"Генерал-губернатор"
Видимо, имеется в виду Евгений (Людвиг) Миллер (1867-1939) - интересный персонаж. По предыдущим сериям все привыкли к рассказу о сотрудничестве «плиточников» с немцами. Генерал Миллер вносит некоторое разнообразие в эту струю. Речь пойдет о его отношениях с Англией.
Но пока мест вернемся к началу его боевого пути. Миллер, по происхождению этнический немец, родился в Витебской губернии. Окончил Николаевское кавалерийское училище, служил в гусарской лейб-гвардии. Позже окончил Академию генерального штаба. Какое-то время служил военным агентом в Брюсселе и Гааге, позже занял должность начальника военного Московского округа, в чине генерал-майора.
Как в случае с Красновым он делал сугубо штабную карьеру, японская война его как-то миновала и реальные боевые действия Первой мировой он встретил уже в сравнительно позднем возрасте без реального опыта командования низовыми подразделениями.
В период боевых действий он - начальник штаба 5-й армии, которая действовала сравнительно успешно, за что весь офицерский состав не был обойден наградами. После этого Миллер получает под начало 26-й армейский корпус, с которым воюет на территории Румынии. События там развивались не блестяще, но в этом вина не только Миллера, но румынских вооруженных сил.
Февральская революция больно и буквально ударила по генералу. У Миллера, видимо, не сложились отношения с личным составом корпуса, в апреле 1917 он был по каким-то причинам избит и арестован собственными солдатами. После этого конфуза его приходится отправить опять в качестве военного представителя в союзную Италию, где его догнало сообщение об октябрьской революции, которую он не признал.
Миллер перебирается в Париж, где пытается формировать единую боевую часть из русских, воевавших на французском фронте, но терпит фиаско.
В 1918 он вызван в Архангельск, где высадился английский оккупационный корпус. В т.н. «Северной области» действовало марионеточное правительство Н. Чайковского. Как вспоминает один из его участников генерал Марушевский: «Англичанам просто не доверяли, не доверяли инстинктивно, и будущее показало, насколько верно было это «верхнее чутье» у всех русских. Кроме того, английские солдаты, унтер-офицеры и всевозможные тыловые офицеры до такой степени были грубы в отношении нашего крестьянина, что русскому человеку даже и смотреть это претило. За немногими исключениями, которые я с удовольствием выделяю, английская политика в крае была политикой колониальной, т.е. той, которую они применяют в отношении цветных народов».
Именно интересы англичан должен был защищать Миллер, приглашенный на роль «генерал-губернатора», своеобразного буфера между англичанами и коллаборационистами. Он должен был возглавить военное и морское ведомство, обеспечивая взаимодействие белых частей.
Вряд ли Миллер не понимал, чьим интересам он реально служит на Севере России, но им двигала фанатичная ненависть к коммунизму. Как он писал уже в эмиграции: «ни один эмигрант не имеет права не сделать того, что в его возможностях и что может так или иначе нанести ущерб коммунизму».
При наступлении большевиков англичане эвакуировались и предложили тоже самое частям Миллера, но он отказался вопреки мнению офицерства и даже запретил ее покидать ее лицам призывных возрастов. Офицерство на фронте было против, однако тыл и генералитет продолжали кутить в Архангельске. Тянулась череда балов и кутежей, а на фронте крепло недовольство. Миллер под конец избегал появляться там, боясь, что его банально убьют, а лишь слал приказы драться «до последней капли крови».
Впрочем, сам он не стал проявлять такого фанатизма. Генералы Миллер и Квецинский тайком бежали на ледоколе «Минин» бросив свою армию на произвол судьбы.
В эмиграции он служил в РОВС, как и вся организация, звезд с неба не хватал, однако в 1930 году стал главой организации. В 1937 он был арестован НВКД в Париже и вывезен в СССР. В 1939 приговорен по совокупности деяний к смертной казни. Боюсь, под этим приговором подписались бы многие офицеры из бывшей «Северной армии».
Подчеркиваю, я без предубеждения отношусь к офицерам Белой армии, но те из них, кто сотрудничал с оккупантами и бросал собственные войска, не заслуживают уважения.