"Святого доктора" причисляют к лику блаженных
Католики - молодцы:) Они наконец сделали то, о чём я думала много лет - начали процесс беатификации «чудесного, святого доктора», Фёдора Петровича Гааза.
Решила перетряхнуть свой пятилетней давности пост о нём. Уж кто-кто, а этот человек достоин того, чтобы о нём говорить и говорить...
Когда-то, лет дцать назад, папа иногда брал меня к себе на работу в министерство. От Курского вокзала до Новокировского проспекта (сейчас пр-т академика Сахарова) можно пройти разными путями: можно через Покровку и Чистые пруды, можно по Садовому, а можно дворами. Дворами короче. В одном из двориков, в Малом Казённом переулке, полускрытый зеленью, стоял небольшой памятник. Папа всегда мне на него указывал и читал вслух гравировку: «Спешите делать добро!» (слова самого Гааза). И ещё много чего рассказывал, но у меня с тех времён засели в памяти только эти слова про добро и фамилия Гааз. Остальное я узнала позже, и это было потрясение.
...Как принято писать в ЖЗЛах, доктор Фёдор Петрович (Фридрих Йозеф) Гааз (1780-1853) был человеком удивительной судьбы. Родился он в Германии, изучал медицину в Австрии, а умер в России, отдал ей всю жизнь. В Москву он попал в 22 года по приглашению одного вельможи (по одним источникам, Гааз вылечил от глазной инфекции самого вельможу, по другим - его жену). Здесь в Гаазе быстро разглядели недюжинный медицинский талант и назначили главным врачом Павловской больницы, а ещё через несколько лет и вовсе главврачом всея Москвы. За годы работы на высоких должностях Гааз не только обрёл славу медицинского светила, но и нажил себе немало врагов, потому как человеком был жёстким, требовательным и непримиримым. Сам работал чуть не круглыми сутками (а в свободное время бесплатно принимал бедняков), и от подчинённых добивался того же; взяток не брал; наводил в мед. учреждениях чистоту и порядок (ввёл во всех больницах обязательное ежедневное мытьё полов и еженедельную смену белья - по тем временам такая мера казалась его коллегам весьма странной) и даже боролся с пьянством на рабочих местах:).
Семьи у Гааза не было - говорят, всю жизнь безответно любил жену одного декабриста. К сорока с небольшим годам Гааз достиг завидного положения: заметный пост, благосостояние, медицинский авторитет. Казалось бы, предел мечтаний. Но тут - бац! и жизнь его резко изменилась.
В 1824 году Гааза назначили членом комитета попечителей тюрем и одновременно главным врачом московских тюрем. Увиденное в тюрьмах - грязь, голод, болезни, унижения и безнадёжность, - настолько потрясло Гааза, что он, по словам знаменитого адвоката Кони, «навсегда перестал жить для себя».
С тех пор Гааз отдавал все свои силы, время и деньги на улучшение жизни заключенных, за что его прозвали «святым доктором». Гааз заботился не только о питании и медицинской помощи узникам. Он сконструировал облегченные кандалы и настоял, чтобы ими заменили использовавшийся в те времена для этапирования каторжан «прут генерала Дибича» (железный штырь с кольцами, в которые просовывались руки 8-10 каторжан. Кандалы не снимали до самого места назначения - то есть вот так, в ужасающе неудобной позе, с затекшими конечностями, в постоянном сопровождении товарищей, людям приходилось до самой Сибири и спать, и есть, и справлять естественные надобности... Причём так страдали осуждённые за самые безобидные преступления - у «серьёзных» преступников были индивидуальные тяжёлые кандалы). Так вот, Гааз придумал более гуманные легкие кандалы, испытал их на себе и настоял, чтобы ими заменили «прут Дибича». А также добился отмены бритья половины головы у заключённых женщин.
Гааз почти полностью перестроил Бутырскую тюрьму, снабдив камеры окнами, умывальниками и нарами (до этого заключённые спали на полу), открывал больницы и приюты, собирал деньги на выкуп крепостных детей, чтобы они могли следовать в ссылку вместе со своими родителями.
Средств, выделяемых государством, и собранных пожертвований на все эти преобразования, естественно, не хватало, поэтому Гааз постепенно продал принадлежавшую ему фабрику, имение, выезд, а потом и дом в Москве. Жил он отныне при тюремных больницах.
Показателен один случай. Как-то раз к Гаазу, тогда уже в его комнату при больнице, пришёл пациент. Доктор вышел на минутку, а когда вернулся, обнаружилось, что из комнаты исчез больной, а со стола - серебряные приборы. У ворот воришку задержали сторож и охрана. Пока они ходили за полицией, Гааз сказал вору: «Беги скорее, пока солдаты не вернулись, но старайся исправить свою душу - от Бога не уйдёшь, как от будочника», - и отпустил. «Отверженных» читали? Помните почти в точности такой же эпизод, один из самых ярких во всей книге - визит Вальжана в домик Диньского епископа. Другой случай - во время эпидемий Гааз устраивал просветительские лекции целовал в губы холерных больных, чтобы доказать, что эта болезнь передается главным образом через воду, а не при личном контакте. Чем не аналогия с житием святого Франциска Ассизского?
При жизни Гааза считали юродивым, святым, гениальным учёным, непревзойдённым диагностом, городским сумасшедшим.
Умер он в 1853 году. К тому времени имущества у него не осталось, поэтому похоронили его за счет полиции. На похороны собралось 20 000 человек. По слухам, солдаты, которых отправили разогнать толпу, увидев, кого хоронят, сами присоединились к процессии. Памятник Гаазу в Малом Казённом переулке, во дворе больницы, был поставлен в 1909 году. Скульптор Андреев от денег за работу отказался. Похоронен Гааз на Введенском кладбище.
…спешите делать добро…
Решила перетряхнуть свой пятилетней давности пост о нём. Уж кто-кто, а этот человек достоин того, чтобы о нём говорить и говорить...
Когда-то, лет дцать назад, папа иногда брал меня к себе на работу в министерство. От Курского вокзала до Новокировского проспекта (сейчас пр-т академика Сахарова) можно пройти разными путями: можно через Покровку и Чистые пруды, можно по Садовому, а можно дворами. Дворами короче. В одном из двориков, в Малом Казённом переулке, полускрытый зеленью, стоял небольшой памятник. Папа всегда мне на него указывал и читал вслух гравировку: «Спешите делать добро!» (слова самого Гааза). И ещё много чего рассказывал, но у меня с тех времён засели в памяти только эти слова про добро и фамилия Гааз. Остальное я узнала позже, и это было потрясение.
...Как принято писать в ЖЗЛах, доктор Фёдор Петрович (Фридрих Йозеф) Гааз (1780-1853) был человеком удивительной судьбы. Родился он в Германии, изучал медицину в Австрии, а умер в России, отдал ей всю жизнь. В Москву он попал в 22 года по приглашению одного вельможи (по одним источникам, Гааз вылечил от глазной инфекции самого вельможу, по другим - его жену). Здесь в Гаазе быстро разглядели недюжинный медицинский талант и назначили главным врачом Павловской больницы, а ещё через несколько лет и вовсе главврачом всея Москвы. За годы работы на высоких должностях Гааз не только обрёл славу медицинского светила, но и нажил себе немало врагов, потому как человеком был жёстким, требовательным и непримиримым. Сам работал чуть не круглыми сутками (а в свободное время бесплатно принимал бедняков), и от подчинённых добивался того же; взяток не брал; наводил в мед. учреждениях чистоту и порядок (ввёл во всех больницах обязательное ежедневное мытьё полов и еженедельную смену белья - по тем временам такая мера казалась его коллегам весьма странной) и даже боролся с пьянством на рабочих местах:).
Семьи у Гааза не было - говорят, всю жизнь безответно любил жену одного декабриста. К сорока с небольшим годам Гааз достиг завидного положения: заметный пост, благосостояние, медицинский авторитет. Казалось бы, предел мечтаний. Но тут - бац! и жизнь его резко изменилась.
В 1824 году Гааза назначили членом комитета попечителей тюрем и одновременно главным врачом московских тюрем. Увиденное в тюрьмах - грязь, голод, болезни, унижения и безнадёжность, - настолько потрясло Гааза, что он, по словам знаменитого адвоката Кони, «навсегда перестал жить для себя».
С тех пор Гааз отдавал все свои силы, время и деньги на улучшение жизни заключенных, за что его прозвали «святым доктором». Гааз заботился не только о питании и медицинской помощи узникам. Он сконструировал облегченные кандалы и настоял, чтобы ими заменили использовавшийся в те времена для этапирования каторжан «прут генерала Дибича» (железный штырь с кольцами, в которые просовывались руки 8-10 каторжан. Кандалы не снимали до самого места назначения - то есть вот так, в ужасающе неудобной позе, с затекшими конечностями, в постоянном сопровождении товарищей, людям приходилось до самой Сибири и спать, и есть, и справлять естественные надобности... Причём так страдали осуждённые за самые безобидные преступления - у «серьёзных» преступников были индивидуальные тяжёлые кандалы). Так вот, Гааз придумал более гуманные легкие кандалы, испытал их на себе и настоял, чтобы ими заменили «прут Дибича». А также добился отмены бритья половины головы у заключённых женщин.
Гааз почти полностью перестроил Бутырскую тюрьму, снабдив камеры окнами, умывальниками и нарами (до этого заключённые спали на полу), открывал больницы и приюты, собирал деньги на выкуп крепостных детей, чтобы они могли следовать в ссылку вместе со своими родителями.
Средств, выделяемых государством, и собранных пожертвований на все эти преобразования, естественно, не хватало, поэтому Гааз постепенно продал принадлежавшую ему фабрику, имение, выезд, а потом и дом в Москве. Жил он отныне при тюремных больницах.
Показателен один случай. Как-то раз к Гаазу, тогда уже в его комнату при больнице, пришёл пациент. Доктор вышел на минутку, а когда вернулся, обнаружилось, что из комнаты исчез больной, а со стола - серебряные приборы. У ворот воришку задержали сторож и охрана. Пока они ходили за полицией, Гааз сказал вору: «Беги скорее, пока солдаты не вернулись, но старайся исправить свою душу - от Бога не уйдёшь, как от будочника», - и отпустил. «Отверженных» читали? Помните почти в точности такой же эпизод, один из самых ярких во всей книге - визит Вальжана в домик Диньского епископа. Другой случай - во время эпидемий Гааз устраивал просветительские лекции целовал в губы холерных больных, чтобы доказать, что эта болезнь передается главным образом через воду, а не при личном контакте. Чем не аналогия с житием святого Франциска Ассизского?
При жизни Гааза считали юродивым, святым, гениальным учёным, непревзойдённым диагностом, городским сумасшедшим.
Умер он в 1853 году. К тому времени имущества у него не осталось, поэтому похоронили его за счет полиции. На похороны собралось 20 000 человек. По слухам, солдаты, которых отправили разогнать толпу, увидев, кого хоронят, сами присоединились к процессии. Памятник Гаазу в Малом Казённом переулке, во дворе больницы, был поставлен в 1909 году. Скульптор Андреев от денег за работу отказался. Похоронен Гааз на Введенском кладбище.
…спешите делать добро…