Можно, наверное, было бы и прямо прописать в разговоре про информированность, что бомбардировки-это акт прямой и очевидной агитации противника, которому нет сил помешать правительству бомбимому. Опять же понимание это, естественно, не ново, иначе бы агитбомбы и агитснаряды не создавали бы. Ещё существенным моментом дихотомии боли и бессилия является время, срок действия и осознания потерь. Условно, если, как было с ФРГ и Японией, после войны будет план Маршалла и крупномасштабные вливания, то потери будут мало или слабозаметны, если же их не будет, то произойдёт как с индейцами в США, где сдулись они не от действий злокозненных белых, а потому что их собственная деятельность привела к соотношению М:Ж=1:10, т.е. мирная жизнь была парализована.
>Условно, если, как было с ФРГ и Японией, после войны будет план Маршалла и крупномасштабные вливания, то потери будут мало или слабозаметны,
Так японцы с немцами не знали во время войны, что будет. В японском исследовании даже есть соответствующий вопрос - 68% ожидали зверств и прочей резни в случае оккупации Японии.
Тут скорее я писал про планирование уже послевоенного мира на основе поведения командования, всё же народ исчезающемало на это влияет, как показывали оба раза немцы. На их же примере хорошо видно что сдаваться предпочитали всё же не РККА, а союзникам, что даже, такой далёкий от этих дел, Лотман отмечал в Немемуарах. Опять же логика бонз вполне понятна: если все полягут в фольксштурме, то кто на БМВ и Мерседесе работать будет? Так что хоть во время войны милитаристские лозунги и действия превалируют, но это не отменяет железной поступи экономики и её жернова продолжают свою всегдашнюю, а потому, главным образом мирную, работу, и решения о новой реальности принимаются, хоть это и малозаметно обычно.
собственно морские сражения и "островная война" на Тихом океане широкой публикой могли воспрниматься не так, как сухопытные сражения в Европе - масштаб потерь и масштаб неудачи, вероятно, мог оцениваться иначе
Там еще была кампания в Китае, которая развивалась для японцев более успешно. Поражение в Бирме это уже зима-весна 1945. Французский Индокитай тогда все еще удерживался японцами. В Китае они даже вели успешные наступления. То есть, это на море для них все шло очень плохо, а вот на суше (где было задействовано куда больше людей) - отнюдь не так плохо. Вплоть до разгрома Квантунской армии, который явно стал зримым вкладом в формирование "ощущения бессилия". Как и именно атомные бомбардировки, у которых было важное отличие от не-атомных. Когда сносить город идет строй из сотни бомбардировщиков, он хотя бы заметный, и с этим можно хотя бы попытаться что-то сделать. Обеспечить гарантированный перехват одиночного бобра или небольшой группы на том уровне технологий невозможно физически. С наибольшей вероятностью он спокойно
( ... )
>Там еще была кампания в Китае, которая развивалась для японцев более успешно.
Да, я тоже подумал, что это могло позволять удерживать мораль на высоком уровне. Тут, конечно, надо бы смотреть, как у японцев пропаганда и информация были устроены.
Сделать или нет, но с коробочкой "крепостей" хотя бы сразиться можно. Одинокого рейдера с ядеркой при тех технологиях можно только пытаться догнать после сброса.
Довольно сильным, на мой взгляд, аргументом, фальсифицирующим данные американской социологии про решающее значение японской боли в деморализации японского народа во время Второй мировой войны, является (и Вы его отметили в своей статье) то, что рядовые японцы очень плохо себе представляли истинное положение дел на фронтах до самого окончания Второй мировой войны. Коммуникация между личным составом армии и флота и остальным население Японии была существенно ниже чем в Германии, так как вооруженные силы и абсолютно, и в процентах от населения у Японии были существенно меньше германских, а большая часть армии находилась в Китае, где никаких поражений не было. По факту только высшее военное руководство имело относительно понятную картину складывающегося военного поражения, хотя и оно тоже любило уход в альтернативные реальности, как пишет об этом в своих мемуарах адмирал Танака (герой Тасафаронги). А ведь в Германии по поводу сдачи в плен армии Паулюса был объявлен общенациональный траур. Ничего подобного японцы у себя в стране не делали
( ... )
Вы правы, но нет. Безсилие, вне сомнения, играет много более важную роль в решении прекратить борьбу, чем боль. Однако к тому моменту, когда безсилие проявит себя в явной для всех и убедительной мере, по определению, дальнейшая борьба уже невозможна, и решение о прекращении борьбы можно не принимать. Так, собственно, и произошло в Германии
( ... )
Японцы, в отличие от многих, цели войны формулировали и фиксировали на бумаге в явном виде. И даже в исходной формулировке есть мотив безопасности Империи, а в последней формулировке, лета 1945 г., говорилось прямо о "сохранении политии" как цели продолжения войны.
Безопасность Империи колониальной была утрачена к августу 1945 года, за исключением части китайских территорий - но их уже было особенно нечем защитить, Квантунская армия пребывала в состоянии сильно ослабленном. Империи пришëл физический конец. А цель "сохранения политии" как раз и была достигнута - только не "лобовым" продолжением войны, а политическим манëвром. Вместо средства А применили средство Б, и успешно.
Comments 48
если в Германии число немцев, потерявших веру в победу, к концу войны составляло 2%,
Не потерявших?
Reply
Ага, спасибо.
Reply
Ещё существенным моментом дихотомии боли и бессилия является время, срок действия и осознания потерь. Условно, если, как было с ФРГ и Японией, после войны будет план Маршалла и крупномасштабные вливания, то потери будут мало или слабозаметны, если же их не будет, то произойдёт как с индейцами в США, где сдулись они не от действий злокозненных белых, а потому что их собственная деятельность привела к соотношению М:Ж=1:10, т.е. мирная жизнь была парализована.
Reply
>Условно, если, как было с ФРГ и Японией, после войны будет план Маршалла и крупномасштабные вливания, то потери будут мало или слабозаметны,
Так японцы с немцами не знали во время войны, что будет. В японском исследовании даже есть соответствующий вопрос - 68% ожидали зверств и прочей резни в случае оккупации Японии.
Reply
Тут скорее я писал про планирование уже послевоенного мира на основе поведения командования, всё же народ исчезающемало на это влияет, как показывали оба раза немцы. На их же примере хорошо видно что сдаваться предпочитали всё же не РККА, а союзникам, что даже, такой далёкий от этих дел, Лотман отмечал в Немемуарах. Опять же логика бонз вполне понятна: если все полягут в фольксштурме, то кто на БМВ и Мерседесе работать будет? Так что хоть во время войны милитаристские лозунги и действия превалируют, но это не отменяет железной поступи экономики и её жернова продолжают свою всегдашнюю, а потому, главным образом мирную, работу, и решения о новой реальности принимаются, хоть это и малозаметно обычно.
Reply
собственно морские сражения и "островная война" на Тихом океане широкой публикой могли воспрниматься не так, как сухопытные сражения в Европе - масштаб потерь и масштаб неудачи, вероятно, мог оцениваться иначе
Там еще была кампания в Китае, которая развивалась для японцев более успешно. Поражение в Бирме это уже зима-весна 1945. Французский Индокитай тогда все еще удерживался японцами. В Китае они даже вели успешные наступления. То есть, это на море для них все шло очень плохо, а вот на суше (где было задействовано куда больше людей) - отнюдь не так плохо. Вплоть до разгрома Квантунской армии, который явно стал зримым вкладом в формирование "ощущения бессилия". Как и именно атомные бомбардировки, у которых было важное отличие от не-атомных. Когда сносить город идет строй из сотни бомбардировщиков, он хотя бы заметный, и с этим можно хотя бы попытаться что-то сделать. Обеспечить гарантированный перехват одиночного бобра или небольшой группы на том уровне технологий невозможно физически. С наибольшей вероятностью он спокойно ( ... )
Reply
>Там еще была кампания в Китае, которая развивалась для японцев более успешно.
Да, я тоже подумал, что это могло позволять удерживать мораль на высоком уровне. Тут, конечно, надо бы смотреть, как у японцев пропаганда и информация были устроены.
Reply
Японцы ничего не могли сделать с конвенциональными бомбардировками. Самые страшные жертвы в Японии - как раз от них.
Reply
Сделать или нет, но с коробочкой "крепостей" хотя бы сразиться можно. Одинокого рейдера с ядеркой при тех технологиях можно только пытаться догнать после сброса.
Reply
Довольно сильным, на мой взгляд, аргументом, фальсифицирующим данные американской социологии про решающее значение японской боли в деморализации японского народа во время Второй мировой войны, является (и Вы его отметили в своей статье) то, что рядовые японцы очень плохо себе представляли истинное положение дел на фронтах до самого окончания Второй мировой войны. Коммуникация между личным составом армии и флота и остальным население Японии была существенно ниже чем в Германии, так как вооруженные силы и абсолютно, и в процентах от населения у Японии были существенно меньше германских, а большая часть армии находилась в Китае, где никаких поражений не было. По факту только высшее военное руководство имело относительно понятную картину складывающегося военного поражения, хотя и оно тоже любило уход в альтернативные реальности, как пишет об этом в своих мемуарах адмирал Танака (герой Тасафаронги). А ведь в Германии по поводу сдачи в плен армии Паулюса был объявлен общенациональный траур. Ничего подобного японцы у себя в стране не делали ( ... )
Reply
>кто-то из англоязычных авторов
Похоже на Овери больше, но с ходу не нашёл в явном виде того, о чём Вы говорите.
Reply
Reply
Японцы, в отличие от многих, цели войны формулировали и фиксировали на бумаге в явном виде. И даже в исходной формулировке есть мотив безопасности Империи, а в последней формулировке, лета 1945 г., говорилось прямо о "сохранении политии" как цели продолжения войны.
Reply
Reply
Leave a comment