Пассажирка со шхуны - 59
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ,
В которой Ирэн прячет награбленное и получает от Габриэля подснежник.
Они вернулись на “Каналью” тихо, не привлекая ничьего внимания. Чтобы не будить Джин, прошли на пустой камбуз, зажгли свечу.
Габриэль решил взглянуть, какие именно бумаги он вытащил из спальни губернатора. Тут его ждало жестокое разочарование: все документы, конечно же, были написаны на нидерландском. А приятель наш, как мы помним, на этом языке и двух слов связать не мог. Ирэн тоже была не помощница.
При этом она думала, что верхом глупости было искать бумаги на порох в супружеской спальне. Такие люди, как директор Вест-Индской торговой компании держат серьезные документы в личном кабинете.
Ришар, по ее мнению, приобрел много разных навыков, которые ее и удивляли, и пугали, но он так и не смог усвоить, что люди, принадлежащие совсем к другому сословию живут несколько иначе, чем привычный ему круг знакомых. Но поскольку Ришар расстроился, она не стала его укорять.
Понимая, что добытые бумаги не привели его к цели, мужчина бросил их в печь на тлеющие угли, дождался, когда они вспыхнут, прогорят до конца и сказал:
- Пойду, высплюсь. Нам с утра с Ла Венди надо на верфь.
Коротко кивнув, он вышел.
И тут настал черед задуматься его подруге. Что это с Габриэлем? Он ни слова не сказал о дележе добычи. И вообще вел себя так, словно бы событий этой ночи не было. Так расстроился, что не нашел бумаг на порох? Или он хочет, чтобы она потеряла бдительность, легла спать, а он ограбил ее в отместку за прошлое? Но к чему такие сложности? Отлично же знает, что она тут же подумает на него. Мог бы просто попросить свою долю.
Ирэн очень устала, ей хотелось забраться в гамак, но она знала: для начала надо для припрятать краденое. Перед ней вставал вопрос: куда это все деть?
Ещё с детства, когда она разбила целую корзину яиц перед Пасхой, отец отстегал ее хворостиной, приговаривая, что нельзя держать все яйца в одной куче. Этот урок она усвоила навсегда.
Жизнь воровки учила ее делать разные тайники.
Спрятать всю груду драгоценностей на «Каналье» итальянка не могла. Она знала, что те две женщины из спальни губернатора, кем бы они ни были, поднимут шум. И эти свидетельницы точно подтвердят, что грабили их иностранцы. Значит обыскивать будут всех приезжих.
И если по какой-либо причине на судно нагрянут с обыском, полетят головы всего экипажа.
Впрочем, могли и не нагрянуть. Нью-Амстердам - богатый город. Наверняка и своих воров у него хватает. С учётом того, что в колониях подобного типа обычно привечали всех, кто мог работать и приносить пользу, тут не слишком придирались к тому, какой народ приезжает селиться. Подозревать могли кого угодно из проживающих здесь иностранцев.
Но так как судно могло простоять в порту довольно долго, а паника и поиски воров все равно начнутся, ей просто необходимо было все спрятать.
Ирэн заперла камбуз изнутри, и выложила на стол то богатство, которое носила в лифе своего платья. Добыча оказалась настолько богатой, что она сама не верила своему везению. Здесь были нитки отборного жемчуга, гребни, браслеты, броши, серьги и ожерелья из драгоценных камней, золота и серебра.
Ирэн, понимая, что у нее не очень много времени, разделила богатство на три части.
Первую она убрала обратно в лиф платья. Это было нужно сделать на тот случай, если ей срочно придется бежать с «Канальи» в той одежде, которая на ней.
Так же она понимала, что вторая часть должна быть спрятана на «Каналье» в укромном месте, но таком, в каком никто не додумается искать, если городская стража начнет все перерывать. Ирэн подумала, завернула сокровища в платок и закопала на самое дно в ящика с углем. Она сомневалась, что кто-то начнется копаться в угле на камбузе.
И тут она задумалась о третьей части. Куда деть?
У нее не сильно ладились отношения с Ла Венди, и Ирэн не исключала, что новый капитан может оставить ее на берегу, как ненужную обузу, вместе со всеми другими пассажирами. Будет крайне обидно, если шхуна уйдет в плавание без нее, но с тайником в угле.
Исходя из всех этих соображений Ирэн поняла, что третий тайник надо делать на берегу, но не очень далеко от "Канальи", чтобы успеть забрать драгоценности с собой при благополучном отходе с Манхэттена.
Она взяла ложку, так как лопаты у нее не было, спустилась на берег и закопала драгоценности в корнях дерева неподалеку от пристани. Место ей показалось совсем ненадежным, но бегать ночью по незнакомому городу в поисках места для тайника было бессмысленно. Ирэн решила, что выспится, а с утра обойдет город, приглядит что-то более подходящее, и следующей ночью тайник перепрячет.
Идти в прачечную и мыться тоже уже не было сил, так как итальянка сильно хотела спать.
Поэтому синьорина отправилась к себе в каюту и, не раздеваясь, залезла в гамак.
Солнце было уже высоко, когда она открыла глаза. Выйдя на палубу, куртизанка заметила сонного Габриэля. Тот спрашивал у Себастьяна, где Ла Венди. Оказалось, что капитан встал с рассветом отправился на пироге на верфь. Габриэль почесал в затылке, так как понял, что на верфь одному ему не попасть, да и не на чем.
С палубы было видно, как по улице бегут стражники, что-то выкрикивая на голландском. Кажется, в городе после ограбления дома губернатора началась паника.
То, что на судно очень скоро нагрянут с обыском, было уже очевидно.
- Пойду-ка я погуляю, - сказал в пространство Габриэль, насмешливо глядя на воровку.
- Да… Я тоже не прочь пройтись… Мне надо найти лавку с бумагой, чернилами и перьями. У меня роман не дописан, - понимающе улыбнулась Ирэн.
Она знала, что во время обыска судна надо быть, как можно дальше от него.
Её сообщник как-то непонятно глянул на нее, потом неловко протянул руку и вручил ей маленький белый цветок:
- Держи, - он чуть-чуть ухмыльнулся и быстро, не оборачиваясь, сбежал по палубе на пристань.
Ирэн с удивлением смотрела на цветок в своей руке. Итальянка не могла поверить своим глазам - в ее руке был самый настоящий галантус.
Подснежник? В сентябре? Откуда Габриэль вообще его взял?
Впрочем, стоило ли удивляться, когда речь шла о Ришаре? Шесть с половиной лет назад стоило ей сказать, чего она хочет получить, он старался и доставал. Правда, речь тогда шла либо о хорошей бутылке вина, курице на ужин, гребне из прически знатной дамы или просто о ведре чистой воды. Сейчас, когда Ирэн захотела галантус, Габриэль достал ей его. Впрочем, может быть это был какой-то подобный цветок из тех, что растет и цветет в сентябре на Манхэттене. В конце концов синьорина сама так давно видела настоящие подснежники, что почти забыла, как они выглядят.
И все же, провожая взглядом Ришара, женщина смотрела ему во след чуть мягче, чем обычно. В конце концов Габриэль был единственным мужчиной, кто услышал ее просьбу о том, что она хочет цветов.
- Вот так, Ла Венди, - ворчала Ирэн, наливая на камбузе в кружку воды и ставя в нее галантус. - А вы говорили: не цветут, не цветут…