Конкурсный текст: Следующая станция - Арбатская
Автор: rillada
Заявленные жанры: мелодрама, городское фэнтези
Всего один шаг. Это проще, чем остаться на месте. Один шаг вперед - и затихнет бесконечный шум поездов, замолчат люди, свет перестанет резать глаза. Один шаг - и растает острый штырь, застрявший в сердце, лопнет железный обруч на голове, снова станет тепло. Один - и не надо никуда бежать, не надо стараться не заплакать, не надо думать про то, что будет завтра.
Или остаться стоять на месте: проглотить слезы, натянуть равнодушие на лицо, полчаса в метро, десять минут на остановке, пятнадцать в троллейбусе, бесконечность «А чего ты такая грустная?» дома. И много, много шершавых песчинок из одной колбы часов в другую, пока не погаснет свет, пока не утихнут голоса, и одежда не выпустит из полиэстрового плена. Пока не упадешь в прохладную подушку лбом, чтобы наконец-то заплакать.
Всего один шаг. И станет легче.
От этой мысли Марте стало почти хорошо. Настолько, что она упустила момент, и когда свет поезда ослепил ее, отшатнулась назад, задохнулась в вихре воздуха, забыла шагнуть. А потом уже было поздно.
Она ехала, согнувшись почти пополам, прижимая локти к животу, словно стараясь уменьшить боль и судороги, выворачивающие ее наизнанку. Но анальгин не помогает от разбитого сердца, а но-шпа не снимает спазмов отвращения к себе.
«Следующая станция Курская!» - стальные канаты ненависти стягивают внутренности, перекрещиваются, давят, когда Сашка записывает что-то на листке из блокнота Марты, сиреневом, с толстым котом и луной, а потом отдает листок этой девушке - Марта даже не помнит, как ее зовут.
«Зажигалки не найдется?» - Марта смотрит сквозь мужчину, не реагируя на его слова. Он даже проводит ладонью у нее перед глазами, но она даже не моргает. Он пожимает плечами и отходит. Внутри Марты продолжает пылать огонь, окруживший ее кольцом, не давший сделать ни шагу, лишь позволяющий смотреть, как они уходят вдаль по весеннему Арбату, словно поднимаются по лестнице в небеса, в солнце и свет.
«При выходе из троллейбуса не забывайте свои вещи» - одна ступенька, вторая, третья, спуск в ад выглядит как ребристые ступеньки эскалатора, как железные ступени троллейбуса, как бетонный скат перехода.
Тяжелая дверь подъезда отсекает солнечный свет. Оставь надежду... впрочем, с надеждой ты бы сюда и не вошел. Дома никого. Спасибо вам, ангелы. Это награда за несделанный шаг вперед?
Марта заперла за собой дверь и сползла по ней, как-то сразу перейдя от истерического натянутого спокойствия к хлынувшим слезам. Но так было легче. Хорошо. Правильно. Они смывали все напряжение последних двух часов, заставляли забыть жуткий момент перед черным тоннелем метро, когда чуть было не шагнула под поезд. Пушистый рыжий кот пришел к ней, потерся боками, оставляя белые и рыжие шерстинки на пальто, удивленно посмотрел на хозяйку, не получив за это по ушам и подсунул голову ей под ладонь. Если ты сегодня такая странная, говорили его янтарные глаза, загнутый хвост и встопорщенные уши, то надо пользоваться случаем. Гладь! И все твои беды уйдут.
- Максик, ты такая задница! - Марта прижала кота к себе и разревелась уже совершенно облегченно, утыкаясь лицом в длинную шерсть. Морок отступил. Ни один морок не приходит туда, где есть рыжие коты.
Когда домой вернулась соседка Даша, Марта уже переоделась в домашние джинсы и футболку, налила себе чаю, удалила «неверного козла» из всех соцсетей и теперь методично отщелкивала в мусор фоточки с ним. Даша сунула нос в экран, убедилась, что правильно поняла ситуацию и только заметила:
- Давно пора! - а потом добавила: - Шампанского или виски?
Как это всегда случается со здоровыми молодыми девушками по большим праздникам, в ход пошло и то, и другое.
Поэтому утро было полно сожалений не о покинувшем ее темнокудром красавце, обещающем теперь дом за городом и троих детей другой несчастной дурочке, а о последнем бокале или двух. Или трех. И вообще стоило остановиться на шампанском.
«Стоило остановиться на шампанском!» - настучала смску Марта, выйдя из поезда и торопясь на переход на Боровицкой. Нажала «отправить» и вдруг заметила, что машинально включила в список адресатов того самого неверного и темнокудрого. Черт, во вчерашнем ритуальном сожжении контакты в телефоне почему-то уцелели! Марта принялась судорожно тыкать в экран, сначала пытаясь отменить отправку, потом переводя телефон в режим полета. Остановиться она при этом забыла, поэтому постоянно налетала на спешащих людей.
- Извините... извините... извините... - все это машинально. Но - ура! - смска никуда не отправилась, и Марта выдохнула с таким облегчением, что от нее шарахнулась даже старушка, просящая милостыню. Марта сама отпрыгнула от нее и тут же врезалась еще в кого-то.
- Изви... О, Эрик, привет! - высокий худой блондин в длинном плаще посмотрел на нее слегка удивленно, но тут же, словно спохватившись, широко улыбнулся и обнял. Марта могла бы повиснуть у него на шее и поджать ноги, ей каждый раз ужасно этого хотелось, но она снова удержалась. - И опять здесь. Ты на Арбатской живешь, что ли?
Эрика знали все. Марта познакомилась с ним только этой зимой, когда кафе, в котором они с друзьями играли в «мафию», закрылось в самый напряженный момент, на улице было минус двадцать, и они решили спуститься в метро и доиграть там. Более-менее тихий уголок нашли в переходе, стояли там, закрыв глаза, похожие на тайную секту, все время порывались ржать, а ведущий шипел на них и все время оглядывался, опасаясь полиции. Когда мирные жители наконец триумфально прибили последнего мафиози, Эрик неожиданно вынырнул из-за спин, как будто его два с лишним метра могли там укрыться, и все страшно обрадовались. Он тут же заметил Марту, как будто встретить незнакомого человека было ему удивительно, ее представили, и с тех пор, стоило Марте упомянуть имя Эрика где бы то ни было, оказывалось, что в компании его давно знают. Это работало и с тусовками ролевиков, и с бывшими сокурсниками, и со случайной компанией, куда ее привела двоюродная сестра. И даже с серьезными людьми из нефтяного бизнеса, которым она срочно делала презентацию: стоило уронить «один мой знакомый, Эрик, сказал...», как лопнула пленка напряженного отчуждения, и за вечер Марта узнала об экономических глубинах сырьевых предприятий чуть больше, чем хотела. Так и не поняв, какое к этим довольно мерзким и циничным байкам имеет отношение собственно Эрик.
Он засмеялся ее шутке, хоть и немного напряженно, снова обнял, но ничего не ответил. Вместо этого как-то очень внимательно посмотрел Марте в лицо и спросил:
- У тебя все хорошо?
- Да... - растерялась она. - Ну, похмелье легкое, но скоро пройдет. А что?
- Нет, ничего... - Эрик сощурил глаза. - Просто показалось, что ты какая-то грустная. Точно ничего не случилось?
- А, ну меня вчера Сашка бросил. Ну и все, - то, как Марта легко это произнесла, совершенно не вязалось с ее вчерашней реакцией. Она сама изумилась тому, как просто она об этом говорит.
- Ну и дурак, - припечатал Эрик. Марта рассмеялась.
- Ладно, мне уже пора бежать, - махнула она ему рукой.
- Ага. Ты пиши-звони, если что, - откликнулся он и растворился в толпе так стремительно, словно не возвышался над ней на голову, выделяясь в любой толчее.
- Ага... - в пустоту отозвалась Марта и только в поезде сообразила, что у нее нет и никогда не было телефона Эрика.
Небоскребы подсвечивали туман изнутри белым, желтым, лиловым, красным. Мелкие капли оседали на волосах, оставляли дорожки на щеках, как слезы. Марта вышла на улицу и глубоко вдохнула весенний ветер ночной Москвы. Было хорошо и немного грустно. А еще хотелось курить. Она обернулась к входу в метро и пошла на рыжие огоньки.
- Не поделитесь сигаретой? - мужчина повернулся к ней в профиль, протягивая пачку, и Марта застыла, как замороженная, только сердце неслось вскачь, пытаясь проломить свою клетку и рыбкой выскочить на мокрый асфальт. Ей показалось, что это он, тот, кто вчера оставил ее в аду, это его упрямые кудри, его наклон головы, только лица в темноте не рассмотреть, но зачем ей, она и так знает...
Вспышка зажигалки осветила лицо мужчины, и морок развеялся. Не он. Даже не похож. Марта прикурила, отошла в сторонку и прислонилась к мокрым перилам, потому что ноги не держали. Она сделала одну глубокую затяжку, вторую, забыла выдохнуть. Голова закружилась, и горло стиснула невидимая рука. Марта посмотрела на зажатую в пальцах трясущуюся сигарету и брезгливо стряхнула ее в урну. Всем телом ударилась в стеклянные двери, ведущие в подземелья метро - решила, что там, вдали от свежести и весны, ей станет легче. Душный теплый воздух обнял ее как родную, закружил, подтолкнул, оставил у черноты тоннеля. Стоять. Думать.
Шаг вперед уже не казался таким легким решением, теперь облегчением было бы просто посидеть на лавочке, уткнувшись в ладони, попробовать вдохнуть раз или два. Но именно на этой станции не было видно ни одной скамейки, и тугой темный ветер тоннелей подталкивал ее к краю, искушал переступить выложенную гранитом черту, а там... А там видно будет, он придумает что-то еще.
К мерцающим внизу рельсам тянуло так невыносимо и физически, что Марта на всякий случай уцепилась за поручень хлипкой ограды у входа в тоннель. Где ее утренняя легкость? Где беззаботность? Неужели настоящее - вот это тяжелое, черное, холодное, что вливается в горло и падает ледяной глыбой в желудок?
Поезд просвистел мимо, взметнув волосы, затормозил, хищно открыл двери, и Марта быстро запрыгнула туда, испугавшись, что до следующего она точно сдастся и шагнет вниз. Она доехала до конечной, боясь пересаживаться на свою ветку и снова терпеть искушение последним шагом, вышла и поймала такси. Только в машине она почувствовала, как разжимается холодная рука на горле, позволяет сделать маленький вдох... и долгий выдох.
Марта с недоумением посмотрела на облачко сигаретного дыма, вылетевшее у нее изо рта.
- У нас не курят! - возмутился таксист, и она расхохоталась. И смеялась почти всю дорогу до дома, и в квартиру заходила, еще всхлипывая.
Даша посмотрела на нее и молча пошла заваривать чай.
На следующий день Марта написала начальнику, что приболела и не пошла на работу. Через день - радостно согласилась, чтобы ее подбросили до работы знакомые на машине. В четверг напилась и поехала к первому встречному из клуба, который с утра посадил ее на такси, удивившись, что она не собирается заезжать домой. В выходные просидела дома - так много сериалов, так мало времени! В понедельник пришлось признаться себе, что ей страшно заходить в метро. Для моральной поддержки она захватила с собой Дашу, хоть та и вяло сопротивлялась - ей никуда не надо было. И ничего не случилось. Темные тоннели не манили, ветер не подталкивал к краю, жить, конечно, хотелось не особенно, но вполне в рамках утра понедельника. Мосты, высокие этажи, восьмиполосные шоссе, острые предметы, круглые таблеточки и крюки для люстр тоже не вызывали суицидальных настроений. И даже вечером, сражаясь за место в забитом поезде, Марта не поймала себя ни на каких мрачных мыслях.
Поэтому утреннее, пришедшееся на самый час пик, желание оттолкнуться посильнее и встретиться с поездом на глазах у сотен утренних пассажиров, застало ее врасплох.
- И ты цеплялась за людей? Серьезно?
- Я сказала: «Пожалуйста, подержите меня за руку, мне страшно», - Марта пририсовала деревянной палочкой лучи к спирали, нарисованной на ее капучино. Потом добавила глаза. Улыбку. Нарисовала ушки.
- Солнечный заяц? - улыбнулся Эрик, наблюдая за ней. У него был ристретто, но он явно жалел, что нельзя сделать кофе еще крепче.
- Кофейный кролик. Двоюродный брат Солнечного зайца, - Марта отставила чашку в сторону, не собираясь пить.
- Заказать другой? Без рисунка? - тут же предложил Эрик.
- Не надо, - Марта выудила зубочистку из салфетницы и принялась разламывать ее на части. - Потом я позвонила Сашке. Думаю, если мне без него так жизнь не мила, может попробовать еще разок? Даже на его условиях.
- В компании с той девицей?
- Ну, лучше жить униженной собакой, чем умереть гордым львом. Или там было наоборот? В общем, он с трудом меня вспомнил, представляешь?
- Не очень, - покачал головой Эрик и залпом выпил свой кофе, тут же сделав знак официантке повторить. - По-моему, тебя нельзя забыть даже на последней стадии Альцгеймера.
- Тогда я пошла к психотерапевту.
- И как? - Эрик наклонился к ней, внимательно глядя в глаза, словно ответ был очень-очень ему важен.
- Когда пью таблетки - все хорошо. Ну как - хорошо... Я себя-то перестаю осознавать на такой дозе. А меньшая не помогала.
- Поэтому ты их не пьешь?
- Поэтому не пью, - Марта строила из обломков зубочисток маленькую крепость. День выдался теплый, весна пришла окончательно, поэтому Эрик предложил посидеть на веранде, хотя там был выставлен всего один столик. Зато никто их не подслушивал, и можно было жаловаться сколько угодно.
Они снова столкнулись в метро. Марта стояла в переходе и собиралась с духом, чтобы второй раз за день встретиться с голодным зевом тоннеля. Эрик появился из ниоткуда, сразу ее обнял и предложил опоздать на работу. Выпить кофе, раз они так давно не виделись. И рассказать, почему она плачет.
- Что будешь делать? - они молчали уже несколько минут. Эрик крутил чашку с кофе, Марта просто смотрела в сторону.
- Жить. - Марта посмотрела на него, но он не поднял головы. - Пока получится.
- Ясно. - Эрик легко вскочил со стула, бросил на столик купюру, чмокнул Марту в висок. - Держись там. И звони, если что.
- Э... - но он уже снова исчез, так и не оставив своего номера. Марта достроила крепость и выпила остывший капучино с кроликом.
Если бы у нее все-таки был номер Эрика, она позвонила бы ему сегодня. Пока он не успел забыть свое вчерашнее предложение. И если успел - все равно позвонила бы. Она уже позвонила Даше, психотерапевту, маме, трем коллегам и даже в банк. Сашке она не позвонила только потому, что после того раза все-таки стерла его номер. Никто не отвечал, звонки срывались, абоненты были недоступны, а связь все время пропадала. Неудивительно - в метро такое случается постоянно. Но именно сейчас Марте нужно было поговорить хоть с кем-нибудь!
Она стояла на платформе, так и не решаясь ни выйти на улицу, ни обойти поезд спереди и посмотреть... Нет, лучше не надо. Ей может примерещиться, что это она лежит там под колесами, Марта, Которая Не Справилась. Она ведь тоже стояла тут, только в начале платформы, а та девушка - в середине. Она смотрела в светящиеся глаза чудовища, летящего на нее и слышала его призыв. Она закрыла глаза, когда поезд проехал мимо нее, почувствовала на лице подземный ветер и услышала крик. И почувствовала свободу. Метро забрало свою жертву. И отпустило ее. Неумолимая тяга, не оставляющая Марту уже ни на секунду, пока она находилась в метро, вдруг развеялась, как и не было.
У путей суетились работники метро, санитары со Скорой, зеваки толпились и заглядывали под поезд, кто-то фотографировал. На лавочках в полуобмороках валялась пара впечатлительных дам. Вряд ли движение восстановится в ближайшее время. Марта, больше не оглядываясь, стала выбираться из толпы, вверх по стоящему эскалатору, наружу из стеклянных дверей и вперед... влетев прямо в Эрика.
- Мне надо выпить! - заявила она и потащила его за собой за рукав.
- Ты куда? - Марта остановилась, пожала плечами с растерянным видом и снова потащила его за собой. Но он вырвался, перехватил ее руку и повел сам, завернул за угол, нырнул в арку и распахнул дверь вполне приличного паба.
- «Тяжелый случай»? - прочитала Марта название бара. - Серьезно?
- Я знаю все приличные места в окрестностях... - Эрик запнулся. - ...метро.
- Интересно... - Марта на мгновение отвлеклась от своей цели, чтобы задуматься о странностях Эрика - отсутствии телефона, тому, что все его знают, вечных случайных столкновениях. Столкновениях - где?
- Текилу даме, сразу три можно. Мне английский портер.
Марта оценила его предусмотрительность, когда напряженная нить внутри нее лопнула как раз после третьего шота. Сразу стало очень жарко, спокойно и почти весело.
- Ристретто, портер... И постельное белье у тебя тоже черное? - она кокетливо рассмеялась, щелкнув ногтями по бокалу Эрика.
- Это так забавно? - он казался озабоченным и напряженным, особенно сейчас, когда ей стало легче.
- Ты такой готичный и загадочный. Еще текилы! - Марта придвинулась поближе, чувствуя, как голова становится все легче и звонче. - И давно хотела спросить, Эрик - настоящее имя?
- А Марта - настоящее? - засмеялся он в ответ и чокнулся с ней вторым бокалом.
- Нормальное имя. А ты как будто весь такой... - Марта поискала слово, не нашла, вместо этого выпила еще текилы.
- Выпендрежник? - Эрик посмотрел бокал на просвет. - Мне часто это говорят. Ты знаешь, что портер был популярен у работяг за свою питательность? Если обычное пиво - жидкий хлеб, то портер, считай, жидкое мясо.
- Вот-вот, - Марта решила немного притормозить с очередной текилой, у нее и от предыдущей уже кружилась голова. - Такой весь душа компании, но никогда не расслабляешься. Даже когда идем выпить.
- Я же пью! - Эрик возмущенно поднял бокал и потряс им.
- Всего вторая пинта, а во мне уже до черта текилы, - Марта долго смотрела на свою рюмку, но в итоге все равно ее выпила, проигнорировав лайм.
- Хорошо. Будьте добры, виски. Что у вас там есть приличного?
- Хватит выпендриваться! - Марта стукнула рюмкой по столу и дернула официантку за рукав. - Бутылку самого дешевого и колы.
- Так какого цвета у тебя постельное белье? - Марта уже еле стояла на ногах, и Эрик вызвался проводить ее. Хотя неизвестно, кого нужно было провожать - он держал ее за руку, но, кажется, больше сам держался, чтобы не упасть.
- А если я скажу, что в цветочек, то что? - Эрик споткнулся о бордюр и пошатнулся. Марта с ужасом представила, как эта каланча рухнет. Наверняка придавит кого-нибудь. Надо кричать «Эй, поберегись!»
- Я потребую доказательств, конечно! - Марта все еще смеялась, даже не пытаясь объяснить, над чем. Это заняло бы слишком много времени.
- Ты так напрашиваешься в гости? - Эрик остановился и взял ее и за другую руку.
- О, ты стал понимать намеки? - Марта поднялась на цыпочки, чтобы его поцеловать. Конечно, она бы не дотянулась, но он великодушно наклонился.
Окончание следует...