Верю ли я?
Меня часто спрашивают, верю ли я, что Россия когда-нибудь станет нормальной страной? Честно говоря, тяжело в это поверить, когда видишь рожи преступников во власти; ворья из Думы; подлецов и лгунов на телеэкране; оболваненных, нищих, злобных, ненавидящих всё и всех «простых людей». Людей, традиционно мечтающих не о собственной корове, а о том, чтобы у соседа корова сдохла. Мне кажется, что Путину с его бандой удалось превратить в шариковых значительно больше людей, чем Советской власти за все ее годы...
А до проклятого 17-го? Палач, садист, убийца, заливший страну кровью Иван Грозный - великий государь, «собиратель земель», как его еще, пес, там… Для всего мира - Ivan the Terrible. Ужасный. Для русских - Грозный. Почувствуйте разницу. Отец родной. Суровый, но справедливый, мудрый, стоящий на страже и так далее… Опора и надежа. Свой. Батька. «Сажай на кол, отец, вперед Россия!» А вот Александр II, отменивший крепостное право, тряпка. Разгул террора и вообще, ату его! И грохнули. Кому нужен такой государь?!
И сегодня серое ничтожество, волей случая вознесенное на трон, - новый отец родной. Ого-го! Пусть всё в дерьме! «Мы самые великие!», «Ужо вам, пиндосы, укропы, гейропы!», «Сдохнем, но поможем Путину!», «Страна встала с колен!», «Пусть мой сын умрет во славу России!» Катастрофа. «Гордости нет, одна гордыня». Быдло. Плебс. Северокорейцы. Палестинцы.
И все можно. Все. Избивать, сажать в тюрьму, грабить, стрелять, травить, обливать помоями, лгать и клеветать. Можно покупать, как вокзальных шлюх, не только «пропагандонов» на ТВ, но и западных политиков, журналистов, спортивных чиновников…
И когда смотришь на всю эту омерзительную, зловонную помойку, то как-то не верится, что наступит день, когда… Но! Только одно «но». Вернее, их много этих «но». «Но» - это уничтоженные Новодворская и Политковская, Юшенков и Щекочихин, Девотченко и Маркелов. «Но» - это сражающиеся Володя Кара-Мурза, Саша Подрабинек и вместе с ними немалое число других, истинных патриотов России («нацпредателей»). Кстати, кто не в курсе - термин Геббельса. А еще «но» - это люди, которые каждый день и каждую ночь, в жару и в холод, в дождь и в снег приходят на мост Немцова. Приходят охранять его Мемориал от всей это сволочи - властей, вандалов, погромщиков… Они зажигают свечи, приносят свежие цветы. Я смотрю на этих людей, на эти лица и понимаю всю мудрость древнего выражения - «надежда умирает последней»…
Виктор Топаллер