Юбилей и водопровод
Давеча случился эпохальный день: дочке Нине исполнилось 40 лет. Сама она по этому поводу совершенно не ощущала потребности в большом застолье и праздновании, как впрочем и по поводу всех прошлых дней рождения. А со мной случился приступ рефлексии. В основном - на вечную тему о том, как мало у меня было времени в ее детстве ей заниматься. Вообще бить себя кулаком по голове по поводу прошлого - это со мной редко случается. Я давно сама себя утешила, что нас тащило мощное течение судьбы, а мы так, слегка подгребали то в ту, то в другую сторону, ничего в глобале не решая. Плюс мне нравится то, что в результате из нашей жизни вышло. Но чисто объективно - я слишком много занималась работой, и слишком мало - ребенком. Правда, она практически всегда жила со мной (кроме 6 месяцев, когда я впервые поехала в 90-м в Японию). А стало быть, я ее видела утром и вечером, общалась сколько могла, иногда готовила еду (она и сама быстро научилась), помогала со школой (обычно ей помощь была не нужна), иногда выслушивала некую фильтрованную версию происходящего с дочкой (она всегда предпочитала делиться только пост-фактум), и всегда таскала ее с собой на все вечеринки во все компании, ей было интересно общаться с моими друзьями.
И еще, что было крайне важно, старалась каждый год летом отправлять ее в Россию на дачу общаться с моими родителями и сестрой, которых она обожала. А в остальном - дочка росла самостоятельно, как трава в диком лесу.
А вот фото из ее детства,
и для сравнения - фото ее дочек, наших внучек.
Будучи самостоятельной, Нина довольно рано начала обижаться на отсутствие демократии в принятии больших решений. Например, переезд в Штаты из Японии она восприняла не то, чтобы полностью отрицательно, но с кучей сомнений и возражений. Впрочем, там картина была ясна: мой институт заканчивал работу (программа была ровно на 5 лет), если оставаться, надо было искать новую работу в Японии, а я уже перешла на следующую краьерную ступеньку, и это стало непросто. Можно было подключить моего старого профессора, который в тот момент был президентом сразу двух научных обществ - по биохимии, и по физиологии растений. Он бы мне помог (как всегда), но это бы означало долгосрочные обязательства. Более того, сам он мне посоветовал в Японии надолго не оставаться, мы с ним поговорили по душам за чудесным обедом в супер-ресторане. И он с грустью сказал: "я бы очень хотел тебе посоветовать и дальше строить карьеру в Японии. Но не могу, дальше будет сильно сложнее, ты женщина и не японка". Так что переезд был нужен, а так как единственным источником денег на жизнь была моя работа, то решение я принимала сугубо единолично.
Однако же Нина моя очень быстро адаптировалась к Америке, помогло конечно и то, что мы встретились с Андрюшей, и стали семьей уже из трех человек. И Нину теперь опекало двое взрослых, по-прежнему очень занятых, но опор стало больше. А уже следующее большое решение насчет школы в Сиэтле мы дали ей принять самой. Локальная школа ей не понравилась упором на искусство и драму. А так как оценки у нее были хорошие, то ее могли взять в любую школу по выбору. В результате она пошла учиться в получасе езды от дома, впрочем в час пик эти пол часа могли сильно растянуться. С утра я ее завозила в школу, а днем - Андрюша забирал. К счастью, она стремилась и сама поскорее сесть за руль, и приложила всю свою упертость к достижению цели. Так что уже на следующий год она ездила сама. Школа стала ее главным источником друзей, она была с научно-софтверным уклоном, и ребята из научного клуба и из клуба по играм до сих пор много общаются, а один из них стал Нининым любимым мужем (соответственно, нашим любимым зятем).
Поиски своего пути заняли время, Нина сначала думала пойти по моим стопам, закончила Университет штата Вашингтон по микробиологии (к концу уже имея 2 года стажа в лаборатории), поработала в паре биотех-компаний и в знаменитом Центре по изучению рака Фрэд Хатч. Но тратить время на научную степень ей совсем не хотелось, и она пошла на полуторагодичные курсы по организации и менеджменту клинических испытаний и контрою качества медицинских процедур. И вот это внезапно оказалось ее любимым делом, приносящим массу удовольствия и хорошо оплачиваемым. И несмотря на маленьких детей - она вполне успешно делает карьеру. Сейчас работает в знаменитом детском госпитале, в недавно открытом центре по иммунной медицине и клеточным технологиям. В частности, они предлагают лечение наследственных заболеваний (серповидно-клеточная анемия, бета-талассемия) с помощью редактирования генома. И мы развешиваем уши, когда Нина начинает рассказывать про работу.
Ну и естественно, по нашему мнению, главное Нинино достижение - это наши внучки 10 и 4-х лет, они чудесные, и мы можем с ними много общаться, нам доверяют. И именно так, в кругу семьи мы и отпраздновали Нинино сорокалетие в любимом ресторане города Левенворта, получилось очень вкусно и тепло.
А на следующий день у нас в доме от унитаза на втором этаже отвалилась трубка, и забил фонтан (к счастью, чистой водопроводной воды). Воду удалось перекрыть, но только минут через 15 (нас дома в сам момент не было). А дальше началось восстановление. Вроде бы залило совсем небольшое пространство, однако же вода попала внутрь к перекрытиям, просочилась вниз до гаража. И пришлось все делать по полной: вызывать специалистов, они вскрыли перекрытия и полы, поставили сушки-вентиляторы. А мы поговорили со страховой компанией и начали длинный процесс ремонта. Блин, с одной стороны - наверху все старое, ему лет так 40, пора менять, от этого будет только лучше. С другой стороны - морока... А сейчас в доме громко орут все эти сушки... Мы конечно попробуем не затевать ничего глобального, пусть все вернут в прежний вид (с новыми полами). Но заботы эти сейчас не ко времени, работы много, и жить в доме неудобно. Но все же можно! Такой вот юбилей получился. Дочка зовет нас пожить у них в доме, место есть. Но мы пока нужны у себя, посмотрим, как пойдет.
И еще, что было крайне важно, старалась каждый год летом отправлять ее в Россию на дачу общаться с моими родителями и сестрой, которых она обожала. А в остальном - дочка росла самостоятельно, как трава в диком лесу.
А вот фото из ее детства,
и для сравнения - фото ее дочек, наших внучек.
Будучи самостоятельной, Нина довольно рано начала обижаться на отсутствие демократии в принятии больших решений. Например, переезд в Штаты из Японии она восприняла не то, чтобы полностью отрицательно, но с кучей сомнений и возражений. Впрочем, там картина была ясна: мой институт заканчивал работу (программа была ровно на 5 лет), если оставаться, надо было искать новую работу в Японии, а я уже перешла на следующую краьерную ступеньку, и это стало непросто. Можно было подключить моего старого профессора, который в тот момент был президентом сразу двух научных обществ - по биохимии, и по физиологии растений. Он бы мне помог (как всегда), но это бы означало долгосрочные обязательства. Более того, сам он мне посоветовал в Японии надолго не оставаться, мы с ним поговорили по душам за чудесным обедом в супер-ресторане. И он с грустью сказал: "я бы очень хотел тебе посоветовать и дальше строить карьеру в Японии. Но не могу, дальше будет сильно сложнее, ты женщина и не японка". Так что переезд был нужен, а так как единственным источником денег на жизнь была моя работа, то решение я принимала сугубо единолично.
Однако же Нина моя очень быстро адаптировалась к Америке, помогло конечно и то, что мы встретились с Андрюшей, и стали семьей уже из трех человек. И Нину теперь опекало двое взрослых, по-прежнему очень занятых, но опор стало больше. А уже следующее большое решение насчет школы в Сиэтле мы дали ей принять самой. Локальная школа ей не понравилась упором на искусство и драму. А так как оценки у нее были хорошие, то ее могли взять в любую школу по выбору. В результате она пошла учиться в получасе езды от дома, впрочем в час пик эти пол часа могли сильно растянуться. С утра я ее завозила в школу, а днем - Андрюша забирал. К счастью, она стремилась и сама поскорее сесть за руль, и приложила всю свою упертость к достижению цели. Так что уже на следующий год она ездила сама. Школа стала ее главным источником друзей, она была с научно-софтверным уклоном, и ребята из научного клуба и из клуба по играм до сих пор много общаются, а один из них стал Нининым любимым мужем (соответственно, нашим любимым зятем).
Поиски своего пути заняли время, Нина сначала думала пойти по моим стопам, закончила Университет штата Вашингтон по микробиологии (к концу уже имея 2 года стажа в лаборатории), поработала в паре биотех-компаний и в знаменитом Центре по изучению рака Фрэд Хатч. Но тратить время на научную степень ей совсем не хотелось, и она пошла на полуторагодичные курсы по организации и менеджменту клинических испытаний и контрою качества медицинских процедур. И вот это внезапно оказалось ее любимым делом, приносящим массу удовольствия и хорошо оплачиваемым. И несмотря на маленьких детей - она вполне успешно делает карьеру. Сейчас работает в знаменитом детском госпитале, в недавно открытом центре по иммунной медицине и клеточным технологиям. В частности, они предлагают лечение наследственных заболеваний (серповидно-клеточная анемия, бета-талассемия) с помощью редактирования генома. И мы развешиваем уши, когда Нина начинает рассказывать про работу.
Ну и естественно, по нашему мнению, главное Нинино достижение - это наши внучки 10 и 4-х лет, они чудесные, и мы можем с ними много общаться, нам доверяют. И именно так, в кругу семьи мы и отпраздновали Нинино сорокалетие в любимом ресторане города Левенворта, получилось очень вкусно и тепло.
А на следующий день у нас в доме от унитаза на втором этаже отвалилась трубка, и забил фонтан (к счастью, чистой водопроводной воды). Воду удалось перекрыть, но только минут через 15 (нас дома в сам момент не было). А дальше началось восстановление. Вроде бы залило совсем небольшое пространство, однако же вода попала внутрь к перекрытиям, просочилась вниз до гаража. И пришлось все делать по полной: вызывать специалистов, они вскрыли перекрытия и полы, поставили сушки-вентиляторы. А мы поговорили со страховой компанией и начали длинный процесс ремонта. Блин, с одной стороны - наверху все старое, ему лет так 40, пора менять, от этого будет только лучше. С другой стороны - морока... А сейчас в доме громко орут все эти сушки... Мы конечно попробуем не затевать ничего глобального, пусть все вернут в прежний вид (с новыми полами). Но заботы эти сейчас не ко времени, работы много, и жить в доме неудобно. Но все же можно! Такой вот юбилей получился. Дочка зовет нас пожить у них в доме, место есть. Но мы пока нужны у себя, посмотрим, как пойдет.