Об «этой» стране за «железным занавесом» #3 Памела Линдон Трэверс
Ещё по теме СССР и иностранцев здесь и здесь, а также ещё о «Железном занавесе» и Правила жизни Мэри Поппинс
«В России нет укромных местечек» / Памела Линдон Трэверс. «Московская экскурсия»
16 мыслей о России автора «Мэри Поппинс»: 1932 год / Спецпроект Weekend
В год 70-летия Фултонской речи, навсегда связавшей образ CCCH с «железным занавесом», мы представляем спецпроект о тех, кому удавалось за него проникнуть и рассказать об увиденном. Советская Россия XX века в книгах посетивших ее иностранцев: все, что они считали нужным сообщить об этой стране,- в 16 мыслях. ©Ещё «16 мыслей о Cоветской России»
Памела Линдон Трэверс
Памела Линдон Трэверс. «Московская экскурсия». В 1932 году молодая писательница и журналистка Памела Линдон Трэверс, за восемь лет до этого эмигрировавшая из Австралии в Англию, посетила СССР. К этому времени паломничества в страну великого эксперимента стали важнейшей частью советской культурной дипломатии: экскурсоводы показывали иностранным гостям передовую страну, те, возвращаясь, писали восторженные отчеты. Трэверс не была левачкой, не видела в коммунизме светлого будущего человечества, но из фашизма и коммунизма, идейное противостояние которых обретало все более четкие очертания, предпочитала скорее коммунизм. Революция не внушала ей священного ужаса - она пыталась увидеть картину "настолько реальную, насколько это возможно", дистанцироваться и от навязываемого парадного образа СССР, и от сложившейся литературной традиции воспевания чудесной страны. Книга "Московская экскурсия" вышла в Англии в 1934 году, за два месяца до "Мэри Поппинс". Русский перевод вышел в 2016 году (издательство К. Тублина, переводчик Ольга Мяэотс).
1. Государство, где лев мирно лежит подле ягненка, а кулак - бок о бок с пролетарием, существует лишь на бумаге. Считать, что, превратив столь непримиримых противников в супругов, спящих в одной постели, можно создать желанное бесклассовое общество,- значит признать себя жалким идеалистом и благодушествующим филантропом по отношению к России, поставившей своей целью механизацию, а не гуманизацию государства.
2. Все говорят о России как о святыне. А мне кажется, Советская Россия уже слишком стара и слишком крепко стоит на ногах, чтобы принимать ее за ребенка-вундеркинда, затесавшегося среди прочих государств.
3. Ну вот, началось единение. Унылость, всеобщая серость, совершенная одинаковость людей проникают и в нас. Мы заражаемся привычкой, которую замечаем в каждом встреченном нами русском: жить вполсилы, сберегая драгоценную энергию, и учимся терпеть, терпеть, терпеть.
4. Настоящему большевику одиночество ни к чему. Он так устроен, что его единственное желание - это работать в шайке, спать в шайке и наслаждаться жизнью тоже в шайке.
5. Как бы нам хотелось спрятаться в укромном местечке от этих взглядов и мирно вкусить подбадривающего напитка, но в России нет укромных местечек.
6. Принципы - вот это слово! Оно звенит в ушах каждую минуту. Без принципов вы в России все равно что покойник. Зато, усвоив советские принципы, можете быть сколь угодно беспринципны.
7. Как же я устала от постоянного снобизма по поводу рабочих - он стократ хуже, чем снобизм нашего высшего класса. Советское государство на самом деле еще более буржуазно, и деление на классы здесь куда жестче. Так что само оно именно то, что так осуждает.
8. В России иметь работу, рабочее место - это признак социальной значимости. Служить Государству - высочайшая моральная доблесть, Государство прекрасно сознает это и использует с максимальной для себя выгодой. Наверное, ранние христиане чувствовали во времена гонений то же самое.
9. В комнате для двухлеток несколько маленьких старичков сидели за столом и старались не пролить кашу на свои передники. Они выглядели серьезными и угрюмыми, словно понимали смысл плаката, протянутого через всю комнату. Гид перевела его для нас. "Игра - не забава, а подготовка к труду".
10. Несмотря на грязь и невзрачность обстановки, лица заключенных сияли радостью. А почему бы и нет? Антиобщественный поступок, который привел их за решетку, стал для них глотком свободы, позволив вырваться из общей массы. Проявление индивидуальной воли, видимо, воспринимается в России так же, как приступ запоя на Западе: это огонь, который очищает.
11. Россия еще не изжила влияние Достоевского: исступленное сострадание сочетается здесь с бессмысленной жестокостью. На днях я стала свидетельницей того, как двое мужчин, привычно ругавшихся на улице, вдруг наскочили друг на дружку, один из них повалил противника и ногой пнул лицом в грязь. Папаша, братишка, возлюбите друг друга! Я убил Ивана за то, что он украл мой перочинный ножик.
12. И вот - последняя сцена: девушки-комсомолки с натугой толкают огромные вагонетки с углем (или железом, а может, свинцом) вверх по наклонному скату - неужели это аллегория пути в рай? - Равноправие полов в России! Триумф женщины! - осипшим и теперь шуршащим, как бумага, голосом победно подытожил режиссер.
13. Сидя в русском театре, начинаешь понимать, как Советскому государству удалось довести страну до крайности: добавьте к природной склонности к актерству непрекращающуюся пропаганду и бесконечные плакаты, и вы сможете приручить человека к нынешнему режиму. Афиши, громкоговорители и личная склонность все превращать в театр способны убедить любого, что он играет ведущую роль в большевистском пышном спектакле и что без его участия вся сценическая конструкция Советской России обратится в руины.
14. А., которому время от времени поддакивала жена, все выше и выше взлетал по лестнице риторики. У меня возникло ощущение, что эти двое, как и все русские, которых я встречала, заняты надуванием огромного мыльного пузыря своей веры - не сознавая, что он неизбежно лопнет, они мчатся во весь опор к распаду, хаосу и торжеству реальности.
15. Вы не представляете, насколько Россия обостряет ваши чувства. Вы сокращаетесь в одном измерении, но одновременно волшебным образом расширяетесь в другом. Зрение остается соразмерным, поскольку всегда найдется чем порадовать глаз; но слух, обоняние, осязание и вкус оказываются совершенно лишними.
16. Человек мысли - таким предстает Ленин на портретах и фотографиях. Единственная человеческая черта, которую можно на них различить,- это самодовольство, которое на фоне столь нечеловеческой мощи воспринимается с облегчением. Во всяком случае оно убеждает нас - хотя бы отчасти,- что Ленин был человеком, а не просто мозгом на двух ногах.
Составитель: Софья Лосева
«Коммерсантъ Weekend», №3, стр.26, 12 февраля 2016
«В России нет укромных местечек» / Памела Линдон Трэверс. «Московская экскурсия»
16 мыслей о России автора «Мэри Поппинс»: 1932 год / Спецпроект Weekend
В год 70-летия Фултонской речи, навсегда связавшей образ CCCH с «железным занавесом», мы представляем спецпроект о тех, кому удавалось за него проникнуть и рассказать об увиденном. Советская Россия XX века в книгах посетивших ее иностранцев: все, что они считали нужным сообщить об этой стране,- в 16 мыслях. ©Ещё «16 мыслей о Cоветской России»
Памела Линдон Трэверс
Памела Линдон Трэверс. «Московская экскурсия». В 1932 году молодая писательница и журналистка Памела Линдон Трэверс, за восемь лет до этого эмигрировавшая из Австралии в Англию, посетила СССР. К этому времени паломничества в страну великого эксперимента стали важнейшей частью советской культурной дипломатии: экскурсоводы показывали иностранным гостям передовую страну, те, возвращаясь, писали восторженные отчеты. Трэверс не была левачкой, не видела в коммунизме светлого будущего человечества, но из фашизма и коммунизма, идейное противостояние которых обретало все более четкие очертания, предпочитала скорее коммунизм. Революция не внушала ей священного ужаса - она пыталась увидеть картину "настолько реальную, насколько это возможно", дистанцироваться и от навязываемого парадного образа СССР, и от сложившейся литературной традиции воспевания чудесной страны. Книга "Московская экскурсия" вышла в Англии в 1934 году, за два месяца до "Мэри Поппинс". Русский перевод вышел в 2016 году (издательство К. Тублина, переводчик Ольга Мяэотс).
1. Государство, где лев мирно лежит подле ягненка, а кулак - бок о бок с пролетарием, существует лишь на бумаге. Считать, что, превратив столь непримиримых противников в супругов, спящих в одной постели, можно создать желанное бесклассовое общество,- значит признать себя жалким идеалистом и благодушествующим филантропом по отношению к России, поставившей своей целью механизацию, а не гуманизацию государства.
2. Все говорят о России как о святыне. А мне кажется, Советская Россия уже слишком стара и слишком крепко стоит на ногах, чтобы принимать ее за ребенка-вундеркинда, затесавшегося среди прочих государств.
3. Ну вот, началось единение. Унылость, всеобщая серость, совершенная одинаковость людей проникают и в нас. Мы заражаемся привычкой, которую замечаем в каждом встреченном нами русском: жить вполсилы, сберегая драгоценную энергию, и учимся терпеть, терпеть, терпеть.
4. Настоящему большевику одиночество ни к чему. Он так устроен, что его единственное желание - это работать в шайке, спать в шайке и наслаждаться жизнью тоже в шайке.
5. Как бы нам хотелось спрятаться в укромном местечке от этих взглядов и мирно вкусить подбадривающего напитка, но в России нет укромных местечек.
6. Принципы - вот это слово! Оно звенит в ушах каждую минуту. Без принципов вы в России все равно что покойник. Зато, усвоив советские принципы, можете быть сколь угодно беспринципны.
7. Как же я устала от постоянного снобизма по поводу рабочих - он стократ хуже, чем снобизм нашего высшего класса. Советское государство на самом деле еще более буржуазно, и деление на классы здесь куда жестче. Так что само оно именно то, что так осуждает.
8. В России иметь работу, рабочее место - это признак социальной значимости. Служить Государству - высочайшая моральная доблесть, Государство прекрасно сознает это и использует с максимальной для себя выгодой. Наверное, ранние христиане чувствовали во времена гонений то же самое.
9. В комнате для двухлеток несколько маленьких старичков сидели за столом и старались не пролить кашу на свои передники. Они выглядели серьезными и угрюмыми, словно понимали смысл плаката, протянутого через всю комнату. Гид перевела его для нас. "Игра - не забава, а подготовка к труду".
10. Несмотря на грязь и невзрачность обстановки, лица заключенных сияли радостью. А почему бы и нет? Антиобщественный поступок, который привел их за решетку, стал для них глотком свободы, позволив вырваться из общей массы. Проявление индивидуальной воли, видимо, воспринимается в России так же, как приступ запоя на Западе: это огонь, который очищает.
11. Россия еще не изжила влияние Достоевского: исступленное сострадание сочетается здесь с бессмысленной жестокостью. На днях я стала свидетельницей того, как двое мужчин, привычно ругавшихся на улице, вдруг наскочили друг на дружку, один из них повалил противника и ногой пнул лицом в грязь. Папаша, братишка, возлюбите друг друга! Я убил Ивана за то, что он украл мой перочинный ножик.
12. И вот - последняя сцена: девушки-комсомолки с натугой толкают огромные вагонетки с углем (или железом, а может, свинцом) вверх по наклонному скату - неужели это аллегория пути в рай? - Равноправие полов в России! Триумф женщины! - осипшим и теперь шуршащим, как бумага, голосом победно подытожил режиссер.
13. Сидя в русском театре, начинаешь понимать, как Советскому государству удалось довести страну до крайности: добавьте к природной склонности к актерству непрекращающуюся пропаганду и бесконечные плакаты, и вы сможете приручить человека к нынешнему режиму. Афиши, громкоговорители и личная склонность все превращать в театр способны убедить любого, что он играет ведущую роль в большевистском пышном спектакле и что без его участия вся сценическая конструкция Советской России обратится в руины.
14. А., которому время от времени поддакивала жена, все выше и выше взлетал по лестнице риторики. У меня возникло ощущение, что эти двое, как и все русские, которых я встречала, заняты надуванием огромного мыльного пузыря своей веры - не сознавая, что он неизбежно лопнет, они мчатся во весь опор к распаду, хаосу и торжеству реальности.
15. Вы не представляете, насколько Россия обостряет ваши чувства. Вы сокращаетесь в одном измерении, но одновременно волшебным образом расширяетесь в другом. Зрение остается соразмерным, поскольку всегда найдется чем порадовать глаз; но слух, обоняние, осязание и вкус оказываются совершенно лишними.
16. Человек мысли - таким предстает Ленин на портретах и фотографиях. Единственная человеческая черта, которую можно на них различить,- это самодовольство, которое на фоне столь нечеловеческой мощи воспринимается с облегчением. Во всяком случае оно убеждает нас - хотя бы отчасти,- что Ленин был человеком, а не просто мозгом на двух ногах.
Составитель: Софья Лосева
«Коммерсантъ Weekend», №3, стр.26, 12 февраля 2016