Антон Керсновский и Иосиф Сталин.
Разумеется, эти двое были антагонистами. Разумеется, Керсновский до конца своих дней решительно отвергал большевизм в любых его проявлениях, а Сталин, несмотря на некоторую ревизию Ленинских взглядов в пользу национально-патриотических ценностей, всё же оставался коммунистом до конца своих дней [1]. Но Керсновский чувствовал опасность гитлеризма для России, предвидел грядущую Вторую Мировую войну и размышлял о ней. В частности, в книге «Философия войны» он пишет о необходимости «мобилизации промышленности»: «Мобилизация тяжёлой промышленности для обслуживания фронта. Мобилизация лёгкой промышленности для обслуживания тыла. Все частные заводы должны быть взяты под строжайший контроль военного ведомства. Само собой разумеется, весь личный состав тяжёлой промышленности - инженеры, техники, рабочие - должны считаться мобилизованными на месте производства, подчиняясь воинской дисциплине. Всё это требует огромного напряжения и тщательной вдумчивой подготовки ещё в мирное время. Ничего не должно импровизироваться в последнюю минуту - импровизация ведёт лишь к перебоям и может привести к катастрофе. Основной задачей промышленной мобилизации - помимо переключения тяжёлой промышленности на нужды фронта - должен быть учёт и подготовка кадров и рабочих рук для лёгкой промышленности, заменив там призванных в действующую армию и в тяжёлую промышленность категориями лиц, не подлежащих военным мобилизациям».
И далее: «Основным правилом организации страны в военное время должно быть сколь можно большее использование сил и способностей каждого на подходящем месте… В первую очередь - заблаговременное создание крепких ведущих кадров во всех отраслях государственной работы. До организации миллионов - отбор десятков тысяч специалистов, более того, мастеров своего дела, беззаветно преданных как своей специальности, так и общему русскому делу.
Эти кадры - офицеры и унтер-офицеры, учёные и учителя, инженеры и техники, врачи и юристы, писатели и журналисты, администраторы всех рангов, проникнутые творческой волей - и поведут за собой родную страну в час решительного испытания».
Я не знаю, читал ли Сталин Керсновского. Что диктатор с трубкой читал много и что читал он в основном историческую литературу, об этом сейчас пишут многие - как из числа неосталинистов, так и их, вроде бы, оппонент Владимир Мединский. Несомненно, что ему по своему положению приходилось осмыслять опыт Первой Мировой войны (об этом осмыслении, помимо всего прочего, свидетельствует «Краткий курс истории ВКП(б)», главным редактором и одним из авторов которого выступил Сталин). И в ходе этого осмысления Сталин пришёл практически к тем же выводам, что и Керсновский на противоположном полюсе политического спектра. Читатели приведённых выше строк могли в этом убедиться - если они хоть немножко в теме.
Иосиф Сталин на фоне своей домашней библиотеки
А вот что пишет Керсновский об управлении общественным мнением: «Уличные манифестации - очень сильно действующее средство». Всевозможные митинги и демонстрации, в том числе и организуемые по национально-религиозному признаку, в годы Великой Отечественной войны стали правилом и действительно сыграли свою роль в деле мобилизации народа на отпор захватчикам и в деле вербовки новых добровольцев на фронт.
Далее, ещё о том же: «В наших русских условиях большое значение приобретают музыка и сцена. Для широких масс чрезвычайно важен кинематограф». Эти ресурсы были задействованы Сталиным «на полную катушку». Снимались многочисленные фильмы военно-патриотического содержания (их начали снимать ещё до войны, а во время войны ещё более усилили соответствующий акцент). В частности, фильм «Александр Невский», при всей своей наивности и при всём несоответствии историческим фактам, сыграл существенную роль в патриотическом подъёме жителей русского Северо-Запада (об этом хорошо рассказано в романе А. Сегеня «Поп», по которому поставлен одноимённый фильм В. Хотиненко). Враг в этом фильме был назван предельно чётко: «Немец», - и образ ему был создан столь же предельно отталкивающий. Даже я, в мирные восьмидесятые впервые посмотревший по «ящику» эту картину, долго не мог избавиться от ощущения жути после сцены в захваченном Пскове (той самой, где немецкие крестоносцы бросают младенцев в костёр). Театр же военных лет дал пьесу «Фронт», громогласно одобренную лично Сталиным. Эта пьеса развязала руки инициативным военачальникам на местах и способствовала устранению недостатков боевого управления, выявившихся в период отступления 1941 года.
О правительстве: «Правительство не должно иметь соперников. Оно обязано целиком владеть аппаратом власти и безраздельно контролировать все отрасли жизни столицы (и не только столицы, добавим мы - Mikhael_Mark). Механизм управления должен быть свободен от дилетантского вмешательства». И это положение Сталиным проводилось последовательно на протяжении всей войны. Сформированный им ГКО сосредоточил, по сути своей, в своих руках все властные полномочия, подмяв под себя и Совнарком (правительство), и ВЦИК («администрацию президента» по-современному), и Советы Народных Депутатов (парламент). Сталин, ставший Верховным Главнокомандующим, одновременно возглавил и ГКО, объединив в своих руках управление как фронтом, так и тылом.
Теперь немного о том, в чём Сталин с Керсновским противоречат друг другу. Оба они, и Сталин, и Керсновский, на опыте Первой Мировой справедливо осознали, что «расстройство тыла неизбежно влечёт за собой непоправимую катастрофу». Но выводы из этого бесспорного тезиса сделали ровно противоположные. Керсновский указывает: «Лозунг «Все для фронта!» доказал свою несостоятельность. Тыл хуже переносит войну. Необходимо поэтому, чтобы он как можно меньше ощущал её тяготу. Население не должно ни в чём испытывать недостатка. Духовные ресурсы тыла незримо слабее духовных ресурсов фронта. Их надо щадить, твёрдо помня, что успех войны в первую очередь зависит от моральной устойчивости тыла». Сталин же, напротив, громогласно выдвинул лозунг: «Всё для фронта, всё для победы!» - и выиграл войну под этим лозунгом. Нельзя в условиях ограниченных ресурсов (а ресурсы воюющего государства всегда ограничены) разбрасывать их одновременно на несколько направлений. Сталин сделал ставку на пресловутую «сознательность», на идеологическую работу - и не прогадал. Народ наш, когда ему чётко объяснили, что и почему он должен защищать, объяснили, с каким врагом он имеет дело, а также внушили уверенность, что в случае гибели человека его семья не останется без средств существования (этого ощущения - увы - не было у солдат Николая Второго), оказался способен на чудеса самоотверженности - и переехать на жительство за тысячи километров от родного дома, и работать под открытыми небом в любую непогоду, и голодать… Сказалось другое обстоятельство, верно подмеченное в русском человеке тем же Керсновским - «превосходство духа над материей». Умело сочетая централизацию с агитацией, Сталин добился той самой моральной устойчивости тыла, о необходимости которой писал Керсновский. Впрочем, и сам Керсновский писал, что «весь личные состав тяжёлой промышленности - инженеры, техники, рабочие - должны считаться мобилизованными на месте производства, подчиняясь воинской дисциплине»…
Не решился Сталин последовать совету Керсновского и в вопросе о Церкви. Для здоровья государственного организма Керсновский полагал необходимым развязать духовенству руки, дабы оно, руководствуясь исключительно Истиной Христовой, беспрепятственно занималось воспитанием и просвещением народа. Репрессии против Церкви Сталин, конечно, приостановил… Но не более того.
Представляется, что Керсновский, верно предвидя грядущую Вторую Мировую войну и основные враждующие лагеря в ней (Россию и Германию), остался в плену опыта Первой Мировой и не смог предвидеть масштабов будущего столкновения. А Сталин, творчески переработав тот же опыт, добился в итоге положительного результата. Хотя, используй Сталин наработки Керсновского в большей степени, возможно, людские потери нашей страны и количество коллаборационистов оказались бы меньше…
[1] Некоторые приписывают ему сознательную борьбу против «старой ленинской гвардии» и «еврейского засилья» как элемента принципиально антигосударственного. Дескать, мудрый Сталин вовремя понял, что с такими соратниками социализм не построишь, и сделал ставку на новых людей. Эта теория не выдерживает критики. Сталин боролся всего лишь с Троцким и его единомышленниками. Ни Ярославского-Губельмана, ни Розалию Землячку сталинские репрессии не коснулись, несмотря на все их жуткие преступления против русского народа в годы Гражданской войны. Но эти деятели были лояльны новому «вождю» - и потому остались в числе «героев революции». А Тухачевский, Бухарин и Зиновьев с Каменевым решили поиграть в оппозицию (подобно нынешним Немцову и Навальному) - вот и получили по рукам.