Вежливость как факт эволюции
До знакомства с теорией систем парадоксы казались мне излишне парадоксальными. После знакомства они стали милыми безделушками, украшательствами, упражнениями в орнаменталистике. Скажем, язык дан нам для того, чтобы скрывать свои мысли. Взглянув извне, можно заметить, что эта фраза описывает такой фактор эволюции человеческого разума, как ложь. Способность врать. Скрывать. Говорить полуправду. Удерживать ее в голове. Отличать ее от правды и откровенной лжи, не путаться в показаниях. Быть вежливым.
Люди, последовательно отрицающие для себя возможность лжи и, как следствие, вежливости, произносящие в любой момент времени исключительно то, что они считают окончательной правдой, и никогда, ни при каких условиях, не говорящие того, что от них хотят услышать, того, что предполагает этикет, некая общая, объединяющая игра, производят несуразное впечатление. Они выглядят как нечто недоэволюционировавшее: из них торчит какой-то неудобный и, в общем-то, на данном этапе развития уже не нужный орган, которым они постоянно неловко натыкаются на своих со-временников, в то время как последние предпринимают попытки ритуально «принюхаться» перед вступлением в контакт (то есть найти некий предмет, для которого совпадают точки зрения). Ведь контакт предполагает допущение существования нескольких точек зрения на один и тот же предмет, то есть оценку одного и тот же факта как правды и неправды одновременно. Предмет, для которого существует только одно толкование, не годится для контакта: вокруг него не очертишь границ.
Неспособность к вежливости как лжи похожа еще на легкую степень дебильности. Дебилы (в прямом, а не ругательном смысле) не способны на метафору (у них все буквально, и, что смешно, это не сразу бросается в глаза). Люди, владеющие некоей стабильной, неизменчивой при любых условиях истиной (одной точкой зрения на каждый отдельный предмет), не способны осознать, что один и тот же факт одновременно для разных систем может быть правдой, полуправдой, ложью, намеренной ложью и вежливой вежливостью.
А уж как смешно наблюдать за последовательными носителями неизменчивой истины, когда жизнь, хочешь не хочешь, все-таки вынуждает их прятать эту травмоопасную амуницию для, например, брачного танца. Это поразительно наглядно: какой-нибудь «он», старательно и неловко, отчаянно натужно выдавливает из себя прелесть и бусечку, пока надеется с некоей «нею» размножиться. А потом, потеряв надежду, в мгновение ока становится прежней кусливой тварью. И снова приступает к привычной процедуре: начинает лупить бывший объект страсти каменной скрижалью своей единственной, с какой стороны ни глянь, истины по голове.
(Я склонна считать вообще, что шансов на размножение у таких товарищей просто нет: второму участнику игрищ нужно откровенно переступить через собственную природу, сознательно преодолеть инстинктивное отторжение и пойти на контакт с особью, стоящей на другой ступени эволюции; это, повторюсь, всего лишь частное мнение).
***
Способность к вежливости, понятая также как способность играть в правду - ложь - полуправду - умолчания и прочие оттенки серого, по моему мнению, и, опять-таки, после знакомства с теорией, с одной стороны, систем, с другой стороны - границ, свидетельствует о такой стадии развития, которая позволят, наконец, вступить в контакт. То есть, понимаемая как некая синергетическая система, личность имеет шанс вступить в контакт, только став на границу себя. Не впираясь в чужую личность, как ледокол Ленин, со своим стройным, логичным и правильным пониманием устройства и функционирования всего. Не принимая в себя чужую личность и беря на веру ее картину мира как однозначную, стабильную и истинную. А стоя на границе: балансируя между двух систем. Не сливаясь, не поглощая, не аннексируя, не выжигая все на своем пути синим пламенем истины, добра и красоты, а всего лишь заглядывая в нечто иное.
И вот тут не обойтись без этого хитрого эволюционного механизма, который позволяет держать в голове одновременно и успешно оперировать многими картинами, которые представляют собой, опять таки, правду, полуправду, заблуждение, гипотезу, возможность, альтернативное прочтение, ложь и так далее.
Если у тебя только одна и очень жесткая правда, и, как следствие, любое сомнение в ней ты пресекаешь и наказываешь, если каждый факт имеет одно (единственное) толкование, ты обречен на одиночество. Извини.
Наличие хотя бы двух толкований для одного и того же факта вынуждает тебя быть вежливым. Извини?
Хорошо, что мы вежливы. Что мы умеем недоговаривать или откровенно врать. Это не только позволяет заглянуть, без ущерба для собственной психики, в другого, но и здорово защищает. Ведь если бы мы все и всегда говорили друг другу безапелляционную правду (т.е. то, что думаем в настоящий момент), прямо в лицо - вот это был бы хаос. А так - мы просто сплетничаем. Мы говорим какую-то часть правды одним, другую - другим, рассеиваем пазл, чтобы собрать его потом, побывав на границе со многими.
У некоторых, конечно, нет никакого пазла. Есть монолит, он внутри, им удобно проламывать черепа несогласных. Где-то тут должно быть слово «цивилизация», но мне недосуг.
***
Коротко: все-таки, хорошо, что мы все понятия не имеем, кто и что о нас говорит. Что долетающие слухи, проходя через фильтры способности ко лжи в нашей голове, отбрасываются как неважные, а не становятся камнем преткновения и поводом для страданий. Да мы именно поэтому и счастливы. Потому что не знаем, что прямо сейчас в параллельных и перпендикулярных чатиках те, кто вежливо с нами щебечут и, как нам кажется, внемлют, говорят кому-то другому, как же они на самом деле устали от наших умствований. Одновременно, одновременно.
Люди, последовательно отрицающие для себя возможность лжи и, как следствие, вежливости, произносящие в любой момент времени исключительно то, что они считают окончательной правдой, и никогда, ни при каких условиях, не говорящие того, что от них хотят услышать, того, что предполагает этикет, некая общая, объединяющая игра, производят несуразное впечатление. Они выглядят как нечто недоэволюционировавшее: из них торчит какой-то неудобный и, в общем-то, на данном этапе развития уже не нужный орган, которым они постоянно неловко натыкаются на своих со-временников, в то время как последние предпринимают попытки ритуально «принюхаться» перед вступлением в контакт (то есть найти некий предмет, для которого совпадают точки зрения). Ведь контакт предполагает допущение существования нескольких точек зрения на один и тот же предмет, то есть оценку одного и тот же факта как правды и неправды одновременно. Предмет, для которого существует только одно толкование, не годится для контакта: вокруг него не очертишь границ.
Неспособность к вежливости как лжи похожа еще на легкую степень дебильности. Дебилы (в прямом, а не ругательном смысле) не способны на метафору (у них все буквально, и, что смешно, это не сразу бросается в глаза). Люди, владеющие некоей стабильной, неизменчивой при любых условиях истиной (одной точкой зрения на каждый отдельный предмет), не способны осознать, что один и тот же факт одновременно для разных систем может быть правдой, полуправдой, ложью, намеренной ложью и вежливой вежливостью.
А уж как смешно наблюдать за последовательными носителями неизменчивой истины, когда жизнь, хочешь не хочешь, все-таки вынуждает их прятать эту травмоопасную амуницию для, например, брачного танца. Это поразительно наглядно: какой-нибудь «он», старательно и неловко, отчаянно натужно выдавливает из себя прелесть и бусечку, пока надеется с некоей «нею» размножиться. А потом, потеряв надежду, в мгновение ока становится прежней кусливой тварью. И снова приступает к привычной процедуре: начинает лупить бывший объект страсти каменной скрижалью своей единственной, с какой стороны ни глянь, истины по голове.
(Я склонна считать вообще, что шансов на размножение у таких товарищей просто нет: второму участнику игрищ нужно откровенно переступить через собственную природу, сознательно преодолеть инстинктивное отторжение и пойти на контакт с особью, стоящей на другой ступени эволюции; это, повторюсь, всего лишь частное мнение).
***
Способность к вежливости, понятая также как способность играть в правду - ложь - полуправду - умолчания и прочие оттенки серого, по моему мнению, и, опять-таки, после знакомства с теорией, с одной стороны, систем, с другой стороны - границ, свидетельствует о такой стадии развития, которая позволят, наконец, вступить в контакт. То есть, понимаемая как некая синергетическая система, личность имеет шанс вступить в контакт, только став на границу себя. Не впираясь в чужую личность, как ледокол Ленин, со своим стройным, логичным и правильным пониманием устройства и функционирования всего. Не принимая в себя чужую личность и беря на веру ее картину мира как однозначную, стабильную и истинную. А стоя на границе: балансируя между двух систем. Не сливаясь, не поглощая, не аннексируя, не выжигая все на своем пути синим пламенем истины, добра и красоты, а всего лишь заглядывая в нечто иное.
И вот тут не обойтись без этого хитрого эволюционного механизма, который позволяет держать в голове одновременно и успешно оперировать многими картинами, которые представляют собой, опять таки, правду, полуправду, заблуждение, гипотезу, возможность, альтернативное прочтение, ложь и так далее.
Если у тебя только одна и очень жесткая правда, и, как следствие, любое сомнение в ней ты пресекаешь и наказываешь, если каждый факт имеет одно (единственное) толкование, ты обречен на одиночество. Извини.
Наличие хотя бы двух толкований для одного и того же факта вынуждает тебя быть вежливым. Извини?
Хорошо, что мы вежливы. Что мы умеем недоговаривать или откровенно врать. Это не только позволяет заглянуть, без ущерба для собственной психики, в другого, но и здорово защищает. Ведь если бы мы все и всегда говорили друг другу безапелляционную правду (т.е. то, что думаем в настоящий момент), прямо в лицо - вот это был бы хаос. А так - мы просто сплетничаем. Мы говорим какую-то часть правды одним, другую - другим, рассеиваем пазл, чтобы собрать его потом, побывав на границе со многими.
У некоторых, конечно, нет никакого пазла. Есть монолит, он внутри, им удобно проламывать черепа несогласных. Где-то тут должно быть слово «цивилизация», но мне недосуг.
***
Коротко: все-таки, хорошо, что мы все понятия не имеем, кто и что о нас говорит. Что долетающие слухи, проходя через фильтры способности ко лжи в нашей голове, отбрасываются как неважные, а не становятся камнем преткновения и поводом для страданий. Да мы именно поэтому и счастливы. Потому что не знаем, что прямо сейчас в параллельных и перпендикулярных чатиках те, кто вежливо с нами щебечут и, как нам кажется, внемлют, говорят кому-то другому, как же они на самом деле устали от наших умствований. Одновременно, одновременно.