ВОЗДУШНЫЙ ШАР
Однажды психолог дала мне задание-тест: сочинить сценку, где в экстремальных обстоятельствах должны взаимодействовать политик, актер и поэт.
(Что-то это все означало, какие-то части человеческой психики, я не помню.)
Страшно развеселившись, я вот что написала.
ВОЗДУШНЫЙ ШАР
Действующие лица:
Актер Нерон,
Поэт Нерон,
Политик Нерон.
Летят актер, поэт и политик на воздушном шаре.
Поэт (замирая от восторга): О, какое величие открывается моему
взору! Сколь тучные поля! Сколь густые леса!.. Сколь велика
ойкумена!
Актер:… И вся она покорилась моему гению. Скоро мне будет
рукоплескать Ахайя, а там и Александрия, а там и… А хорошо ли я смотрюсь на фоне
этого зеленого простора?
Поэт: Чудо кaк хорошо, Нерон,
Божественный!
Актер (демонстративно заботливо): Нерон, душечка, не
застуди горлышко. Не сорви голосочек.
Поэт: Ты тоже, Божественный. Твоя декламация моих стихов заставляет трепетать тысячи сердец (укутывает Нерона своим шарфом).
Актер (капризно): А вот Петроний бранил твою последнюю
поэму.
Поэт: Завистник. Бесталанщина.
Политик (с параноидальным
блеском в глазах): Бунтарь. Опасный тип. К тому же богат, сволочь. Пошлю
яд.
Актер: Слишком его все любят. Обнаглел в конец. Мою славу стяжает,
хитрец. Никакого бескорыстия. То ли дело Тигеллин… Всегда-то он
поддержит.
Поэт (со вздохом): Ну, конечно, он не Арбитр
Изящного…
Актер: Зато кaк хвалить умеет!
Политик: Глуп, нo
исполнителен. Труслив, правда. Предаст еще… Подожду месячишко и тоже яду
пошлю.
Актер (хныча): Как ты смеешь, ничтожный, лишать меня моего
единственного друга! Единственного, кто понимает меня, мой дар! Кто не допускает
даже сомнения… А ты ради своих мелких амбиций… Коварство!
Предательство!
Политик (мрачно): Для тебя же стараюсь. Все для тебя,
Божественный.
Актер: Кровожадный! Беспощадный! Изверг! Злодей! Убийца!
Хуже - отцеубийца! Матереубийца! Дядеубийца! Тетеубийца! Учителеубийца!
(заламывает руки и одновременно бьется головой о корзину)
Поэт: Все из-за
тебя. Сорвет голос. Кто будет тогда декламировать мои стихи?
Актер
(по-бабьи причитая): Где мой Сенека? Где моя матушка?
Политик: Хорошо,
Божественный, я потерплю.
Поэт: О, какой сюжет, какие страсти! Сколь
велика и прекрасна твоя скорбь!
Актер собирает со дна корзины прах и
посыпает голову.
Но утешься. Не надрывай сердце. Не превращайся в
скорбную Ниобею. Ты нужен современникам и потомкам - а Ниобея рыдала из-за того,
что стала ненужной никому.
Актер (вставая и отряхиваясь с помощью политика и
поэта): Хорошо сказано. Напиши пьесу про Необею. Я буду играть роль Аполлона
(картинно натягивает виртуальный лук и посылает невидимые стрелы
вверх).
Поэт (трепеща от восторга): О, какая пища для творчества! Нерон,
ты - моя муза! Ты вдохновляешь меня ежеминутно, Божественный! (достает стило и
пергамент, судорожно пишет, графомански попискивая от собственной
гениальности)
Внезапно раздается легкое шипение. Корзина дергается и
начинает стремительно снижаться.
Актер (еще не выйдя из образа,
высокопарно): Что это, друг? Моя стрела пронзила шар сей? Поэт: О, сила
искусства! О, какой образ!
Политик: Мы падаем.
Актер: Я падаю! Ах!
(падает на дно корзины)
Поэт (завороженно): Какая гибель нас ждет! Стрела
Аполлона… О сребролукий!…
Политик: Надо выбрасывать балласт.
Быстро.
Поэт (рассеянно): Балласт? Что это? Зачем? У нас ничего нет…
Только (смотрит на стило и пергамент) вот это, принадлежащее
вечности…
Политик: Мало.
Поэт: То есть кaк это - мало? Мое
произведение перевесит пуды Овидия! Политик: А этот жирдяй (указывает на тушку
актера, распростертую на дне корзины)? Между прочим, он сам мне говорил, что
<Метаморфозы> Овидия значительно сильнее твоей <Гибели Трои>.
Поэт(бледнея): Какая наглость!
Политик: Разве ты не заметил? Он просто
издевается над тобой. Он делает из твоих стихов пародию. И, честно говоря, голос
у него за последнее время сдал. Вообще он поговаривает, что возьмет другого
автора… Давай сбросим его.
Поэт: Ах!… (впадает в
депрессию)
Политик подходит к актеру.
Политик (шепотом): Пора
убрать этого старого глумливого козла. Только что он смеялся над твоей
декламацией и мимикой. Смотри, кaк кривляется, какую морду скорчил.
Актер: Да кaк он смеет!
Политик: Зазнался. Решил, что ты ему не нужен. Он хочет
тебя выбросить за борт. Уговаривал меня.
Актер: О низость! О подлость! И
ты, Брут! (громко рыдает, рвет на себе волосы и продолжает
бездействовать)
Политик (с внезапным безразличием): Ну, поскольку
балласта у нас нет, будем умирать все вместе.
Актер (живо вскочив): О горе, горе
мне! О смерть вo цвете лет! О мать земля, прими меня в объятья! (бросается к
краю корзины и протягивает руки к приближающейся земле) Как
Кадм-дракон…
Политик подкрадывается сзади к Актеру и взмахивает
кинжалом.
Поэт (замерев в экстазе): Какое подлое убийство! Какое
вероломство! Ну где еще встретишь такой сюжет!
Актер (взвизгнув,
отскакивает): Предатель! Занавес! Занавес! Я не хочу умирать!
Политик
(гоняясь с ножом за актером вoкруг застывшего в катарсисе поэта): Кто-то из вас
должен умереть за меня! Принеси себя в жертву мне! Будь великодушен! Это
подвиг!
Актер (удирая): Господин убиваем свои рабом! Низший и
презреннейший преследует благородного и возвышенного! Записывай,
Нерон!
Поэт: Пишу, Божественный!
Актер: Ради презренной пользы
жизни он убивает искусство в моем лице! Яду мне, яду!
Политик: Яд - это
долго.
Поэт (мечтательно): Зато мучительно…
Актер: О низкий
прагматик! О червь, пекущийся лишь о животе своем!
Поэт:
Пишу!
Политик: Ты должен умереть! Если не ты, тo кто же! Ты же бог! Тебе
не страшно!
Актер: Смертный преследует бога! Какое падение
нравов…
Поэт: Ты же можешь сыграть Спасителя… Бог, отдавший жизнь за
смертных. Какая великая роль. Ты слышал, эти христиане благоговеют пeрeд
подобными деяниями. В самом деле, Божественный, это будет лучшая сцена в твоей
жизни.
Актер: Но и последняя.
Поэт: Зато какая!
Актер: И
зрителей мало.
Поэт: Зато какие!
Актер (останавливается, дрожа от
волнения): Хорошо. Только вы должны мне помочь.
Поэт и Политик:
Разумеется, Божественный.
Актер: Аплодисменты!
Поэт и Политик
аплодируют. Актер встает с их помощью на край корзины.
Актер: Пиши,
Нерон.
Поэт: Прославлю в веках! Какая великая смерть! Какой актер
умирает!
Политик (под нос): Ты следующий.
Актер (вставая в
величественную позу, насколько позволяет положение): Прощайте, други!.. Пусть
гибель моя послужит уроком потомкам! Пусть рыдают по мне и фавны в лесах, и в
чертогах своих олимпийцы…
Политик (нервничая): Нет времени прощаться!
Прыгай скорее!
Актер: Но я должен умереть достойно.
Поэт: Да,
именно! И без суеты.
Политик: Хватит сантиментов (сбрасывает актера за
борт).
Поэт: Какой все-таки актер уми…
Политик сбрасывает за борт
поэта. Но поздно. Корзина падает на землю.
КОНЕЦ
(Что-то это все означало, какие-то части человеческой психики, я не помню.)
Страшно развеселившись, я вот что написала.
ВОЗДУШНЫЙ ШАР
Действующие лица:
Актер Нерон,
Поэт Нерон,
Политик Нерон.
Летят актер, поэт и политик на воздушном шаре.
Поэт (замирая от восторга): О, какое величие открывается моему
взору! Сколь тучные поля! Сколь густые леса!.. Сколь велика
ойкумена!
Актер:… И вся она покорилась моему гению. Скоро мне будет
рукоплескать Ахайя, а там и Александрия, а там и… А хорошо ли я смотрюсь на фоне
этого зеленого простора?
Поэт: Чудо кaк хорошо, Нерон,
Божественный!
Актер (демонстративно заботливо): Нерон, душечка, не
застуди горлышко. Не сорви голосочек.
Поэт: Ты тоже, Божественный. Твоя декламация моих стихов заставляет трепетать тысячи сердец (укутывает Нерона своим шарфом).
Актер (капризно): А вот Петроний бранил твою последнюю
поэму.
Поэт: Завистник. Бесталанщина.
Политик (с параноидальным
блеском в глазах): Бунтарь. Опасный тип. К тому же богат, сволочь. Пошлю
яд.
Актер: Слишком его все любят. Обнаглел в конец. Мою славу стяжает,
хитрец. Никакого бескорыстия. То ли дело Тигеллин… Всегда-то он
поддержит.
Поэт (со вздохом): Ну, конечно, он не Арбитр
Изящного…
Актер: Зато кaк хвалить умеет!
Политик: Глуп, нo
исполнителен. Труслив, правда. Предаст еще… Подожду месячишко и тоже яду
пошлю.
Актер (хныча): Как ты смеешь, ничтожный, лишать меня моего
единственного друга! Единственного, кто понимает меня, мой дар! Кто не допускает
даже сомнения… А ты ради своих мелких амбиций… Коварство!
Предательство!
Политик (мрачно): Для тебя же стараюсь. Все для тебя,
Божественный.
Актер: Кровожадный! Беспощадный! Изверг! Злодей! Убийца!
Хуже - отцеубийца! Матереубийца! Дядеубийца! Тетеубийца! Учителеубийца!
(заламывает руки и одновременно бьется головой о корзину)
Поэт: Все из-за
тебя. Сорвет голос. Кто будет тогда декламировать мои стихи?
Актер
(по-бабьи причитая): Где мой Сенека? Где моя матушка?
Политик: Хорошо,
Божественный, я потерплю.
Поэт: О, какой сюжет, какие страсти! Сколь
велика и прекрасна твоя скорбь!
Актер собирает со дна корзины прах и
посыпает голову.
Но утешься. Не надрывай сердце. Не превращайся в
скорбную Ниобею. Ты нужен современникам и потомкам - а Ниобея рыдала из-за того,
что стала ненужной никому.
Актер (вставая и отряхиваясь с помощью политика и
поэта): Хорошо сказано. Напиши пьесу про Необею. Я буду играть роль Аполлона
(картинно натягивает виртуальный лук и посылает невидимые стрелы
вверх).
Поэт (трепеща от восторга): О, какая пища для творчества! Нерон,
ты - моя муза! Ты вдохновляешь меня ежеминутно, Божественный! (достает стило и
пергамент, судорожно пишет, графомански попискивая от собственной
гениальности)
Внезапно раздается легкое шипение. Корзина дергается и
начинает стремительно снижаться.
Актер (еще не выйдя из образа,
высокопарно): Что это, друг? Моя стрела пронзила шар сей? Поэт: О, сила
искусства! О, какой образ!
Политик: Мы падаем.
Актер: Я падаю! Ах!
(падает на дно корзины)
Поэт (завороженно): Какая гибель нас ждет! Стрела
Аполлона… О сребролукий!…
Политик: Надо выбрасывать балласт.
Быстро.
Поэт (рассеянно): Балласт? Что это? Зачем? У нас ничего нет…
Только (смотрит на стило и пергамент) вот это, принадлежащее
вечности…
Политик: Мало.
Поэт: То есть кaк это - мало? Мое
произведение перевесит пуды Овидия! Политик: А этот жирдяй (указывает на тушку
актера, распростертую на дне корзины)? Между прочим, он сам мне говорил, что
<Метаморфозы> Овидия значительно сильнее твоей <Гибели Трои>.
Поэт(бледнея): Какая наглость!
Политик: Разве ты не заметил? Он просто
издевается над тобой. Он делает из твоих стихов пародию. И, честно говоря, голос
у него за последнее время сдал. Вообще он поговаривает, что возьмет другого
автора… Давай сбросим его.
Поэт: Ах!… (впадает в
депрессию)
Политик подходит к актеру.
Политик (шепотом): Пора
убрать этого старого глумливого козла. Только что он смеялся над твоей
декламацией и мимикой. Смотри, кaк кривляется, какую морду скорчил.
Актер: Да кaк он смеет!
Политик: Зазнался. Решил, что ты ему не нужен. Он хочет
тебя выбросить за борт. Уговаривал меня.
Актер: О низость! О подлость! И
ты, Брут! (громко рыдает, рвет на себе волосы и продолжает
бездействовать)
Политик (с внезапным безразличием): Ну, поскольку
балласта у нас нет, будем умирать все вместе.
Актер (живо вскочив): О горе, горе
мне! О смерть вo цвете лет! О мать земля, прими меня в объятья! (бросается к
краю корзины и протягивает руки к приближающейся земле) Как
Кадм-дракон…
Политик подкрадывается сзади к Актеру и взмахивает
кинжалом.
Поэт (замерев в экстазе): Какое подлое убийство! Какое
вероломство! Ну где еще встретишь такой сюжет!
Актер (взвизгнув,
отскакивает): Предатель! Занавес! Занавес! Я не хочу умирать!
Политик
(гоняясь с ножом за актером вoкруг застывшего в катарсисе поэта): Кто-то из вас
должен умереть за меня! Принеси себя в жертву мне! Будь великодушен! Это
подвиг!
Актер (удирая): Господин убиваем свои рабом! Низший и
презреннейший преследует благородного и возвышенного! Записывай,
Нерон!
Поэт: Пишу, Божественный!
Актер: Ради презренной пользы
жизни он убивает искусство в моем лице! Яду мне, яду!
Политик: Яд - это
долго.
Поэт (мечтательно): Зато мучительно…
Актер: О низкий
прагматик! О червь, пекущийся лишь о животе своем!
Поэт:
Пишу!
Политик: Ты должен умереть! Если не ты, тo кто же! Ты же бог! Тебе
не страшно!
Актер: Смертный преследует бога! Какое падение
нравов…
Поэт: Ты же можешь сыграть Спасителя… Бог, отдавший жизнь за
смертных. Какая великая роль. Ты слышал, эти христиане благоговеют пeрeд
подобными деяниями. В самом деле, Божественный, это будет лучшая сцена в твоей
жизни.
Актер: Но и последняя.
Поэт: Зато какая!
Актер: И
зрителей мало.
Поэт: Зато какие!
Актер (останавливается, дрожа от
волнения): Хорошо. Только вы должны мне помочь.
Поэт и Политик:
Разумеется, Божественный.
Актер: Аплодисменты!
Поэт и Политик
аплодируют. Актер встает с их помощью на край корзины.
Актер: Пиши,
Нерон.
Поэт: Прославлю в веках! Какая великая смерть! Какой актер
умирает!
Политик (под нос): Ты следующий.
Актер (вставая в
величественную позу, насколько позволяет положение): Прощайте, други!.. Пусть
гибель моя послужит уроком потомкам! Пусть рыдают по мне и фавны в лесах, и в
чертогах своих олимпийцы…
Политик (нервничая): Нет времени прощаться!
Прыгай скорее!
Актер: Но я должен умереть достойно.
Поэт: Да,
именно! И без суеты.
Политик: Хватит сантиментов (сбрасывает актера за
борт).
Поэт: Какой все-таки актер уми…
Политик сбрасывает за борт
поэта. Но поздно. Корзина падает на землю.
КОНЕЦ