Эклампсия, "Вызовите акушерку"
Купила в Ашане книгу «Вызовите акушерку» - воспоминания английской акушерки Дженнифер Уорф о ее жизни и работе в бедном квартале Лондона в послевоенные голодные 50-е годы прошлого века. Никогда до этого о ней не слышала, хотя, как оказалось, есть сериал ВВС (в прокате «Зовите повитуху»), вышедший на экраны в 2012г.
Книга увлекает, остановиться невозможно. Дополнительный интерес вызывает еще и то, что сквозь художественные, исторические и бытовые описания можно четко выделить историю акушерских осложнений. Можно даже сравнить с тем, как происходит лечение этих состояний сейчас.
Посмотрите, какое точное описание эклампсии 70 летней давности (сразу скажу, первый препарат для снижения давления, диуретик хлортиазид, избирательно увеличивавший экскрецию солей, появился на рынке лишь в 1957 году под торговым наименованием Diuril, все остальные препараты появились лишь в 70 ых годах).
«Я села рядом с ней и пробежалась по заметкам. Давление первые шесть месяцев держалось в пределах нормы. Во время предыдущего осмотра оказалось немного повышенным. Сегодня - и меня это обеспокоило - оно поднялось ещё выше. Я попросила её перейти на весы и обнаружила, что женщина поправилась на пять фунтов за две недели. Предупреждающий колокольчик зазвенел у меня в голове. Сказав Салли, что хочу её осмотреть, я проводила женщину к кушетке. Тогда-то я и увидела, как распухли её лодыжки. <…> Она легла на кушетку, и я нащупала, совершенно определённо, мягкий отёк ниже коленей - не очень явно выраженный, но ощутимый под опытными пальцами. Задержка воды - это объясняет увеличение веса. Я осмотрела всё тело, но больше отёков не нашла. - Вы по-прежнему чувствуете тошноту? - спросила я. - Нет. - Боли в животе? - Нет. - Головные боли? - Ну да, теперь, как вы сказали, я припомнила. Но я списываю это на работу на телефоне. - Когда вы собираетесь оставить работу? - Так на той неделе и бросила. - А головные боли не прекратились? - Ну, да, но ма говорит не волноваться. Это нормально. Я искоса взглянула на мать, Энид, широко улыбавшуюся и кивавшую со знанием дела. Слава богу, девочка пришла в женскую консультацию. Мама не всегда права! - Останьтесь здесь, хорошо, Салли? Нужно проверить вашу мочу. Вы принесли анализ? Она принесла, и Энид добыла его, покопавшись в своей объёмистой сумке. Подойдя к мраморной стойке, я зажгла стоявшую там горелку Бунзена. Моча была довольно прозрачной и выглядела нормально, когда я налила немного в пробирку. Я подержала верхнюю часть колбочки над пламенем. Нагревшись, моча побелела, в то время как в нижней, непрогретой части пробирки оставалась прозрачной. Белок. Признак преэклампсии. Размышляя, я на мгновение замерла. Странно, как порой забываются даже самые значительные события. Я успела забыть Маргарет, но, пока стояла сейчас у раковины, глядя на пробирку, воспоминания о ней и моем первом и единственном ужасном опыте эклампсии нахлынули на меня, вытеснив из головы все остальные мысли. Маргарет было двадцать, и, наверное, она была очень красива, хотя я никогда не видела её красоты. Зато я видела десятки её фотографий, которые показывал мне её любящий и убитый горем муж Дэвид. В те времена все фотографии были чёрно-белыми. Они обладали особым очарованием, созданным эффектами света и тени. К некоторым фотографиям внимание приковывали интеллигентность и утончённость Маргарет, к другим - её смешливое, озорное настроение, вызывающее желание разделить с ней шутку. На многих снимках её большие ясные глаза бесстрашно глядели в будущее, и на всех мягкие каштановые кудри рассыпались по плечам. На одной особенно запомнившейся фотографии она стояла на берегу моря в Девоне - смеющаяся молодая девушка в купальнике, в брызгах от набегающих на скалу волн и с развевающимися на ветру волосами. Гармоничное сочетание линий тела на длинных стройных ногах и направления теней от заходящего солнца делали фото изысканным по любым меркам. Она была из тех девушек, с кем я бы с удовольствием завязала знакомство, но мне так и не довелось - только через Дэвида. Маргарет была скрипачкой, но я никогда не слышала, как она играет. Все эти фотографии Дэвид показал мне за два дня, что мы её наблюдали. <…> Они были женаты шесть месяцев, и Маргарет находилась на шестом месяце беременности, когда поступила в дородовую палату Родильного дома Лондонского Сити, где я работала. Согласно отчётам, Маргарет была абсолютно здорова на протяжении всей беременности. Она приходила в клинику двумя днями ранее, и всё было вполне нормально: вес, пульс, давление, анализ мочи, никакой болезненности - ничего, что указывало бы на то, что произойдёт. В день приёма Маргарет проснулась рано, и её затошнило, что было странно, потому как токсикоз прошёл примерно восемь недель назад. Вернувшись в спальню, она пожаловалась, что перед глазами скачут пятна. Дэвид заволновался, но жена сказала, что просто хотела бы снова лечь - головная боль наверняка пройдёт, стоит ей ещё немного поспать. Так что он отправился на работу, пообещав позвонить в одиннадцать и справиться о её самочувствии. Телефон звонил и звонил. Дэвиду казалось, он слышит, как звон отдаётся эхом в пустом доме. Конечно, она могла выйти, почувствовав себя лучше, но дурное предчувствие погнало его домой. Он нашёл её без сознания на полу в спальне, с кровью на губах, щеке, в волосах. Сперва он подумал, что произошла кража, во время которой на неё напали, но полное отсутствие каких-либо признаков взлома, а также явная глубина обморока, затруднённое дыхание, учащённое сердцебиение, которое он почувствовал через её ночное платье, сказали ему, что случилось нечто другое и очень серьёзное. В ответ на звонок обезумевшего мужа больница тут же прислала машину. Приехал и доктор - последствия описанных Дэвидом симптомов были крайне серьёзны. Прежде чем санитарам разрешили её унести, Маргарет вкололи морфий. Нам сказали подготовить боковую палату, чтобы разместить больную с подозрением на эклампсию. Шли мои первые полгода обучения акушерству, и старшая медсестра показала мне и остальным студентам, как это делается. Кровать придвинули к стене, в щель утрамбовали подушки. В изголовье кровати положили ещё подушек и плотно закрепили простынями. Подвели кислород: ротовой клин и дыхательная трубка были наготове, как и аспиратор. Окно завесили тёмной тканью, чтобы приглушить свет. Во время осмотра Маргарет оставалась без сознания. Давление так подскочило, что систолическое было выше 200, диастолическое - 190. Температура поднялась до 104 градусов по Фаренгейту (прим.40 С), пульс достиг 140 ударов в минуту. В полученном через катетер образце мочи оказалось столько альбумина, что, закипев, она стала твёрдой, словно яичный белок. Диагноз был очевиден. Эклампсия была и остаётся редким и таинственным состоянием беременности, возникающим по неизвестным причинам. Обычно ей предшествует поддающаяся лечению преэклампсия, которая может перерасти в эклампсию, если оставить её без внимания. Редко, очень редко она возникает ни с того ни с сего у совершенно здоровых женщин и за несколько часов может довести до конвульсий. По достижении этой стадии угроза беременности становится так высока, что шансы на выживание плода практически отсутствуют. Единственный выход - безотлагательное кесарево сечение. Операционная была готова принять Маргарет. Ребёнок умер при родах, Маргарет вернули обратно в палату. Она так и не пришла в сознание. Её держали под сильными успокоительными в затемнённой комнате, но она всё равно то и дело вздрагивала от конвульсий, на которые было страшно смотреть. За слабыми подёргиваниями следовало энергичное сокращение всех мышц тела. Вдруг тело становилось твёрдым, и мышечный спазм выгибал его так, что секунд двадцать с кроватью соприкасались только голова и пятки. Дыхание прекращалось, и она синела от асфиксии. Довольно быстро ригидность спадала, сменяясь яростными судорожными движениями и спазмами конечностей. Было нелегко не дать Маргарет упасть на пол и совершенно невозможно удержать ротовой клин на месте, чтобы она не прикусывала себе язык. Обильно выделяющаяся слюна вспенивалась на губах, смешиваясь с кровью, идущей из растерзанного языка. Лицо опухло и ужасно исказилось. Потом судороги стихали, и наступала глубокая кома, длящаяся час или около того, а затем снова приходили судороги. Ужасные приступы многократно повторялись чуть более тридцати шести часов. Вечером второго дня она умерла на руках мужа»
Всем, кого жизнь связала с акушерством, очень советую. Лично я вошла в акушерство с «задней двери», и в этом году будет 10 лет, как я работаю с беременными и родильницами. Читать очень интересно. Книга исторически точная: и с точки зрения возможностей диагностики/лечения, и организации помощи женщинам. Если помимо историй человеческих судеб вам интересно, что такое плоскорахитический таз, каково одному человеку родить 24 детей и многое другое- медицинское, то очень рекомендую. Книга про жизнь.