Пародия №2. Рыба-молот, рыба-игла
Я не знаю, какой я: весенний, осенний, летний, зимний… чур меня, чур, надоела эта зима! Я лежу на берегу реки, надо мной смешно вертит удочкой. Кто? Нет, лучше об этом не думать. Всё равно ничего не изменится. А если и изменится, то вернётся на круги своя. Рано или поздно. Я не философ, но очень разговорчив. Может быть, я рыбак? Рыбаки любят рассказывать байки. Я поймал вот та-а-акую рыбу! Надо мной курлычут люди-журавли, манят, зовут улететь в синюю даль. Я взмахиваю руками, но время ещё не пришло. Я, наверное, всё-таки летний на грани осеннего. Люди-журавли, люди-журавли. Куда же вы без меня, люди журавли?!
- Некоторые люди-свиньи, - доносится откуда-то из неназываемого.
Я беспокойно озираюсь, из серого сумрака выплывает рыба-молот. Она огромна, носит бороду и очки и повторяет басом: «Да, некоторые люди-свиньи».
«Такой. Молодой. Вместо. Того. Чтобы. Делом. Заниматься. Таскается. По барам. Алкаш! Белая! Горячка! Бум! Бум! Бум! - отдаётся в висках голос рыбы-молота.
Я не помню прошлого, я и в настоящем не уверен, не говоря уже о будущем, так что лучше помалкивать. За спиной рыбы-молота жужжат пчёлы в белых халатах. Откуда здесь пчёлы? Тут нет ни малины, ни мёда.
То, что вертело надо мной удочкой, медленно отступает. «Мне бы такое здоровое сердце», - бурчит чуть слышно. Точно, я помню! Кажется, ту же удочку я видел весной! Я определённо когда-то был весенним!
Я хочу поймать рыбу-молот, пусть уволочёт меня с собой. Я протягиваю руки: рыба прохладная и тяжёлая, как валун, она намного сильнее меня! Она легко ускользает из моих рук, недовольно булькая! Может быть, мне ещё рано в неназываемое?
- Рано, рано ставить на нём крест, - это она, я вижу её медовое лицо, рыжие глаза дикой кошки и аккуратный белый халат с надписью «Старшая медсестра Иванова».
Она подплывает ко мне, её тёплые летние руки крепко держат меня, я затихаю и жду.
Рыба-игла глядит на меня долгим, как зима, взглядом и делает укол.
- Некоторые люди-свиньи, - доносится откуда-то из неназываемого.
Я беспокойно озираюсь, из серого сумрака выплывает рыба-молот. Она огромна, носит бороду и очки и повторяет басом: «Да, некоторые люди-свиньи».
«Такой. Молодой. Вместо. Того. Чтобы. Делом. Заниматься. Таскается. По барам. Алкаш! Белая! Горячка! Бум! Бум! Бум! - отдаётся в висках голос рыбы-молота.
Я не помню прошлого, я и в настоящем не уверен, не говоря уже о будущем, так что лучше помалкивать. За спиной рыбы-молота жужжат пчёлы в белых халатах. Откуда здесь пчёлы? Тут нет ни малины, ни мёда.
То, что вертело надо мной удочкой, медленно отступает. «Мне бы такое здоровое сердце», - бурчит чуть слышно. Точно, я помню! Кажется, ту же удочку я видел весной! Я определённо когда-то был весенним!
Я хочу поймать рыбу-молот, пусть уволочёт меня с собой. Я протягиваю руки: рыба прохладная и тяжёлая, как валун, она намного сильнее меня! Она легко ускользает из моих рук, недовольно булькая! Может быть, мне ещё рано в неназываемое?
- Рано, рано ставить на нём крест, - это она, я вижу её медовое лицо, рыжие глаза дикой кошки и аккуратный белый халат с надписью «Старшая медсестра Иванова».
Она подплывает ко мне, её тёплые летние руки крепко держат меня, я затихаю и жду.
Рыба-игла глядит на меня долгим, как зима, взглядом и делает укол.