(no subject)
09.05.2009, вечер.
Внезапно среди боли и омерзения я ощущаю легчайшее касание и ловлю взглядом уходящий силуэт. «Алабамец? Тот самый, с подозрительным личным делом и более чем сомнительной моралью? Но...как это? И какова будет расплата?»
Я вижу, я чувствую - я вновь здорова. Голос все еще отказывет мне, и мне приходится добрых пять минут объяснять Арманде Бенуар, что именно нужно сделать, пока Флетчер не догадывается об этом и с меня не снимают Силенцио. Я все еще ощущаю провал в воспоминаниях и понимаю, откуда он - но я достаточно хороша, чтобы восстановить ход событий и так, тем более что я не могу сейчас никому доверять.
Я прошу и требую у окружающих ответа, что именно происходит здесь - но никто не хочет или не может дать мне этот ответ.
Я выхожу за дверь. Вокруг суета - только что было совершено нападение, пострадали очень многие доктора. Иона Флетчер рассказывет мне возбужденно и взахлеб, как Ксавьер и Абадайя Тайлер напали, разгромив здесь все и ранив его самого, а потом ушли в сторону главного корпуса. Морис Рашер прерывает его на полуслове, уверяет, что тому все почудилось. Я услышала достаточно и не хочу, чтобы человек пострадал оттого, что хотел оказаться мне полезен, поэтому говорю - да, действительно, это могло Вам показаться. Получаю в ответ два очень странных взгляда... что они подумали обо мне и что скрывают о себе?
Они расходятся, я стою посреди поляны, осмысливая происшедшее и наблюдая. Морис выныривает, перехватывая Флетчера, они скрываются вместе на пару секунд и снова расходятся.
Я, чтобы проверить свои подозрения, заговариваю с Флетчером вновь - но он удивленно отвечает, что не может сказать о нападении ничего конкретного. Видимо, также стоит быть настороже, жаль. Даже вечная добродушная полуулыбка Смитта Шермана кажется мне подозрительной донельзя. Он и Амели Пиньон - два самых неприметного поведения интерна, они ничем в моем присутствии не проявляют свои личности и это несколько настораживает. Впрочем, сейчас меня настораживает что угодно, я боюсь, что могу доверять крайне малому числу людей и это доверие достаточно иррационально . Я чувствую себя так, словно на магическом радаре отмечены окружающие меня люди - по степени принадлежности к какому-то сообществу и степени опасности именно для меня . В таком состоянии моя интуиция могла бы творить чудеса, если бы контроль над реакцией вовне был доверен напарнику - которого, увы,нет. Надеюсь, я справлюсь. Мне нельзя сейчас терять здравый рассудок.
Мари Генриетте Олден
от Мелиссы Корт
Ответственного секретаря
холдинга «Безбрежные воды»
Служебная записка.
Просим вас провести проверку по факту чрезвычайного перерасхода ультимных ингредиентов в Аркхэм Санитариум.
Обосновать необходимость трат на пациентов, обозначенных как Джон Доу и Джим Доу.
Проверить наличие коррупционных схем, позволяющих перерасход средств за счет застрахованных пациентов.
С уважением,
Мелисса Корт.
09.05.2009.
Эта записка была брошена совой на мое измученное тело, едва я открыла глаза. Видимо, это очень важно, но что, что же я упустила?
Просмотрела дела Джона и Джима Доу. Грант и Легем, несомненно. Лучше бы им было лечиться в ведомственной клинике, но кто знает, какие соображения стоят за этим? В их дела вложено дело Софии Розенталь. Больна тем же паразитом и...беременна. Мерлин, это же просто безумие! Ни один взрослый маг не может быть настолько безответственным и беспечным. Но не могут же они, в самом деле, так обойтись с будущим ребенком?
Принцепс Найтон, представляя мне их дела, был, как всегда, очень корректен и профессионален, мне стыдно перед ним за минутную несдержанность.
И все-таки, карта, которую я вытащила, узнав о болезни маршала, не солгала.
М.Г.Олден в ДППМН «Милосердная Рука».
Под псевдонимами Джон и Джим Доу в данной клинике проходят лечение фелдеральный маршал Г.Грант и его помощник Ж.Легем, соответственно траты на их лечение как государственных служащих высокого ранга я считаю совершенно оправданным. . Поскольку разглашение тайны их лечения может являться уголовно наказуемым преступлением, прошу дать ответ на запрос «БВ», не нарушающий государственных интересов.
Неужели я начинаю терять чутье? Проверены все бумаги до единой, новых злоупотреблений не выявлено. Чувствую себя големом с плохо написанной трансфигурацией - упираюсь в стену, проходя круг за кругом. Устроила душещипательную сцену Дейзи. Она, кажется, даже несколько опасалась разговаривать со мною тет-а-тет, пришлось показать ей запрос, чтобы объяснить столь пристальный и настойчивый интерес. Но все разъяснилось, к счастью.
М.Г.Олден в ДППМН «Милосердная Рука».
Здесь творится безумие.
Прямо сейчас хтоническая богиня явилась и преследует магов по улице, Марш в кабинете убивает консула, Ксавьер гуляет на свободе, пом. шерифа говорит, что все по плану.
Фримен и ее ординатория ультимные ингредиенты не крадут, воровство выше. Иду к консулу Голт, когда спадет пик бедствий.
P.S. Если есть кражи - то на уровне консульского.
Да, это то, за что я люблю свою работу - азарт, риск, волнение, две палочки в руках- даже когда пишешь отчет или подкрашиваешь губы. И...встреча с самым страшным монстром предпочтительней, чем подозревать худшее в другом маге. Люди ошибаются и делают глупости, и это простительно - но всему есть естественный предел.
Я не пришла на помощь Рашеру, хотя меня и просила Пристли - мне показалось, что это обращение пришлось слишком ко времени к общей неразберихе, я заподозрила недоброе, и, видимо, зря.
Кажется, мне нужна неотложно беседа с хорошим легиллиментом, я не уверена в здравости своих реакций. Нужно быть посдержаннее, чтобы не навредить никому и, конечно, чтобы не стать пациентом в этой клинике, подобный исход не сулит мне ничего доброго.
Среди врачей наблюдается паника, второй этаж полон взволнованных людей.
В тело Гекаты Марш вселилась хтоническая сущность - и я вспоминаю дневной визит представителя Бюро. Он язвительно высмеивал доклад маршала, касающийся этой темы, но Грант находчиво срезал его - и теперь, с очевидностью, оказался прав вдвойне.
Я убеждаю пациентов вернуться по палатам, чувствуя крайнее беспокойство за них. Долг врача - защищать больных в минуты опасности также, а не только спасать от болезней, но когда человек не сознает опасности и стремится находиться там, где быть опасно - это становится намного сложнее.
Джейсон Дайн в холле, и его рука вцепилась в палочку круциатусным хватом. Я вспоминаю сегодняшний разговор - мне со смехом обронили, что
"среди нас есть самый настоящий круциатусный маньяк". Это очень и очень грустно. Омерзительнее такой зависимости, мне кажется, только зависимость обратного рода. Я надеюсь, что он излечится от этого пристрастия, хотя мне кажется, что некоторые вещи не исцеляются полностью.
Устный ответ, присланный со спецдроздом:
произошла накладка в передаче бумаг, все случаи хищений уже раскрыты в предыдущем отчете. Благодарим за работу.
09.05.2009., вечер.
Очень огорчена - маршал Грант и его помощник уединились на террасе для приватной беседы с Ксавьером и Тайлером, но не торопятся посвящать меня в ее суть. Учитывая, что это касается меня напрямую - мне крайне неприятно. Резолюцию об оказании мне помощи они проигнорировали с крайним возмущением и намереваются писать какую-то межведомственную жалобу. Признаться, я задета.
Просила Рики Спениша, местного лаборанта, позаботиться о переселении меня в другое жилье - я не буду чувствовать себя в безопасности в этом, видимо - но он, кажется, в затруднении.
Ах, да, маршал пояснил мне - их возмущение касалось не необходимости оказывать мне помощь, а старыми счетами между ведомством и лично Легером. Что же, это несколько меняет дело, хотя мне по-прежнему непонятна из мягкость в отношении без пяти минут убийц.
Похоже, сейчас команда маршала больше занята поисками культистов. Барроу уверяет со всем пылом, что он по каким-то критериям выбран на роль жертвы, и отводит роль одного из идейных вдохновителей культистов Дьюберри Дейл - как минимум, это значит, что их собрания в номере проходят теперь без ее участия.
Похоже, я делала правильно, сводя взаимодействие с Эккальт, Блэквуд и Дэйл к минимуму, нужно поступать так и дальше, чтобы не нарушить хрупкое равновесие.
«Представьте себе талантливого мага, который создал целую вселенную, где его подопечные всемогущи, и тщится вывести там суперчеловека и супермага»...сама идея настолько грандиозна, пугающа и рискованно-бесчеловечна, что отзывается во мне холодком. Мне кажется, что подобного рода исследования, если их проводить - должны быть в руках государства. В конце концов, если дать возможность выбирать между бесцельным и бессмысленным существованием неизлечимого недееспособного больного, забывающего все уже через несколько часов, и всемогуществом в искусственно созданном мирке - думаю, что многие бы предпочли второе. Но, кажется, здесь не все так просто. Думаю, пока что можно ограничиться частью фактов, упоминая в отчете остальные по мере необходимости, и я рекомендую к переводу двоих из трех особых пациенток.
Я взяла за обыкновение не отказывать себе в том, чтобы вытянуть одну-другую карту в день. Сейчас вытащила вот эту, и она прочиталась однозначно - Абадайя Тайлер, безумие, насилие, ложь, смерть. Но ведь ему уже однозначно лучше, ни маршал, ни принцепсы не сочли нужным подвергнуть его заключению после работы с ним легиллимента Ремиларда?
Меня убедили не требовать применения к напавшим на меня предварительных санкций, предусмотренных для покушавшегося на чиновника при исполнении, мотивируя это тем, что клинике жизненно необходим специалисты такого уровня, и не стану же я ставит ь свой запоздалый страх выше здоровья или даже жизни кого-то, кто не получит в срок необходимого лечения? Скрепя сердце я согласилась на эти аргументы, но продолжаю тревожиться.
Вновь обхожу ординатории. Люди и тайны, на которые не хватает времени - и внезапно побелевшие виски у Ольги Ротчефф, и взгляд из-под длинных лиловых прядей Даниэль Дайн, чью усталость и тревогу трудно объяснить обычной усталостью, и еще много, слишком много тревожных признаков - слишком резкие голоса, слишком громкий смех...или же это я все дальше ухожу от привычного здравого смысла ...
В клинике нарастает непонятное напряжение. Дейзи уже несколько раз в течение дня роняла, что ее дядя внезапно проникся к ней ненавистью и считает, что она «испортила ему жизнь», не отвечая внятно, как именно и что это значит. Она начинает его бояться, кажется.
Эта парочка - Уорд и Росс - шумно и яростно ругаются на крыльце, бросаясь абсурдными обвинениями.
Поначалу я решила, что речь идет об обычной «накрутке» малефика, я сама буквально вчера видела Марша за этим занятием и даже подошла немного помочь, но этого не потребовалось - Кевину хватает буквально нескольких резкостей, чтобы придти в рабочее состояние, Марш говорит, что он очень талантлив. Признаться, я опасалась, что он примет мои пассажи про его бездарность и никчемность за чистую монету, но, к счастью, он все понял правильно.
Но вернусь к этим ...дамам. После стремительного ухода Росс я немного выговорила Уорд, призывая ее к благоразумию - не все рабочие моменты должны быть на виду у пациентов, для чего волновать их лишний раз? Но, как оказалось, это было действительно проявлением агрессии, причем, как ни странно, со стороны Уорд. Кажется, у ординатории эротоманологии или как минимум ее части возникли проблемы. Впрочем, с такими моментами, как заболевание докторов, должны разбираться их коллеги, у меня же есть моя собственная работа, ждущая завершения.
Отчет
эмиссара-инспектора М.Г. Олден
о ходе инспекции в клинике «Аркхэм Санитариум»
от 09.05.2009.
…
страницы сильно потрепаны, восстановлению поддаются с трудом
…
По поводу пациенток Эккарт и Блэквуд, а также экспериментов доктора Ксавье над ними: считаю это важным проектом, который нужно забрать в ведение департамента.
По поводу Алабамца Дж.Карсона: архиважно.
Веду переговоры о сотрудничестве. Требую полномочий для предоставления гарантий на переговорах.
По поводу одержимости убийством близких и родственников: ведется диагностирование, перспективы неясны. Нужно вмешательство или рекомендации специалиста.
P.S. Отвратительная дисциплина и соблюдение врачебных протоколов. Рекомендую тотальную переаттестацию младшего докторского звена, за исключением некоторых лиц, список которых будет приложен.
На этом работа на 09.05 закончена. М.Г. Олден.
09.05.2009, вечер.
Клиника словно бы охвачена безумием. Те, кто были замечены днем в непрязни к самым близким своим людям - сейчас охвачены жаждой убивать. Встречаю Уорд под Инкарцеро, которую Росс удерживает от порыва убивать, отняв палочку. Между ординаториями - Фримен в таком же состоянии, слышны взрывы его безумного смеха.
От меня требуют помощи как легиллимента, но я не уверена, смогу ли с помощью своей Максимы избавить их всех от безумия, из ультимных легиллиментов Ксавьер вызывает серьезные опасения, а Розенталь устала и ушла отдыхать, не желая подниматься даже по такому поводу - такое поведение кажется мне недопустимым, но я могу не знать всех фактов. Я иду искать Ремиларда или даже Ксавьера, игнорируя презрительные замечания Росс. Сумерки сгустились и с ними нарастает тревога, мне самой явно необходим легиллимент, пока я еще не начале причинять вреда.
В травмпунке вижу Абадайю Тайлера под Конъюнктивитус Ультима. Не знаю и не хочу знать, что случилось. Но когда дежурные врачи и его интерн, Харви Вуд, попросили о помощи моими средствами - немедленно иду за ними. Потребовала себе сопровождающего - я не могу себе позволить занимать руки чем-то, кроме палочек. Харви Вуд отправился со мной, но был как-то медлителен и неловок, и кажется, не слишком доброжелателен. Я понимаю, несомненно знает, что его принцепс и боевой друг хотел меня убить пару часов назад, и вероятно, подозревает в желании причинить ему вред. Напрасно. Да, мне противен Тайлер - он не нашел в себе даже смелости извиниться, в отличие от Ксавьера - но я давала Клятву и не откажу в помощи.
Тем временем ситуация со вспышкой жажды убийств, кажеться, взята под контроль и в моем вмешательстве нет более необходимости. Признаться, это вызывает облегчение.
К моему возвращению Тайлер уже приходит в себя. Хорошо, видимо, иметь такой...простой и ясный внутренний мир. От дальнейшей помощи отказывается - что же, если ему угодно страдать, не буду мешать. Сопроводить меня обратно Вуд не стремится, к тому же начинаются загадочные перешептывания и я удаляюсь. Не доверяю Вуду нисколько и уверена, что от нападения на меня, чтобы закончить начатое Ксавьером и Тайлором, его удерживало только обещание помощи его принцепсу. Кажется, мое тревожное состояние обостряется.
09.05.2009.
А. Мелман - М. Олден.
Благодарю Вас за оперативную работу. Прошу сообщить, какие сведения имеются по делу пациенток Б.Блэквуд и Э.Эккалт.
Выбирая из двух зол - отказываюсь от обоих. Я не подведу под Тризн тех, с кем связана близким по меркам Юга родством, и не предам обетов и долга службы. Пусть будет так, как лучше для всех.
Ответ на оборотной стороне листа, отправителю лично в руки:
Полагаю, подробности по делам этих пациенток Вы сможете отыскать в семейном архиве.
Я рекомендовала передать эти перспективные исследования в разработку нашим Департаментом. Рекомендации уже отправлены.
Могу посоветовать Вам максимально содействовать передаче и подготовить всю документацию.
P.S.Мне жаль.
М.Г. Олден.
09.05.2009, вечер.
Сейчас были похороны. Умерла-убита! - Мирабелла Саппо и добровольно ушел из жизни Абадайя Тайлер. Из перешептываний узнаю, что она была его дочерью, и он принес ее в жертву, и узнал о родстве только после, и принял свое решение.
Жаль, мучительно жаль!
Бедную девочку, которой я так уверенно и бодро обещала помощь на ее робкие жалобы, что ей не хватает внимания и ухода - и вместо этого не защитила ее от смерти ранней и нелепой. Если бы я сделала хоть что-то по поводу нападения на себя - я могла бы, может быть, предотвратить эту смерть. Если бы я требовала более настойчиво, чтобы ее не оставляли без присмотра и опекали более тщательно - может быть, она осталась бы жива. Mea culpa.
Тайлер...мне жаль тех, кого он так и не спасет. Тех, кому его уход сделал больно. И его самого, каким он мог бы быть, и непроизнесенных слов, и прощения, которое я уже не смогу ему дать - зачем оно мертвому?
Смерть же его была недостойной, выбором для слабого и труса.
И колокольчик...он не прозвонил, но я не хочу узнать, почему.
Я не стала говорить ничего из этого. С омерзением выдержала фарс, который устроил Купидон Фримен - зачем? Для кого? - и ушла с грузом на сердце.
Нашла Алабамца Карсона и сказала то, что нужно было сразу - я действительно должна ему. Я ценю то, что произошло, больше, чем он может представить. Поэтому - то, что зависит от меня, будет сделано для него.
Поздний вечер, в коридоре перед нашей палатой я вижу Софью Морнскерн, беседующую с Морисом Рашером. Он ненадолго скрывается, я обмениваюсь с ней несколькими словами и внезапно решаю поговорить с ним начистоту.
Он выходит, и я в нескольких словах объясняю свои подозрения и причину того, почему при его появлении я неуклонно принимаю Ультимную стойку. Он, на удивление, спокоен - позже я понимаю, что это действие "Каменного сердца", призванного смягчить боль утраты, и проникаюсь глубоким сочувствием к нему и еще большим отвращением к Тайлеру.
Рашер утверждает, что не применял к Флетчеру никаких ментальных чар. Мне жаль. потому что другое объяснение устраивает меня намного меньше, но я принимаю его ответ. С этого момента я просто спрашивала, глядя в глаза человеку, о том, что меня волнует - и степень правдивости ответа была несущественна.
В клинику, несмотря на последние события, продолжают принимать пациентов - считаю это безответственным. Новый больной - Флай, со взглядом слишком прозрачным и странным, чтобы принадлежать обычному магу. Я обращаю на него внимание, когда доктор уговаривает его пройти в свою палату и не нарушать принятый в клинике режим (предполагается появление упыря, врачи встревожены и желают защитить пациентов даже несмотря на их сопротивление). Он пытается спорить, упирая на свое юридическое образование - мне знакомо это. Когда жизнь рассыпается в руках осколками, очень хочется иметь хотя бы видимость уверенности в том, что ты влияешь на ситуацию - и я мягко уговариваю его последовать рекомендации врача. Меня просят проследить за тем, чтобы эта рекомендация была соблюдена - такого рода работа более подходит санитарам, но я не откажу в помощи с пациентом коллеге, если это действительно важно. Я прохожу с ним в его палату и отвлекаю беседой, понимая, что если явится нечто ужасное - мне придется сделать так, чтобы оно не добралось до того, кого я обязана защищать. Флай говорит о том, что его пугает происходящее, что он хочет просто спокойно исцелиться. Я честна - я советую ему перевестись в более крупное отделение, чтобы иметь возможность там в полном покое и комфорте окончить лечение. Он решает подать заявление о переводе, я вполне понимаю нежелание быть там, находиться где рискованно для здоровья и жизни. Приходим Легьер, и я вздыхаю облегченно - тевога минула и можно больше не опасаться за жизнь пациентов. Жаль, что не удалось развлечься охотой...но в виде упыря явился Тайлер, и боюсь, я не смогла бы относиться к нему как к обычной твари.