Тельняшка. Полоска №48.
Сегодня за завтраком стоило только мне подойти к своему месту за столом, как навстречу поднялся мичман Пугачёв.
- Держи, тут нам всем раздавали памятные сувениры. Я взял для тебя. - и он протянул мне небольшой предмет.
Означенный сувенир оказался брелоком из чёрной кожи с вытесненными на нём малиновой краской словами “Вместе к вершинам!”.
- Это в каком смысле к вершинам? - озадаченно произнёс я и поднял глаза на сослуживцев. - Прямо на эсминце или нас переводят в горные стрелки?
- Приказа о переводе не было. - покачал головой Беринг. - О заказе нового оборудования тоже. А с тем, что у нас есть сейчас, мы против течения вверх по горной реке не пройдём, сами понимаете.
- А командование об этом знает? - уточнил я. - Мало ли какие иллюзии могут питать в штабе относительно законов физики?
- Вот тут не поручусь. - вздохнул Беринг. - Скажут - пойдём к вершинам.
- Вообще-то умный в гору не пойдёт. - прищурившись, заметил Марабуев, но Беринг решительно пресёк крамолу.
- Господа, вынужден вам напомнить, что приказы командования не обсуждаются! - заявил он и решительно поднялся из-за стола.
Я в задумчивости дожевал свою овсянку и двинул за ним.
Только мы приступили к разбору задач на сегодня, как в помещение ворвался штабной писарь Полушкин, размахивающий пачкой бумаг, которую он и сунул мне в руки.
- Держите, вашбродь! - весело заявил он. - Видать, важное чего. А я побежал, дел по горло!
Он заученные движением отдал честь и умчался так же стремительно, как и появился.
- Спасибо! - запоздало очнувшись, крикнул я ему вдогонку, но не уверен, что он меня услышал.
Я был действительно благодарен Полушкину, ведь если бы не он, то тащиться в штаб за документами пришлось бы мне, а там у ответственных лиц то обед, то совещание, то не приёмный день. В общем, сколько бы я потратил на это времени - одному Б-гу известно.
- Нет, ну как он мог! - вдруг возмущённо воскликнул мичман Фляк. - Это же совершенно недопустимо!
- Что недопустимо? - с недоумением повернулись к нему все присутствующие.
- В подобном тоне обращаться к Алексею! - продолжал возмущаться Фляк. - Это же не кто-нибудь. С его положением…
Я недобро уставился на него. Вот чего я не переношу, так это упоминания моего титула. Какого чёрта! Я офицер, такой же как и все, и ни графский титул, ни вереница прославленных предков не имеют никакого значения. От титула у меня были одни неприятности, поскольку для вышестоящих это был повод для усиления требовательности ко мне, а для остальных - тема для зависти и издёвок. Я достаточно натерпелся от этого в Корпусе и не собирался страдать ещё и здесь.
- А что тут не так? - мрачно сверля мичмана взглядом, спросил я. - Он принёс мне документы, за что ему большое спасибо.
- Но он же был обязан это сделать! - заявил Фляк.
- Ничего подобного. Это не входит в его обязанности. Захватить бумаги и занести их по дороге было в чистом виде одолжение с его стороны. - всё ещё злясь, пояснил я.
- Именно! - поддержал меня Марабуев. - Просто хорошее отношение с его стороны. Возможно, он и рассчитывает на ответную любезность, но тем не менее…
- Но всё же Алексей не просто какой-то мичман, чтобы говорить с ним в таком тоне! - упёрся Фляк. - У него положение в свете!
“Вот ведь скотина!” пронеслось у меня в голове. Я машинально схватился за кортик.
- Господа, господа! - вмешался Беринг, оторвавшись от чтения какого-то письма. - Всё в порядке, Игнатий Никодимыч, никакого нарушения субординации не было. Полушкин доставил нам документы, и это прекрасно!
Я повернулся к нему и мой взгляд случайно упал на конверт в его руке. Мелкий убористый почерк, которым был написан адрес, показался мне до боли знакомым. Проблемы с Фляком сразу отошли на второй план.
- Якоб Йоханнович… - начал я охрипшим от волнения голосом. - Это что, от Аркадия??
- Ну да… - поморщился Беринг. - Пишет вот…
- О чём? - я лихорадочно подсчитывал в уме. - Ему осталось где-то пару недель до окончания испытательного срока на новом месте службы. Неужели там так быстро догадались, с кем имеют дело?
- И как часто он вам пишет? - вмешался Марабуев, нервно заламывая руки.
- Да вот, уже не первый раз. - отозвался Якоб Йоханнович и кинул взгляд в сторону Фляка, - Интересуется, как вписался в экипаж новый офицер и вообще как у нас тут с моральным климатом…
- Издалека заходит! - подозрительно прищурился Пугачёв.
- Да ладно! - попытался успокоить сослуживцев я. - Кадровики, я думаю, начнут отстреливаться из тяжёлых орудий, как только заметят Штурбубенина на горизонте.
- Ну, формально они обязаны принять его заявление, но учитывая, что на его место уже принят другой офицер, то шансов у него нет. - с некоторым сомнением произнёс Беринг и решительно добавил. - Но хватит об этом. У нас назначено совещание с офицерами “Ушлого” по поводу совместных действий на ближайших манёврах. Зная их, я бы предпочёл как-нибудь усилить нашу позицию.
- Так точно! - отозвался я. - Значит, берём с собой Кондратия.
- А это не будет смотреться откровенным вызовом? - с сомнением поинтересовался юный Пугачёв.
- Как сказал наш командир, Кондратий - прекрасное средство невербальной коммуникации. - заверил я его и взял подмышку упоминаемого плюшевого лосося. - Сам знаешь, командир всегда прав!
С этим Пугачёв спорить не стал и мы втроём, во главе с Берингом, выступили в поход.
На эсминце “Ушлый” нас уже ждали.
- Они идут! - услышали мы, подходя к кораблю.
Нас провели в кают-компанию, где уже собрались ответственные за взаимодействие на манёврах офицеры. Мы с каменными лицами заняли свои места напротив них и с ледяным спокойствием водрузили Кондратия перед собой на стол.
- Господа, ну что вы так сразу! - нервно теребя носовой платок с вышитой монограммой, начал старший лейтенант Выбегаев. - Мы ей-Богу со всей душой стремимся к сотрудничеству.
- Как обычно, ясное дело! - саркастически заметил Пугачёв.
- Разумеется! - потупился Выбегаев. - Просто у нас иногда возникают сложности…
- Мы всемерно готовы помочь вам в их преодолении. - внушительно заявил я, поглаживая лосося за жабрами.
В общем, в кои-то веки нам действительно удалось договориться с ними о совместных действиях на ближайших учениях, хотя “Ушлый” и старался отсидеться за нашими спинами, но это уже мелочи, главное, чтобы не стрелял в эти самые спины.
Обратно к себе на эсминец мы возвращались в приподнятом настроении.
- Тю! А шо это у вас такое? - вдруг услышали мы громкий возглас.
Обернувшись, мы увидели вице-адмирала Хренова, с удивлением разглядывающего Кондратия.
- Средство невербальной коммуникации, ваше превосходительство! - чётко отрапортовали мы, вытянувшись во фрунт. - Для улучшения взаимодействия между кораблями флота Его Императорского Величества!
- Сышь! Шо только эти пассажиры не напридумывают! - одобрительно кивнул Хренов и жестом разрешил нам следовать дальше.
Поднявшись на борт, я первым делом вернул Кондратия на место и только потом начал собираться на очередное занятие по немецкому языку.
- Знаешь что, - подошёл ко мне Стёпа Пугачёв. - я, пожалуй, с тобой на немецкий пойду.
- А что так? - удивился я. - У тебя же сильнее группа.
- Да сильнее-то она сильнее, только я в ней, похоже, не тяну… - потупился он.
- Что поделать, - понимающе кивнул я. - Немецкий - не шлюха, даётся не каждому.
- А жаль… - вздохнул Стёпа, зардевшись и мечтательно округлив свои карие глаза.
Перед отходом ко сну я забежал в боевую рубку пожелать спокойной ночи Кондратию. Всё-таки он, как ни крути, весьма полезный член экипажа. Что бы мы без него делали?
- Держи, тут нам всем раздавали памятные сувениры. Я взял для тебя. - и он протянул мне небольшой предмет.
Означенный сувенир оказался брелоком из чёрной кожи с вытесненными на нём малиновой краской словами “Вместе к вершинам!”.
- Это в каком смысле к вершинам? - озадаченно произнёс я и поднял глаза на сослуживцев. - Прямо на эсминце или нас переводят в горные стрелки?
- Приказа о переводе не было. - покачал головой Беринг. - О заказе нового оборудования тоже. А с тем, что у нас есть сейчас, мы против течения вверх по горной реке не пройдём, сами понимаете.
- А командование об этом знает? - уточнил я. - Мало ли какие иллюзии могут питать в штабе относительно законов физики?
- Вот тут не поручусь. - вздохнул Беринг. - Скажут - пойдём к вершинам.
- Вообще-то умный в гору не пойдёт. - прищурившись, заметил Марабуев, но Беринг решительно пресёк крамолу.
- Господа, вынужден вам напомнить, что приказы командования не обсуждаются! - заявил он и решительно поднялся из-за стола.
Я в задумчивости дожевал свою овсянку и двинул за ним.
Только мы приступили к разбору задач на сегодня, как в помещение ворвался штабной писарь Полушкин, размахивающий пачкой бумаг, которую он и сунул мне в руки.
- Держите, вашбродь! - весело заявил он. - Видать, важное чего. А я побежал, дел по горло!
Он заученные движением отдал честь и умчался так же стремительно, как и появился.
- Спасибо! - запоздало очнувшись, крикнул я ему вдогонку, но не уверен, что он меня услышал.
Я был действительно благодарен Полушкину, ведь если бы не он, то тащиться в штаб за документами пришлось бы мне, а там у ответственных лиц то обед, то совещание, то не приёмный день. В общем, сколько бы я потратил на это времени - одному Б-гу известно.
- Нет, ну как он мог! - вдруг возмущённо воскликнул мичман Фляк. - Это же совершенно недопустимо!
- Что недопустимо? - с недоумением повернулись к нему все присутствующие.
- В подобном тоне обращаться к Алексею! - продолжал возмущаться Фляк. - Это же не кто-нибудь. С его положением…
Я недобро уставился на него. Вот чего я не переношу, так это упоминания моего титула. Какого чёрта! Я офицер, такой же как и все, и ни графский титул, ни вереница прославленных предков не имеют никакого значения. От титула у меня были одни неприятности, поскольку для вышестоящих это был повод для усиления требовательности ко мне, а для остальных - тема для зависти и издёвок. Я достаточно натерпелся от этого в Корпусе и не собирался страдать ещё и здесь.
- А что тут не так? - мрачно сверля мичмана взглядом, спросил я. - Он принёс мне документы, за что ему большое спасибо.
- Но он же был обязан это сделать! - заявил Фляк.
- Ничего подобного. Это не входит в его обязанности. Захватить бумаги и занести их по дороге было в чистом виде одолжение с его стороны. - всё ещё злясь, пояснил я.
- Именно! - поддержал меня Марабуев. - Просто хорошее отношение с его стороны. Возможно, он и рассчитывает на ответную любезность, но тем не менее…
- Но всё же Алексей не просто какой-то мичман, чтобы говорить с ним в таком тоне! - упёрся Фляк. - У него положение в свете!
“Вот ведь скотина!” пронеслось у меня в голове. Я машинально схватился за кортик.
- Господа, господа! - вмешался Беринг, оторвавшись от чтения какого-то письма. - Всё в порядке, Игнатий Никодимыч, никакого нарушения субординации не было. Полушкин доставил нам документы, и это прекрасно!
Я повернулся к нему и мой взгляд случайно упал на конверт в его руке. Мелкий убористый почерк, которым был написан адрес, показался мне до боли знакомым. Проблемы с Фляком сразу отошли на второй план.
- Якоб Йоханнович… - начал я охрипшим от волнения голосом. - Это что, от Аркадия??
- Ну да… - поморщился Беринг. - Пишет вот…
- О чём? - я лихорадочно подсчитывал в уме. - Ему осталось где-то пару недель до окончания испытательного срока на новом месте службы. Неужели там так быстро догадались, с кем имеют дело?
- И как часто он вам пишет? - вмешался Марабуев, нервно заламывая руки.
- Да вот, уже не первый раз. - отозвался Якоб Йоханнович и кинул взгляд в сторону Фляка, - Интересуется, как вписался в экипаж новый офицер и вообще как у нас тут с моральным климатом…
- Издалека заходит! - подозрительно прищурился Пугачёв.
- Да ладно! - попытался успокоить сослуживцев я. - Кадровики, я думаю, начнут отстреливаться из тяжёлых орудий, как только заметят Штурбубенина на горизонте.
- Ну, формально они обязаны принять его заявление, но учитывая, что на его место уже принят другой офицер, то шансов у него нет. - с некоторым сомнением произнёс Беринг и решительно добавил. - Но хватит об этом. У нас назначено совещание с офицерами “Ушлого” по поводу совместных действий на ближайших манёврах. Зная их, я бы предпочёл как-нибудь усилить нашу позицию.
- Так точно! - отозвался я. - Значит, берём с собой Кондратия.
- А это не будет смотреться откровенным вызовом? - с сомнением поинтересовался юный Пугачёв.
- Как сказал наш командир, Кондратий - прекрасное средство невербальной коммуникации. - заверил я его и взял подмышку упоминаемого плюшевого лосося. - Сам знаешь, командир всегда прав!
С этим Пугачёв спорить не стал и мы втроём, во главе с Берингом, выступили в поход.
На эсминце “Ушлый” нас уже ждали.
- Они идут! - услышали мы, подходя к кораблю.
Нас провели в кают-компанию, где уже собрались ответственные за взаимодействие на манёврах офицеры. Мы с каменными лицами заняли свои места напротив них и с ледяным спокойствием водрузили Кондратия перед собой на стол.
- Господа, ну что вы так сразу! - нервно теребя носовой платок с вышитой монограммой, начал старший лейтенант Выбегаев. - Мы ей-Богу со всей душой стремимся к сотрудничеству.
- Как обычно, ясное дело! - саркастически заметил Пугачёв.
- Разумеется! - потупился Выбегаев. - Просто у нас иногда возникают сложности…
- Мы всемерно готовы помочь вам в их преодолении. - внушительно заявил я, поглаживая лосося за жабрами.
В общем, в кои-то веки нам действительно удалось договориться с ними о совместных действиях на ближайших учениях, хотя “Ушлый” и старался отсидеться за нашими спинами, но это уже мелочи, главное, чтобы не стрелял в эти самые спины.
Обратно к себе на эсминец мы возвращались в приподнятом настроении.
- Тю! А шо это у вас такое? - вдруг услышали мы громкий возглас.
Обернувшись, мы увидели вице-адмирала Хренова, с удивлением разглядывающего Кондратия.
- Средство невербальной коммуникации, ваше превосходительство! - чётко отрапортовали мы, вытянувшись во фрунт. - Для улучшения взаимодействия между кораблями флота Его Императорского Величества!
- Сышь! Шо только эти пассажиры не напридумывают! - одобрительно кивнул Хренов и жестом разрешил нам следовать дальше.
Поднявшись на борт, я первым делом вернул Кондратия на место и только потом начал собираться на очередное занятие по немецкому языку.
- Знаешь что, - подошёл ко мне Стёпа Пугачёв. - я, пожалуй, с тобой на немецкий пойду.
- А что так? - удивился я. - У тебя же сильнее группа.
- Да сильнее-то она сильнее, только я в ней, похоже, не тяну… - потупился он.
- Что поделать, - понимающе кивнул я. - Немецкий - не шлюха, даётся не каждому.
- А жаль… - вздохнул Стёпа, зардевшись и мечтательно округлив свои карие глаза.
Перед отходом ко сну я забежал в боевую рубку пожелать спокойной ночи Кондратию. Всё-таки он, как ни крути, весьма полезный член экипажа. Что бы мы без него делали?