Про это
Мне двадцать семь лет и я замужем, поэтому отрицать бессмысленно: я видела голых мужчин. Нескольких даже вблизи. Также я имею некоторое представление о том, чем могут заниматься мужчина и женщина, если они по какой-либо причине окажутся в одной кровати неодетыми. Или почти неодетыми.
В ту осеннюю субботу все начиналось очень пристойно: я решила навести порядок в платяном шкафу. То есть вывалила его содержимое на пол, села посередине и погрузилась в мечтательность. Периодически я вынимала из кучи тряпок какую-нибудь вещь, критически ее оглядывала, складывала, упаковывала при необходимости в пакет и укладывала в шкаф. Иногда бегала к зеркалу - примерить давно забытую кофточку и порадоваться, что она у меня есть. Муж какое-то время наблюдал за моими эволюциями, потом утомился, прихватил ноутбук и ушел на кухню. Подальше от моих неразборчивых восклицаний и коварных вопросов вроде «правда, эта юбка меня полнит?».
Пришлось продолжать в одиночестве, но это было скучно. Поэтому дело пошло быстрее, и я уже почти закончила, когда в руки мне попались разнузданные чулки с подвязками. Нужно сказать, что у меня, вообще-то, в заводе есть несколько вещичек, глядя на которые я не перестаю удивляться. Удивляет преимущественно то, в каком таком измененном состоянии сознания я их покупала, потому что на трезвую голову это положительно невозможно.
Но - чулки. Они навеяли на меня воспоминания. О том, например, как в семилетнем возрасте я обнаружила на шкафу (что, интересно, я вообще там искала) ротапринтную книжку под дивным названием «Теперь, когда ты заполучил меня сюда, что мы будем делать». После внимательного изучения оказалось, что книжка напичкана непонятными словами и страшными неприличностями, а я для себя решила, что чего-чего, а такого в моей жизни не будет. Стыдно же. Но потом нашлись другие, не менее авторитетные книжки, и воззрения пришлось пересмотреть.
В книжках говорилось: надо. Надо разнообразить и украшать отношения. Создавать антураж. Надевать время от времени чулки и изображать падшую женщину. Или одалиску. Или гейшу. Или человекоподобного робота-убийцу - у кого какой фетиш.
Вертя в руках чулки, я подумала - почему нет. Разнообразить так разнообразить! К черту подробности, но сверху на всё я надела расклешенное от талии платье, обула высокие сапоги и изящно проследовала в кухню, где заявила мужу: мое величество хочет гулять!
Муж удивился. Гулять я не хочу никогда - наоборот, меня надо силком извлекать из дома, пока я сопротивляюсь и верещу, что не хочу, не буду, оставьте меня в покое, лучше я здесь тихонько умру. На эту тему у нас вообще вечный конфликт. И тут вдруг гулять! Но вопросов задавать не стал, собрался как в армии, секунд за тридцать.
В лифте я нежно прижалась к нему и, как мне казалось, тем самым намекнула на нечто этакое. Он задумался. Я игриво похлопала ресницами, но тут мы приехали на первый этаж.
- Куда поедем? - Спросил Юра, когда мы сели в машину.
- Куда хочешь, - легкомысленно ответила я, пристегнулась и размечталась.
И мы поехали. Я смотрела в окно и мечтала о том, как мы сейчас войдем в уютное кафе, выберем самый дальний столик в полумраке, закажем какой-нибудь долгий ароматный чай, фрукты, заведем приглушенный разговор… Который я хитрым образом выведу на нужную мне тему. А потом, как бы нехотя, дам мужу подержаться за коленку. План стремительно созревал в моей голове, обрастая все новыми подробностями, когда машина вдруг остановилась.
- Приехали, - сказал муж. - Выходим!
Я посмотрела, куда мы приехали, и мне в прямом смысле слова стало плохо. За мою коленку ледяной ладошкой взялся настоящий липкий ужас. Юра уже открывал дверь с моей стороны, и протестовать было бесполезно, поэтому я вышла из машины.
Мы приехали в Киево-Печерскую Лавру.
Я, честно говоря, страшно запаниковала. Поэтому потеряла несколько драгоценных минут, когда нужно было вернуться обратно в авто, упереться всеми конечностями изнутри и категорически заявить: увози меня отсюда. Но - это моя слабая сторона. В экстремальных ситуациях я на некоторое время перестаю соображать. К тому времени, когда мозг очнулся, мы уже купили билеты и стояли у входа.
Перед входом в Лавру неистово молились какие-то верующие. На мои глаза навернулись слезы. Злым и хриплым голосом я сказала:
- Ты дома не мог сказать, куда мы едем? Я бы хоть платок на голову взяла. Сюда же не пускают с непокрытой головой.
- Какие проблемы, - ответил этот нечувствительный к моим страданиям тип и отвел меня в ларек. Там он купил мне трогательный розовый платочек.
Розовый платочек был мне как корове черкесское седло, но формального повода отказаться не было. Сил тоже не было. Они все ушли на решение сложной морально-этической задачи: как цензурно объяснить, что я не готова идти в Лавру? Но платочек уже был на голове, а ответ никак не находился. Поэтому мы вошли.
Меня обуревали эмоции. Хотелось топать ногами и возмущаться, а получалось нервно дрожать и смотреть под ноги. Долго это продолжаться не могло. Выбрав безлюдное место, я остановилась и с мольбой спросила:
- Почему в Лавру, Юра?
- А что, - растерялся Юра, - мы тут с тобой за два года ни разу не были, я и подумал, почему бы не сходить…
- Да! Да, Юра, да. За два года, что я живу в Киеве, мы ни разу не были в Лавре. Какого… Почему, точнее, почему именно сегодня надо было обязательно сюда пойти?
- Ну, здесь музей микроминиатюр. Это интересно.
- Ах, музей. Ах, микроминиатюр. - От бессильного отчаяния я могла только пожать плечами. - Интерееесно. Да. А я сегодня, - перешла я на трагический шепот, - надела чулки. С подвязками. И нечто очень, очень символическое сверху. Мне продолжать?
- Ну, и? - Искренне удивился муж. И, кажется, обрадовался. Заулыбался.
- Как это «ну, и»? - Опешила я. Нет, я подозревала, конечно, что он ужасный и нечуткий, но чтоб настолько? Я смотрела на него и не верила своим ушам.
Как уже понятно, за логику и здравомыслие в нашей семье отвечает Юра. Я так, просто создаю живенький фон из хаотичных метаний. Так вот, логичный и здравомыслящий Юрий, глядя на взъерошенную меня с безмерным удивлением, ехидно уточнил:
- Ты что, думаешь, когда мы дома трахаемся, боженька не видит? Потому что под одеялом, да?
Я стала столбиком, сложила ручки на пузичке и потеряла дар речи. Такие аргументы в мою картину мира не вписывались, и это было страшно. Поборов малодушное желание прикрыть голову, я покосилась на серенькое октябрьское небо, однако там ничего такого не разверзлось, и даже какой-нибудь завалящий гром не грянул - никаких, короче, спецэффектов. Нас по-прежнему окружали тишина, покой и благолепие. Тогда я заглянула в укоризненные глаза мужа, взяла его под руку и смиренно пошла в сторону музея микроминиатюр. Навстречу нам из-за какого-то угла вышла девушка в платочке и мини-юбке. Микро-мини-юбке. Боженька как бы милостиво подтверждал, что действительно ничего не имеет против моих чулок и прочих еретических заблуждений на его, боженьки, счет.
После музея, тихая и кроткая, как ангел, я позволила мужу два часа выгуливать меня по территории Лавры. Мы любовались красотами, рукотворными и не очень, посетили выставку-продажу живописи и даже зашли в храм, что, впрочем, стоило мне нескольких душевных конвульсий. Потом я замерзла и попросилась куда-нибудь в тепло.
И мы поехали в IMах, есть суши в фастфуде и смотреть мультики. Давали «Кота в сапогах». Кот был отличный, поэтому никакие мысли насчет «подержаться за коленку» меня не посетили. А вот после кино…
А вот после кино мы приехали домой, рухнули в кровать и немедленно заснули. Потому что сильные переживания в сочетании с длительными пешими прогулками по свежему воздуху вызывают зверское желание спать, а вовсе не заниматься тем, о чем вы сейчас подумали. Аминь.
В ту осеннюю субботу все начиналось очень пристойно: я решила навести порядок в платяном шкафу. То есть вывалила его содержимое на пол, села посередине и погрузилась в мечтательность. Периодически я вынимала из кучи тряпок какую-нибудь вещь, критически ее оглядывала, складывала, упаковывала при необходимости в пакет и укладывала в шкаф. Иногда бегала к зеркалу - примерить давно забытую кофточку и порадоваться, что она у меня есть. Муж какое-то время наблюдал за моими эволюциями, потом утомился, прихватил ноутбук и ушел на кухню. Подальше от моих неразборчивых восклицаний и коварных вопросов вроде «правда, эта юбка меня полнит?».
Пришлось продолжать в одиночестве, но это было скучно. Поэтому дело пошло быстрее, и я уже почти закончила, когда в руки мне попались разнузданные чулки с подвязками. Нужно сказать, что у меня, вообще-то, в заводе есть несколько вещичек, глядя на которые я не перестаю удивляться. Удивляет преимущественно то, в каком таком измененном состоянии сознания я их покупала, потому что на трезвую голову это положительно невозможно.
Но - чулки. Они навеяли на меня воспоминания. О том, например, как в семилетнем возрасте я обнаружила на шкафу (что, интересно, я вообще там искала) ротапринтную книжку под дивным названием «Теперь, когда ты заполучил меня сюда, что мы будем делать». После внимательного изучения оказалось, что книжка напичкана непонятными словами и страшными неприличностями, а я для себя решила, что чего-чего, а такого в моей жизни не будет. Стыдно же. Но потом нашлись другие, не менее авторитетные книжки, и воззрения пришлось пересмотреть.
В книжках говорилось: надо. Надо разнообразить и украшать отношения. Создавать антураж. Надевать время от времени чулки и изображать падшую женщину. Или одалиску. Или гейшу. Или человекоподобного робота-убийцу - у кого какой фетиш.
Вертя в руках чулки, я подумала - почему нет. Разнообразить так разнообразить! К черту подробности, но сверху на всё я надела расклешенное от талии платье, обула высокие сапоги и изящно проследовала в кухню, где заявила мужу: мое величество хочет гулять!
Муж удивился. Гулять я не хочу никогда - наоборот, меня надо силком извлекать из дома, пока я сопротивляюсь и верещу, что не хочу, не буду, оставьте меня в покое, лучше я здесь тихонько умру. На эту тему у нас вообще вечный конфликт. И тут вдруг гулять! Но вопросов задавать не стал, собрался как в армии, секунд за тридцать.
В лифте я нежно прижалась к нему и, как мне казалось, тем самым намекнула на нечто этакое. Он задумался. Я игриво похлопала ресницами, но тут мы приехали на первый этаж.
- Куда поедем? - Спросил Юра, когда мы сели в машину.
- Куда хочешь, - легкомысленно ответила я, пристегнулась и размечталась.
И мы поехали. Я смотрела в окно и мечтала о том, как мы сейчас войдем в уютное кафе, выберем самый дальний столик в полумраке, закажем какой-нибудь долгий ароматный чай, фрукты, заведем приглушенный разговор… Который я хитрым образом выведу на нужную мне тему. А потом, как бы нехотя, дам мужу подержаться за коленку. План стремительно созревал в моей голове, обрастая все новыми подробностями, когда машина вдруг остановилась.
- Приехали, - сказал муж. - Выходим!
Я посмотрела, куда мы приехали, и мне в прямом смысле слова стало плохо. За мою коленку ледяной ладошкой взялся настоящий липкий ужас. Юра уже открывал дверь с моей стороны, и протестовать было бесполезно, поэтому я вышла из машины.
Мы приехали в Киево-Печерскую Лавру.
Я, честно говоря, страшно запаниковала. Поэтому потеряла несколько драгоценных минут, когда нужно было вернуться обратно в авто, упереться всеми конечностями изнутри и категорически заявить: увози меня отсюда. Но - это моя слабая сторона. В экстремальных ситуациях я на некоторое время перестаю соображать. К тому времени, когда мозг очнулся, мы уже купили билеты и стояли у входа.
Перед входом в Лавру неистово молились какие-то верующие. На мои глаза навернулись слезы. Злым и хриплым голосом я сказала:
- Ты дома не мог сказать, куда мы едем? Я бы хоть платок на голову взяла. Сюда же не пускают с непокрытой головой.
- Какие проблемы, - ответил этот нечувствительный к моим страданиям тип и отвел меня в ларек. Там он купил мне трогательный розовый платочек.
Розовый платочек был мне как корове черкесское седло, но формального повода отказаться не было. Сил тоже не было. Они все ушли на решение сложной морально-этической задачи: как цензурно объяснить, что я не готова идти в Лавру? Но платочек уже был на голове, а ответ никак не находился. Поэтому мы вошли.
Меня обуревали эмоции. Хотелось топать ногами и возмущаться, а получалось нервно дрожать и смотреть под ноги. Долго это продолжаться не могло. Выбрав безлюдное место, я остановилась и с мольбой спросила:
- Почему в Лавру, Юра?
- А что, - растерялся Юра, - мы тут с тобой за два года ни разу не были, я и подумал, почему бы не сходить…
- Да! Да, Юра, да. За два года, что я живу в Киеве, мы ни разу не были в Лавре. Какого… Почему, точнее, почему именно сегодня надо было обязательно сюда пойти?
- Ну, здесь музей микроминиатюр. Это интересно.
- Ах, музей. Ах, микроминиатюр. - От бессильного отчаяния я могла только пожать плечами. - Интерееесно. Да. А я сегодня, - перешла я на трагический шепот, - надела чулки. С подвязками. И нечто очень, очень символическое сверху. Мне продолжать?
- Ну, и? - Искренне удивился муж. И, кажется, обрадовался. Заулыбался.
- Как это «ну, и»? - Опешила я. Нет, я подозревала, конечно, что он ужасный и нечуткий, но чтоб настолько? Я смотрела на него и не верила своим ушам.
Как уже понятно, за логику и здравомыслие в нашей семье отвечает Юра. Я так, просто создаю живенький фон из хаотичных метаний. Так вот, логичный и здравомыслящий Юрий, глядя на взъерошенную меня с безмерным удивлением, ехидно уточнил:
- Ты что, думаешь, когда мы дома трахаемся, боженька не видит? Потому что под одеялом, да?
Я стала столбиком, сложила ручки на пузичке и потеряла дар речи. Такие аргументы в мою картину мира не вписывались, и это было страшно. Поборов малодушное желание прикрыть голову, я покосилась на серенькое октябрьское небо, однако там ничего такого не разверзлось, и даже какой-нибудь завалящий гром не грянул - никаких, короче, спецэффектов. Нас по-прежнему окружали тишина, покой и благолепие. Тогда я заглянула в укоризненные глаза мужа, взяла его под руку и смиренно пошла в сторону музея микроминиатюр. Навстречу нам из-за какого-то угла вышла девушка в платочке и мини-юбке. Микро-мини-юбке. Боженька как бы милостиво подтверждал, что действительно ничего не имеет против моих чулок и прочих еретических заблуждений на его, боженьки, счет.
После музея, тихая и кроткая, как ангел, я позволила мужу два часа выгуливать меня по территории Лавры. Мы любовались красотами, рукотворными и не очень, посетили выставку-продажу живописи и даже зашли в храм, что, впрочем, стоило мне нескольких душевных конвульсий. Потом я замерзла и попросилась куда-нибудь в тепло.
И мы поехали в IMах, есть суши в фастфуде и смотреть мультики. Давали «Кота в сапогах». Кот был отличный, поэтому никакие мысли насчет «подержаться за коленку» меня не посетили. А вот после кино…
А вот после кино мы приехали домой, рухнули в кровать и немедленно заснули. Потому что сильные переживания в сочетании с длительными пешими прогулками по свежему воздуху вызывают зверское желание спать, а вовсе не заниматься тем, о чем вы сейчас подумали. Аминь.