Пассажирка со шхуны - 58
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ,
В которой проходит ограбление дома губернатора, Ирэн и Габриэль изображают влюбленных,
а губернаторская служанка собирается рожать.
В сентябре темнеет рано и горожане, экономя свечи, рано ложились спать.
Было еще не слишком поздно, когда Габриэль и Ирэн подошли к дому губернатора, который располагался на улице Лордов чуть дальше форта. Подчеркивая роскошь и богатство хозяина, перед домом горело несколько масляных фонарей. Тут же, рядом крыльцом, находилось несколько аккуратных клумб, заложенных по самой последней европейской моде.
Со стороны дворового фасада располагался огромный сад, больше напоминающий парк в итальянском стиле. Некоторые деревья там уже разрослись настолько, что создавали густую тень позади дома, и это было на руку нашим ворам.
Ночь была светлой, так как растущая луна взошла рано, и свет ее половинки хорошо освещал улицу.
Ещё засветло, прогуливаясь мимо этого особняка, Ирэн словно бы невзначай заглядывала в окна.
У протестантов есть один интересный обычай: они часто не вешают занавески на окна, так как считают, что честным и праведным людям нечего стесняться своей жизни. Губернатор Новых Нидерландов был одним из самых ревностных сторонников веры, поэтому в его доме не было занавесок нигде, кроме одного единственного окна. Как справедливо рассудила куртизанка, это и было скрытое от посторонних окно супружеской спальни.
Тут надо пояснить, что в дворянских семьях муж и жена спят каждый на своей половине. Для интимных встреч обычно использовалась либо спальня жены, либо специально выстроенная для этих целей комната. Туда обычно вели отдельные тайные ходы, так как привлекать внимание посторонних, к числу которых относили даже слуг, считалось неприличным.
Но в этот день, когда у купца Ван дер Берга были крестины сына, Ирэн не опасалась встретить в спальнях ни губернатора, ни его супругу. Жизнь в небольшой колонии, состоящей из одного лишь города и сельского пригорода, не богата на праздники, скучна и в целом однообразна. Тут очень важными и значимыми поводами скрасить досуг являлись религиозные праздники, свадьбы, крестины и похороны. Все они сопровождались длительными застольями, которые могли продлеваться далеко за полночь.
Опытная воровка рассудила, что прислуга, пользуясь отсутствием хозяев, устроит себе небольшие выходные. Кто-то уйдет в гости к соседям, а кто-то пораньше завалиться спать. Так что время для проникновения в дом было выбрано самое лучшее.
Улица была пустынна и тиха, только привычно и монотонно лаяли в отдалении собаки.
Ирэн и Габриэль обошли дом с торца и увидели дверь, скрытую в тени яблони. Они направились к ней, но тут раздались голоса со стороны улицы. Кто-то приближался. Пришлось прижаться к стене дома. Прохожие не заметили их и прошли мимо.
Переждав, Ришар загремел отмычками. Те не понадобились, так как дверь оказалась не запертой. Видимо, петли здесь смазывали, поэтому проникли в дом они совсем тихо, не производя никакого лишнего шума. И всё же им не повезло, так как они попали на половину прислуги. Тут слышались какие-то голоса, смешки. Воры вышли обратно в сад, чуть раздосадованные неудачей.
- Другого входа в дом нет? - спросил мужчина.
Ирэн, подоткнув юбку за пояс, полезла через кусты, поманила приятеля за собой и тихо прошептала:
- В доме три входа. Парадный, тот, который ведет к слугам и хозяйский выход из гостиной в сад. Там тоже большое крыльцо.
- А чего мы сразу к нему не пошли? - удивился Габриэль.
Ирэн хмыкнула, но не ответила.
Они обогнули дом, внимательно оглядели сад. Где-то в его глубине залаяли собаки. Как это обычно бывает, лай был подхвачен по всей улице. Пришлось снова притаиться и выжидать, когда собаки немного успокоятся, и их гавканье станет более монотонным и привычных для слуха местных жителей. Если кто-то из слуг и выглядывал в окна на лай, то подозрительного ничего не заметил.
- Думаю, что дверь заперта изнутри на обычный засов, - прошептала Ирэн, пока они сидели в кустах.
Габриэль кивнул, передал ей бухту веревки и тихо и бесшумно, как крадущийся в ночи кот, стал двигаться вдоль стены. Он нашел приоткрытое окно, аккуратно потянул на себя створку, подтянулся на руках и исчез в темном пространстве дома. Ирэн выжидала.
Через некоторое время дверь, ведущаяся на крыльцо, приоткрылась, оттуда показался ее сообщник, быстро махнул ей рукой.
Ирэн не заставила себя долго ждать, взбежала по ступенькам. Собаки снова надрывно залаяли. Женщина пулей влетела в двери, Ришар тихо прикрыл их за ней.
Сердце бешено стучало у обоих. Сейчас теперь было не привлечь внимание слуг. Оба замерли у двери, прислушиваясь к звенящей тишине пустых комнат и вглядываясь в темноту темного холла, словно бы опасаясь, что в любое мгновение могут появиться люди.
Было тихо, только где-то совсем далеко от них слышались голоса и смех со стороны половины прислуги.
Почти не сговариваясь, но повинуясь давней привычке, оба тихо сняли обувь. Им предстояло подняться по лестнице на второй этаж, и никто не хотел греметь подошвами в тишине.
Пока они шли, мысленно Ирэн порадовалась, что голландцы - одни из самых лучших плотников в мире, и ни одна половица под ногами не скрипнула.
По наблюдению, сделанному Ирэн, комната с занавесками располагалась на втором этаже слева от парадного крыльца, и окнами выходила на улицу. Именно спальня ее и интересовала, так как драгоценности женщины, да и мужчины, хранят там же, где и одевают. Обычно рядом располагалась гардеробная комната или небольшой будуар. Правда, такая комната чаще всего запиралась на замок, но на этот случай у Габриэля имелся целый набор отмычек.
Но в этом случае запертой оказались сами двери в спальню. Пока Габриэль возился с замком, Ирэн снова обулась. Ей нужны были свободные руки.
Замок оказался не сложным, поэтому вор вскрыл его без особого труда.
В спальне было темно, но свечу, которую Ришар захватил с собой, когда отправился на это дело, ему не пришлось зажигать. Высокие фонари, освещающие улицы, были почти напротив окна. К тому же половинка луны уже поднялась высоко, и света в комнате было достаточно, чтобы увидеть туалетный столик с зеркалом, бюро, шкаф и несколько тумб. Но даже не они привлеки внимание итальянки, а огромная кровать.
Женщина почувствовала такой небывалый восторг, что не выдержала и первым дело упала пуховые перины.
- Настоящая кровать! Вот счастье-то какое!
- Ирэн, вы как маленькая! - хмыкнул в темноте Габриэль, не понимая ее восторга. - Берите там всё, за чем пришли, я поищу бумаги на порох.
Он ее не понимал. Для него кровать была совсем ничего не значащей деталью интерьера. Но она уже больше года просыпалась либо в корабельных гамаках, либо на тюремных лежанках, либо на земле. Конечно, на постоялых дворах ей встречались кровати с дырявыми тюфяками, из которых торчала солома, но она на почти отвыкла от того, что в мире существуют настоящие пуховые перины и роскошь, без которой она очень страдала. Нормальная постель для нее была такой же недосягаемой мечтой, как и ванная.
- Тебе меня не понять, - вздохнула она, нежась в мягком объятии перины. - Когда у меня будет свое палаццо, в нем обязательно будет… кровать, шелковые простыни и перины. И ванна.
- Займитесь лучше делом, - он усмехнулся в темноте, надевая ботинки на ноги.
Ирэн фыркнула. Ее приятель имел довольно непритязательный вкус, мог спокойно жить без предметов роскоши, а поэтому не мог понять всего ее счастья.
Она некоторое время лежала, пока он шарил в бюро.
Внезапно из-за занавески показалась какая-то женская фигура. А за ней ещё одна. Видимо, за ней был вход в тот самый потайной коридор, который обычно имелся в каждой спальне богатого дома. Появление было таким неожиданным, что Габриэль и Ирэн одновременно шарахнулись к двери и упёрлись в нее. Они попытались ее открыть спинами, но у них ничего не вышло. Оба забыли в тот момент, что дверь открывалась на себя, а не о себя.
Они уже поняли, что вошедшие были женщинами, так какак те стояли у самого окна, поэтому свет фонарей отлично обрисовывать их фигуры в платьях. Обе были в передниках, и скорее всего это были служанки, которые подошли на шум. Одна из них показалась беременной, так как силуэт талии был совсем завышен, и обрисовывал огромный живот.
Первая вошедшая быстро заговорила на нидерландском. Что именно она произносила, было непонятно, так как чужого языка воры не знали. Тон женщины был слегка испуганным. Видимо, она пыталась разглядеть незнакомцев, но так как Ирэн и Габриэль оказались в самом темном углу, ей понадобилось приблизиться, чтобы понять, кто вошел.
Ирэн лихорадочно оглядывалась, думая, что же предпринять. Слева от нее на столике стоял приоткрытый большой ларец, с которого свисала нитка бус. Служанка подошла совсем близко и, видимо, ей удалось разглядеть, что в дом проникли посторонние. Женщина пронзительно закричала.
Воровка, понимая, что ее надо заткнуть, схватила ларец и с размаху двинула им по голове женщины сбоку. Та отлетела к губернаторской кровати, упала и затихла.
- Тебе вторая! - крикнула Ирэн своему приятелю.
Она нагнулась к женщине, проверить, не убила ли она ее ненароком. Та дышала, но, видимо, была оглушена падением.
Ришар подскочил к беременной. Видимо от ужаса, та внезапно схватилась за живот и с громким стоном опустилась на четвереньки. Габриэль испуганно замер. Может быть в любой другой момент он ее бы даже убил, но сейчас у него просто не повернулась рука расправится со стонущей женщиной, у которой от испуга начались схватки.
Так как из ларца выпали драгоценности, Ирэн принялась их собирать, сгребая в кучу перед собой. Ей пришлось расстегнуть колет, чтобы прятать сокровища из шкатулки в самое надежное место. И тут она услышала, как ее приятель спрашивает незнакомку:
- Что с вами? Вам плохо?
Беременная, глядя на него испуганными, блестящими в темноте глазами, застонала еще громче.
Ирэн замерла с пригоршней драгоценностей в руке, наблюдая эту картину.
- Ты что, с ума сошел? Заткни ее!
- Я - врач. Видишь, ей плохо? Она, кажется, рожает.
- Какой ты врач? Ты - вор, забыл? Мы сюда зачем пришли? Роды принимать? - ошарашенно спросила Ирэн, не забывая засовывать драгоценности в лиф платья. Она-то точно знала о цели их визита.
- Надо будет - приму, - упрямо сказал Ришар.
Словно в подтверждение сказанного он помог беременной подняться и уложил ее на губернаторскую кровать. Та всё так же стонала, вцепившись в свой огромный живот.
- Можешь, конечно, возиться с этой девкой. Только закончится твой благой поступок на местной виселице! Если тебе это надо - пожалуйста, - буркнула Ирэн . - А вот я, пожалуй, свяжу вторую… пока не очнулась. Кинь веревку.
Он бросил ей бухту, Ирэн связывать оглушенную, не забыв пропустить верёвку через рот, чтобы заглушить крики, если та очнётся и вздумает позвать на помощь. У нее не хватило бы сил взять на душу грех убийства.
На улице послышался мерный топот ног - судя по всему приближался обходящий ночной город отряд местных стражников.
Ирэн и Габриэль затихли. И в этот самый миг роженица выдала порцию громких, душераздирающих стонов.
Шаги затихли прямо напротив дома. Послышались голоса. Ирэн вздрогнула. Почему отряд не идет мимо? И тут она заметила, что занавеска на окне колыхается. Окно было открыто, поэтому стражники услышали звуки со второго этажа
Она тихо скользнула к окну, встала у тонкой занавески. Так и есть. Служивые о чем-то совещались, поглядывая на темный дом губернатора. Кто-то брался за оружие. Кажется, они сочли стоны не добрым знаком, но опасались вломиться в дом своего градоначальника.
Ирэн увидела, что Габриэль тоже встал у окна, и, стараясь, чтобы его не заметили, наблюдал за вояками. Оба вора понимали, что им не справится с вооруженным отрядом. А те, кажется, обсуждали, постучаться или пройти мимо.
Беременная все так же громко охала, держась за живот.
Ирэн лихорадочно соображала, что же теперь делать. Неожиданно она дернула Габриэля за руку и вытащила его на самый центр к окну, буквально упав в его объятия в свете лунного света.
- Быстро обними меня, - процедила она сквозь зубы. - Эти дурни увидят только наши силуэты в темноте, и решат, что у кого-то свидание. Либо у губернатора с любовницей, либо у его супруги с любовником.
Ришар слегка опешил, но быстро пришел в себя. Он крепко ее обнял, прижавшись к ней всем телом.
В этой позе они демонстративно замерли в объятиях другу друга перед самым окном, незаметно, но напряженно посматривая на улицу.
Кто-то из голландцев внизу заметил обнимающуюся парочку, указал пальцем наверх.
Ирэн чувствовала, как драгоценности, которыми она набила свой лиф, больно врезались в грудь, но сейчас это было совсем не важно. Она и друг ее Габриэль еще никогда в жизни так не рисковали, изображая влюбленных на свидании на виду у тех, у кого было превосходство и в численности, и в вооружении.
Тонкая кисея занавесок не давала солдатам рассмотреть пару в подробностях, но подсмотренный пикантный момент, происходящий за шторками, приковал их внимание. Беременная всё так же постанывала, но сейчас эти стоны можно было истолковать как стоны женского сладострастия.
Солдаты заулыбались в усы и бороды, послышались грубые смешки. Но вместо того, чтобы пройти мимо, зрители словно бы ждали продолжения.
Сердце итальянки бешено колотилось во время этого спектакля. И она слышала, как стучит сердце Габриэля. Во всем происходящем было что-то сумасшедшее и даже безумное.
Оба вора понимали, что в любой момент могут отправиться на виселицу. И от осознания, что, возможно, это было их последнее объятие в жизни, повели себя как страстные любовники после долгой разлуки.
«Господи, это самое нелепое ограбление в моей жизни! И даже это свидание между отрядом голландских стражников и рожающей дурой тоже нелепо!» - думала куртизанка, почти сгорая от страсти в сильных и нежных руках Ришара.
Солдаты внизу развеселились, раздались какие-то подбадривающие возгласы. Видимо, настал черед сальных шуточек на нидерландском, призывающих к активным действиям.
Ирэн, заметив, что их оружие ушло в ножны, не выпуская Габриэля из объятий, увлекла его в сторону кровати. Но так как постель уже была занята рожающей женщиной, оба сползли на пол.
В этот момент позади них зашевелилась вторая женщина, которую оглушила Ирэн. Пара почти мгновенно расцепилась, вспомнив, что они не одни.
Стражники, заметив, что любовники в окне исчезли, сообразили, что те приступила к активным действиям в постели, и подробностей уже не увидеть.
Как раз в это время роженица выдала очередную партию громких стонов, и гарнизон разразился дружным солдатским гоготом.
Габриэль и Ирэн тем временем на четвереньках проползли под самым окном, поднялись у стены в темный угол, и стали из-за занавески наблюдать за тем, что происходило на улице.
Офицер гарнизона, о поняв, что происходящее в губернаторской спальне не их ума дело, дал команду удалится. Под взрывы хохота бравые голландские служаки зашагали дальше.
- Опасность, кажется, миновала? - спросил тихо Габриэль. Из его голоса исчезла привычная насмешка, а голос стал чуть хрипловатым и приглушенным
Она не ответила, кивнула и уперлась лбом ему в плечо.
- Все собрала?
- Не успела, - она перевела дыхание, подняла на него глаза и увидела в свете луны, что он ободряюще улыбнулся.
Это был важный момент. Внезапно итальянка почувствовала, что всё самое страшное уже позади, и сейчас, в эту самую минуту у нее пробуждается острая, забытая радость настоящей жизни. Кажется, им снова удалось выбраться сухими из воды.
- Давай, собирай, что не добрала. Я тоже поищу свои бумаги…
Он бросился обыскивать шкафы и тумбы, а Ирэн скользнула к зеркалу и продолжила запихивать оставшиеся драгоценности за корсаж.
- Нашел! - обрадовался он, разглядывая пачку бумаг, вытащенную из тумбы.
- Уходим? - полувопросительно спросила его Ирэн.
Роженица издала серию стонов. Габриэль резко развернулся и пошел к ней.
- Ты - идиот? - поразилась Ирэн. - Бросай её, надо уходить. Нас только что чуть не растерзал на месте преступления целый гарнизон.
- Успокойтесь, - словно не слыша слов Ирэн, тихо и спокойно говорил Ришар роженице. - Дышите глубже. Вот так. Всё у вас будет хорошо. Вы спокойно родите. Все женщины через это проходят. Это нормально. Не бойтесь.
Словно бы успокоенная его словами, женщина на кровати притихла, и даже перестала постанывать. Вряд ли она хотя бы слово поняла по-французски, но его мягкий тон ее успокоил.
- Вот так… Тихо, хорошо… Всё будет в порядке. Если у вас родится мальчик, назовите его, - он на мгновение замолчал, словно бы думая, что сказать, - Юстас.
- Идём уже, - прервала его Ирэн. - Женщины умеют рожать даже без присутствия повитухи. Природа такая. Но если тебе не дорога твоя шея, и ты хочешь испытать крепость голландской верёвки, оставайся, а я ухожу, - она подошла к двери и замешкалась, застегивая колет. От драгоценностей, спрятанных в лиф платья, грудь ее увеличилась в размерах, и пуговицы застегивались с огромным трудом.
Габриэль внял голосу рассудка, перестал играть роль добродетельного доктора, подскочил к ней и сам распахнул двери.
Они сбежали по лестнице вниз, в темный сад, и какими-то огородами, пугая местных собак, двинулись в сторону шхуны.
Их никто не преследовал. Ирэн чувствовала, что добром это ограбление не закончится. Если на Мартинике они не вынесли из дворца губернатора ничего, кроме злополучного чулка и духов, то сейчас она уносила с собой целое состояние. И обе свидетельницы их преступления остались живы.