Конкурсный текст №30
Министр для Алевтины - rualev
Вот уже в который раз Алевтина берёт и едет. Едет в страну потерянных вещей.
Необыкновенное свойство у этой страны. Добраться туда можно и за пять минут, и за час. Иногда, чтобы добраться, уходит часа три. Все глаза в окно проглядишь, совсем, как в пригородной электричке. Благо, попутчиков в страну потерянных вещей никогда нет. А бывает, что весь день едешь, едешь и вдруг - хоп! - возвращаешься, так никуда и не доехав.
Вот странно. Раньше Алевтина и знать не знала ни о какой такой стране. Думала ли она, что вот так, день за днём, будет искать неизвестно где неизвестно что? Причём, и не очень-то понимая, зачем! Страна потерянных вещей открыла себя Алевтине вдруг, невзначай. Тронула тихую струну, поманила. А зачем, почему - поди пойми. Таинственная неизвестность интригует. Алевтина старается ничего не упустить. Ищет для себя подсказку: пристально всматривается в краски неба, ловит мимолётные запахи, звуки, и даже украдкой пробует предметы на ощупь. Ведь, если подумать, потерянное может распознаться как угодно: по интонации, взгляду, прикосновению. И вот этот упавший только что под ноги багряный берёзовый лист тоже может что-то значить…
Всякий раз Алевтина возвращается с какой-нибудь безделушкой. В стране потерянных вещей несчётное множество всяких безделушек. Возможно, они когда-то для кого-то что-то значили. А, может быть, потому и оказались в стране потерянных вещей, что не очень-то были нужны. То, из-за чего её позвала страна потерянных вещей, скорее всего, тоже какая-нибудь безделушка. А всё-таки нет-нет, да и промелькнёт мысль: надо бы найти, отыскать - а вдруг что-то важное?
Вовсе не из праздного любопытства стала брать Алевтина с собой чужие предметы. Просто она вот так же однажды подумала, разглядывая чей-то старомодно-причудливый зонтик: «А ведь может статься, кому-то эта вещица всё ещё дорога? Вдруг кому-то без неё очень плохо? И этому кому-то вовсе невдомёк, что вот же он - здесь, его можно вернуть! Всего и нужно-то - махнуть в страну потерянных вещей. Добравшись сюда за пять минут или три часа, пройтись по липовой аллее вдоль витрин с потерянными вещами - и увидеть то самое своё. Под звон обгоняющего трамвая вспомнить, удивиться, обрадоваться, протянуть руку и вернуть. Скорее всего, большинству людей просто недосуг рыскать в этих бесконечных кварталах потерянных вещей. У каждого - жизнь, тысяча дел, миллион забот. А что если взять что-нибудь с собой? Ведь есть шанс - маленький, но всё же! - вдруг этот кто-то возьмёт и встретится случайно, заметит в руках свою давным-давно потерянную вещь, удивится и спросит: «Ой, гражданка, откуда это у вас?» - а она, разумеется, ответит, мол, берите на здоровье - и отдаст, радуясь, что затея удалась. И неважно даже, скажет ли при этом кто-то спасибо. Хотя ей, конечно, было бы приятно, если бы сказал…
Только пока ничего такого не выходит. Потерянные вещи в её руках никто не узнаёт. Напрасно она подолгу разгуливает с ними в суете города. У неё дома уже накопилось много всякой всячины. Чтобы чужим вещам у неё в доме не было грустно, Алевтина придумывает им разные истории. У неё это неплохо получается. Чтобы придумать очередную историю для очередной безделушки, Алевтина ставит на кухне чайник, и пока тот проворно разгоняется до победного свистка, успевает протянуть тонкую ниточку в прошлое и завязывает там узелок. Для фарфоровой чернильницы, например, нашлась весёлая история в пятом классе. Или в шестом? Нет, всё-таки Алевтина решила: пусть будет в пятом. Для старомодного выщербленного карманного зеркальца придумалась история про то, откуда эта щербинка взялась: это соседский Витька в детстве выхватил у Алевтины из рук зеркальце, чтобы подразнить, ослепить солнечным зайчиком. Они из-за зеркальца подрались - вот оно и упало на асфальт. Кажется, это было в мае. Да, точно, в мае. А для старомодной толстой ручки с золотым пером придумался неизвестно откуда взявшийся министр. Алевтину министр озадачил и рассмешил. У неё в прошлом не было и не могло быть места ни для каких министров. Однако же легенда с министром тут же приросла к ручке и наотрез отказывалась уступать своё место какой-либо другой истории. Получается, что, приобретая историю, каждая вещь преображается и перестаёт быть чужой. Удивительное дело! В доме от этого уют и гармония.
А потом Алевтина внезапно понимает, что это плохо. Да, плохо! Неправильно это. Просто ужасно! Ох! В конце концов, для того и существует страна потерянных вещей, чтобы у каждого был шанс. Коль суждено - сама кого надо окликнет, кого надо позовёт. Рано или поздно. Окликнула же она однажды её, Алевтину. Каждый должен постараться вернуть себе своё забытое. Ну, хотя бы попробовать. А если кто-то забрал к себе чужое, как потом найдёшь? Может, потому и она не находит свою неизвестную потерю! Выходит, нельзя ничего чужого трогать? Ни в коем случае нельзя! «Вот ведь какая я глупая!» - в сердцах ругает себя Алевтина, и принимается возвращать все свои чужие безделушки туда, откуда брала. Новый повод для путешествия.
И вот везёт она в страну потерянных вещей фарфоровую чернильницу. На старом месте её встречает целая орава пятиклассников. Девочки с бантами в белых школьных фартуках, мальчишки в синих школьных костюмах. Весёлые, беспечные. Окружили, галдят радостно, не отпускают. Приходится идти с ними в кино на «Кавказскую пленницу». Кажется, чернильнице снова не повезло: её опять забыли в кинотеатре…
Алевтина уже почти не удивляется, когда в другой раз, прибыв в страну потерянных вещей с зеркальцем, она встречает неподалёку от витрины белобрысого Витьку. Сразу видно, Витька специально дожидается её здесь. Улыбнулся, вместо приветствия свистнул по-разбойничьи издали и помчался куда-то, широко размахивая булкой в авоське. Бежит, а сам загадочно оглядывается. «А авоська у него - дырявая!», - вспоминает Алевтина, и в тот же миг выскользнувшая булка летит высоко вверх, словно мяч…
Ручку с золотым пером Алевтина везёт в последнюю очередь. Уже несколько раз возвращалась с полдороги. Наконец, набралась храбрости, едет. Дрожит, как заяц. «Натворила - так расхлёбывай!» - вздыхает она, сворачивая на липовую аллею. «Ну, подумаешь! Ну и что, что министр!» - успокаивает сама себя, бредя по аллее на подкашивающихся ногах.
А у витрины никого. «Вот и славно…», - шепчет себе под нос Алевтина. Достаёт из кармана тонкий батистовый платочек, зачем-то тщательно протирает ручку и кладёт на место. Затем, глядя на своё отражение в витрине, поправляет причёску: «Только министра мне не хватало…»
Бродит Алевтина, бродит по стране потерянных вещей, не торопится домой возвращаться. Настроение просто восхитительное. Улыбка во весь рот. Нет, нет, да свернёт в квартал потерянных ручек. Нет, нет, да пройдёт лишний раз мимо знакомой витрины. Всё же какое-никакое, а маленькое сентиментальное приключение. Интересно, какой он, этот таинственный министр?
Дома озорное настроение не покидает Алевтину.
- А найди мне, пожалуйста, Носова, - просит она маму.
- Зелёный трёхтомник? Сейчас, дай бог памяти, куда я его засунула…
- Зелёный, да. Жаль, первый том потерялся.
- А разве он потерялся?
- Думаю, мы оставили его тогда в больнице…
- Нет, дорогая. Все три здесь, у нас. - Мама кладёт на подоконник рядом с Алевтиной зелёные томики. - Витя Яснов потом вернул книжку. Видимо, забыла тебе сказать. Не до того было.
- Витя?
- Да. Из девятой квартиры. Помнишь его?
- Помню. Светленький такой мальчик…
- Верно. - Мама уходит в соседнюю комнату. Оттуда слышится: - И знаешь, похоже, у него и впрямь светлая голова, но теперь уже в другом смысле…
Алевтина хмурится в недоумении, пытаясь понять, в чём на этот раз мамина загадка, а мама возвращается с пледом в руках и продолжает:
- Он - большой умница. На днях мы с Розой как раз его вспоминали. Роза звонила из Иерусалима в субботу. Этот Виктор пишет стихи. И, представь себе, недавно получил высокую должность. У них там. Оказывается, из мелких дворовых разбойников иногда вырастают крупные министры.
- Шутишь?
- Чистая правда, дорогая. Я была изумлена не меньше тебя, когда Роза сообщила мне о нём.
Желания читать про Солнечный город уже нет, Алевтина открывает первый том просто так, наугад. Меж страниц книги лежит свёрнутая вдвое промокашка со следами фиолетовых чернил.
- Смотри, - Алевтина с умилением показывает розовую промокашку маме. - Кажется, таких уже не бывает.
- Нынешние дети даже не знают, что это такое. Вместо чернильниц у них в ранцах тамагочи и калькуляторы.
Алевтина вдыхает мимолётный запах школьного детства, гладит шершавую поверхность листка кончиками бледных пальцев, затем раскрывает, читает. Крупные влажные пятна быстро-быстро расползаются по рыхлому розовому полю, смешиваясь с давно высохшими чернилами. Подходит мама, заботливо укутывает Алевтину пледом и везёт на кухню:
- И что это мы сегодня куксимся?
Уткнувшись мокрым носом в шерстяной плед, Алевтина протягивает маме розовый листок - на промокашке крупным детским почерком написано: «Прости меня, Алька. Я кажется тебя люблю. Выздоравливай. В.».