Светлой памяти белого антифашиста
7 августа 1947 года не стало Антона Ивановича Деникина. В этом году исполнилось 70 лет со дня его кончины.
В истории немало найдётся людей, которых без преувеличения можно назвать символами. Некоторые люди становятся олицетворением целой эпохи - как Пётр Великий или Наполеон Бонапарт. Другие символизируют собой крупные общественные движения. К числу последних принадлежит и Антон Иванович. Можно спорить об уровне Деникина-военачальника и об адекватности его распоряжений в качестве главнокомандующего белыми Вооружёнными Силами на Юге России, но невозможно отрицать, что в определённый момент именно в его руках оказалась судьба антибольшевистского сопротивления на одном из самых главных стратегических направлений Гражданской войны.
К сожалению, решения, принимавшиеся Деникиным, в значительной степени диктовались не столько стратегическими соображениями, сколько политикой - фактор, который невозможно не учитывать в Гражданской войне. Деникин оказался поставлен в такие условия, когда политика сплошь и рядом мешала стратегии - и именно это, наряду с катастрофическим неравенством сил, в конечном итоге, стало главной причиной его поражения. Тем не менее, вопреки брюзжанию ультраправой части белоэмиграции (большинство представителей которой, к слову сказать, вообще не принимало участия в Белом Движении, и отнюдь не по идеологическим причинам), Деникин сохранил определённый авторитет в рядах своих соратников и после своей отставки в апреле 1920 года. К его мнению прислушивались, а его книги и статьи, пубюликовавшиеся в эмиграции, приносили, пусть и небольшой, но стабильный доход.
С большим уважением отзывался о Деникине в своих мемуарах дроздовец Пётр Колтышев. В эмиграции этот человек стал одним из самых горячих сторонников Деникина, сохранил он свои чувства к бывшему главнокомандующему и в условиях Великой Отечественной войны, когда в оккупированной Франции Деникин оказался фактически в изоляции. И как знать, не материальная ли поддержка бывших соратников позволила семье Деникина выжить? Столь же уважительно отзывается о Деникине и другой дроздовец - А.В. Туркул, несмотря на то, что в годы Великой Отечественной они оказались по разные стороны противостояния.
Авторитет Деникина удержал немало белоэмигрантов от сотрудничества с нацистскими захватчиками, и об этом я уже имел честь писать. В частности, именно под влиянием Деникина присоединился к антифашистскому Сопротивлению бывший походный атаман Всевеликого Войска Донского Пётр Харитонович Попов, арестованный за свои антифашистские взгляды Гестапо.
Собственно, когда мы говорим о Деникине как о человеке-символе, то в первую очередь он - олицетворение той части белой эмиграции, которая не искала себе выгод "по ту сторону линии фронта" и не спешила присоединяться к объявленному Геббельсом "крестовому походу против большевизма", понимая, что итогом этого будет не освобождение России от ига безбожников, а её расчленение и вящее порабощение. Для Деникина это изначально было ясно, о чём он писал в своих брошюрах, выходивших в эмиграции, и говорил в своих публичных выступлениях. Антон Иванович ясно понимал то, о чём забыли многие его бывшие подчинённые, увлёкшиеся лозунгом "хоть с чёртом, лишь бы против большевиков", - суть германского империализма не изменилась, и Гитлер - лишь итог его закономерного развития. Германский же империализм, как и в Первую Мировую, стремится к одному - к захвату "жизненного пространства" на востоке, к колонизации русских земель. "Свержение большевиков и защита России", - этому жизненному кредо он не изменял никогда. "Всякое иноземное нашествие на Россию с захватными целями - новое тяжкое бедствие, - писал Антон Иванович. - И отпор врагам со стороны всего народа русского - его повелительный долг... Нужно ли покрывать русским флагом планы, по меньшей мере темные, или, наоборот, вскрывать их сущность, чреватую опасностями - и не для одной только России. И, во всяком случае, не благоразумнее ли будет подождать реальных проявлений добрых намерений в отношении национальной России, прежде чем кричать «Хайль Гитлер!» или «Банзай!»". "И прольете вы, - предупреждал он потенциальных коллаборационистов, - не "чекистскую", а просто русскую кровь - свою и своих - напрасно, не для освобождения России, а для вящего ее закабаления".
Антон Иванович Деникин за рабочим столом
Тем более патриотической стала позиция Деникина в условиях, когда гитлеровская агрессия из области предположений перешла в область совершившихся фактов. "Мы испытывали боль в дни поражений армии, хотя она называлась Красной, а не Русской, и радость - в дни её побед", - так резюмировал свою позицию тех лет сам Антон Иванович. С началом Великой Отечественной войны он повесил на стене карту СССР и флажками отмечал на ней передвижение советских войск - сначала назад от границы, к Москве и Волге, затем - назад к границе. Он пристально вглядывался в облик Красной Армии - и приходил к выводу, что эта армия на тот момент стала национальной русской силой, "ибо вооружённый народ - есть народ, а не опричнина".
Впрочем, одной картой и выражением моральной поддержки, как читатели моего журнала наверняка уже знают, дело не ограничилось. Антон Иванович развернул антифашистскую агитацию. Объектом его пропагандистской работы сделались ... власовцы. Город Мимизан, в котором он коротал свои эмигрантские дни, был оккупирован немцами, которые ввели туда русскую коллаборационистскую часть. Деникин не искал сознательно встреч с русскими коллаборационистами - для него они были предателями. Коллаборационисты сами нашли его, узнав, что в Мимизане проживает русская семья. И Антон Иванович решил воспользоваться ситуацией. Очень быстро ему пришлось убедиться, что объект вербовки ему попался как нельзя удобный: большинство его подопечных воевать за немцев отнюдь не стремилось, сохраняло стойкий советский патриотизм, а в коллаборационистские части записались из малодушия, желая вырваться из нечеловеческих условий нацистского плена. Деникину не составило труда уговорить этот власовский батальон при первом же попадании на фронт покинуть немцев и сдаться войскам антигитлеровской коалиции. Будучи убеждённым антикоммунистом и не веря в возможность милосердия со стороны советской власти, Деникин рекомендовал им переходить на сторону западных союзников. Впоследствии ему стало известно, что этот самый батальон был направлен немцами на Западный фронт, где и выполнил в точности инструкции Антона Ивановича: перебив немецких офицеров, в полном составе перешёл на сторону англо-американцев.
Именно этим обстоятельством, и ничем иным, объясняется факт, который до сих пор в глазах многих ставит пятно на безупречную репутацию Деникина-патриота: его протесты против выдачи русских коллаборацинистов в СССР. Разумеется, бывший главком ВСЮР, несколько раз отвергший предложения гитлеровцев о сотрудничестве, ни в малейшей степени не питал симпатий к предателям и тем более не планировал использовать их силы в новых войнах против СССР. Но как офицер старой закалки, он остро чувствовал свою ответственность за людей, которые ему доверились, знал, что их сдача англо-американцам (не всей власовской РОА, разумеется, а "мимизанского" батальона) - плод сознательного выбора, а не стремления любой ценой спасти свою шкуру. И переживал, что результатом его пропаганды может стать гибель людей, которых он хотел сохранить для будущей России. Видел он и то, что американцы охотно дают приют всевозможным национал-сепаратистам, также сотрудничавшим с гитлеровцами. А значит, бывшие союзники намерены продолжать в отношении России линию Гитлера, взяв курс не на освобождение её от большевиков, а на расчленение и уничтожение русской государственности. В этих условиях ему оставалось одно - взывать к порядочности американских генералов и политиков, даже без особой надежды на успех. Что он, собственно, и делал.
Деникин за чтением газет.
Антифашистская позиция Деникина в годы Великой Отечественной войны сегодня порождает в некоторых кругах обвинения в адрес старого генерала в том, что он "пошёл на сотрудничество со Сталиным". Некоторые апологеты власовщины договариваются даже до абсудрдных утверждений, будто Деникин "продался". В действительности Антон Иванович оставался в такой же степени стойким антикоммунистом, как и стойким патриотом. Как бы ни было это трудно в условиях Великой Отечественной войны, он всегда последовательно разделял национальные интересы России от интересов советской власти. Искренне радуясь Победе русского народа, он в то же время не стеснялся выражать своё беспокойство тем, что коммунистическая верхушка СССР воспользуется плодами этой победы для укрепления своей власти внутри страны и распространения своего влияния за рубеж. Деникин открыто выражал опасения, что эти поползновения большевиков в недалёком будущем могут вызвать всплеск не только антикоммунистических, но и русофобских настроений в Европе. И хотя в своих оценках мотивов Сталина и его камарильи Деникин ошибся, он оказался прав в главном: коммунистическая навязчивость действительно очень быстро опостылела европейцам и действительно стала причиной массовой русофобии.
Подобные настроения Деникина в послевоенной Европе, где "в тренде" очень быстро оказались просоветские симпатии, создали ему репутацию упёртого ретрограда и чуть ли не кликуши. Европе 1945 года он быстро оказался чужд, что заставило его переехать в США, где он и скончался два года спустя. Даже на смертном одре Деникин остался верен своему первоначальному идеалу "Свержение большевиков и защита России". "Вот не увижу, как Россия спасётся", - таковы были последние слова генерала.
И раз уж у нас оказался упомянут Деникин-публицист, то не сказать об этой стороне его деятельности было бы несправедливо. Помимо статей и брошюр на актуальные политические темы, которые я сегодня несколько раз цитировал, из под его пера вышли несколько фундаментальных трудов, до сих пор пользующихся заслуженной популярностью. Это в первую очередь его пятитомные "Очерки Русской Смуты". Книгу эту трудно отнести к жанру мемуарной литературы, хоть многие и считают её воспоминаниями Деникина. Это полноценная научная монография, написанная с опорой на многочисленные архивные источники русской эмиграции (к сожалению, личная вражда между Деникиным и П.Н. Врангелем не позволила Антону Ивановичу использовать все эти источники в полной мере) и подробно исследующая предпосылки и ход русской Гражданской войны на всех её фронтах, движущие силы Гражданской войны и политическую обстановку, на фоне которой разворачивалось противостояние. Разумеется, основное внимание в книге уделено событиям, в которых автор лично принимал участие - борьбе на Южном направлении. Но не только. В частности, поражает пристальное внимание автора к военному строительству у большевиков, к созданию Красной Армии, суждения о которой Деникина отличаются предельной объективностью. Белый генерал отчётливо видит сильные стороны своего противника, пытается разобраться в причинах возникновения этих сильных сторон, воздерживаясь от огульного критиканства. И неизменно отдаёт должное достойному противнику. Публицисты и мемуаристы красного лагеря редко платили белым той же монетой...
"Очерки Русской Смуты" - обложка одного из изданий книги
Подлинными мемуарами Деникина стала его другая книга - "Путь русского офицера". В этой книге много личных впечатлений автора - от детских лет, прошедших в Царстве Польском, среди поляков, до Первой Мировой войны. Столь же много подробностей о быте кадетских корпусов и военных училищ дореволюционной поры, об академии Генерального Штаба, которую Антон Иванович закончил, о современной ему Русской Императорской Армии, её сильных и слабых сторонах. О людях, с которыми Деникина сводила жизнь. Книга эта осталась не окончена: Антон Иванович успел довести повествование лишь до 1915 года. Но и в таком виде она представляет значительный интерес для всех, кто интересуется историей России начала ХХ века и хотел бы разобраться в причинах революции и Гражданской войны.
"Путь русского офицера" - обложка одного из изданий книги.
В США Антон Иванович начал работать ещё над одной монографией, в которой хотел проследить судьбы русской эмиграции во Второй Мировой войне. Смерть помешала ему завершить эту работу, книга так и осталась в набросках и идеях и никогда не увидит свет. Одному Богу известно, что планировал сказать в ней Антон Иванович, но зная его позицию, можно не сомневаться: книга получилась бы не менее глубокой и интересной, чем "Очерки Русской Смуты" и стала бы ценным свидетельством эпохи.
Помолимся же об упокоении раба Божия Антония, истинного русского патриота, не последнего в нашей истории полководца и безусловно талантливого военного историка и публициста. Да сотворит ему Господь вечную память и да упокоит его душу в селениях праведных.