Кто изнасиловал Германию? Часть 4-2
Вне всякого сомнения, случаи изнасилований и грабежей были в силу простой статистической вероятности, что в рядах миллионной армии окажутся преступники и антисоциальные элементы. Однако большинство советских солдат могли удовлетворить желание половой жизни более безопасными методами. Кобылянский достаточно откровенно вспоминает: «По вечерам, после отбоя кое-кто из смелых и удачливых офицеров покидал расположение части, чтобы тайком навестить немецкую "подругу". Как правило, в руках у нарушителя был свёрточек с чем-нибудь съестным. Знать немецкий язык для этих визитов было необязательно»[i]. Следует, однако, признать, что военные власти относились к таким контактам пусть менее сурово, чем к изнасилованиям, однако равно отрицательно. Военнослужащий мог подвергнуться дисциплинарному или даже уголовному наказанию за подобное «аморальное поведение».
В частности в политдонесениях можно было прочитать такую историю: «Командир взвода автоматчиков дивизии старшина Шумейко, уже после ознакомления под расписку с директивой 11072, имел с местной жительницей немкой Эммой Куперт, 32 лет, половое сношение продолжительностью более суток, причем зашедшему к ней в дом с проверкой патрулю Куперт пыталась выдать старшину Шумейко, находившегося в шелковом белье под одеялом, за своего мужа, от рождения глухонемого и потому освобожденного от службы в немецкой армии. Однако старшим патруля Шумейко был опознан и доставлен в часть»[ii].
Реальной проблемой был сбор вещей в брошенных и разрешенных зданиях, обмен ценных вещей местных жителей на продукты, относимые властями к барахольству. И то и другое по умолчанию не воспринимается человеком как преступление: слова «подобрал», «выменял» - не ассоциируются с понятием «украл». К тому же такие акты, произошедшие во время боевых действий, практически невозможно было расследовать и пресекать - не было ни свидетелей, ни сколь либо узкого круга подозреваемых. Однако насильственные преступления, требующие контакта с жертвой, были редки и по психологическим (стыд) и по практическим причинам, они могли быть раскрыты, а преступник - мог поплатиться за них жизнью.
Гораздо больший вред населению наносили не реальные преступления советских солдат, а ужасы о них распространяемые нацистской пропагандой. Политотделы доносили о массовых самоубийствах немцев перед вступлением в их города и села советских частей. Так близ деревни Зюбитц части РККА обнаружили сарай с телами 16 человек, 10 из которых были детьми. Все они покончили с собой в ожидании «нашествия варваров». Как сообщает донесение, самоубийцы, дожившие до прихода Красной Армии, «отказывались от помощи, заявляя: «Лучше умереть, чем жить с русскими»»[iii].
Позднее красноармейцы вспоминали и случаи, когда им самим приходилось спасать жертвы немецкого страха пред нашествием: «Вдруг, совсем рядом - выстрел из дома, у которого остановилась наша первая машина. ...Немецкий офицер застрелился из парабеллума, а в соседней комнате лежат женщина и двое малышей, изо рта идет пена. В дом бросился военфельдшер Королев. Велел нести из коровника молоко. Через 2 дня детишки стали поправляться. Женщина рассказала, что ее муж еще вчера вечером сказал: «Все кончено. Тебе и детям нельзя попасть в их руки». Когда услышал звук приближающихся машин, стал торопливо поить сына и дочку из стакана. Под дулом пистолета выпила отраву и жена, после чего потеряла сознание»[iv].
Как легко заметить из ссылок я не пользовался неопубликованными архивными материалами, у меня просто нет достаточного времени и навыков для этого. Если кто-то хочет глубже разобраться в проблеме и найти статистику изнасилований, могу сориентировать по адресам хранения ряда документов в ГАРФ, РГАСПИ, ЦАМО.
[i]И. Г. Кобылянский Мы не были полчищем варваров и сексуальных маньяков!
[ii]Цит. В. О. Богомолов Жизнь моя, иль ты приснилась мне?.. // Журнал «Наш современник», № 10, 2005. С. 28.
[iii]РАВО, т. 15, с. 211.
[iv]Д. С. Горчакова Изживая ненависть. С. 553.