ЖЕСТЫ ЭПОХИ. К годовщине Октябрьского пленума ЦК КПСС
14 октября 1964 года сменились две последние длительные эпохи в истории СССР: Октябрьский пленум ЦК КПСС отправил в отставку Первого секретаря ЦК КПСС и главу правительства СССР Никиту Хрущёва. Наступила эпоха Леонида Брежнева. Сейчас, с исторического расстояния, ясно видно, что дело было, конечно, не только и даже не столько в замене одного руководителя страны на другого. Менялась эпоха, менялся объём власти, находившийся в руках "первого лица". Он становился существенно меньше. Хорошо это или плохо? Те, кто превыше всего ценят масштабные исторические проекты и мировые перемены, конечно, скажут, что плохо. Те, кто на первое место ставят спокойствие, уют и непотревоженность личной, частной жизни, скажут, напротив, что очень хорошо.
Эта смена эпох отражалась во всём, в том числе и в такой мелочи, как жесты. Сравним: вот один из главных жестов Никиты Сергеевича, перешедший на плакаты:
А вот главный "фирменный" жест Леонида Ильича:
Чем они отличаются? Никита Сергеевич своим излюбленным жестом - взмахом рукой вперёд и вверх - и призывал к движению, и указывал путь. Этот решительный взмах изображали на плакатах, один из которых - огромный, в три человеческих роста - украшал праздничную демонстрацию на Красной площади. При этом особенно хорошо видно, что своим взмахом Н.С. как бы направляет человеческий поток, задаёт ему вектор движения. Любопытно, что подобная яркая жестикуляция уже не позволялась кому угодно и где угодно. Например, когда поэт Андрей Вознесенский читал стихи с трибуны в присутствии Первого секретаря и стал по привычке отбивать ритм поднятой рукой, Хрущёв счёл его поведение нескромным. И с возмущением спросил у него:
- Вы что руку поднимаете? Вы что, нам путь рукой указываете? Вы думаете, вы вождь?..
Леонид Ильич на публичных церемониях вёл себя гораздо более сдержанно, нежели его предшественник. Едва ли не самым сильным жестом, который он себе позволял, было приветственно помахать рукой с трибуны Мавзолея.
Именно этот жест Брежнева тоже перешёл позднее на плакаты - не резкий взмах, призывающий к движению, как у Хрущёва, а спокойное приветствие. Причём не следует думать, что такая сдержанность в жестах определялась характером самого Леонида Ильича. По воспоминаниям, он был как раз человеком, склонным к энергичной, даже экспансивной жестикуляции. Нет, жесты "первого лица" предписывались и определялись победившим стилем новой эпохи. И такое в общем скованное поведение входило в противоречие с живой натурой Брежнева. Во всяком случае, при более тесном общении он вёл себя совершенно иначе. Вилли Брандт называл его "непоседливым человеком": "Перемены в настроении, русская душа, возможны быстрые слёзы... Он производил впечатление изящного, живого, энергичного в движениях, жизнерадостного человека. Его мимика и жесты выдавали южанина, в особенности если он чувствовал себя раскованно во время беседы". Генри Киссинджер вспоминал: "Его настроение быстро менялось, и он не скрывал своих эмоций... Его руки были постоянно в движении, он крутил часы, сбивал пепел с вечно дымящейся сигареты, бряцал своим портсигаром по пепельнице. Он не мог держаться спокойно. Пока его замечания переводились, он неустанно вставал из своего кресла, ходил по комнате, громко объяснялся с коллегами и даже без объяснений покидал комнату, а потом возвращался. Поэтому при переговорах с Брежневым присутствовало ощущение эксцентричности... Однажды он принёс игрушечную пушку, обычно используемую, по его словам, на заседаниях Политбюро. Она не выстрелила. Возня с ней, чтобы она заработала, заботила его гораздо больше, чем важность того, что я говорил. Наконец штуковина сработала. Брежнев с важным видом стал ходить по комнате, как человек, победивший соперника. Короче, Брежнев был... подлинный русский".
Посмотрим на другие жесты Никиты Сергеевича:
На трибуне он нередко грозил кому-то пальцем или кулаком, мог с гордостью показать слушателям огромный кукурузный початок.
Дмитрий Бальтерманц назвал свой снимок Первого секретаря с кукурузным початком в руках "Аргумент Никиты Сергеевича".
В историю вошёл самый знаменитый жест Хрущёва в ООН, когда он снял с ноги ботинок и (по легенде) якобы стал им стучать по столу. В 1961 году на съезде КПСС об этом рассказывал зять премьера журналист Алексей Аджубей:
- Никита Сергеевич Хрущёв ботинок положил таким образом (впереди нашей делегации сидела делегация фашистской Испании), что носок ботинка почти упирался в шею франкистского министра иностранных дел, но не полностью. В данном случае была проявлена дипломатическая гибкость! (Смех. Бурные аплодисменты).
Хрущёвский ботинок (а это была вовсе не спонтанная "выходка", а наоборот, "тщательно подготовленный экспромт" - но это отдельная тема) напоминает брежневскую пушку из мемуара Киссинджера, - пушка даже, пожалуй, забавнее. (Особенно в сочетании с типичной добродушной брежневской остротой, что её "используют на заседаниях Политбюро" - для чего бы это?). Но Брежнев уже не мог бы выкатить свою пушку на трибуну ООН - такое поведение было бы сочтено и неподобающим, и недопустимо экстравагантным для генсека в самом Кремле.
Кстати, можно сравнить, как изменялись "жесты эпохи" в более широком временном отрезке - от одного Ильича до другого.
Плакатные жесты Ленина. Ранний плакат с изображением Владимира Ильича:
Позднесоветский плакат с Лениным - но жест вождя остаётся почти неизменным:
Плакатные жесты Сталина:
Можно отметить, что хотя жесты Сталина сохраняют властность и, пользуясь выражением Хрущёва, "указывают путь", но накал и энергия движения в них, пожалуй, сдержаннее. А можно ли представить Хрущёва на плакатах с жестами Сталина? Однозначно - нет. Вот типичный плакат со взмахом Хрущёва, и он определённо содержит меньше властности и меньше движения, чем у Сталина (не говоря про Ленина):
Ну, а у Леонида Ильича "указание пути" из взмаха и вовсе ушло, осталось чистое приветствие, как уже сказано выше.
Всё это неплохо иллюстрирует высказанную выше мысль: объём власти, которой располагали "первые лица", в ряду "Ленин-Сталин-Хрущёв-Брежнев" постоянно снижался. Это продолжилось и позднее, разумеется. К концу правления Леонида Ильича даже его, в общем, безобидный приветственный жест стал поводом для пародий и смеха. В фильме "Обыкновенное чудо" (1978), ещё при жизни Брежнева, артист Евгений Леонов, игравший роль Короля, повторил этот знаменитый жест генсека. "Выход был торжественным и под звуки марша, - вспоминал режиссёр картины Марк Захаров. - Я попросил Евгения Павловича остановиться на несколько секунд и приветствовать собравшихся, слегка приподняв руку, как это делали в то время члены Политбюро на трибуне Мавзолея... В день премьеры фильма в Доме кино, когда Евгений Павлович поднял руку, начался общий и демонстративный восторг с повальным хохотом".
Король из фильма "Обыкновенное чудо" (1978 год) по пьесе Евгения Шварца. Евгений Леонов в этой сценке, как он сам говорил, спародировал излюбленный жест Л. И. Брежнева на Мавзолее. И, опасаясь свирепства цензуры, попросил сразу переснять ту же сценку без указанного жеста. Но аццкая тоталитарная советская цензура благодушно пропустила насмешку над действующим Генсеком на экраны...
Надо заметить, довольно показательная сценка. Верховная власть раздражала интеллигенцию и вообще тогдашнюю общественную "элиту" уже самим фактом своего существования. Всё это отчасти напоминало ситуацию перед Французской революцией, описанную Талейраном: "Всем казалось, что власть слишком много управляет; возможно, что никогда в нашей истории не управляли меньше..." С той разницей, что революция в Париже, сокрушив верховную власть короля, обеспечила Франции, да и всей Европе, подъём по исторической лестнице, а "перестройка", сокрушив власть генсека, ничего, кроме скатывания общества, да и всей планеты, по той же самой исторической лестнице, в прошлое, пока не обеспечила...
Эта смена эпох отражалась во всём, в том числе и в такой мелочи, как жесты. Сравним: вот один из главных жестов Никиты Сергеевича, перешедший на плакаты:
А вот главный "фирменный" жест Леонида Ильича:
Чем они отличаются? Никита Сергеевич своим излюбленным жестом - взмахом рукой вперёд и вверх - и призывал к движению, и указывал путь. Этот решительный взмах изображали на плакатах, один из которых - огромный, в три человеческих роста - украшал праздничную демонстрацию на Красной площади. При этом особенно хорошо видно, что своим взмахом Н.С. как бы направляет человеческий поток, задаёт ему вектор движения. Любопытно, что подобная яркая жестикуляция уже не позволялась кому угодно и где угодно. Например, когда поэт Андрей Вознесенский читал стихи с трибуны в присутствии Первого секретаря и стал по привычке отбивать ритм поднятой рукой, Хрущёв счёл его поведение нескромным. И с возмущением спросил у него:
- Вы что руку поднимаете? Вы что, нам путь рукой указываете? Вы думаете, вы вождь?..
Леонид Ильич на публичных церемониях вёл себя гораздо более сдержанно, нежели его предшественник. Едва ли не самым сильным жестом, который он себе позволял, было приветственно помахать рукой с трибуны Мавзолея.
Именно этот жест Брежнева тоже перешёл позднее на плакаты - не резкий взмах, призывающий к движению, как у Хрущёва, а спокойное приветствие. Причём не следует думать, что такая сдержанность в жестах определялась характером самого Леонида Ильича. По воспоминаниям, он был как раз человеком, склонным к энергичной, даже экспансивной жестикуляции. Нет, жесты "первого лица" предписывались и определялись победившим стилем новой эпохи. И такое в общем скованное поведение входило в противоречие с живой натурой Брежнева. Во всяком случае, при более тесном общении он вёл себя совершенно иначе. Вилли Брандт называл его "непоседливым человеком": "Перемены в настроении, русская душа, возможны быстрые слёзы... Он производил впечатление изящного, живого, энергичного в движениях, жизнерадостного человека. Его мимика и жесты выдавали южанина, в особенности если он чувствовал себя раскованно во время беседы". Генри Киссинджер вспоминал: "Его настроение быстро менялось, и он не скрывал своих эмоций... Его руки были постоянно в движении, он крутил часы, сбивал пепел с вечно дымящейся сигареты, бряцал своим портсигаром по пепельнице. Он не мог держаться спокойно. Пока его замечания переводились, он неустанно вставал из своего кресла, ходил по комнате, громко объяснялся с коллегами и даже без объяснений покидал комнату, а потом возвращался. Поэтому при переговорах с Брежневым присутствовало ощущение эксцентричности... Однажды он принёс игрушечную пушку, обычно используемую, по его словам, на заседаниях Политбюро. Она не выстрелила. Возня с ней, чтобы она заработала, заботила его гораздо больше, чем важность того, что я говорил. Наконец штуковина сработала. Брежнев с важным видом стал ходить по комнате, как человек, победивший соперника. Короче, Брежнев был... подлинный русский".
Посмотрим на другие жесты Никиты Сергеевича:
На трибуне он нередко грозил кому-то пальцем или кулаком, мог с гордостью показать слушателям огромный кукурузный початок.
Дмитрий Бальтерманц назвал свой снимок Первого секретаря с кукурузным початком в руках "Аргумент Никиты Сергеевича".
В историю вошёл самый знаменитый жест Хрущёва в ООН, когда он снял с ноги ботинок и (по легенде) якобы стал им стучать по столу. В 1961 году на съезде КПСС об этом рассказывал зять премьера журналист Алексей Аджубей:
- Никита Сергеевич Хрущёв ботинок положил таким образом (впереди нашей делегации сидела делегация фашистской Испании), что носок ботинка почти упирался в шею франкистского министра иностранных дел, но не полностью. В данном случае была проявлена дипломатическая гибкость! (Смех. Бурные аплодисменты).
Хрущёвский ботинок (а это была вовсе не спонтанная "выходка", а наоборот, "тщательно подготовленный экспромт" - но это отдельная тема) напоминает брежневскую пушку из мемуара Киссинджера, - пушка даже, пожалуй, забавнее. (Особенно в сочетании с типичной добродушной брежневской остротой, что её "используют на заседаниях Политбюро" - для чего бы это?). Но Брежнев уже не мог бы выкатить свою пушку на трибуну ООН - такое поведение было бы сочтено и неподобающим, и недопустимо экстравагантным для генсека в самом Кремле.
Кстати, можно сравнить, как изменялись "жесты эпохи" в более широком временном отрезке - от одного Ильича до другого.
Плакатные жесты Ленина. Ранний плакат с изображением Владимира Ильича:
Позднесоветский плакат с Лениным - но жест вождя остаётся почти неизменным:
Плакатные жесты Сталина:
Можно отметить, что хотя жесты Сталина сохраняют властность и, пользуясь выражением Хрущёва, "указывают путь", но накал и энергия движения в них, пожалуй, сдержаннее. А можно ли представить Хрущёва на плакатах с жестами Сталина? Однозначно - нет. Вот типичный плакат со взмахом Хрущёва, и он определённо содержит меньше властности и меньше движения, чем у Сталина (не говоря про Ленина):
Ну, а у Леонида Ильича "указание пути" из взмаха и вовсе ушло, осталось чистое приветствие, как уже сказано выше.
Всё это неплохо иллюстрирует высказанную выше мысль: объём власти, которой располагали "первые лица", в ряду "Ленин-Сталин-Хрущёв-Брежнев" постоянно снижался. Это продолжилось и позднее, разумеется. К концу правления Леонида Ильича даже его, в общем, безобидный приветственный жест стал поводом для пародий и смеха. В фильме "Обыкновенное чудо" (1978), ещё при жизни Брежнева, артист Евгений Леонов, игравший роль Короля, повторил этот знаменитый жест генсека. "Выход был торжественным и под звуки марша, - вспоминал режиссёр картины Марк Захаров. - Я попросил Евгения Павловича остановиться на несколько секунд и приветствовать собравшихся, слегка приподняв руку, как это делали в то время члены Политбюро на трибуне Мавзолея... В день премьеры фильма в Доме кино, когда Евгений Павлович поднял руку, начался общий и демонстративный восторг с повальным хохотом".
Король из фильма "Обыкновенное чудо" (1978 год) по пьесе Евгения Шварца. Евгений Леонов в этой сценке, как он сам говорил, спародировал излюбленный жест Л. И. Брежнева на Мавзолее. И, опасаясь свирепства цензуры, попросил сразу переснять ту же сценку без указанного жеста. Но аццкая тоталитарная советская цензура благодушно пропустила насмешку над действующим Генсеком на экраны...
Надо заметить, довольно показательная сценка. Верховная власть раздражала интеллигенцию и вообще тогдашнюю общественную "элиту" уже самим фактом своего существования. Всё это отчасти напоминало ситуацию перед Французской революцией, описанную Талейраном: "Всем казалось, что власть слишком много управляет; возможно, что никогда в нашей истории не управляли меньше..." С той разницей, что революция в Париже, сокрушив верховную власть короля, обеспечила Франции, да и всей Европе, подъём по исторической лестнице, а "перестройка", сокрушив власть генсека, ничего, кроме скатывания общества, да и всей планеты, по той же самой исторической лестнице, в прошлое, пока не обеспечила...