Бабушка. Часть последняя.
Сегодня, в день снятия блокады, наверное правильно было бы мне закончить рассказ о моей бабушке.Для неё этот день был одним из главных в жизни.
В 1929году моя бабушка вышла замуж, чего от неё никто не ожидал. Дело в том, что вообще на замужество она не была ориентирована (отец говорил, что её младшая сестра сразу замуж выскочит, а вот Раюше обязательно надо учиться, получать профессию, и т.д.). Бабушка была типичный «Синий чулок»,она была увлечена работой, у неё был очень сложный, независимый «фыркающий» характер. Она была достаточно критична и язвительна, с очень тонким и своеобразным юмором. И вне зависимости от реалий, бабушка всегда помнила своё происхождение, и не забывала его. Возможно, поэтому своё замужество она расценивала как мезальянс. Короче, с дедом они вместе работали в конструкторском бюро, их столы стояли рядом, и бабушка на своего будущего мужа смотрела долгое время только с одного профиля. Дед был рыжий, в очках, приятной наружности, весёлый, остроумный, играл в теннис, и ездил на какие-то скалы заниматься альпинизмом. Сослуживцы называли его «Англичанин». Первое разочарование бабушку постигло, когда он повернулся к ней другим профилем - у деда было чуть несимметричное лицо, и бабушке, как художнику, это бросилось в глаза (я, сколько не смотрела на его фотографии, этого не замечала). Второе разочарование - его не художественная профессия. Он окончил Ленинградский институт гражданских инженеров, и был специалистом по коммуникациям (вентиляция, канализация, водоснабжение, отопление). Бабушка звала его сантехником. Третье разочарование - его происхождение: дед был сыном школьного учителя, переквалифицировавшегося впоследствии в директора государственного винного предприятия, и не был дворянином. Сравнивая происхождение моей бабушки и деда, надо заметить следующее - дед не был дворянин, он был из старинного боярского рода, ведущего своё начало с 13го века. Его предков репрессировали ещё при Петре первом, так что бабушке по сравнению с этим похвастаться можно было только мелкопоместным дворянством своей матери, и дворянством во втором поколении отца - генерала. Ну, про деда напишу отдельно, пока только скажу, что звали его Алексей Иванович Кикин. Ухаживания деда начались вот как: бабушка, приходя на работу, стала находить на своём столе аккуратно очиненные карандаши, и очищенные стирательные резинки. Потом дед вызвался помочь ей после службы с проектом, над которым она работала, потом пришёл в гости, и после нескольких месяцев визитов, отец моей бабушки позвал его к себе в кабинет, и спросил о серьезности намерений. И дед посватался. Мать моей бабушки была очень религиозная женщина и настаивала на церковном браке. Шёл 1929год, и венчание было крайне рискованным, не сказать глупым поступком. Невесте было абсолютно всё равно, а жених всячески уворачивался от венчания, говорил, что он неверующий и из старообрядцев (врал). Но мать настаивала и пара венчалась. Последствия были удивительные: конструкторское бюро (в котором дед и бабушка работали) в 1929году обменивалось кадрами с Америкой, и деда в составе группы молодых специалистов должны были туда отправить на годичную стажировку. Но обнаружив факт венчания естественно, его ни в какую Америку, как неблагонадёжного, не взяли. Дед расстраивался жутко, до тех пор, пока вернувшуюся из Америки группу инженеров не арестовали на вокзале (или в порту - я не знаю, как в те времена ездили в Америку). Больше тех людей не видели. Не зря дед венчался. … Кстати, перед свадьбой бабушка сказала деду, что ничего по дому она делать не умеет и учиться не собирается, и что она никогда в жизни не будет мыть полы, готовить, стирать, и т.д. Дед сказал - разберёмся. Вообще, во время семейных скандалов, дед чтоб довести бабушку до белого каления цитировал ей знаменитую песенку :
«Он был титулярный советник,
Она - генеральская дочь.
Он скромно в любви объяснился,
Она прогнала его прочь .»
После этого бабушка хлопала дверью и неделю дулась.
Времена наступали тяжёлые и бабушка мало о них рассказывала. Но по некоторым фразам, замечаниям, колорит того времени становился мне понятен. Ещё до выпуска из академии, бабушка ездила с группой архитекторов на Соловки, с заданием перепланировать монастырь под общежитие. Задание было очень расплывчато, а по приезде на место стало понятно, что речь идёт о переоборудовании лагеря. Бабушка оступилась на пристани, подвернула ногу, упала в воду, и с подозрением на перелом и пневмонию уехала в Ленинград. Или же, бабушка рассказывала, что однажды она так торопилась на службу, что забыла надеть юбку: то есть кофточку, чулки и плащ она надела, а юбку нет. За опоздание - статья. Бабушка пришла к своей начальнице, расплакалась и сказала, что она забыла выключить утюг и во всём доме случится пожар. Та её отпустила домой. А ещё: у бабушки была подруга, с которой они вместе учились в академии и работали вместе. И вдруг эта подруга начала вести себя странно, стала скандалить, высказываться очень резко в бабушкин адрес, всячески провоцировать ссору. Бабушка напрямую спросила её, что случилось и почему она себя так ведёт? Та ответила, что её заставляют писать на бабушку доносы, поэтому она очень просит, чтобы бабушка публично с ней поссорилась, а ещё лучше ( для верности ), на людях ударила бы её по лицу, тогда она сможет отказаться стучать на бабушку, потому что они поссорились, и люди смогут это подтвердить. Бабушка прилюдно съездила ей по физиономии и больше они не общались. … Другая однокурсница и подруга бабушки, Танечка Флавицкая, каким-то образом эмигрировала во Францию, обосновалась в Ницце и много бабушке писала, и даже присылала приглашение. Ни одного письма бабушка не сохранила (все жгла в печке), и ни разу ей не ответила…
Самореализовывалась бабушка в те времена в проектировании типовых силовых трамвайных подстанций, архитектурная и политическая нейтральность которых была абсолютно очевидна, и не угрожала семье ничем. Лицо города Ленинграда бабушкины подстанции портили минимально. Я понимаю, что это был сознательный бабушкин выбор. Жизнь шла своим чередом, и в 1938году 22го июня у бабушки с дедушкой родилась дочка, Кикина Марина Алексеевна, моя мама.
22го июня 1941го года дед приехал на дачу в Кавголово поздравлять дочку с трёхлетием, привёз огромную лошадь-качалку, и известие о том, что началась война. Деда не пустили на фронт, оставив в Охране памятников, где он и бабушка проработали всю войну, и всю блокаду, и где очень пригодились его альпинистские навыки ... Дома плелись маскировочные сети, (я помню, у бабушки сохранились огромные челноки, размером с локоть) разрисовывались под лес, море, и дедушка лазил на все высокие точки города, набрасывая маскировку, например на шпиль Адмиралтейства и на Петропавловский собор... От охраны памятников они дежурили на крышах дворцов и музеев и тушили зажигательные бомбы. А ещё дед занимался инженерным оборудованием и обслуживанием ленинградских бомбоубежищ, причем, в том числе каких-то высокопоставленных бомбоубежищ (бабушка обвиняла его, чуть ли не в предательстве, и рычала на него за это до конца его жизни). На этой работе ему давали усиленную карточку, в которую раз в неделю входила плитка шоколада. Благодаря этому шоколаду выжила и моя мама, и её двоюродные брат и сестра. А бабушка всю войну была донором. Бабушка рассказывала, что на какой-то семейный праздник они устроили пир - пожарили оладушки из лебеды на олифе, которую бабушке выдавали краски разводить, и сделали салат из одуванчиков… На семью из девяти человек, где трое детей и двое инвалидов у них было четыре рабочие карточки (две усиленные). В блокаду бабушка потеряла мать и брата, но муж и ребёнок выжили.
После войны бабушка стала работать в Ленгражданпроекте, где занималась восстановлением города, конкретно жилых домов. Её задачей было сохранять фасады, где можно было их сохранить, и достраивать всё остальное. Там где сохранялась коробка дома - делали перепланировку, коммуникации, где не оставалось ничего - делали проекты восстановления фасадов по сохранившейся проектной документации и фотографиям. Этим бабушка и занималась практически до пенсии.
Бабушкина дочь - моя мама,выросла, выучилась в университете, и вышла замуж, как сейчас это называется «гражданским браком», за Платона Щвеца, художника, очень талантливого, но совершенно не приспособленного к бытовой стороне жизни. Он не вписывался ни в какие представления бабушки о удачной партии для дочери.Он имея хороший баритон, увлёк маму идеей пения (мама не стала работать филологом, и поступила в консерваторию), у него не было собственного жилья, он совершенно не стремился зарабатывать ( дед, со свойственным ему юмором спрашивал его - « Платон, есть ли у вас признаки жизни?» и делал при этом характерный жест пальцами, как будто деньги пересчитывал). И, что самое плохое, он всё время говорил о том, что собирается эмигрировать. Конечно, бабушка терпеть не могла моего отца, тем не менее она собрала его картины, вызвала такси, сама всё погрузила, и отвезла в союз художников, вступить в который мой отец видимо по лени,не мог много лет. Отца приняли, дали мастерскую и т. д… В 1970 году отец все-таки подал документы на выезд, мать уезжать отказалась. А в 1972году родилась я (у меня фамилия матери, и отчество, первое пришедшее маме в голову), в том же году они расстались. С отцом я познакомилась, когда мне было 35 лет, но про эту историю я как ни будь напишу отдельно.
В 1976году умер бабушкин муж. После его смерти выяснилось, что она не знает, сколько стоит хлеб, молоко, масло и т. д… В этом же году моя мама перевезла всё наше семейство из Ленинграда в Москву - ей предложили очень хорошую работу, и конечно ей хотелось уехать из города, где на Невском проспекте, её постоянно останавливали знакомые, говорили, что я - копия отца, и спрашивали, дали ли ему уже разрешение на выезд, или он уже уехал? Бабушка была в ужасе от отъезда, но сопротивляться аргументам и напору дочери была видимо уже не в состоянии. Бабушка уезжала из родного города от сестры, от брата, от родных могил, из квартиры, которую она сама проектировала, в доме, где она прожила пятьдесят лет… Я очень хорошо помню бабушкину фразу - «Мариша, поступай так, как будто меня нет». С Москвой бабушка так и не смогла смириться - она уехала жить на дачу, в Кратово, куда забрала и меня, освободив маму, и дав ей возможность заниматься гастрольной работой. Собственно бабушка, до тринадцати моих лет меня растила. Дачу она обожала - Кратово ей напоминало питерские пригороды. Она любила гулять, смотреть на сосны. Она мыла посуду только тогда, когда заканчивалась вся чистая, и убиралась только поеред приездом моей мамы. Кажется, она была абсолютно счастлива. Мне она предоставляла полную свободу, которой я злоупотребляла, беспардонно прогуливая школу месяцами. Я записалась в библиотеку, и вместо школы в перечитала всего Гюго, Дюма, Сабатини, Дефо и Жюля Верна , потому что мне бабушка перед сном рассказывала про Жана Вольжана, про капитана Немо, вообще, мне бабушка очень много рассказывала. Верила мне бабушка абсолютно, и никогда не перепроверяла мои рассказы, а врала я ей высокохудожественно, например: нам в школе устроили библиотечную неделю ( в школу ходить не надо) или, у директора школы в доме случился пожар, и все сбрасываются по 10 рублей ему в помощь…
Больше всего бабушка любила рисовать, петь и говорить по-французски. Из-за бабушкиной любви к французскому языку у меня возникло полное неприятие иностранных языков вообще. Дело в том, что бабушка, как это делали в Смольном институте, устраивала мне день по-русски, день по-французски. И этот день становился для меня днём полного молчания.
Прожила бабушка 86 лет. В последний год жизни с ней случился инсульт, вследствие которого она забыла русский язык, и заговорила по-французски.Приехавшая к нам врач-психиатр спросила нас -это язык детства, или из прошлой жизни?. . Я вот до сих пор не знаю, скорей всего всё-таки из прошлой жизни… С бабушкой надо было как-то общаться, и мне пришлось вспомнить « дни по-французски» - я стала её переводчиком. Потом бабушка стала ждать, когда вернётся из тюрьмы её папа… ведь началась перестройка, и теперь его конечно же должны отпустить. И ещё бабушка разбила об стену телефонный аппарат красного цвета, утверждая, что это телефон в КГБ, и в квартире не должно находиться таких жутких вещей. Вот из таких поступков, в которых она уже не отдавала себе отчёта, становился понятен весь её страх, весь ужас, вся ненависть, накопленная за жизнь… Вот ведь что интересно, бабушка никогда ничего от меня не скрывала, рассказывала такие факты, которые в других семьях прятали, она рассказывала про своего отца - белого генерала, про моего отца - эмигранта, про такие вещи, о которых всегда молчали…Бабушка умудрялась рассказывать как-то без оценки, у неё было очень много полутонов. Наверное в молодости она была категоричнее… Бабушка часто говорила вспоминая что-то, что это было в «мирное время». Получалось, что вся её жизнь делилась на две части - мирное время (это до 1914го года) и на всё остальное…
От бабушки мне достались следующие высказывания и афоризмы:
Я всегда хотела убежать с цыганами - это так прекрасно - быть свободным!
Хорошо бы учёные изобрели такую таблетку, чтобы съел - и как будто пообедал. А то готовить - это ужасно!
Мы просто моемся, или моемся под большое декольте?
Должно быть два комплекта белья - один на каждый день, другой для врача.
У адмирала (Колчака) подавали замечательную паровую осетрину с маринованной дыней!
После блокады врачи нам сказали, что если мы (блокадники) доживём до 50лет, то это будет подарок. Представляешь, уже сколько лет я каждый день подарок получаю!
(отвечая на мой вопрос о боге) Я думаю, что Христос был йог. Наверное, до 33лет он учился в Индии, ведь там так интересно! А может он был инопланетянин... Но, то что он был - я абсолютно уверена.
(на Рождество) Мариша! Я купила эту курочку, как символ гуся!
(бабушка узнала о существовании гороскопов) Мариша! Я - лошадь, а ты - совершенно другое животное. Поэтому мы и живём с тобой, как кошка с собакой!
Перед Новым Годом моей бабушке, Кохановой Раисе Николаевне исполнилось бы 105 лет. Я её помню.