Хрен и редька
Хрен редьки не слаще.
Разницы между ХАМАСом и Хезболлой нет ни в плане жестокости, ни в плане ненависти к нам. Обе представляют собой дочернии филиалы "Братьев мусульман" и Ирана соответственно, и обе несут на себе отчетливый отпечаток стратегии своих покровителей. Даже тот факт, что ХАМАС какое-то время искал "чужое" покровительство в лице Ирана говорит скорее о попытке изменить этот порядок вещей, и возращение к прежнему хозяину лишь подтверждает ошибочность и временность таких попыток.
В стратегии этих двух полюсов мусульманского Ближнего Востока есть явное принципиальное различие, которое проявляется и в стратегии их вассалов. Проистекает оно от принципиальной разницы в стратегичеких целях экспансии. Если для "Братьев" целью является построение Всемирного Халифата, то для Ирана - распространение шиизма.
На первый взгляд эта разница не столь значима длля "неверного" глаза, поскольку означает все ту же кровожадность, все те же теракты и все ту же безудержную тягу к убийству и разрушению вместо благоденствия и строительства. Но на самом деле эта разница проявляется в одной весьма конкретной детали, делающей эти стратегии одну - жизнеспособной, а другую - нет. И жизнь уже несколко раз это доказала.
Салафитское движение "Братья мусульмане", чьим местным филиалом является ХАМАС, ставит перед собой целью создание Всемирного Халифата. Во-первых, нельзя дважды войти в одну и ту же реку, тем более, когда второй раз происходит через пол тысячелетия после первого. Идея "сделать, как было" и всегда-то малопродуктивная, в данном случае совершенно бесперспективна, потому что мир за это время "несколько" изменился. Но одно, что отличает эту стратегию и заставлет реализовывать ее одним определенным образом, остается незыблемым. Халифат - это государство (или конфедерация государств), а коль скоро речь идет о государстве, то процесс завоевания и распространения означает взятие государственной власти в тех или иных странах. Иными словами, салафитская стратегия строительство Халифата означает, во-первых, пан-исламизм, во-вторых, пан-арабизм, а в третьих, государственную власть.
Стратегия же иранских шиитов совершено иная. Для начала вспомним, что шиизм в мусульманском мире представлен только одним народом - персами. В большой степени это означает, что шиитское направление ислама является как бы народообразующим, а Иран - базой и центром шиизма. Это означает, что распространение шиизма не означает разрастание Ирана, как государства, до масштабов всего мусульманского мира, а подчинение всего этого мира Ирану и Тегерану. В этом смысле вопрос о государственом устройстве, режиме правления и ситуации в той или иной стране имеет второстепенное и подчиненное значение. Первостепенно стремление установить там гласную или негласную власть иранско-шиитских покровителей. Не важно при этом, будут ли местные шииты и иранские наместники находиться там реально и официально у власти.
В 2000 году Израиль вышел из Южного Ливана, и Хезболла получила огромный подарок, которым не преминула воспользоваться. Она установила на всей подконтрольной территории с десяток тысяч ракет. Свое резко возросшее влияние в стране она использовала, сделав страну сирийской, а, стало быть, иранской колонией.
Когда в 2006 году Израиль подарил Хезболле "победу" в войне, ее положение еще более укрепилось. Она вошла в правительство и стала едва ли не ведущей политической силой. Справедливо было полагать, что этим движение непременно воспользуется для прихода к власти в стране. Такова привычная нам политическая логика. И ровно так поступил примерно в то же время ХАМАС, выиграв выборы в Газе. Но Хезболла к власти не пришла. Не пришла не потому, что не смогла, а потому что не хотела.
В 2005 году мы оставили Газу, и через кратчайшее время ХАМАС пришел в ней к власти. Вспомним, что его приход был не очень легким и совсем не автоматическим и не совсем не законным. В результате выборов в ПА большинство оказалось за ФАТХом и Абу-Мазеном. Но в Газе ХАМАС взял большинство. Территория же ПА включала в себя как "Западный Берег", так и Газу и не было ни каких намеков на ее разделение. Таким образом, по всем международным законам Газа обязана была подчиниться, а не откалываться. Но она откололась, пойдя на скользкую дорогу бойкотов и блокад. Сделать это можно было только при огромном стремлении, подтвержденном общей стратегической целью. Если цель - построение единого арабского государства - Халифата, то нет никак нельзя упустить такую удачу, как возможность получить власть хоть на микроскопической полоске морского пляжа. Иными словами ХАМАС пришел к власти при минимальном перевесе и ни кривой кобыле, но пришел, потому что очень хотел. И это было вызвано не столько личными стремлениями самих ХАМАСников (это же только местный филиал огромной всемирной организации "Братьев"), сколько стратегией самой этой всемирной организации: взятие государственнйо власти.
Что же произошло, когда ХАМАС пришел к власти? А произошла страшная вещь: выскрылась страшная правда. Оказалось, что придя к власти, ХАМАСу пришлось заняться насущными хозяйственными вопросам с одной стороны и реализовывать свою стратегию построения образцового исламкого государства по законам шириата. И что эти две составляющие совсершенно друг с другом не клеятся. Первая требует весьма прагматичного подхода, напрочь зачеркивающего такие вещи, например, как военная конфронтация с Израилем, вооружение ракетами, обучене террористов и воспитание шахидов. Напротив, на все это уходят все деньги, на это направляются все ресурсы, людей заставляют или убеждают заниматья только этим.
Кроме того такие идеологические планы неминуемо связаны с притеснением всех, "кто не с нами". Начинаются погромы фатховцев, христиан, поиск "шпионов". Начинаются внутренние разборки между хамулами. Расцветает дикая коррупция. Жизнь превращается в ад. И этот ад четко связан и ассоциируется с местной властью, допустившей все это и не делающей то, что нужно. И это власть ХАМАСа.
Конечно, арабы-мусульмане это не швейцарцы, и наличие масла в холодильнике для них не первая и не единственая цель жизни. Мечта вырастить сына-шахида или самому убить как можно больше евреев греет сердца. Но выращивать шахида хочется в более комфортных условиях и отдыхать между терактами хочется тоже в достатке и сытости. А для этой гармонии нужно, чтобы кто-то чинил канализацию, содержал школы и больницы и давал возможность спокойно работать, а не только стрелять и вешать и взрывать.
Начинается ностальгия по ФАТХу. Но ФАТХ такая же жертва глобальных цивилизационных процессов, как и любое другое националистическое движение в мире. У него коротки ноги и коротки руки. Он не может снискать тех денег и того внимания, которое имеют движения мирового масштаба. И маленький араб из Газы, как бы не хотел заняться собственным благополучием, но вынужден учить детей в ХАМАСовских школах, лечиться в ХАМАСовских больницах и быть членом ХАМАСа со всеми вытекающими последствиями. И не забудьте, что свобода мысли и слова - это не то, что вытекает из законов шариата и вековой арабской традиции. Думает и говорит он соответственно своей идеологической "прописке".
Казалось бы, этот урок должен был быть усвоен. В конце концов, Газа была первой территорией, где "Мусульманскому Братству" удалось прийти к номинальной государственой власти. Урок должен был быть усвоен и ошибки учтены. Однако через четыре года, в 2011 году они совершают ту же ошибку. Инициировав "весну", они приходят к власти в Египте. И просходит, с некоторыми отличиями, то же. Власть не занимается насущными потребностями государства, поощряет религиозную междуусобицу, экономика стремительно разваливается, туризм рушится, международные связи с богатыми странами Европы разрываются. Заканчивается это взрывом, и еще не ясно, кто же в конце концов оседлает эту новую "весну". В многоходовых комбинациях Ближнего Востока вовсе не однозначно, что тот, кто все затеял и тот, кто на первых порах победил - а в данном случае это, похоже, саудовцы, - тот и окажется настоящим победителем, а не фраером, чьей активностью воспользуется кто-то третий, чтобы в нужный момент вынырнуть из-за угла. Тем более, что этот третий заранее известен. И это Иран.
Иран как раз и извлек свой урок. Причем, гораздо раньше. Раньше 2011 года, раньше 2007-го и раньше 2000-го. Он и его сателлиты никогда не брали государственную власть ни в какой стране. Они подчиняют себе правительство, наводняя страну своими агентами и террористами и беря его под финансовое покровительство. Так она поступает в Сирии, где Башар Асад, не являясь ни иранцем, ни шиитом, ни членом Хезболлы, а номинально светским алавитом, членом социалистической партии БААС, является верным иранским сатрапом. Примерно так же она поступает в Ираке, где не правит никто и заправляют там не иранцы, а их ставленики, тайные агенты, вооруженные банды проиранского толка и шиитские боевики. В Ливане такой бандой является конкретная Хезболла, и ей прийти в Ливане к номинальной власти ничего не стоит. Но она этого не делает и делать не хочет, потому что не хочет чинить канализацию, вернее, отвечать за то, что она не работает. Отвечать будет номинальное правительство, виноватое всегда и во всем и получающее шишки со всех сторон. А Хезболла будет дергать за ниточки и держать это правительство в полном подчинениее Ирану.
Почему Ирану не нужна власть в чужой стране? Потому что Иран не стремится ни к териториальной экспансии, ни к национальной экспансии, ни даже к экспанси экономической. Им нужна экспансия только религиозная: распространение шиизма на весь исламский мир. В этом причуда аятолл, поставившая народ на службу бредовой средневековой идее одержать, наконец, победу над своими истоическими "остроконечниками". Аятоллам нужна власть, но власть "аятоллиная", то есть религиозная, духовная, идеологическая. Чем-то это напоминает бывший "социалистический лагерь", не правда ли? Впрочем, "американский империализм" тоже. Правда, поледний способен был и накормить, и поставить на ноги, и не без вполне реальной пользы для себя. А что несут с собой аятоллы? Все тот же ислам, все тот же шариат, все тот же джихад. Хуже того, для себя, для иранцев у себя дома, он отнюдь не стремятся к "шахидизму". Эту усладу они прививают как раз своим внешним последователям. И здесь проявляется как раз националистический характер иранского шиизма. И такая модель чем-то напоминает другую всем памятную модель мирового завоевания, где одному "образцовому" народу надлежало быть хозяином, а всем другим народам - его рабами.
Однако у Ирана есть нефть. И Иран со своей национальной версией ислама не является, как арабы, аморфным скопищем хамул. Иран это государство персицкой нации, и как нация она способна строить и развивать. Бредовые идеи аятолл им, безусловно, мешают, но все-таки свой первый автомобиль они таки построили и ядерную программу все-таки ведут. А арабы-саудовцы, при всех своих триллионах нефтедолларов, ничего не построили, хоть и скупили пол-мира. Но у салафитов и нефтедолларов нет. Они бедны, и их национальные желания, и без того почти малоотличимые от хамульских инстинктов, ничего ни для кого не значат. И чтобы свергнуть своих "Братьев" они готовы пойти в услужение кому угодно. И Иран собирает тут свой урожай.
Разницы между ХАМАСом и Хезболлой нет ни в плане жестокости, ни в плане ненависти к нам. Обе представляют собой дочернии филиалы "Братьев мусульман" и Ирана соответственно, и обе несут на себе отчетливый отпечаток стратегии своих покровителей. Даже тот факт, что ХАМАС какое-то время искал "чужое" покровительство в лице Ирана говорит скорее о попытке изменить этот порядок вещей, и возращение к прежнему хозяину лишь подтверждает ошибочность и временность таких попыток.
В стратегии этих двух полюсов мусульманского Ближнего Востока есть явное принципиальное различие, которое проявляется и в стратегии их вассалов. Проистекает оно от принципиальной разницы в стратегичеких целях экспансии. Если для "Братьев" целью является построение Всемирного Халифата, то для Ирана - распространение шиизма.
На первый взгляд эта разница не столь значима длля "неверного" глаза, поскольку означает все ту же кровожадность, все те же теракты и все ту же безудержную тягу к убийству и разрушению вместо благоденствия и строительства. Но на самом деле эта разница проявляется в одной весьма конкретной детали, делающей эти стратегии одну - жизнеспособной, а другую - нет. И жизнь уже несколко раз это доказала.
Салафитское движение "Братья мусульмане", чьим местным филиалом является ХАМАС, ставит перед собой целью создание Всемирного Халифата. Во-первых, нельзя дважды войти в одну и ту же реку, тем более, когда второй раз происходит через пол тысячелетия после первого. Идея "сделать, как было" и всегда-то малопродуктивная, в данном случае совершенно бесперспективна, потому что мир за это время "несколько" изменился. Но одно, что отличает эту стратегию и заставлет реализовывать ее одним определенным образом, остается незыблемым. Халифат - это государство (или конфедерация государств), а коль скоро речь идет о государстве, то процесс завоевания и распространения означает взятие государственной власти в тех или иных странах. Иными словами, салафитская стратегия строительство Халифата означает, во-первых, пан-исламизм, во-вторых, пан-арабизм, а в третьих, государственную власть.
Стратегия же иранских шиитов совершено иная. Для начала вспомним, что шиизм в мусульманском мире представлен только одним народом - персами. В большой степени это означает, что шиитское направление ислама является как бы народообразующим, а Иран - базой и центром шиизма. Это означает, что распространение шиизма не означает разрастание Ирана, как государства, до масштабов всего мусульманского мира, а подчинение всего этого мира Ирану и Тегерану. В этом смысле вопрос о государственом устройстве, режиме правления и ситуации в той или иной стране имеет второстепенное и подчиненное значение. Первостепенно стремление установить там гласную или негласную власть иранско-шиитских покровителей. Не важно при этом, будут ли местные шииты и иранские наместники находиться там реально и официально у власти.
В 2000 году Израиль вышел из Южного Ливана, и Хезболла получила огромный подарок, которым не преминула воспользоваться. Она установила на всей подконтрольной территории с десяток тысяч ракет. Свое резко возросшее влияние в стране она использовала, сделав страну сирийской, а, стало быть, иранской колонией.
Когда в 2006 году Израиль подарил Хезболле "победу" в войне, ее положение еще более укрепилось. Она вошла в правительство и стала едва ли не ведущей политической силой. Справедливо было полагать, что этим движение непременно воспользуется для прихода к власти в стране. Такова привычная нам политическая логика. И ровно так поступил примерно в то же время ХАМАС, выиграв выборы в Газе. Но Хезболла к власти не пришла. Не пришла не потому, что не смогла, а потому что не хотела.
В 2005 году мы оставили Газу, и через кратчайшее время ХАМАС пришел в ней к власти. Вспомним, что его приход был не очень легким и совсем не автоматическим и не совсем не законным. В результате выборов в ПА большинство оказалось за ФАТХом и Абу-Мазеном. Но в Газе ХАМАС взял большинство. Территория же ПА включала в себя как "Западный Берег", так и Газу и не было ни каких намеков на ее разделение. Таким образом, по всем международным законам Газа обязана была подчиниться, а не откалываться. Но она откололась, пойдя на скользкую дорогу бойкотов и блокад. Сделать это можно было только при огромном стремлении, подтвержденном общей стратегической целью. Если цель - построение единого арабского государства - Халифата, то нет никак нельзя упустить такую удачу, как возможность получить власть хоть на микроскопической полоске морского пляжа. Иными словами ХАМАС пришел к власти при минимальном перевесе и ни кривой кобыле, но пришел, потому что очень хотел. И это было вызвано не столько личными стремлениями самих ХАМАСников (это же только местный филиал огромной всемирной организации "Братьев"), сколько стратегией самой этой всемирной организации: взятие государственнйо власти.
Что же произошло, когда ХАМАС пришел к власти? А произошла страшная вещь: выскрылась страшная правда. Оказалось, что придя к власти, ХАМАСу пришлось заняться насущными хозяйственными вопросам с одной стороны и реализовывать свою стратегию построения образцового исламкого государства по законам шириата. И что эти две составляющие совсершенно друг с другом не клеятся. Первая требует весьма прагматичного подхода, напрочь зачеркивающего такие вещи, например, как военная конфронтация с Израилем, вооружение ракетами, обучене террористов и воспитание шахидов. Напротив, на все это уходят все деньги, на это направляются все ресурсы, людей заставляют или убеждают заниматья только этим.
Кроме того такие идеологические планы неминуемо связаны с притеснением всех, "кто не с нами". Начинаются погромы фатховцев, христиан, поиск "шпионов". Начинаются внутренние разборки между хамулами. Расцветает дикая коррупция. Жизнь превращается в ад. И этот ад четко связан и ассоциируется с местной властью, допустившей все это и не делающей то, что нужно. И это власть ХАМАСа.
Конечно, арабы-мусульмане это не швейцарцы, и наличие масла в холодильнике для них не первая и не единственая цель жизни. Мечта вырастить сына-шахида или самому убить как можно больше евреев греет сердца. Но выращивать шахида хочется в более комфортных условиях и отдыхать между терактами хочется тоже в достатке и сытости. А для этой гармонии нужно, чтобы кто-то чинил канализацию, содержал школы и больницы и давал возможность спокойно работать, а не только стрелять и вешать и взрывать.
Начинается ностальгия по ФАТХу. Но ФАТХ такая же жертва глобальных цивилизационных процессов, как и любое другое националистическое движение в мире. У него коротки ноги и коротки руки. Он не может снискать тех денег и того внимания, которое имеют движения мирового масштаба. И маленький араб из Газы, как бы не хотел заняться собственным благополучием, но вынужден учить детей в ХАМАСовских школах, лечиться в ХАМАСовских больницах и быть членом ХАМАСа со всеми вытекающими последствиями. И не забудьте, что свобода мысли и слова - это не то, что вытекает из законов шариата и вековой арабской традиции. Думает и говорит он соответственно своей идеологической "прописке".
Казалось бы, этот урок должен был быть усвоен. В конце концов, Газа была первой территорией, где "Мусульманскому Братству" удалось прийти к номинальной государственой власти. Урок должен был быть усвоен и ошибки учтены. Однако через четыре года, в 2011 году они совершают ту же ошибку. Инициировав "весну", они приходят к власти в Египте. И просходит, с некоторыми отличиями, то же. Власть не занимается насущными потребностями государства, поощряет религиозную междуусобицу, экономика стремительно разваливается, туризм рушится, международные связи с богатыми странами Европы разрываются. Заканчивается это взрывом, и еще не ясно, кто же в конце концов оседлает эту новую "весну". В многоходовых комбинациях Ближнего Востока вовсе не однозначно, что тот, кто все затеял и тот, кто на первых порах победил - а в данном случае это, похоже, саудовцы, - тот и окажется настоящим победителем, а не фраером, чьей активностью воспользуется кто-то третий, чтобы в нужный момент вынырнуть из-за угла. Тем более, что этот третий заранее известен. И это Иран.
Иран как раз и извлек свой урок. Причем, гораздо раньше. Раньше 2011 года, раньше 2007-го и раньше 2000-го. Он и его сателлиты никогда не брали государственную власть ни в какой стране. Они подчиняют себе правительство, наводняя страну своими агентами и террористами и беря его под финансовое покровительство. Так она поступает в Сирии, где Башар Асад, не являясь ни иранцем, ни шиитом, ни членом Хезболлы, а номинально светским алавитом, членом социалистической партии БААС, является верным иранским сатрапом. Примерно так же она поступает в Ираке, где не правит никто и заправляют там не иранцы, а их ставленики, тайные агенты, вооруженные банды проиранского толка и шиитские боевики. В Ливане такой бандой является конкретная Хезболла, и ей прийти в Ливане к номинальной власти ничего не стоит. Но она этого не делает и делать не хочет, потому что не хочет чинить канализацию, вернее, отвечать за то, что она не работает. Отвечать будет номинальное правительство, виноватое всегда и во всем и получающее шишки со всех сторон. А Хезболла будет дергать за ниточки и держать это правительство в полном подчинениее Ирану.
Почему Ирану не нужна власть в чужой стране? Потому что Иран не стремится ни к териториальной экспансии, ни к национальной экспансии, ни даже к экспанси экономической. Им нужна экспансия только религиозная: распространение шиизма на весь исламский мир. В этом причуда аятолл, поставившая народ на службу бредовой средневековой идее одержать, наконец, победу над своими истоическими "остроконечниками". Аятоллам нужна власть, но власть "аятоллиная", то есть религиозная, духовная, идеологическая. Чем-то это напоминает бывший "социалистический лагерь", не правда ли? Впрочем, "американский империализм" тоже. Правда, поледний способен был и накормить, и поставить на ноги, и не без вполне реальной пользы для себя. А что несут с собой аятоллы? Все тот же ислам, все тот же шариат, все тот же джихад. Хуже того, для себя, для иранцев у себя дома, он отнюдь не стремятся к "шахидизму". Эту усладу они прививают как раз своим внешним последователям. И здесь проявляется как раз националистический характер иранского шиизма. И такая модель чем-то напоминает другую всем памятную модель мирового завоевания, где одному "образцовому" народу надлежало быть хозяином, а всем другим народам - его рабами.
Однако у Ирана есть нефть. И Иран со своей национальной версией ислама не является, как арабы, аморфным скопищем хамул. Иран это государство персицкой нации, и как нация она способна строить и развивать. Бредовые идеи аятолл им, безусловно, мешают, но все-таки свой первый автомобиль они таки построили и ядерную программу все-таки ведут. А арабы-саудовцы, при всех своих триллионах нефтедолларов, ничего не построили, хоть и скупили пол-мира. Но у салафитов и нефтедолларов нет. Они бедны, и их национальные желания, и без того почти малоотличимые от хамульских инстинктов, ничего ни для кого не значат. И чтобы свергнуть своих "Братьев" они готовы пойти в услужение кому угодно. И Иран собирает тут свой урожай.