этические извращения
Близко, к сожалению, слишком близко наблюдала ситуацию, которую бы Достоевскому какому-нибудь в сюжет, что ли...
Мать всю жизнь копит деньги на квартиру себе и детям -- пока живет в коммуналке. И не просто копит, а зарабатывает, как лошадь. С мужем разошлась, взрослый сын (35 лет) до времени жил с бывшим мужем, но потом отец его выгоняет: за пьянки и хамство. Сын идет жить к матери. Та отдает ему на время одну из своих двух комнат и просит во вторую в ее отсутствие никого не пускать. Категорически запрещает. Она вынуждена уезжать, а там у нее некоторые нехитрые, но все же драгоценности. Ключи, однако ему отдает, в рассчете на то, что мало ли что понадобится, да и взрослый человек, должен понимать. Потом у матери умирает ее мать, она в горе, и в этот момент ей возвращают деньги, которые она когда-то одолжила. Большие. И ей бы надо вложить их немедленно в дело, чтобы проценты натекли и хватило на квартиру, но в связи с похоронами и проч. она не успевает, да и не до того; и тайно, никому не говоря, прячет эти деньги у себя в комнате. Приезжает через 2 недели -- денег нет. И оказывается, что сын тайком, нарушая договоренность, пускал в ее комнату ночевать своих приятелей и приятельниц. Исчезли и драгоценности. Первым делом, узнав об этом, сын наивно звонит своему приятелю С., в котором почему-то не хочет сомневаться, хотя знает его довольно поверхностно, и спрашивает, не видел ли он на своей девушке Ю. таких-то драгоценностей. Тот, естественно, говорит: не видел. И даже почему-то предлагает встретиться, но сын почему-то отказывается -- некогда, что ли. В ходе дальнейших разговоров с сыном выясняется, что С. "сидел". Но сын ничего не предпринимает и в ответ на слабые упреки матери только злится, чувствуя себя виноватым и оттого злясь еще больше. Говорит: я тебе постпенно верну эту сумму, за несколько лет, чего тебе еще надо? типа взял ответственность (учитывая рост цен на недвижимость, это просто смехотворно).
Мать идет в милицию. Сын вынужден давать показания. Мать обещает милиционерам вознагражджение. и те берутся за дело резво. Первыми подозреваемыми у них становятся С. и Ю., такдже на подозрении девушка Л., которая эту парочку с сыном и познакомила. Они ставят в известность сына, что будут прослушивать телефонные разговоры С. О чем он немедленно рассказывает Л. -- видимо, чтобы продемонстрировать ей, что она-то вне подозрений (!!!). По ходу расследования выясняется, что С. -- наркоман со стажем. И сын это знал, но как-то не придавал значения. Выясняется, что ночевали они неоднократно и брали вещи матери с разрешения сына.
Наконец, С. отловлен за продажу наркотиков и легко сознается в краже. Его приводят на следственный эксперимент. Он обстоятельно показывает, как и где взял деньги и драгоценности. На что потратил (все спустил на наркотики, игровые автоматы и проч., причем когда сын ему звонил и тот предлагал встретиться, у него еще не все деньги были потрачены). Ни малейших признаков раскаяния, абсолютно опустившийся человек, который ограбил приютивший его дом и ни капли не сожалеет. Оказывается, он и после кражи заходил денег взаймы просил -- внаглую.
Зато сын! Сын сострадает ему всей душой. Он не верит в его виновность, хотя тот не стесняясь все подробно рассказывает и показывает в деталях, о которых может знать только вор ("Это все Ю.! Он ее выгораживат!" -- защищает сын благородного С.). Он несет ему бутерброды и пиво (с материной кухни, разумеется). Мать возмущенно отказывается его кормить -- это уж слишком, но сын настаивает: бедняга, ведь он так пострадал! Мать спрашивает: а меня тебе не жалко? Сын: тоже жалко, но и его, и себя тоже жалко, ведь мне тебе долг возвращать.
Он ведет себя как мальчик, который вместе с приятелем случайно, заигравшись, разбил любимую мамину вазу, и теперь ему жалко и приятеля, и себя, а ваза что? ну вернут деньги.
Во время следствия он носит ему передачи. Ни слова упрека, одно сочувствие. Такой добрый. Может, и виноватым себя чувствует: вместе бедокурили, а получается, что товарища заложил!
По ходу выясняется, что С. и Ю. больны СПИДом. Учитывая, что они пользовались личными вещами матери, и неизвестно еще какими (может, и маникюрным набором и т.п.), это тот еще сюрприз.
Во время следствия мать уезжает на несколько дней, не успев еще сменить замок в дверях своей комнаты, и сын звонит ей: ну а Л.-то можно пустить в твою комнату ночевать?..
С. осуждают, Ю. оправдывают. Сын посылает ему передачи и пишет письма. С. отвечает ему письмами, в которых жалуется на весь свет и всех винит. Ему скостили срок до 3 лет.
Когда такое наблюдаешь, просто дико, насколько вывернуты наизнанку понятия ответственности, сострадания, добра.
Быть добрым -- за чужой счет. Быть сострадательным -- к тому, кто обидел, а не к тому, кого обидели. Ответственность -- игрушечная, детская, формальная.
Но вроде же все на месте, все присутствует, чего еще надо, рассуждает человек с вывихнутыми мозгами.
В каждом из нас сидит нетронутый, девственный инфантилизм, и вот мой инфантилизм очень хорошо понимает и ощущает эту извращенную этику -- как свою, родную (жалеть не сильных (родителей) а пострадавших от сильных, даже если "пострадание" -- вследствие нанесения вредя этим самым сильным; брать на себя игрушечную псевдоответсвенность и т.п.). Именно поэтому я остро чувствую ее дикую извращенность, ее опасность.
Ну а для совсем здорового человека это просто идиотизм и абсурд, на который только руками развести.
Только, пожалуйста, не надо комментировать поведение матери из серии: сама виновата, воспитала, не знала что ли кому доверять. Пожалуйста. Я не об этом.
Мать всю жизнь копит деньги на квартиру себе и детям -- пока живет в коммуналке. И не просто копит, а зарабатывает, как лошадь. С мужем разошлась, взрослый сын (35 лет) до времени жил с бывшим мужем, но потом отец его выгоняет: за пьянки и хамство. Сын идет жить к матери. Та отдает ему на время одну из своих двух комнат и просит во вторую в ее отсутствие никого не пускать. Категорически запрещает. Она вынуждена уезжать, а там у нее некоторые нехитрые, но все же драгоценности. Ключи, однако ему отдает, в рассчете на то, что мало ли что понадобится, да и взрослый человек, должен понимать. Потом у матери умирает ее мать, она в горе, и в этот момент ей возвращают деньги, которые она когда-то одолжила. Большие. И ей бы надо вложить их немедленно в дело, чтобы проценты натекли и хватило на квартиру, но в связи с похоронами и проч. она не успевает, да и не до того; и тайно, никому не говоря, прячет эти деньги у себя в комнате. Приезжает через 2 недели -- денег нет. И оказывается, что сын тайком, нарушая договоренность, пускал в ее комнату ночевать своих приятелей и приятельниц. Исчезли и драгоценности. Первым делом, узнав об этом, сын наивно звонит своему приятелю С., в котором почему-то не хочет сомневаться, хотя знает его довольно поверхностно, и спрашивает, не видел ли он на своей девушке Ю. таких-то драгоценностей. Тот, естественно, говорит: не видел. И даже почему-то предлагает встретиться, но сын почему-то отказывается -- некогда, что ли. В ходе дальнейших разговоров с сыном выясняется, что С. "сидел". Но сын ничего не предпринимает и в ответ на слабые упреки матери только злится, чувствуя себя виноватым и оттого злясь еще больше. Говорит: я тебе постпенно верну эту сумму, за несколько лет, чего тебе еще надо? типа взял ответственность (учитывая рост цен на недвижимость, это просто смехотворно).
Мать идет в милицию. Сын вынужден давать показания. Мать обещает милиционерам вознагражджение. и те берутся за дело резво. Первыми подозреваемыми у них становятся С. и Ю., такдже на подозрении девушка Л., которая эту парочку с сыном и познакомила. Они ставят в известность сына, что будут прослушивать телефонные разговоры С. О чем он немедленно рассказывает Л. -- видимо, чтобы продемонстрировать ей, что она-то вне подозрений (!!!). По ходу расследования выясняется, что С. -- наркоман со стажем. И сын это знал, но как-то не придавал значения. Выясняется, что ночевали они неоднократно и брали вещи матери с разрешения сына.
Наконец, С. отловлен за продажу наркотиков и легко сознается в краже. Его приводят на следственный эксперимент. Он обстоятельно показывает, как и где взял деньги и драгоценности. На что потратил (все спустил на наркотики, игровые автоматы и проч., причем когда сын ему звонил и тот предлагал встретиться, у него еще не все деньги были потрачены). Ни малейших признаков раскаяния, абсолютно опустившийся человек, который ограбил приютивший его дом и ни капли не сожалеет. Оказывается, он и после кражи заходил денег взаймы просил -- внаглую.
Зато сын! Сын сострадает ему всей душой. Он не верит в его виновность, хотя тот не стесняясь все подробно рассказывает и показывает в деталях, о которых может знать только вор ("Это все Ю.! Он ее выгораживат!" -- защищает сын благородного С.). Он несет ему бутерброды и пиво (с материной кухни, разумеется). Мать возмущенно отказывается его кормить -- это уж слишком, но сын настаивает: бедняга, ведь он так пострадал! Мать спрашивает: а меня тебе не жалко? Сын: тоже жалко, но и его, и себя тоже жалко, ведь мне тебе долг возвращать.
Он ведет себя как мальчик, который вместе с приятелем случайно, заигравшись, разбил любимую мамину вазу, и теперь ему жалко и приятеля, и себя, а ваза что? ну вернут деньги.
Во время следствия он носит ему передачи. Ни слова упрека, одно сочувствие. Такой добрый. Может, и виноватым себя чувствует: вместе бедокурили, а получается, что товарища заложил!
По ходу выясняется, что С. и Ю. больны СПИДом. Учитывая, что они пользовались личными вещами матери, и неизвестно еще какими (может, и маникюрным набором и т.п.), это тот еще сюрприз.
Во время следствия мать уезжает на несколько дней, не успев еще сменить замок в дверях своей комнаты, и сын звонит ей: ну а Л.-то можно пустить в твою комнату ночевать?..
С. осуждают, Ю. оправдывают. Сын посылает ему передачи и пишет письма. С. отвечает ему письмами, в которых жалуется на весь свет и всех винит. Ему скостили срок до 3 лет.
Когда такое наблюдаешь, просто дико, насколько вывернуты наизнанку понятия ответственности, сострадания, добра.
Быть добрым -- за чужой счет. Быть сострадательным -- к тому, кто обидел, а не к тому, кого обидели. Ответственность -- игрушечная, детская, формальная.
Но вроде же все на месте, все присутствует, чего еще надо, рассуждает человек с вывихнутыми мозгами.
В каждом из нас сидит нетронутый, девственный инфантилизм, и вот мой инфантилизм очень хорошо понимает и ощущает эту извращенную этику -- как свою, родную (жалеть не сильных (родителей) а пострадавших от сильных, даже если "пострадание" -- вследствие нанесения вредя этим самым сильным; брать на себя игрушечную псевдоответсвенность и т.п.). Именно поэтому я остро чувствую ее дикую извращенность, ее опасность.
Ну а для совсем здорового человека это просто идиотизм и абсурд, на который только руками развести.
Только, пожалуйста, не надо комментировать поведение матери из серии: сама виновата, воспитала, не знала что ли кому доверять. Пожалуйста. Я не об этом.