«А я так и остался на этом студеном берегу, вспоминая один из последних "опавших листов" Розанова»..
Пишет Kalakazo:
2007-04-04
«В 80-х все мои друзья и приятели,
пересмешники и печальники,
всеми правдами и неправдами
так и свалили дружною гурьбой
за "бугор",
а я так и остался
на этом самом студеном берегу,
всегда вспоминая один из последних "опавших листов"
Василия Васильевича Розанова:
"С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русской Историею железный занавес
- Представление окончилось.
Публика встала.
- Пора надевать шубы и возвращаться домой.
Оглянулись. Но ни шуб, ни домов не оказалось"».
https://kalakazo.livejournal.com/78043.html
КОММЕНТАРИИ в ЖЖ Kalakazo к теме "ЗАЗЕРКАЛЬЕ":
segop
31 марта 2007
«Да, меня, помнится, как ожгло этими словами. "Драма русской истории закончилась. Медленно, со скрипом и лязгом, стал опускаться железный занавес. Пора разбирать шубы и отправляться по домам. Оглянулись, а уж ни шуб, ни домов - нет...". Как-то так. А потом ещё говаривали досужие наблюдатели - Черчилл, мол, молвил впервые про знавес железный. Никакой не Черчилл (куууда ему!), а самый-разсамый рассейский - Василь Василич.
Ни дома, ни шубейки - одно и оставалось ему - горемыке, что поскуливать жалобно, с голоду помирая: "Творожку бы, сметанки бы...".
Как написала поэтесса в своё - незабвенное - время:
"Боимся мы истории своей -
Косматой нищенки, старухи бесноватой ,
Что выгнала татаров из степей,
И немцев из лесов, и прочих супостатов...
И собственных своих сжирала сыновей".
Как-то так».
areksi
4 апреля 2007
.
«а Вы их пожалейте, забугорцев тех.
Они думали, что-то этакое получить, а получили тоже что и все, и пойло их по 50 сребренников
ничем от экстра-спирта на льдине не отличается - кроме цены...
Но надо ведь и всему миру, и прежде всего самому себе доказать что да, надо было ехать,
надо было "исповедничать", надо было бороться за "правду" и прочие безумные глаголы...»
«А богатыя тоже плачют
kalakazo
4 апреля 2007
Да я вроде и стараюсь то жалеть их горемычных,
а у них всё одна песня:
"Да как Вы в этой нищей стране можете жить,
это же невыносимо..."»
kalakazo
4 апреля 2007
.
"Любезная моему сердцу irizz
прислала замечательный рассказ о своём возвращении,
какой я, с Её любезного согласия, и размещаю в два приёма:
СОБАКА. ТОЧКА. РУ…Опять этот жалкий пес! Картонная коробка символизирует будку, а тряпки, которые дочка натаскала из барахла с антресолей, - уют.
Суровое домашнее расследование подтвердило худшие опасения: бродячее животное, облюбовавшее школьный двор, было закрыто от ледяного калининградского зимнего дождя собственным Маниным пальто. То есть, девятилетняя девочка стояла рядом БЕЗ пальто. И тряслась от холода, любви и жалости. Недаром маринина мама кричала на меня в «Алтыне»: «Я требую, чтобы ваша Маша не общалась с моей дочерью!»- Маня, - говорю, - умоляю тебя, не отдавай обед собаке! Ты же останешься голодной на весь день!- Мама, - с тяжелым упреком отвечает дочь, как ты не понимаешь: эта собака - просто маленькая девочка, которой даже нечем накормить своих щенков! И уходит в школу со слезами на глазах. Ей нельзя купить ни собаку, ни кошку, ни мышку: аллергия на все. На шерсть, на пыль, на корм... У меня тоже - на вранье, на глупость, на насилие. «Мама, эта воспитательница хватает меня своими пальцами!» Чем я могу ей помочь? Чувство вины мешает воспитательному процессу. Я и сама не выношу, когда меня своими пальцами хватают…Это там, откуда мы уехали, даже не уехали, а сбежали, и где было так красиво, и куда стремятся эмигранты всех мастей, где на шесть детей было восемь воспитателей… «Там хорошо, но мне туда не надо». Мне подавай вертухаев в детском саду или маму одноклассницы, кидающуюся на нас в магазине. Эту крупную, нависшую надо мной блондинку я слушаю молча. Такой поток сознания, что лучше не встревать. «Хорошо, - говорю, - когда она остановилась, - я приму меры к тому, чтобы девочки не общались». Я бы рада это сделать, да как? Дети в начальной школе сообщаются друг с другом, как молекулы в свободном полете. Попробуй, останови! Но эта мама пойдет на все, она преподаст своей дочери такие уроки нетерпимости, агрессии, всего того, что было табу в том красивом городе, откуда мы сюда упали…Наверное, Маня привыкла к улыбкам, к подаркам без повода от незнакомых людей, к телячьим нежностям соседей. Они ее звали просто - Мерилин Монро. Я никогда не была такой красивой.…В свою первую канадскую зиму я встретила старую даму выдающейся красоты. На сверкающем 20-градусном морозе дама выделялась свежей укладкой волос. В шубке, в капрончике, в лакированных туфлях-лодочках и, по местной моде, без шапки. Мы были закутаны по глаза и смотрели на даму с легким ужасом. Скоро выяснилось, что мы соседи, и что Мэгги прилично говорит по-русски. Он эстонка, но любит пользоваться русским языком, старается его не забывать и обновлять. Ей восемьдесят пять лет, родители, богатые и именитые, жили в Петербурге. «Мой папа, - рассказывала Мэгги, округляя свои большие, совсем не старые глаза, - очень хорошо отзывался о последнем русском императоре. Он считал, что Николай Второй был очень интеллигентным человеком».Благополучно убежав от большевиков, Мэгги с мужем сначала жили в Эстонии, потом в Швеции. Швеция показалась мужу территориально слишком близкой к Советскому Союзу, и они уехали в Америку. За океаном жизнь тоже сложилась безбедно, дети выросли, все хорошо устроены. Муж давно умер, но несмотря на это, Мэгги не может простить ему последнего переезда, и, вспоминая об этом каждый день, сердится: «Я же говорила ему, что коммунизма в Швеции не будет. Мы могли там остаться. Я так люблю Европу!»".
"irizz
kalakazo
4 апреля 2007
.
Она дарила Мане подарки к Рождеству и Пасхе. Будучи лютеранкой, Мэгги следила за православным календарем. С ней было легко разговаривать, шутить, на нее было приятно смотреть. Среди местного населения она выделялась стильностью, умением одеваться. На девятом десятке Мэгги уже не играла в теннис, но была заядлым болельщиком.
Я ничего не сказала ей о том, что мы уезжаем, чтобы не расстраивать… Вопрос был решенный, но возвращаться все равно трудно. Труднее, чем уезжать. Почему-то. С остановившимся взглядом (его не было видно под темными очками) я сидела за столиком кафе и уже собиралась уходить, когда ко мне подсел этот господин - воплощение канадской холености, да еще в ковбойской шляпе. Что-то я не видела, чтобы эти киношные шляпы там носила молодежь, а вот господа в возрасте - да, видимо, из патриотических соображений. Этот, что заговорил со мной, просто излучал доброжелательность. Очевидно, мой французский обнаружил во мне приезжую. Он стал искать мой «матернелль» язык: английский, испанский, немецкий? Опять нет? Ну, китайский? Вместо ответа я приподняла темные очки - джентльмен засмеялся. Кто же я тогда? - Я русская. Русская? - он переспросил это с таким уважением, восхищением и сочувствием одновременно, что у меня заболело сердце. Откуда в этом старом ковбое столько глубины понимания? Я встала, чтобы уйти. Самый распространенный возглас между незнакомыми людьми в Монреале прозвучал удивительно значимо: Могу я вам помочь? Вы уже помогли. Спасибо.… У тебя будет много друзей, и все они будут говорить по-русски. Вот увидишь, какие красивые русские дети, какие они умные и талантливые. Ты прочтешь на родном языке самые великие книги. Ты уже сейчас по-французски разговариваешь лучше, чем по-русски, и скоро начнешь думать на этом языке. А человек, который думает по-французски, - француз. Кто думает по-немецки, - немец. Нам надо думать по-русски, иначе мы пропали! Но это невозможно заставить сделать. Видала я такие семьи, где хорошо образованные родители требуют от детей дома говорить только по-русски, и в конце концов дом затихает. Родители начинают прислушиваться и понимают, что дети говорят шепотом … по-французски!…Тащимся из школы домой. Издаю неоригинальный родительский вопрос: Какие сегодня оценки? Степа, фу! - так отвечает, когда хочет замять разговор, когда не хочет отвечать. Степа - это знакомый спаниель, бесконечно любимый и такой же запретный. Назвать кого-нибудь Степой - высшая форма нежности.… Отдышавшись после встречи в магазине, иду посмотреть, как ребенок улегся спать. Обложившись игрушечными зайчиками, обезьянками, собаками и чебурашками, Маня бормочет, засыпая: «Собака точка ру…» На столе лежит записка: «Мама, поцелуй меня, я не могу заснуть, если ты меня не поцелуешь». Буквы заехали вбок, словно тоже уснули. Меня расплющивает от любви. Она не помнит ни слова по-французски. Надо нанимать студентку с хорошим произношением…"
https://kalakazo.livejournal.com/80430.html
https://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post18801881/
https://kalakazo-archiv.livejournal.com/12628.html
.
2007-04-04
«В 80-х все мои друзья и приятели,
пересмешники и печальники,
всеми правдами и неправдами
так и свалили дружною гурьбой
за "бугор",
а я так и остался
на этом самом студеном берегу,
всегда вспоминая один из последних "опавших листов"
Василия Васильевича Розанова:
"С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русской Историею железный занавес
- Представление окончилось.
Публика встала.
- Пора надевать шубы и возвращаться домой.
Оглянулись. Но ни шуб, ни домов не оказалось"».
https://kalakazo.livejournal.com/78043.html
КОММЕНТАРИИ в ЖЖ Kalakazo к теме "ЗАЗЕРКАЛЬЕ":
segop
31 марта 2007
«Да, меня, помнится, как ожгло этими словами. "Драма русской истории закончилась. Медленно, со скрипом и лязгом, стал опускаться железный занавес. Пора разбирать шубы и отправляться по домам. Оглянулись, а уж ни шуб, ни домов - нет...". Как-то так. А потом ещё говаривали досужие наблюдатели - Черчилл, мол, молвил впервые про знавес железный. Никакой не Черчилл (куууда ему!), а самый-разсамый рассейский - Василь Василич.
Ни дома, ни шубейки - одно и оставалось ему - горемыке, что поскуливать жалобно, с голоду помирая: "Творожку бы, сметанки бы...".
Как написала поэтесса в своё - незабвенное - время:
"Боимся мы истории своей -
Косматой нищенки, старухи бесноватой ,
Что выгнала татаров из степей,
И немцев из лесов, и прочих супостатов...
И собственных своих сжирала сыновей".
Как-то так».
areksi
4 апреля 2007
.
«а Вы их пожалейте, забугорцев тех.
Они думали, что-то этакое получить, а получили тоже что и все, и пойло их по 50 сребренников
ничем от экстра-спирта на льдине не отличается - кроме цены...
Но надо ведь и всему миру, и прежде всего самому себе доказать что да, надо было ехать,
надо было "исповедничать", надо было бороться за "правду" и прочие безумные глаголы...»
«А богатыя тоже плачют
kalakazo
4 апреля 2007
Да я вроде и стараюсь то жалеть их горемычных,
а у них всё одна песня:
"Да как Вы в этой нищей стране можете жить,
это же невыносимо..."»
kalakazo
4 апреля 2007
.
"Любезная моему сердцу irizz
прислала замечательный рассказ о своём возвращении,
какой я, с Её любезного согласия, и размещаю в два приёма:
СОБАКА. ТОЧКА. РУ…Опять этот жалкий пес! Картонная коробка символизирует будку, а тряпки, которые дочка натаскала из барахла с антресолей, - уют.
Суровое домашнее расследование подтвердило худшие опасения: бродячее животное, облюбовавшее школьный двор, было закрыто от ледяного калининградского зимнего дождя собственным Маниным пальто. То есть, девятилетняя девочка стояла рядом БЕЗ пальто. И тряслась от холода, любви и жалости. Недаром маринина мама кричала на меня в «Алтыне»: «Я требую, чтобы ваша Маша не общалась с моей дочерью!»- Маня, - говорю, - умоляю тебя, не отдавай обед собаке! Ты же останешься голодной на весь день!- Мама, - с тяжелым упреком отвечает дочь, как ты не понимаешь: эта собака - просто маленькая девочка, которой даже нечем накормить своих щенков! И уходит в школу со слезами на глазах. Ей нельзя купить ни собаку, ни кошку, ни мышку: аллергия на все. На шерсть, на пыль, на корм... У меня тоже - на вранье, на глупость, на насилие. «Мама, эта воспитательница хватает меня своими пальцами!» Чем я могу ей помочь? Чувство вины мешает воспитательному процессу. Я и сама не выношу, когда меня своими пальцами хватают…Это там, откуда мы уехали, даже не уехали, а сбежали, и где было так красиво, и куда стремятся эмигранты всех мастей, где на шесть детей было восемь воспитателей… «Там хорошо, но мне туда не надо». Мне подавай вертухаев в детском саду или маму одноклассницы, кидающуюся на нас в магазине. Эту крупную, нависшую надо мной блондинку я слушаю молча. Такой поток сознания, что лучше не встревать. «Хорошо, - говорю, - когда она остановилась, - я приму меры к тому, чтобы девочки не общались». Я бы рада это сделать, да как? Дети в начальной школе сообщаются друг с другом, как молекулы в свободном полете. Попробуй, останови! Но эта мама пойдет на все, она преподаст своей дочери такие уроки нетерпимости, агрессии, всего того, что было табу в том красивом городе, откуда мы сюда упали…Наверное, Маня привыкла к улыбкам, к подаркам без повода от незнакомых людей, к телячьим нежностям соседей. Они ее звали просто - Мерилин Монро. Я никогда не была такой красивой.…В свою первую канадскую зиму я встретила старую даму выдающейся красоты. На сверкающем 20-градусном морозе дама выделялась свежей укладкой волос. В шубке, в капрончике, в лакированных туфлях-лодочках и, по местной моде, без шапки. Мы были закутаны по глаза и смотрели на даму с легким ужасом. Скоро выяснилось, что мы соседи, и что Мэгги прилично говорит по-русски. Он эстонка, но любит пользоваться русским языком, старается его не забывать и обновлять. Ей восемьдесят пять лет, родители, богатые и именитые, жили в Петербурге. «Мой папа, - рассказывала Мэгги, округляя свои большие, совсем не старые глаза, - очень хорошо отзывался о последнем русском императоре. Он считал, что Николай Второй был очень интеллигентным человеком».Благополучно убежав от большевиков, Мэгги с мужем сначала жили в Эстонии, потом в Швеции. Швеция показалась мужу территориально слишком близкой к Советскому Союзу, и они уехали в Америку. За океаном жизнь тоже сложилась безбедно, дети выросли, все хорошо устроены. Муж давно умер, но несмотря на это, Мэгги не может простить ему последнего переезда, и, вспоминая об этом каждый день, сердится: «Я же говорила ему, что коммунизма в Швеции не будет. Мы могли там остаться. Я так люблю Европу!»".
"irizz
kalakazo
4 апреля 2007
.
Она дарила Мане подарки к Рождеству и Пасхе. Будучи лютеранкой, Мэгги следила за православным календарем. С ней было легко разговаривать, шутить, на нее было приятно смотреть. Среди местного населения она выделялась стильностью, умением одеваться. На девятом десятке Мэгги уже не играла в теннис, но была заядлым болельщиком.
Я ничего не сказала ей о том, что мы уезжаем, чтобы не расстраивать… Вопрос был решенный, но возвращаться все равно трудно. Труднее, чем уезжать. Почему-то. С остановившимся взглядом (его не было видно под темными очками) я сидела за столиком кафе и уже собиралась уходить, когда ко мне подсел этот господин - воплощение канадской холености, да еще в ковбойской шляпе. Что-то я не видела, чтобы эти киношные шляпы там носила молодежь, а вот господа в возрасте - да, видимо, из патриотических соображений. Этот, что заговорил со мной, просто излучал доброжелательность. Очевидно, мой французский обнаружил во мне приезжую. Он стал искать мой «матернелль» язык: английский, испанский, немецкий? Опять нет? Ну, китайский? Вместо ответа я приподняла темные очки - джентльмен засмеялся. Кто же я тогда? - Я русская. Русская? - он переспросил это с таким уважением, восхищением и сочувствием одновременно, что у меня заболело сердце. Откуда в этом старом ковбое столько глубины понимания? Я встала, чтобы уйти. Самый распространенный возглас между незнакомыми людьми в Монреале прозвучал удивительно значимо: Могу я вам помочь? Вы уже помогли. Спасибо.… У тебя будет много друзей, и все они будут говорить по-русски. Вот увидишь, какие красивые русские дети, какие они умные и талантливые. Ты прочтешь на родном языке самые великие книги. Ты уже сейчас по-французски разговариваешь лучше, чем по-русски, и скоро начнешь думать на этом языке. А человек, который думает по-французски, - француз. Кто думает по-немецки, - немец. Нам надо думать по-русски, иначе мы пропали! Но это невозможно заставить сделать. Видала я такие семьи, где хорошо образованные родители требуют от детей дома говорить только по-русски, и в конце концов дом затихает. Родители начинают прислушиваться и понимают, что дети говорят шепотом … по-французски!…Тащимся из школы домой. Издаю неоригинальный родительский вопрос: Какие сегодня оценки? Степа, фу! - так отвечает, когда хочет замять разговор, когда не хочет отвечать. Степа - это знакомый спаниель, бесконечно любимый и такой же запретный. Назвать кого-нибудь Степой - высшая форма нежности.… Отдышавшись после встречи в магазине, иду посмотреть, как ребенок улегся спать. Обложившись игрушечными зайчиками, обезьянками, собаками и чебурашками, Маня бормочет, засыпая: «Собака точка ру…» На столе лежит записка: «Мама, поцелуй меня, я не могу заснуть, если ты меня не поцелуешь». Буквы заехали вбок, словно тоже уснули. Меня расплющивает от любви. Она не помнит ни слова по-французски. Надо нанимать студентку с хорошим произношением…"
https://kalakazo.livejournal.com/80430.html
https://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post18801881/
https://kalakazo-archiv.livejournal.com/12628.html
.