Сказка про Три бочки мёда
В одном далёком лесу жил-поживал медведь гризли по прозванию Василий. И было у него три бочки мёда. Старшая бочка была умная да послушная. Она всегда давала медведю кушать столько мёда, сколько тому хотелось. И хотя иногда Василий объедался так, что не хотелось уже ничего, даже подраться, эту бочку он любил больше всех остальных.
Средняя бочка была задумчивая. Когда она попадалась Василию на глаза, то давала похлебать мёда. Но чаще всего сидела в глубоком колодце и считала звёзды. Эту бочку медведь недолюбливал и за глаза называл «профессором» или «ботаником».
А младшая бочка была дура пустая. То есть, почти пустая. В ней жил одинокий муравей Панкрат и хранил свои запасы воблы в количестве трёх штук на чёрный день. Панкрата изгнали из муравейника за вольнодумство. Он проповедовал идею множественной обитаемой вселенной и утверждал, что существуют другие населённые муравейники.
Младшую бочку с Панкратом Василий ненавидел, но тронуть боялся, чтобы не прослыть противником прогресса. Долгими зимними ночами и днями он спал и видел то, что ему хотелось сделать с муравьём и со своей младшей бочкой.
Шло время. Младшая бочка с Панкратом уехали в далёкий Тьмутараканск и там поступили в университет. В конце концов, они даже защитили диссертацию "О влиянии двадцатиминутного бега по кругу с зубной щёткой на медведей гризли". Прослышав об этом, Василий сначала страшно разгневался и пообещал в сердцах порвать мерзавцев на мелкие кусочки, как Тузик грелку. Но вскоре остыл, потому что Тьмутараканск далеко, а хозяйство оставить не на кого.
Средняя бочка продолжала наблюдать звёзды, всё реже поднимаясь из колодца. Она услышала музыку сфер, постигла тайну всего сущего и даже разгадала страшную загадку исчезающих чайных ложечек и авторучек в учреждениях. Однажды она так сильно задумалась, что упала в воду. И утонула, поскольку была дырявая, а плавать не умела.
На похороны собралась добрая половина леса. Среднюю бочку в лесу любили почти так же, как старшую. Если старшая давала часто и всем, потому что была добра, то средняя давала редко, но помногу просто по-рассеянности. Младшая бочка с Панкратом на похороны не приехали, только прислали душераздирающее соболезновательное письмо на розовой бумаге с купидончиками, подписанное «Ваши навек Паня и Ботя».
На поминках Василий упился в зюзю, но прежде навешал люлей всем, кто попался под горячую лапу. Размазывая слёзы по мохнатым щекам, он бил себя в грудь и кричал, что его средненькую погубили завистники и ретрограды. Что прогресс науки не остановить, и что человечество ещё доберётся до звёзд и покажет им всем Кузькину мать.
После чего Василий ушёл в длительный запой. Лечивший его доктор прописал медведю любовь к прекрасному. Поелику заниматься мордобитием Василию строго-настрого запретили под страхом вечного отлучения от выпивки, он обратился к тому единственному светлому, что у него ещё оставалось в жизни - к своей старшей бочке мёда. Она по доброте душевной медведю никогда не отказывала, и Василий в короткий срок обожрался до апоплексического удара.
На похоронах плакали все, кто от радости, кто от облегчения. Приехали даже младшая бочка с Панкратом из Тьмутараканска. Они забрали старшую сестру в город, и на этом прекратился род лесных медовых бочек.