День в истории. «Зовите меня просто

maysuryan

День в истории. «Зовите меня просто - Ильич!»

Dec 19, 2018 00:05

19 декабря традиционно отмечается день рождения Леонида Ильича Брежнева (1906-1982), хотя строго говоря, по современному календарю он родился не 19 декабря 1906, а 1 января 1907 года. Как ни удивительно, но с этим в СССР царила настоящая неразбериха: например, в отрывных календариках 1971 года день рождения генсека датирован 1 января 1907 года, а в календарях 1976 года - 19 декабря 1906 года... Видимо, в конце концов решили, что праздновать день рождения Генерального секретаря в новогодний праздник несолидно. Будем следовать традиции...

Между прочим, фольклорный образ Леонида Ильича в прижизненных анекдотах вовсе не так прост и однозначен, как может показаться с первого взгляда. Это классический хитрец-простак вроде русского Иванушки, бравого солдата Швейка или Ходжи Насреддина. Но с одним важным дополнением: это хитрец-простак, оказавшийся на троне. В общем-то, редкий и даже удивительный фольклорный образ. Одна фраза «Зовите меня просто - Ильич!» чего стоит. Или его фольклорные победы в соревновании с Западом (в покраске Луны и т.д.)... Жаль, что этот образ ещё не перекочевал из фольклора в литературу, как тот же Насреддин, и не был должным образом разработан: ведь это, с художественной точки зрения, просто клад, золотая жила... :)
Вот несколько анекдотов, неплохо иллюстрирующих сказанное выше:

«После прихода Брежнева к власти к нему обратились с вопросом, как его теперь следует называть: вождём, гением всех времён и народов или отцом родным?
- К чему эти церемонии? Зовите меня просто: Ильич».

(Для тех, кто не застал ту эпоху, поясню: Ильичём в советской печати называли только одного человека - Владимира Ильича Ленина, так что наименование этим словом было бы на порядок выше, чем называние, скажем, «вождём» или «гением всех времён и народов». Кстати, в реальности Ильичом Брежнева в печати никто в СССР, разумеется, не называл).

«Брежнев спрашивает на заседании Политбюро:
- Голосовать будем списком или без?
- Списком! Списком!
- Тогда начинайте пищать!»

«Брежнев входит в кремлёвские кулуары:
- Товарищи! Хотите, я вам расскажу анекдот про Брежнева... пока его нет?»

«Брежнев выступает перед съездом:
- Товарищи! Мне тут доложили, что у некоего Леонида Ильича Брежнева есть больше различных наград, чем у меня. Как же так?
- Но позвольте, - отвечают ему, - ведь это вы и есть - Леонид Ильич Брежнев!
- Да? - удивился Брежнев. - Тогда почему у того больше?»

«Приехал Брежнев с визитом в США. После официальной части Картер предложил ему аттракцион - лабиринт смерти. Брежнев согласился. Зашёл Брежнев в лабиринт - а тут на него бросился разъярённый тигр. Ну, Брежнев туда-сюда - и тупик... Присмотрелся - маленькая табличка: «Американская шутка. Выход направо». Ну, и вышел...
На следующий год Картер приехал с визитом в СССР. Брежнев ему решил показать русский вариант лабиринта. Вошёл Картер - а на него кинулся медведь. Картер бегал-бегал, упёрся в тупик. Видит - надпись: «Русская шутка. Выхода нет».

«Решил как-то Брежнев распространить сферу влияния СССР на Луну. Отдал приказ: выкрасить её в красный цвет. Выкрасили. Просыпается Брежнев - Луна красная. Хорошо. Вечером смотрит, а на красной Луне гигантская надпись «Мальборо». Ну, думает, покажу я этим американцам! И на следующий день на Луне появилась надпись: «Сделано в СССР". Хорошо! Вечером смотрит, новая приписка: «По лицензии компании «Филипп Моррис». Разозлился Леонид Ильич... Просыпается утром Рейган, смотрит, а на Луне: «Министерство обороны СССР предупреждает: курение опасно для вашего здоровья!».

Конечно, не следует отождествлять реального Леонида Ильича с его фольклорным образом. Однако что-то общее, причём именно с тем образом, который обрисован выше, у него определённо было.

А вот несколько фотографий, которые с разных сторон характеризуют эпоху Леонида Ильича и сам стиль его руководства.

1. Церковная политика. Фотография говорит сама за себя...

Эпоха Брежнева была самым мирным периодом взаимоотношений церкви и государства в СССР. Хорошо это или плохо, можно судить с разных сторон. Кстати, Леонид Ильич мало что чокался с длиннорясыми, но ещё и старался сказать что-нибудь приятное для них. Патриарх Алексий уже в постсоветский период поделился как-то воспоминанием о своей встрече с генсеком в 1980 году: «Он вспомнил о своём школьном законоучителе отце Константине и о том, как родители в детстве возили его в Курскую Коренную пустынь и какой там был порядок и чистота. Такое воспоминание сохранилось на протяжении всей жизни у человека, который очень далёк был от всего этого...».
Может быть, момент после рассказа этой трогательной истории как раз и запечатлел кремлёвский фотограф...

2. Художественная политика. После запомнившихся всем «наездов» Никиты Сергеевича на «абстракцистов» политика Брежнева в вопросах искусства была, как это не удивит многих, политикой невмешательства. Да-да! И пресловутая «бульдозерная выставка» была не более, чем собственной инициативой столичного руководства. После неё тем же самым художникам вскоре устроили вполне легальную выставку. Правильна была такая политика в вопросах искусства или нет - тоже вопрос дискуссионный: возможно, партия не должна была бросать искусство на самотёк? Но так было.

Можете представить себе «дорогого Никиту Сергеевича» на фоне такой картины (это «Танец» Матисса) без искажённой тупой яростью физиономии и слова «пидарасы!» на устах?

3. Дипломатия.

«Если надо - повторим!..» Такая подпись напрашивается к снимку, где Л.И. Брежнев показывает канцлеру ФРГ Гельмуту Шмидту свою фотографию на Параде Победы 1945 года. 1973 год

В реальности, по свидетельству личного фотографа генсека Владимира Мусаэльяна, между ними при этом произошёл такой разговор. Леонид Ильич сказал:
- Смотри, Гельмут, какой я молодой на Параде Победы!
Шмидт помолчал и спросил:
- А на каком фронте вы воевали, господин Брежнев?
- На 4-м Украинском!
- Это хорошо. Я был на другом. Значит, мы с вами не стреляли друг в друга…
По свидетельству другого очевидца этих бесед, мысль о том, что он мог убить своего собеседника или погибнуть от его пули, настолько поразила Леонида Ильича, что, по его признанию, он готов был расплакаться от отчаяния.
Но Шмидт в этом смысле тоже порой пускался в довольно «рискованные» воспоминания. «Желая подчеркнуть высокие душевные качества русских людей, - писал А. Александров-Агентов, - стал рассказывать, как его и ещё одного немецкого офицера в суровую русскую зиму где-то под Смоленском приютила и накормила какая-то русская старушка. И Брежнев, и другие присутствовавшие на обеде почувствовали определённую неловкость, слушая этот тост. Но дело обошлось».

4. Эмоциональность.

Эта фотография 1976 года была названа её автором В. Мусаэльяном «Товарищ Лучо снова с нами!» (Корвалан только что вышел из застенков генерала Пиночета) интересна тем, что на ней Леонид Ильич Брежнев не побоялся предстать в виде «плачущего большевика», в невозможности чего некогда уверял беспартийный Маяковский. В действительности, разумеется, большевики, от Ленина до Брежнева, и плакали, и смеялись, и вообще проявляли эмоции, как и все остальные люди. Всем памятен «поцелуй Леонида Ильича», жест, который он внёс в практику дипломатии. Но публичные слёзы советского генсека - это тоже его ноу-хау.
А фото получило приз в 1977 году. Автор снимка рассказывал: «Я показал знаменитый снимок высшему руководству. Замятин Леонид Митрофанович удивился, что я настаиваю именно на этой фотографии. Его смутило, что генсек на ней плачет. В результате опубликовали портрет, где Брежнев обнимает Корвалана. А „слезливую“ работу я послал на всемирную выставку. Ну, и наградили меня „Золотым глазом“».

5. Политкорректность по-брежневски.

А эта фотография отражает советскую «политкорректность» (хотя такого слова тогда не было): конечно, совсем не случайно именно ребёнок с чёрным цветом кожи оказался рядом с Генсеком. «Нет для нас ни чёрных, ни цветных», - пелось в знаменитой советской песне. Известная фраза тех лет, вошедшая в анекдоты: «А у вас (в США) негров линчуют!». Ну что ж, можно «гордиться»: ныне с этим пережитком СССР покончено, теперь чернокожих убивают из-за цвета кожи уже и у нас...

Кстати, этот документ - тоже свидетельство политкорректности советской эпохи, как её тогда понимали:

6. Демократичность по-брежневски.

Генеральный секретарь Л.И. Брежнев угощает свой обслуживающий персонал во время прогулки на катере. Фото В.Г. Мусаэльяна

Для Брежнева было характерно подчёркнутое уважение к нижестоящим работникам, причём чем младше, тем уважительнее он с ними держался. Переводчик Виктор Суходрев вспоминал: «Если Брежнев, даже будучи уже дряхлым и больным, после окончания официальной беседы с иностранцем, попрощавшись с ним, считал для себя обязательным пожать руку переводчику и поблагодарить его за работу, то Горбачёву это и в голову не приходило. Для него мы были как бы частью обстановки, как столы, стулья, карандаши». Возможно, это отношение очень помогло Брежневу в достижении высшего поста в государстве. Никита Хрущёв говорил о нём: «Вот смотрите на Леонида, мало, что он красавец, гроза баб, а как его люди любят. Они же за ним в огонь пойдут и в воду... Леониду не надо бороться за власть, люди сами его толкают. Удивительно обаятельный и милый человек».

Л.И. Брежнев с сослуживцами на фронте

Л.И. Брежнев, секретарь ЦК КП Казахстана. 1954 год. С 6 августа 1955 по 6 марта 1956 Леонид Ильич был Первым секретарём ЦК Компартии Казахстана

Эту фотографию начала 70-х годов Брежнев считал особенно удачной и говорил про неё: «Здесь я, как Ален Делон». Она была опубликована перед его визитом во Францию

Головные уборы советского генсека, маршала Тито и некоторых других украшены сосновыми веточками. Это не просто украшение, а знак успешной охоты. Оба они были заядлыми охотниками

Генри Киссинджер с Л.И. Брежневым на охоте у охотничьей вышки. Сзади переводчик Виктор Суходрев. 1973 год

Свои переговоры в Москве в 1970-е Киссинджер вспоминал так: «Я сознаюсь, что мне нравился Брежнев... Он был такой жизнерадостный человек. Приятный...» «Перемены в настроении, русская душа, возможны быстрые слёзы... Он производил впечатление изящного, живого, энергичного в движениях, жизнерадостного человека. Его мимика и жесты выдавали южанина, в особенности если он чувствовал себя раскованно во время беседы... Его настроение быстро менялось, и он не скрывал своих эмоций... Его руки были постоянно в движении, он крутил часы, сбивал пепел с вечно дымящейся сигареты, бряцал своим портсигаром по пепельнице. Он не мог держаться спокойно. Пока его замечания переводились, он неустанно вставал из своего кресла, ходил по комнате, громко объяснялся с коллегами и даже без объяснений покидал комнату, а потом возвращался. Поэтому при переговорах с Брежневым присутствовало ощущение эксцентричности... Однажды он принёс игрушечную пушку, обычно используемую, по его словам, на заседаниях Политбюро. Она не выстрелила. Возня с ней, чтобы она заработала, заботила его гораздо больше, чем важность того, что я говорил. Наконец штуковина сработала. Брежнев с важным видом стал ходить по комнате, как человек, победивший соперника. Короче, Брежнев был... подлинный русский».

Брежнев, Киссинджер и охотничьи трофеи

В мае 1972-го, готовя визит президента Никсона в СССР, свой день рождения мистер Киссинджер праздновал в Москве, в гостях у Генсека Брежнева, и кремлёвские кондитеры по такому случаю испекли ему огромный торт.
Переводчик Виктор Суходрев так описывал совместную охоту Брежнева и Киссинджера в 1973 году:
«Во время утренних переговоров Брежнев предложил Киссинджеру отправиться после обеда на охоту. Киссинджер удивленно поднял брови и ответил, что он не охотник - никогда в жизни ни одну земную тварь не убил. На это Брежнев заметил, что в таком случае можно просто поехать и понаблюдать за тем, как охотятся другие».
А это уже в лесу, на вышке:
«Брежнев, глянув на сумку, которую я принес, предложил:
- А ну-ка посмотрим, что у нас там?
Я начал выкладывать на стол содержимое: батон белого хлеба, полбуханки черного, колбасу, сыр, огурцы, помидоры. Извлек также ножи, вилки, стаканы, скатерть и - какая без этого охота - бутылку «Столичной». Брежнев, увидев все это, весело произнес:
- Ну что, Генри, приступим? И не сиди без дела - бери нож и режь колбасу…
Я перевел. Киссинджер, не мешкая, приступил к работе. Затем Брежнев скомандовал мне:
- Открывай бутылку, разливай!
В этот момент на охотничьей вышке за столом сидели уже не государственные деятели с переводчиком, а просто-напросто мужики, так сказать охотники на привале…»
Впрочем, как раз эту охоту и создавшуюся на ней доверительную обстановку Брежнев, как умелый политик, использовал для того, чтобы выяснить беспокоивший советское Политбюро вопрос - о намечавшемся союзе США с Китаем.