Бегло подведу итоги событий 4 февраля, митингов и их обсуждения. Напомним, по оценкам
МВД, общая численность акций всех направлений, прошедших в разных регионах около 230 тысяч человек.
1. Митинги сторонников власти
По данным ГУВД, на митинг против оппозиции на Поклонной горе собрались 138 тысяч человек (население, скажем, Арзамаса). Поскольку оппозиция в очередной раз выступила с нападками на подсчеты полиции, желающие могут обратиться к визуальным сравнениям численности митингов оппозиции и митинга на Поклонной
на основе панорамных снимков и оценки площади акции.
Численность акции, видимо, адекватно отражает активность сторонников власти в Москве, несмотря на то, что в прессе появился ряд
вбросов (
вот и вот), содержащих обвинения в «сгоне» участников на Поклонную. В день акции в сети и «реале» активно распространялись соответствующие слухи (
вот пример) об оплате участия, «разнорядках» и т.п.. Подобные
сообщения распространяются в формате
спама в комментариях к блогам. На текущий момент подтверждения большинства подобных историй нет, источники отказываются сообщать какие-либо
проверяемые данные.
Судя по всему, имеет место классическая схема распространения слухов, ранее использовавшаяся в предвыборный период, которую я именую «сватом брата». Речь о распространении информации о тех или иных нарушениях со ссылкой на «знакомого родственника», чтобы сократить вероятность прямых сомнений из боязни оскорбить близких собеседника.
Автор провел выборочный опрос сотрудников ряда бюджетных учреждений Москвы, однако нигде случаи «сгона» или иной насильственной мобилизации не были известны.
В сети на текущий момент уже появился ряд материалов, содержащих опровержения оппозиционной пропаганды: например,
разъяснение ситуации с использованием автобусов. Кроме того, см. публицистические и информационные материалы (
вот,
вот,
вот), серия интервью с участниками (
вот). Напомним, аналогичное обеспечение применялось в Екатеринбурге.
Мы не можем исключать отдельные случаи использования административного ресурса, однако при несовпадении планируемой численности (15 тысяч) с итоговой эта компонента не может быть велика.
Кроме того, характерно настроение собравшихся. Как отметил один из
участников: «Было откровенно здорово. Было видно, как люди идут на митинг еще издалека. Шли компании, группы. Морды мрачные - все с готовностью стать "мы мало, но в тельняшках". Потом гигантский затор на выходе из метро. Человеческая река. Огромная.
И потом когда выходишь..... охреневаешь. Человеческое море. Но не стоящее и не скучающее. Люди знакомились, улыбались. Люди радовались тому, что их так много. Люди танцевали. Отличная реакция на ораторов. Отклик - как на рок-концерте. Это потрясающее ощущение, когда на "нет оранжевой чуме" или "слава России" в микрофон сто тысяч как один гаркает ответ. И не по команде, а потому, что драйв пошел. Не вяло, а как армия на параде - резко, с взрывом.
Потом прогулка по 25-и градусному морозу по Кутузовскому. Адреналина было столько, что мерзнуть не получалось.
Кто бы там что ни говорил, но симитировать такое -- невозможно так же как невозможно сымитировать мужской оргазм».
Аналогичные многотысячные митинги в поддержку Путина прошли по всей стране, в т.ч. в
Кемерово,
Благовещенске, Челябинске (
вот и
вот), Воронеже, Великом Новгороде. Практически везде они превосходили по численности эти акции оппозиции.
Реакцию традиционной сетевой беспартийной аудитории протестных акций на события на Поклонной можно разделить на два типа: неприятие и отчаяние. В первом случае мы имеем неприятие мнения «рабов и быдла» (
подборка сообщений), во втором депрессивные настроения, разочарование в обществе (примеры рассмотрены
здесь).
2. Митинги оппозиции
Оппозиция показала 4 числа достаточно странные итоги. В подавляющем большинстве городов акции прошли очень плохо, по 50-300 человек на акцию. Это характерно Дальнего Востока (
вот и
вот) и
Северо-запада России.
Исключения составили Москва (35-36 тысяч человек), Санкт-Петербург (5 тысяч). Кроме того, более или менее многочисленные акции прошли в
Екатеринбурге, Новосибирске, Перми. Неявка не может быть объяснена погодой, так как в ряде случаев
параллельно успешно проводились более многочисленные митинги сторонников власти.
Могу предположить, что численность акций была во многом связана со способностью организаторов использовать «новую протестную волну», нелояльного недемократического элемента с социально-экономическими требованиями. Мы уже обращали внимание на данные, что в ряде случаев участие в оппозиционных акциях оплачивалось, однако таким образом трудно обеспечить многотысячную акцию (затруднителен даже сам процесс скрытого распределения денег).
Впрочем, в Петербурге большинство участников именно либералы, что показывает поведение толпы в
эпизоде, связанном с конфликтом между националистами и представителями сексуальных меньшинств на трибуне.
В Москве «Левые» полушутливо
утверждают, что их колонна была едва ли не длиннее суммы всех прочих, но достоверных подтверждений нет. Мне неясны долгосрочные перспективы этого опыта для левых, так как в ряде случаев я уже встречал в сети суровое осуждение их сторонников за поддержку оранжевых (
вот и
вот), а также
депрессивные настроения по итогам митинга 4 февраля.
Подчеркнем, что никакой кампании в СМИ против протестов не было и нет. События 4 февраля федеральные каналы осветили подробно и нейтрально, даже старались не показывать фриков, которых на «болотных» акциях, естественно, много.
Размышление: вообще, у меня впечатление, что текущая картина описывается формулой «They live». Обе стороны внезапно осознали, что антагонисты существуют в природе, причем 4 февраля стало шоком именно для оппозиции.
Провластное большинство заметило протестующих еще в декабре, а но сами оппозиционеры не хотели воспринять социальную реальность, хотя бы через статистику опросов населения. Многие, видимо, искренне полагали, что им противостоят только какие-то волшебные наемники-«нашисты», а общество оппозиции - искренне рукоплещет.
Как оппозиция будет справляться с культурным шоком - не очень ясно. В отличие от социального большинства их просто слишком мало, не хватает разносторонних специалистов, чтобы проанализировать и интерпретировать «феномен» поддержки власти. К тому же, лидеры протестного движения в таком анализе особенно не заинтересованы.