Трансформация (Преображение, Эрайгнис).
«Стремление понять ВСЕ и прорваться за завесу докарабкалось до апогея. Мозг клокотал и пульсировал как атомный реактор. Он раскачивался на краю какой-то бездны бытия-небытия. Где-то в глубине мозга Кен явно ощущал некий зажим, от приближения к которому накатывало ощущение тошноты и холода в животе, как перед прыжком с вышки. Но в то же время отступать уже было некуда. Надо было уговорить себя отбросить эту последнюю страховку. Или отвлечь сознание... Он медленно повторил слова молитвы. И как будто спала пелена.
Все вокруг как-то на миг замерло, и в следующий момент все прямые линии резко искривились, изогнулись, задрожали. Цвета разъединились и полыхнули, как разноцветное пламя. В голове раскрепились блоки, открылась пустота, и из невнятности и бормотания прорвалось несколько умозаключений, сентенций, настолько ярких и точных, как вспышки молнии, освещающие дневным светом непроницаемую мглу ночной бури.
Когда дрожание прекратилось, он с удивлением обнаружил твердую кору старого фолианта под пальцами своей руки, непонятным образом появившийся из библиотеки со второго этажа, где он оставил его несколько часов назад.
Так вот оно как бывает! То, что мы видим как стабильное трехмерное пространство, есть лишь результат стабилизирующей работы нашего мозга, позволяющего нам внести “порядок” в это смятение цветов и линий, информации и пространственных спиралей. Когда эта стабилизация снимается, мир превращается в то, что он есть. Как результат, привычный “порядок” исчезает, но с ним исчезают и привычные ограничения. Следущее состояние “упорядоченого” мира зависит от того, в какой точке будет включена стабилизация.
Это было потрясающее открытие. Но оно не принадлежало ему. Это была Истина, а он на время лишь стал частью Ее. Он не мог приписать себе право на владение, обладание Ею. Более того не понятно было, кто должен приписывать и кому.
После размагничивания в том месте, где находилась раньше привычная твердь его “я”, он ощущал мягкую пустоту, гудящую как финальный аккорд мощного органа, соединяющего его с Cущностью Мудрости, всем Существующим, но там не было привычных граней, отделяющих “я” от “не-я”. Какие-то останки, наподобие археологических развалин, еще дышали и пытались восстать, но он не чувствовал, что это ему нужно.
Он как будто вышел из материнского чрева и со стороны смотрел на капсулу, которая долгое время была его миром, источником информации, наслаждения и страдания, а теперь выглядела лишь темницей, тусклой пещерой, о возврате куда не могло быть и речи...