Его величество февраль
Город переодел свои деревья в снежные береты
На остановках мелькают, в шарфы, уткнувшись, силуэты
Каждый второй прохожий нежится теплом убитой сигареты
На струнах проводов играют переборами, одинокие мотивы, ветры
Старушка, иссохшей рукой, под платком поправляет проседь
Каждый хачик норовит побыстрей тебя подбросить
Во дворах сутулый гопник на мобилу метит бросить
Ну что дождались, промерзшей костью, холодов, а ведь так клеймили осень
Оземь... бьется снег, откружив свой танец в охвате света фонарей
Люди сбилися со счета в переборе друг на друга схожих дней
И тут хоть грей, себя мыслями о лете, хоть не грей
Его величество февраль еще покажет, холодную суровость, двадцати восьми ночей
На остановках мелькают, в шарфы, уткнувшись, силуэты
Каждый второй прохожий нежится теплом убитой сигареты
На струнах проводов играют переборами, одинокие мотивы, ветры
Старушка, иссохшей рукой, под платком поправляет проседь
Каждый хачик норовит побыстрей тебя подбросить
Во дворах сутулый гопник на мобилу метит бросить
Ну что дождались, промерзшей костью, холодов, а ведь так клеймили осень
Оземь... бьется снег, откружив свой танец в охвате света фонарей
Люди сбилися со счета в переборе друг на друга схожих дней
И тут хоть грей, себя мыслями о лете, хоть не грей
Его величество февраль еще покажет, холодную суровость, двадцати восьми ночей