Бабушка. Часть вторая.
Продолжу излагать события так, как помню по бабушкиным рассказам. Хочу сразу оговориться - мой рассказ не претендует на историчность. Я вспоминаю то, что было рассказано мне лет тридцать тому назад человеком, наблюдавшим все события в детстве, поэтому, безусловно, возможны некоторые неточности и нестыковки.
Путешествие эшелона с военными конечным пунктом имело город Владивосток, (видимо, те, кто не остался в Харбине ехали ближе к Америке - я так это понимаю), а конкретнее остров Русский, на котором бабушкина семья оказалась в 1920году. Глава семьи - Коханов Николай Иванович неоднократно бывал на этом острове во время Русско-Японской войны. Он принимал активное участие как военный инженер в его укреплении, и строительстве Владивостокской крепости, (только сейчас укрепления, создававшиеся в то время, орёл наш дон Реба признал морально и технически устаревшими, и затеял там какое-то грандиозное строительство, так что работал прадед мой видимо на совесть). На Русском острове семья обрела постоянное жильё на ближайшие два года. Дети за время путешествия сильно выросли, и на острове были уже вполне себе подростками - бабушкиным старшим братьям было 18 и 16,они учились в инженерном училище, бабушке 13, и младшей сестре 11 лет, они были школьницами. Видимо, для того, чтоб барышни вели себя осмотрительнее, в офицерском поселении на острове бытовала дворовая страшилка про злых японцев, ворующих русских девушек (такой вот пережиток русско-японской войны). Надо сказать, что на острове действительно нашли двух убитых девушек-подростков, так что бабушка японцев боялась, хотя и говорила, что тут они не причём, а виноваты скорее китайцы. Дело в том, что китайцы, пока все остальные воевали между собой, свободные территории засевали опиумным маком, и вообще были людьми хоть тихими и работящими, но абсолютно криминальными. Бабушка вспоминала необыкновенной красоты огромные ярко-красные маковые поля (каждый цветок надрезался, и к нему привязывался кожаный мешочек). Эти самые маки бабуля любила рисовать в различных вариациях - отец подарил ей этюдник и набор масляных красок. Вобщем, не смотря на всех японцев, китайцев, опиум и убитых девиц, жилось семье на Русском острове очень мирно и хорошо, особенно по сравнению с вагоном. И в это время было принято глубоко мною уважаемое решение: Николай Иванович отказался ехать в Америку. Его звали, обещали кафедру (вот только не помню - где), показывали каюту на корабле, но он решил не ехать, аргументировав это тем, что хоть и служит он непонятно кому, но на Родине, а другому государству он служить и права не имеет и не желает...
Владивосток много раз переходил из рук в руки, был столицей Дальневосточной республики, и Республики Приамурье (каждое правительство печатало свои деньги, и путаница была страшная), в конце концов, в 1922году город стал советским, и бабушкиного отца, как и многих офицеров, естественно взяли в плен. Началось движение в обратную сторону, и в 1923м году эшелон приехал в Москву, где всех мужчин, прямо на вокзале арестовали. Семью, находящуюся в состоянии нервного срыва, поселили до окончания расследования на Большой Никитской улице. В доме, в котором они жили, бабушкино воображение поразили огромные мраморные мухи на стенах и потолке гостиной (такой вот странный, интересный декор), бабушка сочла это верхом дурновкусия, и Москву разлюбила навсегда. Полгода шло следствие, в результате которого с Николая Ивановича были сняты все обвинения, и семья вернулась в Петроград (уже Ленинград). Удивительный факт - в 1923году военных, бывших виноватыми перед существующей властью по всем возможным статьям, отпускали, даже восстанавливали в чинах и званиях и должностях... Ничего подобного уже через несколько лет не будет, как мы знаем. А тогда прадеду даже вернули квартиру, из которой он уезжал. Кстати, те, кто бывал у нас дома, видали нашу старинную мебель. Так вот, она была куплена тогда, когда Николай Иванович только получил звание подполковника.(1907г.) Эта мебель пережила гражданскую войну, революцию, разруху, отъезд семьи, блокаду, все наши переезды, пожар (рояль и зеркала вот только не сохранились) вот ведь как бывает... Всего семья отсутствовала шесть лет - уехала бабушка двенадцати лет, а приехала обратно восемнадцатилетней девушкой.
Больше всего бабушка любила рисовать, и через год, то есть в 1925м году, поступила в Ленинградскую Академию художеств, на отделение живописи. Но за два года до окончания академии их курсу добавили усиленную математику, черчение, ещё что-то, и в соответствии с нуждами народного хозяйства переориентировали на гражданскую архитектуру, выдав дипломы архитекторов-художников. В 1929м году в жизни бабушки произошло два очень важных события - она вышла замуж (про это я расскажу отдельно), и, по делу "Весна" был арестован её отец, Николай Иванович. Дело «Весна» - это первое сталинское массовое дело по чистке военных рядов от «белогвардейцев» и прочих неблагонадёжных элементов. В Ленинграде «чистили» военную профессуру. Называлось это - борьба с Ленинградской контрреволюционной организацией. Арестовывали преподавателей из «бывших», как говорили «за злой язык и недобрые мысли», искали заговор. В конце рассказа я дам ссылку на сайт, где выложены списки по делу «Весна» правда, только Ленинградские. Прадед был «фигурант» дела «Михайловцев» (Михайловское артиллеристское училище). Поводом для ареста было вот что: у Николая Ивановича в советское время вышло несколько книжек:
Войсковое инженерное дело. Полевая фортификация. - М.: Части 1-3, 1925-1926;
Инженерная подготовка государства к обороне. - М.-Л.: 1928;
Подземные защитные постройки. - М.: 1931. (книга печаталась отрывками в специализированных журналах, а полностью вышла посмертно)
Так вот, часть «Подземных защитных построек» напечатал американский военный журнал, с комментарием, что в советской России среди учёных-фортификаторов есть специалист мирового уровня - генерал Коханов. С этим журналом прадед однажды пришёл домой, и сообщил, что ему на свободе остался в лучшем случае месяц. Месяца ему не дали - забрали через неделю, больше он дома не появился. В это время бабушка заканчивала Академию. Отец писал письма из Крестов. Они не сохранились, но бабушка вспоминала, что он всё время просил её учиться, учиться лучше, учиться ещё лучше, и поскорее получить диплом, не тянуть с этим.Наверное, ему было очень важно, чтоб его любимая дочь закончила своё образование, и верить, что в её жизни есть какая-то стабильность и перспектива.И вот, письма от отца перестали приходить. Через некоторое время семье сообщили, что Коханов Николай Иванович умер в Крестах. Он покончил жизнь самоубийством. Когда его вели на очередной допрос, он выбросился в лестничный проем с криком « я ни в чём не виноват!». Он не подписал ни одного документа, и не дожидался приговора суда. Так как осуждён он не был, семью не репрессировали. Тела не показали. Дату смерти не сказали. Показали место захоронения, но перезахоранивать запретили. В войну в его могилу попала бомба. Всё.
После сообщения о смерти Николая Ивановича, пришли в квартиру, забрали все бумаги со словами, что они нужны ему для работы.… На основании этого, и ещё нескольких фактов, в семье возникло предположение, что может быть он и не погиб, а забрали его работать в какие-то «шарашки», которые в те времена начинали организовываться. Бабушка до конца жизни верила в то, что папа выжил…
ссылки на сайты найденные мною в интернете:
Ленинградские списки по делу"Весна"http://xxl3.ru/krasnie/tinchenko/razd2.html
Михайловское артиллерийское училище http://regiment.ru/reg/VI/C/25/1.htm
Дело "Весна"http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B5%D0%BB%D0%BE_%C2%AB%D0%92%D0%B5%D1%81%D0%BD%D0%B0%C2%BB