Конкурсный текст: Пятью пять бьет всех
Автор: rezoner
Костик говорил так:
- Я с малолетними дурачками играть не собираюсь.
Еще он говорил:
- Тот, кто не знает правил, не просто не может играть. Он другим все испортит.
Он появился у нас во дворе в начале лета. Каникулы только начались, еще ничего не надоело. Можно было играть в прятки, в штандр, в собачки, в футбол или в чеканку. Костика взяли в компанию сразу. Он был почти что самым старшим, на месяц младше Санчо, только ростом чуть пониже, и тощий. А все равно видно было, что взрослый.
Костик умел играть во все, даже в салочки-мячом-ногами. Эту игру придумал Вовка Зотин, и новеньких заваживали иногда до слез - ну не получалось у них никого осалить. А Костик мгновенно загнал Вовку в угол, сделал пару финтов, а потом влепил ему мячом прямо в лоб, даже зазвенело. Вовка, правда, не обиделся, ржал вместе со всеми. Ну, он вообще такой человек, его разозлить трудно.
А потом однажды Костик сказал - уже конец июня был, кто-то в лагерь уехал, кто-то на дачу, и нас всего четверо осталось: я, Санчо, мелкий Олежка и сам Костик. Ну так вот, он и говорит:
- Есть одна игра. Но она сложная, очень. Долго надо правила учить.
Олежка говорит:
- Неохота. Что мы, в школе, что ли?
Но Костик только на него посмотрел, внимательно так, и как раз и сказал, и про малолетних дурачков, и про то, что кто не знает правил, все испортит.
Санчо показал Олежке кулак:
- Испортишь игру - в рог дам.
Понятно, что не дал бы, Олежку никогда не трогали. Мы его жалели, потому что мама у него умерла, а отец жил на Севере, деньги заколачивал, а его оставил жить с теткой Зиной. Хотя, если честно, он был дико вредный иногда. Даже не специально вредный, а просто на него что-то находило, и все, не уговоришь, как ишак упрется. В этот раз, правда, не стал, говорит - ладно, давай рассказывай. Костик сказал нам подождать, быстро сбегал домой и вернулся с маленькой такой записной книжкой, вроде телефонной. Огляделся, что-то ему не понравилось, говорит - пошли в овраг, на наше место.
По дороге Олежка пытался спрашивать, что там такое в книжке, но фиг-то. Костик только головой мотал и молчал. Пришли мы наконец, у нас там в кустах бузины было очень классное место, ниоткуда не видно. Стояло старое кресло без ножки, называлось «председательское», и два бревна, на них тоже можно было сидеть.
Костик, понятно, сел в кресло, мы на бревна, он открыл книжечку и начал читать правила.
«Играют две команды одинаковой силы. Цель игры - набрать полное дерево. Если в конце игры дерева никто не набрал, подсчитывают количество перекатов и складывают».
- Погоди, - перебил Санчо. - Какое дерево, какие перекаты? Как их набирать?
- Я ведь не дочитал, - ответил Костик. - Дальше все объяснят, я думаю.
А дальше пошло только хуже.
«Отросток можно резать, если ствол удалось пошатнуть на том же ходу».
«Если игрок начал переход, он пропадает из вида».
«Топором может пользоваться только вожак с двумя полосками, или старший без ромба».
«Ветер назначается в начале кона, если выпало больше восьми. Он скашивает все изгороди, кроме железных».
Я еще послушал и не выдержал.
- Слушай, - говорю, - Костик, что за фигню ты нам читаешь? Ты сам-то что-нибудь понимаешь?
Костик закрыл книжечку и сказал:
- Я пока - пока, понял? - полностью не врубаюсь. Но потихоньку начинаю запоминать. Если всё прочесть, то становится понятнее. Там, например, про дерево дальше очень много написано.
Санчо неожиданно его поддержал:
- Ты вот про существительные и прилагательные раньше тоже ничего не слышал, а теперь даже про наречия что-то знаешь, - это он, гад, дразнился: я как-то на уроке отвечал и вместо «наречие» сказал «неравенство», да еще и долго спорил.
А Олежка вдруг сказал:
- А мне понравилось! Давай еще почитай, а?
Костик почитал еще минут пять, у меня голова чуть не распухла. Тут мы как-то решили - на сегодня хватит.
А потом нам понравилось. Мы каждый день читали кусочек, несколько страниц, запоминали. Потом задавали друг другу вопросы, иногда довольно хитрые. Лучше всех запоминал Санчо, зато Олежка составлял самые длинные цепочки. Например, в одном месте написано, что пила летит как стрела, а в другом - что стрела тормозится после первого часа, а в третьем - что первый час на переходе не считается. Олежка сразу все подсчитывал, и говорил: ага, значит, на переходе пила не тормозит. Я не всегда за ним мог уследить, а Санчо вообще надо было все на бумажке рисовать: что, откуда и зачем.
Лето шло, уже был август. Рябина покраснела, я рвал ее понемножку и грыз, мне нравился горький вкус. Никто меня не понимал, правда, не дразнили. Мы прошли все правила, но играть не начинали: было все еще непонятно как. Олежка предложил:
- Давайте хотя бы попробуем, начнем, потом будет легче.
- Нет, - сказал Санчо. - Мы чего-то не знаем.
- Да понятно чего, - откликнулся Костик. - Мы же так и не знаем, как играть. Слова мы выучили, а что они значат - непонятно.
Меня это тоже мучило. Я начал подозревать, что мы зря потратили кучу времени. Можно было за это время... я не знаю что сделать! Английский выучить, научиться на руках ходить. Целое лето! А тут уже скоро первое, школа начинается ...
И когда в первое воскресенье сентября к нам во двор въехала здоровенная иностранная машина, мы тоже сначала ничего не поняли. Цвета она была зеленоватого, длинная, метров пять, а сзади два как будто хвоста, или стабилизатора.
Машина, покачиваясь, развернулась и встала рядом с «Жигулем» дяди Вали. Водитель остался на месте, а из правой двери вышел огромный седой старик, похожий на пирата. Мы стояли, глядя на него, и все молчали. Потом старик кашлянул и сказал, медленно, ни к кому не обращаясь:
- Старший с ромбом не шатает окно.
- Окно открыто, пока иголки скрипят, - ответил Олежка машинально. Старик кивнул и продолжил быстрее:
- Шесть иголок дырявят полотно.
- Полотно на переходе не лежит, - откликнулся Костик неуверенно. Но это было последнее, что он сказал, а мы с Санчо вообще стояли, как будто подавились, и дальше говорили только старик с Олежкой:
- На переходе запад раньше облака.
- Облако в желтое не играет.
- Под игрока - без пробок.
- Штопор крутится направо.
Так они перекидывались словами, все быстрее и быстрее, и наконец старик сказал:
- Пятью пять бьет всех.
Олежка побелел весь и ответил как-то странно:
- По газонам не ходить.
- Бинго, - сказал старик непонятно, посмотрел нам каждому в глаза и медленно так проговорил, как будто в сторону:
- Будь готов вечером, - открыл огромную дверь своей этой дурацкой машины, уселся с удобством, захлопнул дверь, и машина совершенно без звука тронулась с места. Через минуту никого уже не было.
- Олежка, что это было? - спросил Санчо шепотом. Олежка молчал, я забеспокоился и подошел поближе. Он был весь в каплях пота и мелко дрожал.
Потом он сказал:
- Что-то мне фигово. Я домой пойду, ладно?
Мы все молчали, и он ушел. Ему недалеко было, в третий подъезд.
Утром он не пришел в школу. Я зашел к нему после уроков, тетка ничего не знала. Даже не знала, ночевал он дома или нет. Дура...
Он так и исчез. Приходил сначала участковый Филиппов, потом какие-то дядьки вроде бы из МУРа, нас спрашивали про старика, а что толку. Никто ничего так и не узнал. Хорошо, что никто не спросил про игру. А мы сразу решили никому не рассказывать - незачем.
Прошло почти три года. Костик уехал уже давно, он у нас прожил очень мало, меньше года. Санчо после восьмого решил идти в техникум, сказал, надоело ему. Но однажды мы с ним гуляли, это в мае было, как раз перед каникулами, в нашем парке, и вдруг видим - навстречу по дорожке идет Олежка. Мы прямо остолбенели, переглянулись - нет, не показалось.
Олежка как-то странно изменился. То есть, он стал здорово выше и пошире даже, но главное - у него было взрослое выражение лица. И очень спокойное. Как у Костика, когда он первый раз появился у нас. Он не удивился, подошел, поздоровался. А смотрел он так умиротворенно, и сквозь нас, как будто на горы или на закат.
Санчо его ухватил за плечи, тряхнул:
- Ты где был?? Мы тут... - и замолчал, не знал, как сказать. Олежка вздохнул, заговорил - точно как три года назад, голос у него совсем не изменился:
- Санчо, это очень долго рассказывать.
Я говорю:
- Ну так давай, ты что! Тебя же искали месяц с милицией, отец твой приезжал...
- Знаю! Слушайте, мне сейчас надо идти, я скоро приду и все расскажу как следует.
Санчо ничего не ответил. Олежка помялся немножко, и наконец говорит:
- Давай я главное объясню. Ты помнишь правила игры?
Еще бы не помнить! Мы тогда, правда, книжечку больше не открывали. А что толку - все и так всё помнили наизусть, хоть ночью разбуди.
- Ну так вот, - говорит Олежка, - ты же знаешь главное правило?
- Какое? Их там тыща! - говорит Санчо. Он Олежку уже отпустил и только смотрел на него во все глаза.
- «Если игрок начал переход, он пропадает из вида».
Когда Олежка ушел, мы стояли на тропинке и молчали. Потом я сказал:
- Ну вот, скоро все узнаем.
- Да нет, - сказал Санчо. - Не придет он больше. Ты ведь и сам знаешь, чего притворяешься.
Он был прав. Я и сам знал.