Penicillium crustosum которые использовали в СССР действительно производит пенициллина больше, чем американский Penicillium notatum. Вот только он еще произоводит и токсичные микотоксины от которых пенициллин трудно почистить, поэтому американцы от него и отказались в свое время.
Духоподъемные советские рассказки про пенициллин еще относительно приличные, особенно по сравнению с современной российской пропагандой. Статья в рукипедии действительно образец последних.
Из биографии Ермольевой: В 1915 году Зинаида окончила с золотой медалью Мариинскую женскую гимназию в Новочеркасске и поступила на медицинский факультет Донского университета. Со второго курса занималась микробиологией, слушала лекции профессоров В. А. Барыкина и П. Ф. Здродовского. Под руководством Барыкина, много занимавшегося изучением холерных и холероподобных вибрионов, начала исследования биохимии микробов, он же в более поздние годы настоял на её переезде в Москву. Окончила университет в 1921 году. <...> Первый муж - вирусолог Лев Зильбер. В 1937 году он был арестован по ложному обвинению. Хотя к этому времени они были уже разведены, Зинаида Ермольева приложила много усилий к его освобождению. Второй муж - микробиолог Алексей Александрович Захаров. Арестован 20 февраля 1938 года, расстрелян и похоронен на «Коммунарке» (Моск. обл.) 3 октября 1938[7]. Близким сообщили, что он умер в тюремной больнице в 1940 году.https://ru.wikipedia.
( ... )
Зильбера совдепия не убила. Он три раза отсидел. В промежутках и процессе отсидок разрабатывал препараты от энцефалита, пеллагры и рака.
«В ту пору с учеными обращались бесцеремонно. Часть ученых уже перебывала в тюрьмах и ссылках (например, бактериологи, которых систематически зажимали в 1933-1936 годы, предъявляя им фантастические обвинения; как-то один из наших блестящих бактериологов, Л. А. Зильбер, сидевший три раза по обвинениям, по которым его надо было каждый раз расстреливать, рассказывал мне, что он спасся только решительными грубыми ответами, которые он давал следователю: «Ведь ту чушь, подписать которую вы мне даете, потом откроют - лошади, и те будут ржать от смеха и презрения по вашему адресу»)», - вспоминает его коллега А. Л. Мясников[5].
Comments 165
мухаха
Reply
В этом вся страна. И не только наша. Ничего не изменилось, просто пещерные люди освоили интернет.
Reply
От "паровоза Черепановых" до формулы "Циолковского".
Reply
Пора всё-таки смириться и признать что Россия испокон веков - это окраина цивилизации. И сказать спасибо, что Европа-таки влияла положительно.
Reply
Reply
Reply
Духоподъемные советские рассказки про пенициллин еще относительно приличные, особенно по сравнению с современной российской пропагандой. Статья в рукипедии действительно образец последних.
Reply
Reply
( ... )
Reply
Reply
Reply
В 1915 году Зинаида окончила с золотой медалью Мариинскую женскую гимназию в Новочеркасске и поступила на медицинский факультет Донского университета. Со второго курса занималась микробиологией, слушала лекции профессоров В. А. Барыкина и П. Ф. Здродовского. Под руководством Барыкина, много занимавшегося изучением холерных и холероподобных вибрионов, начала исследования биохимии микробов, он же в более поздние годы настоял на её переезде в Москву. Окончила университет в 1921 году.
<...>
Первый муж - вирусолог Лев Зильбер. В 1937 году он был арестован по ложному обвинению. Хотя к этому времени они были уже разведены, Зинаида Ермольева приложила много усилий к его освобождению.
Второй муж - микробиолог Алексей Александрович Захаров. Арестован 20 февраля 1938 года, расстрелян и похоронен на «Коммунарке» (Моск. обл.) 3 октября 1938[7]. Близким сообщили, что он умер в тюремной больнице в 1940 году.https://ru.wikipedia. ( ... )
Reply
Он три раза отсидел.
В промежутках и процессе отсидок разрабатывал препараты от энцефалита, пеллагры и рака.
«В ту пору с учеными обращались бесцеремонно. Часть ученых уже перебывала в тюрьмах и ссылках (например, бактериологи, которых систематически зажимали в 1933-1936 годы, предъявляя им фантастические обвинения; как-то один из наших блестящих бактериологов, Л. А. Зильбер, сидевший три раза по обвинениям, по которым его надо было каждый раз расстреливать, рассказывал мне, что он спасся только решительными грубыми ответами, которые он давал следователю: «Ведь ту чушь, подписать которую вы мне даете, потом откроют - лошади, и те будут ржать от смеха и презрения по вашему адресу»)», - вспоминает его коллега А. Л. Мясников[5].
Reply
(The comment has been removed)
Reply
Leave a comment