существованию путем «непотребства» (а значит проституции), за что устанавливалось наказание в виде помещения на полгода в смирительный дом. Такому же наказанию, а также штрафу, подвергались сводники, в том числе предоставлявшие для разврата свой дом [19]. Убедившись, что ужесточение мер не ведет к сокращению проституции, Екатерина II допустила существование легальных проституток, обязав их подчиниться периодическим медицинским осмотрам. В Петербурге отвели специальные места для публичных домов [20].
В начале правления Павла I под страхом тюремного заключения публичных женщин обязали носить одежду желтого цвета как отличительную особенность их ремесла. Указом 1800 г. было повелено всех «развратниц» обеих столиц ссылать «прямо на Нерчинские фабрики». В Москве полиция отыскала таких 139, из которых около половины были солдатками [21].
При Павле I и Александре I положения Устава благочиния о «непотребстве» и сводничестве оставались действующим законом [22].
При Николае I традиции прежнего законодательства сохранялись. Об этом свидетельствуют ст. 223 и ст. 218 Устава о предупреждении и пресечении преступлений Свода законов Российской империи 1832 г. Наказ чинам и служителям земской полиции от 3 июня 1837 г. напоминал становым приставам о недопустимости «всякого разврата». Ст. 182 Сельского полицейского устава для государственных крестьян 1839 г. предписывала «холостых и вдовых мужчин, равно незамужних и вдовых женщин, уличенных в непотребстве, употреблять в общественные низкие работы: на метение и очищение улиц от грязи и сора, на мытье полов в общественных домах и т.п.» [23]. По ст. 781 Свода законов уголовных редакции 1842 г., «виновные в блуде» подвергались «тюремному заключению и церковному покаянию». Согласно ст. 1286 Уложения 1845 г. виновный в посещении «непотребных» женщин «явным и соблазнительным образом» подлежал денежному штрафу от 1 до 10 руб.
В то же время новая редакция Уложения о наказаниях 1845 г. относительно лояльно стала рассматривать внебрачную связь свободных мужчины и женщины: по ст. 1289 за сожительство неженатого с незамужней по их взаимному согласию, если не появлялся ребенок, осталось только церковное покаяние. А тюремное заключение, непременное требование жениться на обольщенной, возможность избежать наказание женитьбой на сожительнице были исключены.
Применение государством строгих наказаний за «непотребство» столетиями осуществлялось в отношении обоих полов. Однако в ХVIII в. был сделал крен в сторону женщин. Окончательным отступлением от исторической традиции преследования за разврат без различия пола, стало введение Уложением о наказаниях 1845 г. по ст. 1287 ответственности за профессиональное непотребство только женщин, а ст. 1288 предусматривала наказание их за сокрытие «lues venereal» - венерической болезни. Такие меры казались составителям уложения необходимыми «не только как наказание за порок, но и для предупреждения, по возможности, вредного влияния болезни на общественное здравие» [24]. Если Екатерина положила начало медосмотрам проституток, то в 1835 г. последовало повеление Николая I не взыскивать с женщин с отличительными желтыми билетами, отправляемых в полицейское отделение Калинкинской больницы, плату за лечение.
Официальной датой открытия больницы на 60 коек, где существовало и венерологическое отделение, считается 1781 г. Затем на набережной Фонтанки, за старым домом, в 1831-1833 гг. было построено новое трехэтажное здание на 300 стационарных мест [25]. Организацию бесплатного лечения проституток-сифилитичек в Калинкинской больнице следует считать официальным признанием проституток главными виновницами распространения сифилиса.
4 марта 1843 г. министр внутренних дел Л.А. Перовский поручил особому комитету при министерстве заняться поисками мер против «любострастной болезни» и составлением правил надзора за публичными женщинами. 10 августа он получил высочайшее разрешение на учреждение в С.-Петербурге врачебно-полицейского надзора за проституцией. Комитет Министров со своей стороны одобрил введение предложенных Министерством внутренних дел и санкционированных императором системы мер надзора в виде эксперимента только в С.-Петербурге и сроком только на два года. В случае удачного опыта предполагалось представить утверждение штата Врачебно-полицейского комитета и штата больницы для проституток законодательным порядком через Государственный Совет. Данное положение Комитета Министров от 6 октября 1843 г. было одобрено Николаем I.
Однако никаких изменений в законах о наказаниях за «непотребство» не произошло. Следовательно, деятельность Врачебно-полицейского комитета должна была осуществляться в рамках существовавшей и продолжавшей развиваться строго запретительной системы мер против «непотребства». Противоречие между строго запретительной правовой системой и необходимостью подконтрольной легализации проституции пытались компенсировать административными распоряжениями. Начало этой практики положил все тот же Перовский. Циркулярное предписание начальникам губерний от 4 декабря 1846 г. говорило об освобождении от суда тех женщин, занимавшихся развратом, которые строго соблюдали правила надзора, не уклонялись от медицинского освидетельствования, и не были уличены в другом преступлении. В противном случае они должны были отвечать за разврат по закону. 8 марта 1848 г. министры внутренних дел и юстиции ходатайствовали об освобождении поднадзорных проституток, не обвиняемых в других преступлениях, от наказаний и взысканий за «непотребство» на основании распоряжений министерств губернским и уездным полицейским управлениям. Николай I согласился.
По высочайше утвержденному, но не обнародованному решению Государственного Совета от 6 апреля 1853 г. женщины, состоявшие под врачебно-полицейским контролем, осуждению именно за «непотребство» не подвергались, но преследовались за другие преступления, а по совокупности с ними обвинялись и в разврате. Механизм освобождения поднадзорных проституток от уголовной ответственности действовал так: низшие инстанции приговаривали виновных в «непотребстве» к наказаниям, установленным статьями законов, губернатор этих приговоров не утверждал и ходатайствовал перед Министерством внутренних дел об освобождении осужденных, министр же удовлетворял подобные прошения [26].
Ст. 44 Уложения о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г., исключавшая наказание за проституцию на условиях подчинения врачебно-медицинскому контролю [27], заменила ст. 1287 и 1288 Уложения о наказаниях 1845 г., и ст. 1342 и 1343 Уложения о наказаниях 1857 г. По возбужденному Министерством юстиции вопросу о пределах действия ст. 44 в отношении тайных проституток общим собранием 1-го и Кассационного департаментов Сената 3 февраля 1892 г. было разъяснено, что женщин, промышлявших развратом без зачисления в списки публичных, следует привлекать по данной статье за тайный разврат. При этом запретительная система проституции не разрушалась, так как ст. 223 и 230 Свода уставов о предупреждении и пресечении преступлений 1832 г., а также ст. 155 и 158 Устава о предупреждении и пресечении преступлений 1890 г. категорически запрещали «открывать днем и ночью дом свой или наемный для непотребства, и входить в него» [28].
Маковский. «Освящение публичного дома» (1900)
Таким образом, в условиях официального запрета, ст. 44 Уложения о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г., по сути, легализировала проституцию в России, выдвинув проституткам в качестве условия полное подчинение требованиям организованного за ними контроля. Патерналистская политика верховной власти императорской России стояла на страже традиций и не могла допустить явного признания открытого «непотребства», но в интересах заботы о здоровье народа власть была вынуждена сделать шаг к терпимости.
Н.К. Мартыненко
Новый исторический вестник, №19(1), 2009Примечания
[1] Мордовцев Д.Г. Живой товар: Постыдная международная торговля молодостью и красотой и меры против безнравственных совратителей женщин. М., 1894. С. 41.
[2] Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Изд. 1885 года со включением статей по продолжениям 1886 и 1887 годов. СПб., 1890. Ст. 44, п. 7; Постановления общих заседаний высочайше разрешенного съезда по обсуждению мер против сифилиса в России, бывших с 15 по 22 января 1897 г. Нижний Новгород, 1897. С. 23.
[3] Дерюжинский В.Ф. Лекции по полицейскому праву. СПб., 1899. С. 202-203; Броннер В.М., Елистратов А.И. Проституция в России: Проституция в России до 1917 г. Борьба с проституцией в РСФСР. М., 1927. С. 85.
[4] Гене ам-Рин О. Недостатки современного полицейского надзора за общественной нравственностью: Проституция и торговля женщинами. Меры борьбы с этим злом. СПб., 1900. С. 3; Грязнов К. Проституция как общественный недуг и меры к его врачеванию. В 2 ч. М., 1901. С. 21; Канкарович И.И. Проституция и общественный разврат: К истории нравов нашего времени. СПб., 1907. С. 8,13; Елистратов А.И. Задачи государства и общества в борьбе с проституцией: Из лекций весеннего семестра 1910 г. М., 1911. С. 105-106.
[5] Рабюто А.П. Проституция в Европе с древнейших времен до конца ХVI в. // Проституция и ее жертвы. М., 1873. С. 95-98; Ахшарумов Д.Д. Проституция и регламентация. Рига, 1889. С. 66-67; Дерюжинский В.Ф. Указ. соч. С. 202-203.; Блох И. История проституции. Т. 1. СПб., 1913. С. 7, 29-30; Броннер В.М. Проституция и пути ее ликвидации. М.;Л., 1931. С. 3-4; Голосенко И.А., Голод С.И. Социологические исследования проституции в России (история и современное состояние вопроса). СПб., 1998. С. 14.
[6] Шперк Э. О мерах к прекращению сифилиса у проституток // Архив судебной медицины и общественной гигиены. СПб., 1869. Кн. 3. Сентябрь. Отд. III. С. 76.
[7] Кузнецов М. Историко-статистический очерк проституции в Петербурге с 1852 по 1869 гг. // Архив судебной медицины и общественной гигиены. СПб., 1870. Кн. 1. Март. Отд. III. С. 50; Он же . Проституция и сифилис в России. СПб., 1871. С. 5; Martineu L . Тайная проституция и меры против нее. СПб., 1886. С. 27; Тарновский В.М. Проституция и аболиционизм. СПб., 1888. С. 91; Сабинин А.Х. Проституция. Сифилис и венерические болезни. Половое воздержание. Профилактика проституции. СПб., 1905. С. 77; Блашко А. Гигиена проституции и венерических болезней. М., 1909. С. 64; Чарыхов Х.М. Учение о факторах преступности: Социологическая школа в науке уголовного права. М., 1910. С. 44; Гальперин С.Е. Проституция в прошлом и настоящем. М., 1928. С. 3.
[8] Мордовцев Д.Г. Указ. соч. С. 48-49, 51.
[9] Там же. С. 41.
[10] Приклонский И.И . Проституция и ее организация. М., 1903. С. 50-53.
[11] Андреевский И.Е. Полицейское право. Т. 2. Ч. 2. СПб., 1873. С. 20.
[12] Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами и его причинами, происходившего в С.-Петербурге с 21 по 25 апреля 1910 года. Т. II. СПб., 1912. С. 337.
[13] Приклонский И.И. Указ соч. С. 53.
[14] Елистратов А.И. Борьба с проституцией в Европе. Казань, 1909. С. 158, 395; Приклонский И.И. Указ. соч. С. 57.
[15] Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами... Т. II. С. 337-338.
[16] Елистратов А.И. Борьба с проституцией в Европе. С. 158-159.
[17] Приклонский И.И. Указ. соч. С. 56.
[18] Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами... Т. II. С. 338-342.
[19] Елистратов А.И. Борьба с проституцией в Европе. С. 159-160.
[20] Приклонский И.И . Указ соч. С. 57.
[21] Мордовцев Д.Г. Указ соч. С. 59.
[22] Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами… Т. II. С. 340.
[23]Законопроект об отмене врачебно-полицейского надзора за проституцией и закрытии притонов: По инициативе Санкт-петербургского клуба женской прогрессивной партии сост. проф. А.И. Елистратовым и внесен в Государственную Думу депутатом А.И. Шингаревым (внесено за подписью 39 членов Гос. Думы 25 окт. 1913 г.). СПб., 1913. С. 2.
[24] Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1845.
[25] Капустин М.Я. Калинкинская городская больница. СПб., 1885. С. 21; Аравийский Р. А., Белянин В. Л., Мочалов В. С., Васильева Н. В. Калинкинская больница - первая гражданская больница Санкт-Петербурга. СПб., 2003. С. 1-31.
[26] Елистратов А.И . Борьба с проституцией в Европе. С. 162-166.
[27] Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. СПб., 1867.
[28] Елистратов А.И. Борьба с проституцией в Европе. С. 160, 395, 398, 167-168.
Проституция в императорской России: от запрета к легализации
Исследования дореволюционной России
В России термин «проституция» стал употребляться со второй половины XVIII в., в правление Екатерины II. В середине ХIХ в. понятия «непотребство» и «проституция» уже не смешивали [1]. Официально с проституцией стали связывать «непотребство, возведенное в ремесло»: «Проституткой по смыслу нашего законодательства должна называться всякая женщина, промышляющая торговлей своего тела, согласная за известное вознаграждение плотскую связь со всяким того пожелавшим» [2]. ©
~~~~~~~~~~~
Исследователи дореволюционной России пытались дать исчерпывающее определение проституции, выдвигая тот или иной признак или их сочетание [3] в качестве основополагающих: разврат [4], беспорядочные, внебрачные сексуальные отношения, не основанные на личной симпатии и влечении [5], профессию [6], различные формы вознаграждения [7]. Во множестве трактовок были выведены главные ее признаки: вознаграждение и профессия. И прочее, так или иначе с ними связанное: занятие временное или постоянное, основное или сопутствующее, скрываемое или не скрываемое, безразличное, отчужденное отношение или расположение к клиенту и т.п.
Отвечая на вопрос, знала ли Древняя Русь проституцию, историки сходились во мнении: несмотря на то, что русское общество не отличалось особой нравственностью (о чем свидетельствовал, например, гарем Владимира Святого до его крещения), проституция не была тогда известна. «Непотребство» было, но «не было продажи каждому желавшему тела женщины ею сомой для разврата за определенное денежное вознаграждение», «как промысел вид публичного разврата не был известен» [8]. По их мнению, отсутствие проституции было обусловлено самим укладом жизни. Русская женщина была лишена возможности встречаться с посторонними мужчинами вследствие своего изолированного положения: женский терем строго охранялся. Женские комнаты устраивались в задней части дома. Хотя со двора к ним вел лестничный ход, ключ от него хозяин держал у себя, и войти в женскую половину можно было только через его комнату. Брак чаще всего являлся случайной связью мужчины-господина с женщиной, которая была его полной рабыней, устраивался родителями жениха и невесты без всякого участия молодых, нередко суженые встречались в первый раз только у алтаря. Выходившие замуж не по своей воле, не нашедшие удовлетворения своих чувств, женщины привилегированной среды могли провоцировать разврат, изменяя своим мужьям чаще всего с кем-нибудь из слуг. С другой стороны, существовал соблазн для женщин из бедноты заработать своим телом. Оказывая услуги богатым мужчинам, сводни отлаживали механизм промысла.
Судя по всему, проституция в России существовала с древности, но развивалась она сама по себе, не организованно, и не в тех формах и масштабах, как в античной и средневековой Европе: она не была публичной. Исследователь Д.Г. Мордовцев отмечает, что «в Древней Руси долго не существовало таких важнейших факторов публичного разврата как аристократии, рабства, солдатчины, университетов, сосредотачивавших до 15 000 студентов, многочисленных религиозных сект и орденов...» [9]
В ХVI в. в правление Ивана Грозного его знаменитая Александровская слобода, где жили в то время опричники, была «сплошной клоакой всяких безобразий». Царь насиловал самых знатных женщин и девиц, обменивался с сыном Иваном любовницами. А если какая-нибудь из женщин проявляла недовольство, ее вешали над столом, за которым обедали муж или родители. И труп висел до тех пор, пока родные не получали разрешение его похоронить. Постепенно разврат распространился и проник повсюду. Для бедняков корчмы и бани превращались в притоны разврата, богатым угождали сводни. Мать Ивана Грозного после смерти мужа превратилась в настоящую мессалину: ходила в «непотребный дом», сильно блудила. В своих заметках о путешествиях по Московии иностранцы отмечали широкий размах разврата: обычным делом для простолюдинок было купание голыми в реке с мужчинами; если мужьям надоедали жены, они на время их кому-нибудь уступали, и если не возвращали себе, то женщин постригали в монахини и отправляли в монастырь, а главы семей могли жениться вновь; на свадьбах мужчины напивались до бесчувствия, провоцируя женские измены.
В ХVII в. патриарх Филарет обличал служилых людей, отправлявшихся на отдаленную службу, в том, что они закладывали своих жен и вместо процентов предоставляли право пользования заложенными. Если должник вовремя не выкупал свою жену, то ссудивший мог продавать ее для блуда всем подряд. Мужья торговали своими женами. По праздникам полураздетые пьяные проститутки свободно разгуливали по улицам [10].
Московским Наказом благочиния 1649 г. Алексей Михайлович предписал начальнику стражи днем и ночью следить, чтобы на улицах и в переулках города «блядни», то есть непотребных девиц, не было [11]. Уложение строго наказывало сводничество: виновных секли плетьми и ссылали на прядильный двор. Сводникам, пойманным и изобличенным вторично, грозила ссылка на казенную работу в Сибирь [12].
Идеи западничества и славянофильства не могли не повлиять на оценки влияния петровских реформ на нравственность: «Начало проституции появилось, надо думать, от тех иностранцев, которые переселились в Россию, но не желали бросить своих приобретенных в отечестве порочных привычек, вследствие чего они и завели по примеру своей родины проституцию в России, а от них проституция проникла уже в русское общество... Превратившись из грузной боярыни в великосветскую даму, русская знатная женщина, познакомившись с европейскими модами и кокетством, одновременно с этим получила познание и различных сладострастных привычек с Запада» [13]. Немецкая слобода была настоящим притоном людей, искавших каких-либо развлечений. Проституция проникла в монастырские кельи, на улицах встречались полупьяные монахи, предававшиеся разврату. Регулярная армия, чиновничество, масса крестьян, оторванных от дома, работавших на стройках, рождали спрос на женское тело.
Ни один из петровских указов не способствовал утверждению легальной проституции. В воинских артикулах 1716 г. упоминается об изнасиловании несовершеннолетних, скотоложстве, мужеложстве, кровосмешении. За эти деяния грозили вечная служба на галерах или смертная казнь. Артикулы требовали от профосов, солдат, следивших за чистотой помещений, выгонять раздетыми найденных в расположении полков блудниц. Если холостой человек обольстит девушку обещанием жениться, и она станет матерью, ему грозили выплаты в пользу матери и младенца, тюремное заключение и церковное покаяние. Императорской резолюцией от 12 апреля 1722 г. ведение дел о прелюбодеянии, находившееся ранее под церковной юрисдикцией, передавалось светскому суду [14].
Указы Петра II 1728 г. и Анны Иоанновны 1736 г. предписывали всем хозяевам домов и трактирщикам объявить под роспись, «чтобы впредь непотребных жен и девок держать не держали под жестоким страхом и наказанием».
Положения петровских воинских артикулов вошли в Свод законов 1832 г. в виде ст. 669 и ст. 670 уголовных законов о блуде, по которым виновный в совращении обязан был обеспечить содержание матери и младенца, подвергался тюремному заключению и церковному покаянию. От наказания освобождала женитьба.
Проектом уголовного уложения, составленном при Елизавете Петровне, усиливалась борьба со сводничеством [15]. Указ от 1 августа 1750 г. обязывал главную полицейскую канцелярию организовать розыск и поимку по разным островам и местам Петербурга непристойных девиц и женщин, а затем с сопроводительной запиской отправлять их на осмотр в Калинкинскую больницу [16]. Эта больница возникла на большом прядильном дворе, где в 1718-1727 гг. делали полотно «на голландский манер» и куда позже направляли для исправления «непотребных» женщин.
Указы 1743, 1760 и 1782 гг. касались, кроме прочего, запрета мужчинам посещать публичные бани вместе с женщинами [17].
Ввиду распространения в армии венерических болезней, сенатский указ от 20 мая 1763 г. предписывал допрашивать военнослужащих, одержимых «франц-венерией», об источнике заражения, вводил розыск проституток по показаниям заразившихся от них лиц, и принудительное бесплатное лечение, а уличенным в «непотребстве» женщин грозил ссылкой в Сибирь. После лечения солдатских жен предписывалось возвращать мужьям, крепостных - владельцам, а солдатских вдов ссылать на Нерчинские рудники. Поводом к изданию указа послужило выявление, в результате посещения начальством с.-петербургского главного госпиталя, 40 больных «франц-венерией», как тогда называли сифилис и другие венерические инфекции. По объяснениям старшего доктора и главного лекаря, заразились они не иначе как от «непотребных» женщин [18].
Екатерининским указом 1765 г. подлежали ссылке на поселение в сопровождении караула вдовы и девки за «праздность» и «беспорядочное поведение». А с 1771 г. по распоряжению Сената полиция стала отправлять «непотребных девок» на фабричную работу. В полицейском Уставе благочиния 1782 г. впервые было сказано о разврате как о промысле, то есть добывании средств к существованию путем «непотребства» (а значит проституции), за что устанавливалось наказание в виде помещения на полгода в смирительный дом. Такому же наказанию, а также штрафу, подвергались сводники, в том числе предоставлявшие для разврата свой дом [19]. Убедившись, что ужесточение мер не ведет к сокращению проституции, Екатерина II допустила существование легальных проституток, обязав их подчиниться периодическим медицинским осмотрам. В Петербурге отвели специальные места для публичных домов [20].
В начале правления Павла I под страхом тюремного заключения публичных женщин обязали носить одежду желтого цвета как отличительную особенность их ремесла. Указом 1800 г. было повелено всех «развратниц» обеих столиц ссылать «прямо на Нерчинские фабрики». В Москве полиция отыскала таких 139, из которых около половины были солдатками [21].
При Павле I и Александре I положения Устава благочиния о «непотребстве» и сводничестве оставались действующим законом [22].
При Николае I традиции прежнего законодательства сохранялись. Об этом свидетельствуют ст. 223 и ст. 218 Устава о предупреждении и пресечении преступлений Свода законов Российской империи 1832 г. Наказ чинам и служителям земской полиции от 3 июня 1837 г. напоминал становым приставам о недопустимости «всякого разврата». Ст. 182 Сельского полицейского устава для государственных крестьян 1839 г. предписывала «холостых и вдовых мужчин, равно незамужних и вдовых женщин, уличенных в непотребстве, употреблять в общественные низкие работы: на метение и очищение улиц от грязи и сора, на мытье полов в общественных домах и т.п.» [23]. По ст. 781 Свода законов уголовных редакции 1842 г., «виновные в блуде» подвергались «тюремному заключению и церковному покаянию». Согласно ст. 1286 Уложения 1845 г. виновный в посещении «непотребных» женщин «явным и соблазнительным образом» подлежал денежному штрафу от 1 до 10 руб.
В то же время новая редакция Уложения о наказаниях 1845 г. относительно лояльно стала рассматривать внебрачную связь свободных мужчины и женщины: по ст. 1289 за сожительство неженатого с незамужней по их взаимному согласию, если не появлялся ребенок, осталось только церковное покаяние. А тюремное заключение, непременное требование жениться на обольщенной, возможность избежать наказание женитьбой на сожительнице были исключены.
Применение государством строгих наказаний за «непотребство» столетиями осуществлялось в отношении обоих полов. Однако в ХVIII в. был сделал крен в сторону женщин. Окончательным отступлением от исторической традиции преследования за разврат без различия пола, стало введение Уложением о наказаниях 1845 г. по ст. 1287 ответственности за профессиональное непотребство только женщин, а ст. 1288 предусматривала наказание их за сокрытие «lues venereal» - венерической болезни. Такие меры казались составителям уложения необходимыми «не только как наказание за порок, но и для предупреждения, по возможности, вредного влияния болезни на общественное здравие» [24]. Если Екатерина положила начало медосмотрам проституток, то в 1835 г. последовало повеление Николая I не взыскивать с женщин с отличительными желтыми билетами, отправляемых в полицейское отделение Калинкинской больницы, плату за лечение.
Официальной датой открытия больницы на 60 коек, где существовало и венерологическое отделение, считается 1781 г. Затем на набережной Фонтанки, за старым домом, в 1831-1833 гг. было построено новое трехэтажное здание на 300 стационарных мест [25]. Организацию бесплатного лечения проституток-сифилитичек в Калинкинской больнице следует считать официальным признанием проституток главными виновницами распространения сифилиса.
4 марта 1843 г. министр внутренних дел Л.А. Перовский поручил особому комитету при министерстве заняться поисками мер против «любострастной болезни» и составлением правил надзора за публичными женщинами. 10 августа он получил высочайшее разрешение на учреждение в С.-Петербурге врачебно-полицейского надзора за проституцией. Комитет Министров со своей стороны одобрил введение предложенных Министерством внутренних дел и санкционированных императором системы мер надзора в виде эксперимента только в С.-Петербурге и сроком только на два года. В случае удачного опыта предполагалось представить утверждение штата Врачебно-полицейского комитета и штата больницы для проституток законодательным порядком через Государственный Совет. Данное положение Комитета Министров от 6 октября 1843 г. было одобрено Николаем I.
Однако никаких изменений в законах о наказаниях за «непотребство» не произошло. Следовательно, деятельность Врачебно-полицейского комитета должна была осуществляться в рамках существовавшей и продолжавшей развиваться строго запретительной системы мер против «непотребства». Противоречие между строго запретительной правовой системой и необходимостью подконтрольной легализации проституции пытались компенсировать административными распоряжениями. Начало этой практики положил все тот же Перовский. Циркулярное предписание начальникам губерний от 4 декабря 1846 г. говорило об освобождении от суда тех женщин, занимавшихся развратом, которые строго соблюдали правила надзора, не уклонялись от медицинского освидетельствования, и не были уличены в другом преступлении. В противном случае они должны были отвечать за разврат по закону. 8 марта 1848 г. министры внутренних дел и юстиции ходатайствовали об освобождении поднадзорных проституток, не обвиняемых в других преступлениях, от наказаний и взысканий за «непотребство» на основании распоряжений министерств губернским и уездным полицейским управлениям. Николай I согласился.
По высочайше утвержденному, но не обнародованному решению Государственного Совета от 6 апреля 1853 г. женщины, состоявшие под врачебно-полицейским контролем, осуждению именно за «непотребство» не подвергались, но преследовались за другие преступления, а по совокупности с ними обвинялись и в разврате. Механизм освобождения поднадзорных проституток от уголовной ответственности действовал так: низшие инстанции приговаривали виновных в «непотребстве» к наказаниям, установленным статьями законов, губернатор этих приговоров не утверждал и ходатайствовал перед Министерством внутренних дел об освобождении осужденных, министр же удовлетворял подобные прошения [26].
Ст. 44 Уложения о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г., исключавшая наказание за проституцию на условиях подчинения врачебно-медицинскому контролю [27], заменила ст. 1287 и 1288 Уложения о наказаниях 1845 г., и ст. 1342 и 1343 Уложения о наказаниях 1857 г. По возбужденному Министерством юстиции вопросу о пределах действия ст. 44 в отношении тайных проституток общим собранием 1-го и Кассационного департаментов Сената 3 февраля 1892 г. было разъяснено, что женщин, промышлявших развратом без зачисления в списки публичных, следует привлекать по данной статье за тайный разврат. При этом запретительная система проституции не разрушалась, так как ст. 223 и 230 Свода уставов о предупреждении и пресечении преступлений 1832 г., а также ст. 155 и 158 Устава о предупреждении и пресечении преступлений 1890 г. категорически запрещали «открывать днем и ночью дом свой или наемный для непотребства, и входить в него» [28].
Маковский. «Освящение публичного дома» (1900)
Таким образом, в условиях официального запрета, ст. 44 Уложения о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г., по сути, легализировала проституцию в России, выдвинув проституткам в качестве условия полное подчинение требованиям организованного за ними контроля. Патерналистская политика верховной власти императорской России стояла на страже традиций и не могла допустить явного признания открытого «непотребства», но в интересах заботы о здоровье народа власть была вынуждена сделать шаг к терпимости.
Н.К. Мартыненко
Новый исторический вестник, №19(1), 2009Примечания
[1] Мордовцев Д.Г. Живой товар: Постыдная международная торговля молодостью и красотой и меры против безнравственных совратителей женщин. М., 1894. С. 41.
[2] Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Изд. 1885 года со включением статей по продолжениям 1886 и 1887 годов. СПб., 1890. Ст. 44, п. 7; Постановления общих заседаний высочайше разрешенного съезда по обсуждению мер против сифилиса в России, бывших с 15 по 22 января 1897 г. Нижний Новгород, 1897. С. 23.
[3] Дерюжинский В.Ф. Лекции по полицейскому праву. СПб., 1899. С. 202-203; Броннер В.М., Елистратов А.И. Проституция в России: Проституция в России до 1917 г. Борьба с проституцией в РСФСР. М., 1927. С. 85.
[4] Гене ам-Рин О. Недостатки современного полицейского надзора за общественной нравственностью: Проституция и торговля женщинами. Меры борьбы с этим злом. СПб., 1900. С. 3; Грязнов К. Проституция как общественный недуг и меры к его врачеванию. В 2 ч. М., 1901. С. 21; Канкарович И.И. Проституция и общественный разврат: К истории нравов нашего времени. СПб., 1907. С. 8,13; Елистратов А.И. Задачи государства и общества в борьбе с проституцией: Из лекций весеннего семестра 1910 г. М., 1911. С. 105-106.
[5] Рабюто А.П. Проституция в Европе с древнейших времен до конца ХVI в. // Проституция и ее жертвы. М., 1873. С. 95-98; Ахшарумов Д.Д. Проституция и регламентация. Рига, 1889. С. 66-67; Дерюжинский В.Ф. Указ. соч. С. 202-203.; Блох И. История проституции. Т. 1. СПб., 1913. С. 7, 29-30; Броннер В.М. Проституция и пути ее ликвидации. М.;Л., 1931. С. 3-4; Голосенко И.А., Голод С.И. Социологические исследования проституции в России (история и современное состояние вопроса). СПб., 1998. С. 14.
[6] Шперк Э. О мерах к прекращению сифилиса у проституток // Архив судебной медицины и общественной гигиены. СПб., 1869. Кн. 3. Сентябрь. Отд. III. С. 76.
[7] Кузнецов М. Историко-статистический очерк проституции в Петербурге с 1852 по 1869 гг. // Архив судебной медицины и общественной гигиены. СПб., 1870. Кн. 1. Март. Отд. III. С. 50; Он же . Проституция и сифилис в России. СПб., 1871. С. 5; Martineu L . Тайная проституция и меры против нее. СПб., 1886. С. 27; Тарновский В.М. Проституция и аболиционизм. СПб., 1888. С. 91; Сабинин А.Х. Проституция. Сифилис и венерические болезни. Половое воздержание. Профилактика проституции. СПб., 1905. С. 77; Блашко А. Гигиена проституции и венерических болезней. М., 1909. С. 64; Чарыхов Х.М. Учение о факторах преступности: Социологическая школа в науке уголовного права. М., 1910. С. 44; Гальперин С.Е. Проституция в прошлом и настоящем. М., 1928. С. 3.
[8] Мордовцев Д.Г. Указ. соч. С. 48-49, 51.
[9] Там же. С. 41.
[10] Приклонский И.И . Проституция и ее организация. М., 1903. С. 50-53.
[11] Андреевский И.Е. Полицейское право. Т. 2. Ч. 2. СПб., 1873. С. 20.
[12] Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами и его причинами, происходившего в С.-Петербурге с 21 по 25 апреля 1910 года. Т. II. СПб., 1912. С. 337.
[13] Приклонский И.И. Указ соч. С. 53.
[14] Елистратов А.И. Борьба с проституцией в Европе. Казань, 1909. С. 158, 395; Приклонский И.И. Указ. соч. С. 57.
[15] Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами... Т. II. С. 337-338.
[16] Елистратов А.И. Борьба с проституцией в Европе. С. 158-159.
[17] Приклонский И.И. Указ. соч. С. 56.
[18] Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами... Т. II. С. 338-342.
[19] Елистратов А.И. Борьба с проституцией в Европе. С. 159-160.
[20] Приклонский И.И . Указ соч. С. 57.
[21] Мордовцев Д.Г. Указ соч. С. 59.
[22] Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами… Т. II. С. 340.
[23]Законопроект об отмене врачебно-полицейского надзора за проституцией и закрытии притонов: По инициативе Санкт-петербургского клуба женской прогрессивной партии сост. проф. А.И. Елистратовым и внесен в Государственную Думу депутатом А.И. Шингаревым (внесено за подписью 39 членов Гос. Думы 25 окт. 1913 г.). СПб., 1913. С. 2.
[24] Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1845.
[25] Капустин М.Я. Калинкинская городская больница. СПб., 1885. С. 21; Аравийский Р. А., Белянин В. Л., Мочалов В. С., Васильева Н. В. Калинкинская больница - первая гражданская больница Санкт-Петербурга. СПб., 2003. С. 1-31.
[26] Елистратов А.И . Борьба с проституцией в Европе. С. 162-166.
[27] Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. СПб., 1867.
[28] Елистратов А.И. Борьба с проституцией в Европе. С. 160, 395, 398, 167-168.