(no subject)
В пару к этому http://marta-ketro.livejournal.com/295262.html
Брошенные мужчины напоминают птиц, которые высиживают камни.
Сначала он вьёт гнездо вокруг пустого места, ожидая, что она вернётся и заполнит его собой. Стаскивает отовсюду пух и веточки, покупает новое одеяло, которым она укроется, когда похолодает (к зиме-то наверняка соскучится и прилетит, никогда не умела быть одна в холода), новую чашку вместо той, разбитой напоследок; запасает шоколад с перцем. Покупает по случаю, не специально, для себя, - а всё же держит в уме, что откинет одеяло, а там она; войдёт в комнату - а кое-кто нашёл шоколадку и затих (когда лопает сладости, у неё делается невинное лицо, какое, наверное, было в пятнадцать лет).
Но время идёт, яйцо давно упало, разбилось и слизано бродячими котами, а вместо него кто-то подложил камень. Ничего не теплится и не бьётся внутри, кроме холодной злости - на неё, на себя, на жизнь? - всё-таки, на неё. Столько было прощено друг другу, столько обнулили счетов, и вдруг она вздумала бросить партию и уйти в новую игру. Ну и катись, никто не заплачет, только как быть со старыми обидами, которые никуда не делись, не жгут, а просто давят, занимая место, предназначенное для другой. В этой постели должна лежать какая-нибудь тёплая живая девчонка, а вместо неё бок леденит булыжник. Хорошо бы собраться и выкинуть, но, может быть, она вернётся к зиме - и вот уж тогда получит за всё, вот уж огребёт камнем по башке.
Брошенные мужчины напоминают птиц, которые высиживают камни.
Сначала он вьёт гнездо вокруг пустого места, ожидая, что она вернётся и заполнит его собой. Стаскивает отовсюду пух и веточки, покупает новое одеяло, которым она укроется, когда похолодает (к зиме-то наверняка соскучится и прилетит, никогда не умела быть одна в холода), новую чашку вместо той, разбитой напоследок; запасает шоколад с перцем. Покупает по случаю, не специально, для себя, - а всё же держит в уме, что откинет одеяло, а там она; войдёт в комнату - а кое-кто нашёл шоколадку и затих (когда лопает сладости, у неё делается невинное лицо, какое, наверное, было в пятнадцать лет).
Но время идёт, яйцо давно упало, разбилось и слизано бродячими котами, а вместо него кто-то подложил камень. Ничего не теплится и не бьётся внутри, кроме холодной злости - на неё, на себя, на жизнь? - всё-таки, на неё. Столько было прощено друг другу, столько обнулили счетов, и вдруг она вздумала бросить партию и уйти в новую игру. Ну и катись, никто не заплачет, только как быть со старыми обидами, которые никуда не делись, не жгут, а просто давят, занимая место, предназначенное для другой. В этой постели должна лежать какая-нибудь тёплая живая девчонка, а вместо неё бок леденит булыжник. Хорошо бы собраться и выкинуть, но, может быть, она вернётся к зиме - и вот уж тогда получит за всё, вот уж огребёт камнем по башке.
Click to view