(no subject)

[milleran]

Всем моим несчастным влюбленностям посвящается

Первый глоток вина я выпила, когда стрелки часов показали без пяти двенадцать. Сука. Сама себя обманула. Не смогла подождать пять минут. Всего. В борьбе за количество трезвых часов я неизменно проигрываю искушению. Решила же начинать с полудня. День совестливого алкоголика наполнен мелкими драмами. Чрезмерно длинный день. Зачем я усложнила себе задачу и увеличила его на целых 5 минут? А ведь были времена, когда я вовсе не пила по утрам - но это еще до того, как я встретила Митю. С него все началось.

Я летела в Прагу, в отпуск, мы сидели рядом в самолете: у меня место "А", а у него "В". Пробираясь к своему креслу, коснулась своими коленями его колен, оценила хипповые синие штаны с карманами, русые лохматые волосы, книжку Мураками в руках (тогда все читали Мураками). Он скользнул по мне равнодушным взглядом, не потеплевшим даже после того, как я солидарно раскрыла свой "Дэнс, дэнс, дэнс". Я почувствовала его внимание, хотя мы не обменялись ни словом. Секундное наваждение нарушила стюардесса, разносившая еду. Нельзя же есть и мечтать одновременно?

Кстати, я не помню, совершенно не помню - а как же мы все-таки познакомились? Стоп. Да, мы жили в одной гостинице, ходили вместе на одни и те же экскурсии, вот черт, но момент знакомства выпал из моей памяти. Как это было? Может быть, так:

- Привет, я Маша.
- Митя.
- Очень приятно.

Уверена, он не сказал "мне тоже", не улыбнулся в ответ. Он вообще был груб, настоящий хам. В гробу видел весь этот этикет, на хую вертел заезженные формулы, но общение с ним было удовольствием. Заводил его нелицемерный интерес к собеседнику. Прямота высказываний. С каждого произнесенного им слова была содрана шелуха левых смыслов. Можно было вонзаться прямо в суть, жрать ее, обливаться животворящим соком синтагм, зубами грызть ядро денотации . Почему человеку отказано в способности ценить текущий момент? Или только я такой лох. Тогда я была счастлива, безоблачно счастлива, но поняла это только через 8 лет. Блин, вот я тормоз. 8 лет назад мы гуляли по теплой осенней Праге, тусовались на Карловом мосту, пили пиво, дешевое и вкусное, наслаждались едой в крохотных чешских кабачках - колбаски, гуляш, колэно, слушали орган в открытых по вечерам костелах. Стояли у собора св. Вита: "Да?" - "Да!"

Я интересовалась Митей бескорыстно: у меня в то время происходил бурный роман с немцем, по интернету. Он должен был приехать ко мне из Берлина через несколько дней - знакомиться, а пока я болталась по Старому городу, ходила в музеи с группой, жила в скромной гостиничке в Прага-3. Немец звонил, слал страстные смс и сулил скорый переезд в Прага-1. Мне и в голову не приходило задаваться вопросами о Митиной личной жизни - мы проводили вместе время только потому, что волей-неволей встречались утром на завтраке, а потом посещали экскурсии, оплаченные еще в Питере.

Нас теснила толпа на Златой улочке. Я купила самодельную собачку из картона на холодильник. Рядом со мной стоял пожилой еврей из нашего отеля, путешествовавший с женой. Митя называл их "шерочка с машерочкой". Машерочку волна туристов увлекла уже куда-то довольно далеко, но ее спутник пребывал в библейском спокойствии. Внезапно бабка не выдержала натиска зевак и грохнулась оземь. "Ваша жена упала"! - успела крикнуть я, прежде чем бросилась поднимать старуху. - "Я видел". - ответил Шерочка невозмутимо.

Вечером мы пошли в пивную. Пользуясь свободой слова, которая предоставляется лишь случайным попутчикам, рассказывали о себе очевидное и невероятное. Митя напился, хвастался, как круто водит машину, просто охуенно. После третьей кружки светлого мне тоже хотелось кокетничать. "А я закончила, между прочим, филфак ЛГУ, вожу экскурсии, вот". Удивилась, заметив, как потемнело у него лицо, свернулось в брезгливую гримасу. Ничего объяснять он, конечно, не стал, ну а я не спрашивала - какая разница. Пойду, говорю, посмотрю на чудо враждебной техники. Туалет в кафе был и вправду заморочный, слив и свет включались сами собой, автоматически, Митя засмеялся, напряжение спало, проехали.

На следующее утро встала больная, с тяжелой головой, посмотрела в зеркало - пиздец, по мне как будто проехал самосвал, а ведь сегодня день Х - приезжает Петер, мой немец. Приняла душ, выпила кофе, кое-как оделась. Босоножки на каблуках, сбоку торчит мизинец, сиреневая майка, к которой я не смогла найти лифчик, юбка нелепой длины. Волосы висят. Нет сил что-то исправлять, еще экскурсия с утра, надо идти кровь из носу - пражское барокко как-никак. На улице увидела Митю - в руках похмельное пиво, сигарета, предложил мне, нет-нет-нет, страшно даже подумать. Меня трясло - и от выпитого накануне, и от страха. Как пойдет с немцем? А вдруг он мне не понравится, а вдруг не понравлюсь я. Вообще не хочу сразу в гостиницу, блин, мне надо привыкнуть, а он уже люкс заказал, напряг, потратился. Я паниковала. Митя подошел после экскурсии, давай, пошли накатим, хватит тебе мучаться. Не могу, - отвечаю, - встреча. - Встреча? - Да.

Он ушел, оставив меня одну томиться на Карловом мосту. Я ждала Петера ровно час. Пересекла бессчетное количество раз мост, выучила всех артистов и карманников. Решила позвонить, но с моего мобильного не прошел звонок. Попросила девушку, которая продавала цветы. С ее телефона тоже ничего не набиралось. Надо уходить, думаю. Мне сразу полегчало, тревога отступила. Я поскорее ушла с моста, обернулась напоследок, и тут увидела его. Петер стоял у башенки, долговязый, с рюкзаком за спиной, потрясающе напоминая пленного фрица времен второй мировой - жалкий, сутулый, как большинство слишком высоких людей, бесконечно чужой.

Я спустилась к Влтаве, позвонила Мите (мы обменялись телефонами на случай, если потеряемся), сказала - забери меня. Через 15 минут он пришел. Мы вернулись в гостиницу, пошли к нему в номер. Я достала бутылку водки, которую приготовила в подарок Петеру. Ко мне вернулась паника. Что я сделала? Мне 30 лет, я не замужем, живу с родителями. С Петером переписывалась почти год. Какого хрена я не подошла? Человек специально приехал из Берлина. Меня охватило ощущение, что сделано что-то непоправимое, но плакать было глупо. "Пей!" - грубо сказал мне Митя, протягивая стакан с теплой водкой.

"Хорошая страна, Чехия, - сказал он.- Я бы остался здесь жить. - А кем бы работал? - Бегущей строкой в метро, хули".

Водка располагает к откровенности. Лед тронулся. Митя рассказал о себе. Ранний брак, вызвавший ссору с родителями. Вместо института пошел работать машинистом, водил поезда, писал стихи. Жену звали Маша, она филолог (так!), работала в туризме, то-се, симпозиумы, делегации, начала пить, спилась. Несколько месяцев назад он вернул ее родителям, выбросил проссанный насквозь диван, решил заново начать жить. Друг устроил на хорошую работу. Как по волшебству, встретил бывшую свою девушку - Иру, она когда-то не дождалась его из армии, вышла замуж. Старая любовь. За эти годы и ее брак дал трещину. Видятся по субботам.

- Это ты ей абсент купил? - спрашиваю.
- Ну да, попробуем, что за дьявол.
- Понятно. Я, наверное, тоже алкоголик, все Маши - филологи и алкоголики.
- Нет, Машуля. Ты - пьяница. Разница есть. Я тоже бухаю, могу шесть бутылок пива выпить за вечер, но утром на работе как штык. Машину только водить некогда.
В его устах, непривычных к диминутивам, Машуля прозвучало так, как будто мама погладила по голове.

Я пошла к себе, легла. Заснуть не смогла, под утро от утомления словила глюки. Мне приснилось, что Петер написал мне смс, что все равно меня любит и ждет. Бля! Идиотка.

С Митей попрощались тепло. Вместе доехали на маршрутке до Московской. Договорились как-нибудь увидиться. Прошел месяц. Я успокоилась. Пражскую поездку почти не вспоминала, чтобы лишний раз не нервничать. И тут мне позвонила Машерочка. "Деточка, Машенька", - прошамкала она. - Мы тут решили встретиться группой, с теми, кто отдыхал тогда в "Ольшанке". Вы придете?" Я с удовольствием согласилась. Вообще детали той встречи я помню плохо. Это было начало зимы? Да, точно, был сырой ветреный вечер, который, как обычно в Питере, наступил слишком рано. В недорогом кафе накурено, шумно. Сомнительные скатерти, старички взяли кофе и пирожные, разложили альбомы. Митя тоже пришел, мы, кажется, обнялись. Пили вино, смеялись, смотрели фотографии. Потом решили отделиться от компании, продолжить - сто пудов потому, что горели трубы, никакой похоти, честный, братский алкогольный драйв. Отправились догоняться в "Пургу", пили пиво, танцевали. Он ни разу не обнял меня, даже не взял за руку, но меня пронизывало ощущение близости. Хэлло, браза. Часа в 3 ночи кончились сигареты, и Митя сказал: "Давай курить невидимые". Покурили невидимые, смотря друг другу в глаза. Расставаться не хотелось. Мы чувствовали что-то вроде вдохновения. Нам надо было многое друг другу сказать. Митя поймал машину и отвез меня к себе: жил он в крохотной однушке на Ветеранов, прямо у метро. По пути купили еще выпить. Я сняла линзы, положила их в стопку, повернулась к Мите, и мы занялись любовью. У нас ничего не вышло. Митя чертыхался: "Наверное, Ирка колдует, я как бык вообще-то". Попробовали спать, но оба были слишком взвинчены. Я встала, прикрываясь простыней, пошла на кухню делать чай.
- Ты хоть умеешь чай заварить? - ворчливо спросил Митя.
- У меня высшее образование, между прочим.
- Образование высшее, а проблемы те же.

Наше свидание обернулось запоем. Мы пили два дня. Ходили в тапочках в низок с дружественными узбеками, брали вино в долг, под "честное купеческое слово". Митя читал мне свои стихи, в стиле грязного реализма.

Я водку пью и пивом запиваю
Возможно, скоро я залаю...
Но верь, любимая, что ждет меня успех:
Я умереть успею раньше тех, кто жрет кефир, ебет свою жену и дачу новую купил себе в Клину...

Раздался телефонный звонок. Митя снял трубку домашнего телефона.

- А! Это ты, Маша.
Я поняла, что звонит его бывшая жена.
- Как это где я, ты куда звонишь? Не помнишь уже?

Повесив трубку, Митя помолчал.

- Страшно, блядь, страшно, что алкоголизм делает с женщиной. Она ведь такая красивая была, умная, а сейчас это просто руины. Я, знаешь, очень любил ее. Не изменял вообще - только с проститутками. Но, блядь, я молодой мужик, я не могу выносить говно постоянно, понимаешь. Я жить еще хочу, детей.

Мы лежали в кровати, курили. Митя вспомнил, что ему надо поговорить с Ирой: сегодня суббота, их день. Он начал набирать номер, остановился, потом вылез из кровати, оделся и только тогда позвонил.

- Ладно, - говорю. - Я поехала домой.
- Подожди, я провожу.

На "Электросиле" мы вышли из метро покурить. Шел дождь, а я где-то посеяла зонтик. Стояли на островке безопасности, прислонившись друг к другу затылками. Ждали, пока сменится светофор. Мы были пьяны и несчастны, но алкоголь помогал держать лицо. У меня просто не было сил переживать - до дому бы доехать. Расстались, не целуясь, и я знала, что он больше не позвонит.

Но я ошиблась. Митя перезвонил через неделю.
- Прикинь, мы тогда разошлись, я сел в метро и заснул. Катался часа три. Ну, и меня менты грабанули - сняли бумажник, телефон. Я распечатку заказал, чтобы твой номер узнать, помнишь, ты мне тогда звонила, в Праге.

Вот тогда до меня дошло, что я влюбилась. Накрыло счастьем. Стало дурно от мысли, - как бы я жила, если бы он не объявился.

Я поехала к нему на следущий же день. И у нас опять ничего не получилось.

- Слишком много алкоголя, может? - предположила я.
- Ты знаешь, нет. Просто.. Блин.. Если бы тебя хотя бы не звали Маша.
- Ты что, боишься, что история повторится?
- А ты предлагаешь наступать на те же грабли?
- Неужели Ира лучше? Ты у нее по субботам, между маникюром и педикюром, чтобы от мужа отдохнуть.
- Это не так, Маша, это не так.

Самое смешное, что мне было все равно. Пусть будет Ира, пусть не будет секса. Я была уверена, что все эти трудности - временные. Решила, что послезавтра мы не будем пить. В сумке лежала "Макулатура" Буковски, приготовленная в подарок. Звякнула смс-ка. Митя писал: "Маша, ты настоящая. Желаю тебе любви и счастья. Прощай. Я так не могу". Я позвонила ему сто раз, осыпала лавиной сообщений. Митя не взял трубку. Сейчас я уже не помню, как это пережила. Много плакала, не спала две или три ночи. Наверняка бухала с подругами. Ходила танцевать в "Пургу", надеялась его там встретить. Все зря.

Через 8 лет я нашла его вконтакте. С трудом узнала: короткая стрижка, белая рубаха облепила огромный живот, разделенный надвое пивным диастазом. На пальце обручальное кольцо. Обнимает жену - черты лица приятные, но характер понять невозможно. Очевидно, впрочем, что он есть. Вы знаете, что означает медный взгляд? Зашла к ней на страницу, посмотрела группы: "Худеем вкусно", "1001 салат", "Приготовь сногсшибательный куриный рулет "Мраморный", "Экспресс-буженина за 10 минут". А вот фотография сына, похож на Митю. Все-таки я ошиблась насчет нее, она ушла от мужа. Молодец. Митя на фото счастливый, улыбается, ну пусть. А какие у него группы? "Локальная канализация для загородных домов". "Паркет, ламинат, пробковые покрытия, ПВХ". Поэзии и в помине. Пусть. Может, так он проживет дольше. Красномордый бюргер.

Спустя два бокала написала ему письмо. Хотела сначала так: "Где ваши локоны, отец Федор?" Потом стерла, изменила на: "Помнишь, как мы в Праге ловили павлина в парке?", но испугалась, что он воткнет, что я пью. Отправила третий вариант: "Митя, это Маша. Не бойся меня, я вышла замуж. Видела твои семейные фото, рада за тебя. Как у тебя дела?" Но он мне так ничего и не ответил.