Конкурсный текст: На грани выдоха и вдоха
Автор: opalkina
На грани выдоха и вдоха есть волна,
где жизнь от видимости освобождена,
упразднены тела и внешние черты,
и наши сути там свободно разлиты.
Юнна Мориц
17
Болото воняло хуже, чем все виденные им в жизни туалеты и помойки, вместе взятые, включая свалку химических отходов в Техасе.
Растази поморщился и попытался нащупать дно перед собой мечом. Меч не годился -тонкое острое лезвие проходило сквозь илистое дно как сквозь масло, не понять, удержит ли ногу. А подходящий посох остался позади, в куче добычи от последней битвы, там, где ждали друзья. Растази глубоко вздохнул и двинулся сквозь густую жижу, старясь дышать ртом. Страх провалиться и захлебнуться мерзостью нарастал в груди и в коленях, но он не давал ему воли, наблюдая как бы со стороны. «Я не буду бояться, ибо страх убивает разум» всплыла в голове строчка из любимой старой книги. Он шагал по Болоту Медленных Мучений и не боялся. В конце концов - чем была для него очередная смерть? Пара минут физических страданий (для человека, играющего в хоккей с семи лет, нового в этом было мало), потом яркий свет, целое тело и бегом через сумерки обратно к отряду. К голодным и уставшим друзьям, ради которых и пошел на охоту. Растази удвоил усилия, болотная вода пенилась за его мощным торсом, как за кормой корабля. В полумраке глаза его светились ровным голубым светом.
16
Мария разбирала добычу неторопливо, осматривая и чуть ли не обнюхивая каждый предмет. Когти и шкурки складывала в мешок для алхимии - снаружи он выглядел небольшим, как школьный рюкзак, но вмещал коллекцию ингредиентов объемом в пару залов Музея Естественной Истории и пару стогов сушеных трав, хватило бы пять коров всю зиму прокормить. Мария улыбнулась, вспоминая. Саймон терпеть не мог всю полевую работу, те пять лет, что они пытались спасти умирающую ферму ее отца, показались ему вечностью. Как же он радовался, когда они наконец продали землю, хотя она знала - если бы она не решила «продаем», он бы тянул ненавистную лямку безропотно, не говоря ей ни слова. Слишком ее любил, всегда, всю жизнь, вот уже сорок восемь лет.
Мария посмотрела на мужа. Здесь он выглядел коренастым и широкоплечим, как и положено гному, борода ему очень шла. Он сидел на большом валуне у воды и смазывал арбалет. Девочка, Катана, сортировала рядом с ним короткие стрелы, которые собрала по берегу, когда трупы врагов исчезли. Сама Катана билась посохом, который не требовал никакого ухода между битвами - даже кровь с него вытирать не приходилось, она исчезала вместе с мертвецами. Но поддержку стрелков она очень ценила и на привалах помогала, как могла. Марии нравилась девочка - тоненькая, грациозная, большеглазая.
- Ну Дарин, пожалуйста, - говорила она. - Спой еще эту песню про горы, ветер и огонь. И сосны на склонах. Она такая... такая...
Саймон (раз гном, то назвался Дарином, спасибо, что не Гимли) усмехнулся в рыжую бороду, затянул песню из Хоббита. Катана слушала зачарованно, уронив стрелы и руки на колени.
Оба гномика-мага тоже подтянулись поближе, их огромные кошачьи глаза заблестели. Были они очень похожи - хрупкие, большеголовые, кудрявые, одного роста - гному по грудь, а крупному эльфу вроде Растази так и вовсе по бедро. Девочка была чуть поразговорчивее, в бою из ее ладоней били огненные вихри и срывались шаровые молнии. Они обжигали даже крупных демонов, а всякую мелкую гнусь типа кобольдов испепеляли на месте. Мальчик не разговаривал ни с кем, кроме нее. Марии иногда кивал. На Растази и Саймона смотрел со смесью недоверия и обожания. Если бы не его способность примораживать к месту целые группы врагов, умирать им всем приходилось бы, наверное, гораздо чаще.
Мария была почти уверена, что и Катана, и эти двое - совсем еще дети. Она тяжело вздохнула - как же их сюда занесло? Отложила в сторону пару мягких наплечников и поясок - пригодятся малышам. Подняла посох, отливавший тусклым золотом. Человек-гиена, из которого он выпал, ростом был гораздо меньше длины этого посоха, но Мария уже перестала искать логику в подобных явлениях.
15
- Катана! Иди сюда, быстрее, сию же минуту!
Катана подскочила от неожиданности - глубоко ушла в свои мысли, забыла где она. Собственно, она понятия не имела, где она была и как здесь оказалась, но в какой-то момент это стало неважно, растворилось в рутине маленького отряда. Она смутно помнила острую боль и невыносимый, парализующий страх, потом свет, потом одинокие блуждания по яркому лесу с высокими деревьями, а потом их стало шестеро и Растази их куда-то вел.
Они искали Портал. За Порталом ждало Великое Чудовище, убить которое было очень-очень важно. Почему - никто не знал. Растази точно тоже не знал, но говорил, что, кажется, из Чудовища должно было выпасть какое-то могучее оружие, самое мощное в мире. Он был такой сильный и красивый, он так грациозно бился - как будто танцевал с мечом и щитом, он так смешно шутил в бою и после...
- Смотри! Возьми посох в руку, - что-то в голосе Марии заставило Катану отвлечься о мыслей о мускулистом красавце-эльфе и голубых сияющих радужках его глаз. Она протянула руку и Мария вложила в нее посох. Катана ахнула - небывалая сила и яростная радость прошла сквозь все ее существо, как дрожь от порыва ветра. Она крутнула посох, подпрыгнула, сделала подсечку. Посох вел ее, как сильный партнер в танце. Она закинула голову к сизому темнеющему небу и расхохоталась.
- Вот так удача, - сказала Мария и качнула изящными рогами. - Это оружие с золотым зачарованием - не чета зеленой ерунде, которой ты билась последние пару дней. И кто бы мог подумать - после обычной стычки со швалью на вонючих болотах! Надо спросить Растази, но мне кажется, ничего круче не могло бы выпасть даже из Великого Чудовища. И, конечно же, - она завела глаза - это не мог быть кинжал для меня, это должно было быть оружие, к которому я не знаю, как подступиться. Но я рада за тебя, Катана, да, очень рада.
- Можешь спросить Растази прямо сейчас, - громко пробасил Дарин (Катане чудилась невидимая, но явная связь между ним и Марией, как будто они все время держались за руки и гладили друг другу пальцы) - Вот и он, и не с пустыми руками!
- Что принес ты, мой добычливый друг? - спросила Катана, поигрывая посохом. - А посмотри-ка, что мы тут нашли, не сходя с места.
Растази поразился находке с приличествующим энтузиазмом. Он покрутил посох в руках, сделал им несколько выпадов (Катана ощутила укол ревности, глупой, потому что знала, что он никогда не изменит мечу и щиту), подбросил его высоко в воздух. Катана оттолкнулась от кочки, взвилась штопором, поймала, упала в полуприсед, победно обвела всех глазами. Маленькие маги захлопали в ладоши. Растази улыбнулся.
- Принес немного, вся еда попряталась перед грозой. Вот пара окорочков ящеров - никак не привыкну, такие они огромные, а съедобного мяса меньше, чем в курице. На обратном пути нашел гнездо, вот три яйца.
Группа приуныла. Яйца ящеров составляли их рацион чуть менее чем полностью с тех пор, как они вошли в зону болот. А окорочка, хотя и попадали в рот реже, надолго запоминались своей изумительной текстурой слегка размоченной картонной коробки и тонким послевкусием тины и грязных носков.
Растази рассмеялся и обнял Катану за плечи, прижав к своему мускулистому телу, гладкому под полосками кожаных доспехов, как полированный гранит, прогретый солнцем (сердце екнуло, вот же дура).
- Еще на обратном пути я нашел реку, мост через нее, стену с воротами и город за стеной. За городом море. Мы прошли Хляби насквозь. Кто хочет поужинать в хорошем трактире?
Все очень хотели.
14
Растази отодвинул тарелку, перевел дух и откинулся на спинку стула, но тут же охнул и сел прямо - спинка была украшена реалистично вырезанной головой кабана с крупными клыками. Покосился на хозяина - пока несли заказ, он сидел с ними, расспрашивал о новостях с Хлябей и с юга, из Железной Кузницы, хвастался своим увлечением - резьбой по дереву.
Растази повидал много трактиров - все похожие, как вставка из буфера обмена, с трактирщиками, которые могли бы все быть родными братьями, и как на подбор, имели какое-нибудь созидательное хобби. Уютнее всего было в той деревне, где трактирщик вязал крючком - подушки, подушечки и огромные пуфы, в изобилии расставленные и разбросанные по заведению, были очень удобными и радовали глаз.
Он обвел глазами повеселевшую компанию. Мария и Катана тихо переговаривались. Катана не могла расстаться с посохом ни на минуту, он лежал рядом с ней поперек стола. Дарин смотрел в огонь, барабаня пальцами по скамье. Наевшиеся шоколадных бриошей гномики с порозовевшими щеками играли в крестики-нолики на большой глиняной тарелке - девочка зажигала огоньки, а мальчик выкладывал кристаллы синего льда. Мальчик выигрывал раз за разом.
Громкий крик из центра зала заставил их всех вздрогнуть и схватиться за оружие.
- Конец! Наш мир у конца времен! Внемлите!
- Сейчас предложит покаяться, - предположила Катана.
- Покайтесь! - прогрохотал голос. - Ибо если Великое Чудовище не падет прежде, чем кончится Время, возврата уже не будет.
Смутное беспокойство и тревога затопили Растази. Он встал и двинулся к центру зала, ближе к пророку - или, как выяснилось через несколько шагов, пророчице - но с очень низким голосом. И очень низким вырезом черной кружевной блузки. Природа одарила пророчицу не скупясь, она воздевала руки вверх после каждого призыва и содержимое блузки упоительно колыхалось. Подошедшая сзади Мария поцокала с приподнятой бровью и неодобрительно посмотрела на Растази, как будто он имел к этому хоть малейшее отношение.
Пророчица смотрела прямо на него и молчала. Потом бросилась к нему, шурша юбками, и положила руку ему на грудь.
- Ты должен победить Чудовище до того, как кончится время, Воин. Именно ты.
- Почему? - тупо спросил он, чувствуя, как колотится сердце. Она была восхитительно, волнующе красива, почти как эльфийка, но с более плавными, человеческими чертами и такой мягкой кожей...
- Потому что доктор Грей и доктор Стивенс оба уже засвидетельствовали смерть мозга, - прошептала она, поднимаясь на цыпочки к его лицу. Ее дыхание пахло антибиотиком. - Твой отец уже позвонил раввину для прощания. Раввин Миллер сегодня занят, поэтому тебя отключат завтра, Джейми. У тебя еще есть время убить Чудовище...
Она прижалась к его губам, раздвинула их своими («Эй! Ты чего!» - прикрикнула сзади Катана), и темнота поглотила Растази.
13
Бип. Кап. Кап. Хррр-псс. Биип. Кап.
«Джейми, малыш мой, зайка мой маленький, проснись,» - говорил мамин голос. Она так старалась не плакать, но голос был тяжелый, в нос, пропитанный тоннами горьких слез. - «Солнышко мое, как же мы будем без тебя? У тебя же были такие планы, такая хорошая, интересная жизнь впереди. Такая длинная, длинная жизнь. И колледж, и путешествия, и друзья, и спорт, и игры твои компьютерные с мечами и чудовищами. И любовь, Джейми, столько любви. Проснись, мышонок! Тебе же было семнадцать на прошлой неделе. Ты такой большой и сильный, ты сможешь!»
Она говорила эти слова каждый день. Неделю за неделей. Месяц за месяцем. Сотни раз.
Мама разрыдалась, уткнувшись во что-то. Наверное, в его грудь. Он не чувствовал.
Кап. Кап. Бип. Хррр-псс...
12
Когда Растази открыл глаза, он помнил последнюю игру юношеской лиги в Бостоне, и три отбитые шайбы, и огромного канадского форварда, летящего прямо на него и не успевающего затормозить, и удар вывернутой головой о ворота, и хруст, и темноту. И мамин голос.
Весь отряд стоял на коленях вокруг него, лежащего на деревянном полу таверны. Прямо перед его глазами на полу валялась недоеденная куриная нога и кусок арбузной кожуры. Катана смотрела на него с беспокойством, гномики - со страхом, Дарин и Мария - с пониманием и жалостью.
- Вы знаете? - спросил он. Мария кивнула. Маленькие золотые колокольчики на ее рогах зазвенели.
- Давай-ка, вставай с пола, парень, а то они его тут отродясь не мыли, - Дарин ухватил его за руку, без видимого усилия поднял, усадил на лавку.
- Что я... Кто... Что со мной происходит? - спросил Растази, дрожа. Катана сунула ему в руку кружку горячего травяного чая, села рядом, прижалась легким телом.
- Ты - Зерно, - сказала Мария медленно. - Как один кристалл в насыщенном растворе начинает реакцию и задает структуру решетки, так и ты - создаешь структуру времени и пространства вокруг себя. И под себя, в соответствии со своими интересами и предпочтениями. Это очень редкий дар.
Она обвела рукой бревенчатые стены, дотронулась до рукоятки своего кинжала. Кинжал тут же засветился зеленым.
- Дай угадаю. Мир Воркрафта? Воин восьмидесятого уровня?
- Девяностого, - пробурчал Растази, вытирая губы - травяной чай оказался редкой гадостью. - А где я все это создаю?
- В Нигде, - сказал Дарин. - В отсутствии структур между мирами. То, что окружает нас - кластер. Он создает сам себя, но вокруг тебя. Ты - Зерно, понимаешь?
Он не понимал, хотя и очень хотел.
- А вы все? Я же не создаю вас? - спросил он с внезапным ужасом. Мария улыбнулась и дотронулась до его щеки.
- Конечно нет, дружок. Мы гости, путешественники, заплутавшие между мирами и втянутые в твой кластер. Что-то вроде гравитации. Мы все говорим на одном языке, хотя мы явно из разных стран. Наши тела созданы по лекалам твоей игры, нравится нам это или нет, - она бросила красноречивый взгляд на свои копыта.
- И вы все что, тоже в коме? - спросил Растази. Дарин положил руку ему на плечо.
- Нет, сынок, мы с Марией путешествуем во сне. Мы уже давно занимаемся, лет десять. Сначала учились запоминать, потом себя контролировать, теперь вот уже в Нигде выходим. Когда твоя Игра закончится, мы просто проснемся. За остальных не скажу, - он обвел всех вопросительным взглядом.
- Я не помню, - прошептала Катана, в ужасе зажмуриваясь, и видно было, как важно ей было не помнить.
- А мы ждем маму, - неожиданно сказал мальчик-гномик. - Она уже скоро.
11
После развода отец им еще немного помогал и приходил, а когда заново женился в прошлом году, то совсем перестал. Новая жена была в сто раз хуже мамы, совсем не такая красивая и высокая, а еще толстая и с усами. Их с мамой она искренне ненавидела.
- Я так больше не могу, - говорила мама извиняющимся тоном, расчесывая волосы Алимат перед сном. - Куда ни пойду, везде они. Или она одна, испепеляет меня взглядом. Или ваш отец, которого я все еще люблю. Сорок тысяч человек в Кизляре, а мы как будто по супермаркету ходим и сталкиваемся в каждом проходе. Я понимаю, что у вас школа и друзья, но мы поедем в Махачкалу, к дяде Ахмету. Он отдаст нам целую комнату. Пойдете в новую школу - ту, где я училась. Купим вам двухъярусную кровать.
- Чур, я наверху, - быстро сказал Садык, который, казалось, совсем их не слушал, а читал «Графа Монте-Кристо».
Дядя Ахмет очень любил сестру, своей семьи у него не было, и он им очень обрадовался. Возил их купаться на море, показывал достопримечательности.
- Все будет замечательно, - говорила мама, сгребая их в охапку и целуя по очереди. - Вы у меня такие взрослые и чудесные!
Они ехали на автобусе покупать учебники к новому школьному году - четвертый класс для Садыка, пятый для Алимат. Мама сказала, нужно подготовиться заранее, прямо в июне. На самом деле она просто соскучилась по своему прекрасному цветущему городу и радовалась любому поводу куда-нибудь пойти или поехать. Алимат сидела у окна, мама рядом. Садык стоял в проходе, держась одной рукой за поручень, другой - за «Властелина Колец», скользя глазами по строчкам. Женщина в черном, стоявшая за ним, шевелила губами, смотрела вверх. Почему-то Алимат не могла отвести от нее глаз. Автобус тряхнуло на выбоине, Садык уронил книжку, нагнулся за ней, и Алимат стало видно, как женщина что-то потянула у пояса, под толстой кофтой. Она посмотрела Алимат прямо в глаза, закричала - голос сорвался на визг - и тут мир надавил ей на глаза и исчез.
10
Садык открыл глаза - это было тяжело, но он знал, что надо. Алимат лежала прямо перед ним, ее выбросило из покореженного автобуса вместе с ошметками сиденья. Лица у нее не было, было что-то черное, кровавое, обгоревшее. Под ее головой лежала книжка - целехонькая - и кровь стекала на страницу с Горлумом и рыбой, картинка исчезала под красным. Алимат была мертва - это он понял сразу. Он подумал о маме и узнал ее руку, лежавшую на краю его поля зрения. Розовые ногти, родинка на указательном пальце, тонкое серебряное кольцо. Он с усилием повел глазами - мамы за рукой не было, рука лежала отдельно, оторванная у локтя.
Боли не было. Страха тоже. Садык просто отпустил сознание, перестал концентрироваться на этом участке реальности. Его глаза так и остались открытыми, из приоткрытого рта капала кровь. Потом перестала.
Он чувствовал свет - не видел его, но ощущал всем существом. Было тепло и тесно. А потом он оказался в пещере, и Алимат обнимала его. Она была маленькой и юркой, с большой головой и огромными блестящими глазами.
- Смотри, что я могу, - сказала она, поднимая ладонь. Над ладонью разгорался огненный мячик размером с теннисный. Алимат перебросила его с руки на руку, потом метнула в стену. Пещера слегка содрогнулась, с потолка слетела пара летучих мышей, недовольно пища.
- Пойдем отсюда, - сказал Садык. Они вышли из пещеры в заснеженный яркий лес.
- Хочешь придумать себе новое имя? - спросила Алимат. - Мы тут поиграем, пока мама не умрет, хорошо? Это недолго, у нее огромная гематома в мозгу, большая кровопотеря и легкое пробито шурупом. Они ей сейчас делают переливание, но оно не поможет.
- Я буду Фродо, - сказал Садык. - А ты?
Алимат подумала.
- Сэмми, - сказала она. - Мы будем Фродо и Сэмми. Ой, смотри, кто бежит с нами играть.
Небольшая стая кобольдов - крупных двуногих крыс - бежала прямо на них, завывая и потрясая дубинками.
Фродо и Сэмми встали плечо к плечу и убивали их, смеясь.
9
- Мне не успеть, - горько сказал Растази. - Я вспомнил карту. Портал на юге. Мы - в середине континента. Это несколько недель пути, да еще смотря как нас будут атаковать. В последней зоне демоны огромные, как слоны.
Все подавленно молчали. Трактирщик откашлялся за стойкой.
- Я, конечно, извиняюсь, что подслушивал. Хотя я всегда слушаю. Иначе скучно. Ситуация у вас, конечно, так себе. Но имеется предложение.
- Напиться? - поинтересовался Дарин. - Сделать тебе выручку у конца времен?
- Это тоже отличная идея, - спокойно кивнул трактирщик. - Но я имел в виду что отсюда, из Последней Гавани, ходят корабли. И через пару часов один отправляется прямиком в Долину Шипов. А это уж южнее некуда. Пройдете через джунгли, и вы почти у цели - в Искореженной Земле. Там до портала рукой подать. Хотя демоны там, говорят, действительно крупные.
- Все равно слишком долго, - горько сказал Растази. - Пророчица сказала - одна ночь.
- Мы можем успеть, - оживилась Мария. - Здесь время другое. И разное. Все это время, что мы сюда пробивались, кому-то из нас могло быть часом, кому-то месяцем, или секундой. Главное не сидеть сложа руки. Собирайте оружие, давайте к торговцам. Продаем все ненужное, чтобы хватило золота заплатить капитану. Быстро! Хватит рассиживаться, столько времени потеряли!
- Тебе бы, душа моя, полком командовать, - ласково пробурчал Дарин, прилаживая за спину арбалет. Он пошел к стойке расплатиться и хлопнул трактирщика по плечу.
- Спасибо за идею, брат. И даже за обе. Мы возьмем на вынос пару... - он посмотрел на Растази и Катану, - тройку мехов браги, и, - глядя на гномиков, - бочку сока.
- Апельсиновый есть? - с надеждой спросил Фродо.
- Есть, - ответил трактирщик. - Но не чистый, а с добавлением туман-ягоды. Иначе он в наших краях скисает быстро.
Продолжение следует...