Еще один рассказ
Вот, кстати еще один мой рассказец. Написала в октябре еще, разместила в другом месте. Не поняли. Ну и фиг. Для себя писала, а не для них.
Сразу оговорюсь, прототипы есть, но в основном из головы. Не надо искать скрытый смысл, тайные знаки и прочую хрень...И вот не надо того, что нужен эпилог. Не нужен. Все и так сказано. Тут точка и никакого продолжения не следует.
Что-то большее...
Мы не виделись уже очень давно... Казалось, что память непонятным образом стирает его черты, его образ...Если раньше его лицо всплывало перед моим мысленным взглядом без всякого усилия, - просто ррррраз и все, то теперь мне нужно долго напрягаться, да и то всплывет не его живое лицо, а последняя фотка "В контакте", которую я видела пару лет назад...
А когда-то я им дышала. Я просыпалась с его именем, жила ради него, не могла заснуть, не услышав в трубке его голос...Он был для меня всем - моим миром, моим Богом, моей верой, моей религией и моей жизнью...
Я влюбилась в него в 14 лет, он стал моей первой любовью. Окончательно и бесповоротно. Все, что было до него, сразу снесло, как ветром. Лопоухий сосед по парте, дергавший за косичку, веснусчатый парнишка из параллельного класса, даже любовь всех девчонок двора пропали из моей головы. Окончательно и бесповоротно...
Итак, мне было в тот момент 14, а ему 28... (тогда мне казалось, что это целые века, столетия, даже тысячелетия...).
Более неподходящий объект для первой любви и придумать было нельзя. Скульптор, приехавший из глубинки покорять столицу, в долгах как шелках, живущий в гражданском браке, альфонс, почти запойный пьяница, смолящий как паровоз сигарету за сигаретой...
Услышав в первый раз его хрипловатый низкий голос, я пропала. Земля перестала вращаться, уйдя из под моих ног, глубокий вдох застрял в легких, слезы сами навернулись на глаза... Я не могла смотреть в его глаза, потому что его взгляд повергал меня в ступор, я реально не могла дышать, у меня переставало биться сердце...
Он тогда относился ко мне, как к младшей сестренке. Я была младшей в их тусовке. И единственная из них, кто не рисовал и не лепил, а просто был рядом. Мы вместе играли в компьютер, смеялись, смотрели кино в первоисточнике, без перевода (перевод рассказывал он мне в ухо, держа меня на коленях).
Знал ли он тогда, что я его люблю, люблю больше жизни, что это я звоню ему по вечерам из телефона-автомата, только чтобы услышать его голос...не знаю.
Потом я пропала на время из его жизни. Просто потому, что решила, что мне нет в ней места. У него происходила очередная смена женщин, запой, творческий кризис, затем подъем...
Я появилась по делу. Не могла не появиться. Очень боялась этой встречи, сама не знаю почему. К тому же это была наша первая встреча только вдвоем, без других людей. Наверное именно это меня так и тревожило...
Была осень. Золотая осень. Город был усыпан желтыми листьями, которые шуршали повсюду. И под ногами, и на деревьях, и у подножия памятника, где мы встретились. Я не сразу его увидела, стоя у памятника на площади. Наверное, он как всегда опоздал, но сердце остановилось, когда мои глаза накрыли две большие теплые ладони. "Девушка, я знаю, Вы ждете именно меня" - прошептал этот незабываемый голос в мое ухо... Я не помню, как я обернулась, не помню подробностей нашего поцелуя, помню желтые листья, крутящиется в воздухе, мягкую глину, когда мы вместе ее месили, желая вылепить что-то общее, а еще тлеющий огонек его сигареты, когда мы вышли курить на балкон...
Я так и не посмотрела в его глаза, не сказала ни слова, и он молчал, тогда за нас говорил Виктор Цой, кассета которого играла в машине, припаркованной под окнами дома...
Нам с тобой голубых небес навес,
Нам с тобой станет лес глухой стеной...
Больше я его не видела. Потом я отсутствовала в его жизни. Он не звонил, не напоминал о себе, потому что испугался сам себя. Того, что увидит во мне не просто младшую сестренку, а что-то большее...А я не в силах была напомнить...
Хотя время от времени звонила, чтобы услышать в трубке его голос, но сказать что либо просто не могла. Я отслеживала его творческую и личную жизнь в интернете и по случайным обрывкам фраз общих знакомых, которые не знали, что нас связывало что-то большее, кроме нескольких встреч общей богемной тусовки, куда я была когда-то вхожа, но потом выбыла из нее... Только один раз я позвонила ему в отчаянии и сказала, что это я, попросила о помощи, которая мне в тот момент оказалась необходимой. Он не пришел, потому что не мог, хотя мог конечно поддержать словом, но промолчал...Не сужу, не упрекаю...Я тогда еще дышала им, или хотела этого...Меня это держало на плаву.
Недавно я остановилась послушать уличных музыкантов, играющих Цоя. Среди слушателей я заметила мужчину в черной куртке и вязаной шапке...Что-то сжалось внутри. Я давно уже им не болею и не живу, все прогорело, оставив вместо себя пустоту. Ведь ничего не было. Ни слов, ни обещаний, ни клятв, просто один поцелуй. Больше ничего. Наверное для него действительно ничего, а для меня целый мир, целая жизнь...что-то большее..
Я подошла к нему, хотелось закрыть его глаза ладонями, сказать "Я знаю, Вы ждете именно меня...", но я просто подошла и сказала "Привет, я назвала его по имени, помнишь меня?"
Порыв ветра поднял над травой желтые кленовые листья, расстрепал мои волосы, а музыканты, перемигнувшись начали новую песню. Он поправил шапку каким-то неловким движением, будто ища в ней защиты от меня. Наверное это была шапка-невидимка, он не думал, что я его вижу.
"Нет, Вы ошиблись, извините" - сказал он все тем же хрипловатым тихим голосом, тембр которого я не перепутаю ни с чем в этом мире...Я отступила...
Нам с тобой голубых небес навес,
Нам с тобой встанет лес глухой стеной... - пел солист голосом, так похожим на Цоя.
В сумерках кружили листья, тлели огоньки окурков, мчались машины...
Возможно он и вправду не узнал меня, все-таки прошло много лет, но чем тогда объяснить слезу, прокатившуюся по его щеке...
Сразу оговорюсь, прототипы есть, но в основном из головы. Не надо искать скрытый смысл, тайные знаки и прочую хрень...И вот не надо того, что нужен эпилог. Не нужен. Все и так сказано. Тут точка и никакого продолжения не следует.
Что-то большее...
Мы не виделись уже очень давно... Казалось, что память непонятным образом стирает его черты, его образ...Если раньше его лицо всплывало перед моим мысленным взглядом без всякого усилия, - просто ррррраз и все, то теперь мне нужно долго напрягаться, да и то всплывет не его живое лицо, а последняя фотка "В контакте", которую я видела пару лет назад...
А когда-то я им дышала. Я просыпалась с его именем, жила ради него, не могла заснуть, не услышав в трубке его голос...Он был для меня всем - моим миром, моим Богом, моей верой, моей религией и моей жизнью...
Я влюбилась в него в 14 лет, он стал моей первой любовью. Окончательно и бесповоротно. Все, что было до него, сразу снесло, как ветром. Лопоухий сосед по парте, дергавший за косичку, веснусчатый парнишка из параллельного класса, даже любовь всех девчонок двора пропали из моей головы. Окончательно и бесповоротно...
Итак, мне было в тот момент 14, а ему 28... (тогда мне казалось, что это целые века, столетия, даже тысячелетия...).
Более неподходящий объект для первой любви и придумать было нельзя. Скульптор, приехавший из глубинки покорять столицу, в долгах как шелках, живущий в гражданском браке, альфонс, почти запойный пьяница, смолящий как паровоз сигарету за сигаретой...
Услышав в первый раз его хрипловатый низкий голос, я пропала. Земля перестала вращаться, уйдя из под моих ног, глубокий вдох застрял в легких, слезы сами навернулись на глаза... Я не могла смотреть в его глаза, потому что его взгляд повергал меня в ступор, я реально не могла дышать, у меня переставало биться сердце...
Он тогда относился ко мне, как к младшей сестренке. Я была младшей в их тусовке. И единственная из них, кто не рисовал и не лепил, а просто был рядом. Мы вместе играли в компьютер, смеялись, смотрели кино в первоисточнике, без перевода (перевод рассказывал он мне в ухо, держа меня на коленях).
Знал ли он тогда, что я его люблю, люблю больше жизни, что это я звоню ему по вечерам из телефона-автомата, только чтобы услышать его голос...не знаю.
Потом я пропала на время из его жизни. Просто потому, что решила, что мне нет в ней места. У него происходила очередная смена женщин, запой, творческий кризис, затем подъем...
Я появилась по делу. Не могла не появиться. Очень боялась этой встречи, сама не знаю почему. К тому же это была наша первая встреча только вдвоем, без других людей. Наверное именно это меня так и тревожило...
Была осень. Золотая осень. Город был усыпан желтыми листьями, которые шуршали повсюду. И под ногами, и на деревьях, и у подножия памятника, где мы встретились. Я не сразу его увидела, стоя у памятника на площади. Наверное, он как всегда опоздал, но сердце остановилось, когда мои глаза накрыли две большие теплые ладони. "Девушка, я знаю, Вы ждете именно меня" - прошептал этот незабываемый голос в мое ухо... Я не помню, как я обернулась, не помню подробностей нашего поцелуя, помню желтые листья, крутящиется в воздухе, мягкую глину, когда мы вместе ее месили, желая вылепить что-то общее, а еще тлеющий огонек его сигареты, когда мы вышли курить на балкон...
Я так и не посмотрела в его глаза, не сказала ни слова, и он молчал, тогда за нас говорил Виктор Цой, кассета которого играла в машине, припаркованной под окнами дома...
Нам с тобой голубых небес навес,
Нам с тобой станет лес глухой стеной...
Больше я его не видела. Потом я отсутствовала в его жизни. Он не звонил, не напоминал о себе, потому что испугался сам себя. Того, что увидит во мне не просто младшую сестренку, а что-то большее...А я не в силах была напомнить...
Хотя время от времени звонила, чтобы услышать в трубке его голос, но сказать что либо просто не могла. Я отслеживала его творческую и личную жизнь в интернете и по случайным обрывкам фраз общих знакомых, которые не знали, что нас связывало что-то большее, кроме нескольких встреч общей богемной тусовки, куда я была когда-то вхожа, но потом выбыла из нее... Только один раз я позвонила ему в отчаянии и сказала, что это я, попросила о помощи, которая мне в тот момент оказалась необходимой. Он не пришел, потому что не мог, хотя мог конечно поддержать словом, но промолчал...Не сужу, не упрекаю...Я тогда еще дышала им, или хотела этого...Меня это держало на плаву.
Недавно я остановилась послушать уличных музыкантов, играющих Цоя. Среди слушателей я заметила мужчину в черной куртке и вязаной шапке...Что-то сжалось внутри. Я давно уже им не болею и не живу, все прогорело, оставив вместо себя пустоту. Ведь ничего не было. Ни слов, ни обещаний, ни клятв, просто один поцелуй. Больше ничего. Наверное для него действительно ничего, а для меня целый мир, целая жизнь...что-то большее..
Я подошла к нему, хотелось закрыть его глаза ладонями, сказать "Я знаю, Вы ждете именно меня...", но я просто подошла и сказала "Привет, я назвала его по имени, помнишь меня?"
Порыв ветра поднял над травой желтые кленовые листья, расстрепал мои волосы, а музыканты, перемигнувшись начали новую песню. Он поправил шапку каким-то неловким движением, будто ища в ней защиты от меня. Наверное это была шапка-невидимка, он не думал, что я его вижу.
"Нет, Вы ошиблись, извините" - сказал он все тем же хрипловатым тихим голосом, тембр которого я не перепутаю ни с чем в этом мире...Я отступила...
Нам с тобой голубых небес навес,
Нам с тобой встанет лес глухой стеной... - пел солист голосом, так похожим на Цоя.
В сумерках кружили листья, тлели огоньки окурков, мчались машины...
Возможно он и вправду не узнал меня, все-таки прошло много лет, но чем тогда объяснить слезу, прокатившуюся по его щеке...