Скоро рассвет, сахара нет
Жила у нас в подъезде баба Женя, самая злобная и заносчивая из тех старушек, которые сидели на лавочках, расположенных по обе стороны от двери в подъезд и жёстко нарушали личные границы жильцов, пытавшихся быстро проскользнуть мимо. Бабку я нарочито вежливо называла Евгения Михайловна, ввергая её в культурный шок. При этом именно ответом на её злобный комментарий мною первый раз в жизни выла выстроена многоэтажная нецензурная фраза, что окончательно дезориентировало соседку. Но я о другом. Меня сильно подбешивало умение Евгении Михайловны оказаться у твоей сумки, точнее в твоей хозяйственной сумке: -Что это? Мандарины? А почему брала? А где? Мандарин после её рук казался каким-то зашкваренным и есть его категорически не хотелось. Старухе же тактильный контакт с продуктом был жизненно необходим. Мне до сих пор не понятно, как толстая бабка, передвигающаяся с палочкой, подскакивала к тебе, резко вынимая из сумки или просто ощупывая что-то " А где брала? Сколько стоит? " Начало 90-х добрее не делало никого... Евгения Михайловна как-то набросилась на маму, которая довольная несла купленную шубу, завернутую в оберточную бумагу. Вещи тогда не покупали, а доставали. Мама, что бы не вызвать зависть, соврала, что это одеяло и отказалась разворачивать свёрток. Вечером соседка звонила в дверь с требованием показать одеяло... Бабки нашего подъезда умерли как-то практически о в одно время, той же компанией, которой сидели на лавочках немного не дожив до нулевых, проложив своей смертью беспрепятственный проход к подъезду. Общество постепенно училось уважать личные границы... В супермаркете недалеко от дома в это время должно было быть немноголюдно. Утренние пенсионеры уже дома, а офисные сотрудники ещё массово не покинули свои рабочие места (мне повезло, я в тот день сильно не задержалась) . На полке лежали пакеты с сахаром. Предметом охоты нынешних бабок. С обычным, недорогим сахаром песком. Поскольку дома сахар почти закончился, один пакет я положила в свою корзину. Буквально через минуту, когда я выбирала другие продукты, боевая единица вязанных беретов протянула руку к корзине: "Это сахар? А где взяли"? "Это греча, я с ней всегда хожу", - невежливо пробормотала я и даже замаскировала пакет другими продуктами для дальнейших беспрепятственных покупок. Очередная сахарная бабка застала меня врасплох у кассы. Желтоватая сухая кисть потянулась к моим покупкам: "А сколько стоит?..." Самоконтроль куда-то делся. Наверное подобное чувствуют все при резком погружении в травмирующую среду. Призрак бабы Жени, который выгнали из ада за плохое поведение, был где-то рядом и неистово радовался полученной порции негативной энергии. - Давайте я Вам пакетик дам? - мягко говорит кассир. - Да, спасибо! Извините. Сахар в магазине, ценник тоже в магазине, всё на своих местах. Вот откуда вылезают эти женщины, вполне себе сильные и здоровые, в отличии от поколения той же Евгении Михайловны не испытавшие на себе тягот военного времени? Это их дети, воспитанные искаженным поведением? Возрастная энцефалопатия? Маркер дестабилизации общества? Вампиры , живущие этой дестабилизацией, исчезающие в темноту, как только делается всё хорошо?
