на пробу
Очень буду рада, если кто-то не поленится прочитать...а если еще и напишет мнение (только честное-не обижусь, всё равно не моё творчество, просто хочу знать как остальным) - вообще буду счастлива.
1
ЗНАКОМСТВО
Мы все ужасно устали, к тому же у нас было просто отвратительное настроение, но мы продолжали сидеть на лавочке и уходить оттуда не собирались. Нам было о чем поговорить, несмотря на то, что мы только что познакомились. У нас было общее горе, у нас была общая тема.
Порой кто-то из нас не выдерживал, и все мы начинали плакать… Хотя нет, не все. Среди нас был один мужчина, и когда мы срывались на слезы, он вставал и уходил. В один из таких разов я до последнего сдерживала себя и увидела, что он просто отходит к нам за спины и начинает ходить кругами, а когда мы успокаиваемся, вновь присоединяется к нам. Хорошо, что он не успокаивает нас, иначе мы бы предавались чувствам гораздо дольше. Хорошо, что он не плачет вместе с нами, тогда мы бы, глядя на него, и не пытались сдерживать своих слез, а следовательно, плакали бы все время.
Все были очень разными и, скорее всего, никогда бы не сочли нужным погово-рить друг с другом, мы смотрели бы друг на друга предвзято, если бы не некоторые обстоятельства нашего знакомства.
Впрочем, а как, например, может смотреть на меня Анна Геннадьевна? Кроме того, что она вполне могла бы стать моей бабушкой, она очень воспитана (а у меня через каждое слово «блин», «черт», «ё-моё» и в таком же духе), она… Даже не знаю, она совсем другая. При других обстоятельствах она сочла бы меня вульгарной девкой. Или взять Николая Степановича… Он вот очень не аккуратен, это бросается в глаза, к тому же неуклюж. Я бы смеялась над ним, Анна Геннадьевна бы сделала ему уйму замечаний, а Жаннка и вовсе старалась бы держаться от него подальше. Но только не сейчас.
А уж встреть я Жанну где-нибудь на шумной вечеринке, мы бы непременно сцепились. Она вся из себя, прямо дама из высшего общества, причем с выражением лица рыбной торговки (вот такое сочетание!), а я… Я девочка-пацанка.
Пожалуй, единственный человек, который не стал бы пренебрегать общением с любым из нас, это Марина.
А знакомство наше произошло так…
Утром, около одиннадцати ко мне приехал Глеб, нападающий ставшего рекордсменом по несчастьям хоккейного клуба, и сообщил, что умер Леша Чугаренко. Глеб не скрывал своего ужаса, мы просидели больше двух часов, обсуждая, что творится в родном клубе. Ведь это была уже пятая смерть за год.
Если бы не было Артема и Глеба, то несомненно Леша стал бы моим любимчи-ком. Несмотря на то, что ему было уже 32, вел он себя как мальчишка. Наверное, про таких и говорят «душа компании». Замечательный был человек.
Глеб заехал за мной и на похороны. Честно говоря, ехать не хотелось, так как это кладбище постепенно превращалось в дом родной… А еще я боялась, да и боюсь, что следующим будет Глеб… Но он заехал за мной, хотя это было не тяжело для него, ведь он жил в соседнем подъезде, и просил поддержать его. Мы с ним стали неплохими друзьями. Да только я знала, что это он пытается поддержать меня. Да и какая разница кто кого, главное, чтобы действовало утешение во благо.
Ненавижу похороны, эти слезы, эта скорбь, эти сплетни за спинами. Я хотела быстрее уйти оттуда, как услышала чей-то разговор.
- Жаль, жаль Мариночку - с двумя детьми остается… Что же творится такое! Проклятье какое-то. А что говорят, самоубийство? Не похоже на него.
- Ни на кого из них не похоже, ведь пятого за год хороним…
- Ну почему ни на кого? Савельев, говорят, уже с придурью был, а Митин так вообще наркоман.
- К тому же у Митина, говорят, частые депрессии были.
Я не смогла сдержать себя, когда Тему вдруг, ни с того ни с сего обвинили в наркомании и депрессиях. Уж я то знала его больше, чем эти сквернословники. В любом случае, парень умер, и их ли дело его осуждать?
Я повернулась к ним, осмотрела. Они тут же замолчали. Я, как удав кролика, гипнотизировала их глазами, полными ненависти и отвращения. Я сдерживала себя, дабы не закричать и не плюнуть им в лицо из уважения к покойному Леше Чугаренко и его жене Марине. Глеб увидел меня и тут же подбежал, приобнял за плечо.
- Яночка, пойдем.
Но я не могла уйти вот так, оставив их, не заплатившими за свои слова хоть чем-нибудь. Я подошла к ним совсем близко и демонстративно наступила на ногу обеим. Глеб натянуто улыбнулся и отвел меня в сторону. Но тут нас догнала женщина, представилась Анной Геннадьевной и попросила Глеба оставить нас, сказав, что у нее есть разговор ко мне. Я страшно удивилась.
- Вы Яна, не так ли?
- Да, а что?
- Я жена Савельева Ивана Сергеевича.
- Ну и что? - Я все еще не понимала, что она хочет от меня.
- Вон там, оглянись, стоят Жанна и Николай Степанович. Они ждут нас и Марину.
- Кто они? Зачем?
- Первым погиб Саша Трошнев, он сын Николая Степановича, вторым ушел из жизни мой муж, третьим был…
- Темка. - Я перебила ее и, наконец, поняла, для чего она подошла ко мне.
- Затем Егор Мулагин, Жаннин брат. И вот сейчас муж Марины Чугаренко.
Вот таким образом и произошло наше знакомство. Когда все ушли, на кладбище остались мы, впятером. Мы сели на лавочку и не знали, с чего начать. Мы не могли поверить в такие случайности. Ну ладно, погиб один, два, три человека, но не пять же, черт побери! Но в голову не приходило ни одной версии, кроме роковой случайности. Поэтому мы решили, ничего не скрывая, все-все рассказать друг другу.
Мы сели на лавочке, рядом с могилой Леши и начали наш разговор.
Спроси меня сейчас, почему мы не поехали к кому-либо из нас домой или не выбрали нейтральную территорию, почему мы остались на кладбище, я только пожму плечами и заплачу.
1
ЗНАКОМСТВО
Мы все ужасно устали, к тому же у нас было просто отвратительное настроение, но мы продолжали сидеть на лавочке и уходить оттуда не собирались. Нам было о чем поговорить, несмотря на то, что мы только что познакомились. У нас было общее горе, у нас была общая тема.
Порой кто-то из нас не выдерживал, и все мы начинали плакать… Хотя нет, не все. Среди нас был один мужчина, и когда мы срывались на слезы, он вставал и уходил. В один из таких разов я до последнего сдерживала себя и увидела, что он просто отходит к нам за спины и начинает ходить кругами, а когда мы успокаиваемся, вновь присоединяется к нам. Хорошо, что он не успокаивает нас, иначе мы бы предавались чувствам гораздо дольше. Хорошо, что он не плачет вместе с нами, тогда мы бы, глядя на него, и не пытались сдерживать своих слез, а следовательно, плакали бы все время.
Все были очень разными и, скорее всего, никогда бы не сочли нужным погово-рить друг с другом, мы смотрели бы друг на друга предвзято, если бы не некоторые обстоятельства нашего знакомства.
Впрочем, а как, например, может смотреть на меня Анна Геннадьевна? Кроме того, что она вполне могла бы стать моей бабушкой, она очень воспитана (а у меня через каждое слово «блин», «черт», «ё-моё» и в таком же духе), она… Даже не знаю, она совсем другая. При других обстоятельствах она сочла бы меня вульгарной девкой. Или взять Николая Степановича… Он вот очень не аккуратен, это бросается в глаза, к тому же неуклюж. Я бы смеялась над ним, Анна Геннадьевна бы сделала ему уйму замечаний, а Жаннка и вовсе старалась бы держаться от него подальше. Но только не сейчас.
А уж встреть я Жанну где-нибудь на шумной вечеринке, мы бы непременно сцепились. Она вся из себя, прямо дама из высшего общества, причем с выражением лица рыбной торговки (вот такое сочетание!), а я… Я девочка-пацанка.
Пожалуй, единственный человек, который не стал бы пренебрегать общением с любым из нас, это Марина.
А знакомство наше произошло так…
Утром, около одиннадцати ко мне приехал Глеб, нападающий ставшего рекордсменом по несчастьям хоккейного клуба, и сообщил, что умер Леша Чугаренко. Глеб не скрывал своего ужаса, мы просидели больше двух часов, обсуждая, что творится в родном клубе. Ведь это была уже пятая смерть за год.
Если бы не было Артема и Глеба, то несомненно Леша стал бы моим любимчи-ком. Несмотря на то, что ему было уже 32, вел он себя как мальчишка. Наверное, про таких и говорят «душа компании». Замечательный был человек.
Глеб заехал за мной и на похороны. Честно говоря, ехать не хотелось, так как это кладбище постепенно превращалось в дом родной… А еще я боялась, да и боюсь, что следующим будет Глеб… Но он заехал за мной, хотя это было не тяжело для него, ведь он жил в соседнем подъезде, и просил поддержать его. Мы с ним стали неплохими друзьями. Да только я знала, что это он пытается поддержать меня. Да и какая разница кто кого, главное, чтобы действовало утешение во благо.
Ненавижу похороны, эти слезы, эта скорбь, эти сплетни за спинами. Я хотела быстрее уйти оттуда, как услышала чей-то разговор.
- Жаль, жаль Мариночку - с двумя детьми остается… Что же творится такое! Проклятье какое-то. А что говорят, самоубийство? Не похоже на него.
- Ни на кого из них не похоже, ведь пятого за год хороним…
- Ну почему ни на кого? Савельев, говорят, уже с придурью был, а Митин так вообще наркоман.
- К тому же у Митина, говорят, частые депрессии были.
Я не смогла сдержать себя, когда Тему вдруг, ни с того ни с сего обвинили в наркомании и депрессиях. Уж я то знала его больше, чем эти сквернословники. В любом случае, парень умер, и их ли дело его осуждать?
Я повернулась к ним, осмотрела. Они тут же замолчали. Я, как удав кролика, гипнотизировала их глазами, полными ненависти и отвращения. Я сдерживала себя, дабы не закричать и не плюнуть им в лицо из уважения к покойному Леше Чугаренко и его жене Марине. Глеб увидел меня и тут же подбежал, приобнял за плечо.
- Яночка, пойдем.
Но я не могла уйти вот так, оставив их, не заплатившими за свои слова хоть чем-нибудь. Я подошла к ним совсем близко и демонстративно наступила на ногу обеим. Глеб натянуто улыбнулся и отвел меня в сторону. Но тут нас догнала женщина, представилась Анной Геннадьевной и попросила Глеба оставить нас, сказав, что у нее есть разговор ко мне. Я страшно удивилась.
- Вы Яна, не так ли?
- Да, а что?
- Я жена Савельева Ивана Сергеевича.
- Ну и что? - Я все еще не понимала, что она хочет от меня.
- Вон там, оглянись, стоят Жанна и Николай Степанович. Они ждут нас и Марину.
- Кто они? Зачем?
- Первым погиб Саша Трошнев, он сын Николая Степановича, вторым ушел из жизни мой муж, третьим был…
- Темка. - Я перебила ее и, наконец, поняла, для чего она подошла ко мне.
- Затем Егор Мулагин, Жаннин брат. И вот сейчас муж Марины Чугаренко.
Вот таким образом и произошло наше знакомство. Когда все ушли, на кладбище остались мы, впятером. Мы сели на лавочку и не знали, с чего начать. Мы не могли поверить в такие случайности. Ну ладно, погиб один, два, три человека, но не пять же, черт побери! Но в голову не приходило ни одной версии, кроме роковой случайности. Поэтому мы решили, ничего не скрывая, все-все рассказать друг другу.
Мы сели на лавочке, рядом с могилой Леши и начали наш разговор.
Спроси меня сейчас, почему мы не поехали к кому-либо из нас домой или не выбрали нейтральную территорию, почему мы остались на кладбище, я только пожму плечами и заплачу.