Мне кажется порою, что пингвины...
Земную жизнь пройдя до половины,
Я тайну разгадала лишь одну:
Теперь я знаю, почему пингвины
Со льдины не взмывают в вышину.
Они летали раньше, и неплохо,
Легко могли проделать долгий путь.
И как-то раз, не чувствуя подвоха,
На юг они задумали рвануть.
Мол, чем мы хуже птичек перелетных,
И крылья есть у нас, и сил запас.
Мы от снегов задумчиво-дремотных
К веселым пальмам тронемся сейчас.
Они не стали долго собираться
И взмыли ввысь, но через пять минут
Очнулись: «Мы ж летим на север, братцы!
Нам надо срочно поменять маршрут!»
Есть компас в голове у каждой птицы,
Будь это сокол, гусь или пингвин.
Вся стая в небе мечется и злится:
«Да где же юг?! Повсюду север, блин!»
Да, всюду север - сверху, снизу, справа,
Ни пальм на горизонте, ни агав.
Спустилась черно-белая орава,
С заманчивой затеей завязав.
Прямыми ли, окольным путями
Не совершить задуманный полет.
Пингвинов с той поры летать не тянет.
А нас все тянет. Ничего. Пройдет.
Я тайну разгадала лишь одну:
Теперь я знаю, почему пингвины
Со льдины не взмывают в вышину.
Они летали раньше, и неплохо,
Легко могли проделать долгий путь.
И как-то раз, не чувствуя подвоха,
На юг они задумали рвануть.
Мол, чем мы хуже птичек перелетных,
И крылья есть у нас, и сил запас.
Мы от снегов задумчиво-дремотных
К веселым пальмам тронемся сейчас.
Они не стали долго собираться
И взмыли ввысь, но через пять минут
Очнулись: «Мы ж летим на север, братцы!
Нам надо срочно поменять маршрут!»
Есть компас в голове у каждой птицы,
Будь это сокол, гусь или пингвин.
Вся стая в небе мечется и злится:
«Да где же юг?! Повсюду север, блин!»
Да, всюду север - сверху, снизу, справа,
Ни пальм на горизонте, ни агав.
Спустилась черно-белая орава,
С заманчивой затеей завязав.
Прямыми ли, окольным путями
Не совершить задуманный полет.
Пингвинов с той поры летать не тянет.
А нас все тянет. Ничего. Пройдет.