Конкурсный текст №34
Женька - michletistka
Плюшевая собака радостно смотрела в глаза и виляла хвостом.
-Проспал, вставай! - скомандовал внутренний голос и врубил тревожный сигнал.
Женька подскочил на кровати, открыл глаза и тут же понял, что проспать он ничего не мог. Кризис на дворе. Его уже неделю как уволили с работы, а дурацкая привычка вставать спозаранок так и не прошла.
Все это были шуточки подсознания - никто не заводил будильник на шесть часов, никто не торопил не опаздывать на совещание в понедельник.
Женька сунул ноги в тапки, привычно включил телевизор и потопал в ванную.
«Тяпа» - внезапно вспомнил он. - «Это же снился Тяпа»!
Тяпа был его, и только его, любимой игрушкой.
Родители ни за что не хотели держать дома щенка, и маленький Женька, как Малыш из «Карлсона», в детстве просто бредил собакой.
Как-то летом, отец взял Женьку в гости к бабушке, жившей в другом городе. Там-то он и встретил Тяпу - в игрушках двоюродной сестры. Это был смешной неуклюжий щенок из светлого искусственного меха, с большими и добрыми пластмассовыми глазами.
Сперва Женька коварно укладывал Тяпу к себе в постель, игнорируя ехидные замечания о том, что это девчоночья привычка. А потом снисходительная шестиклассница, вообще-то довольно жадная до игрушек, разрешила меньшому брату забрать Тяпу с собой, на память. С этого-то момента Тяпа и стал Женькиной собакой. Они вместе спали, вместе пили полдничное кипяченое молоко, охотились в джунглях квартиры на невиданных зверей и раскрывали загадочные преступления в домике под столом.
Пропал Тяпа в детском санатории, года через два.
Женьку упекли туда после воспаления легких, на целую четверть. И мальчишка так грустил по дому, что мама не выдержала, и, вместе с пакетом яблок и морковок, привезла ему Тяпу.
На игрушечную собаку сразу ополчились санаторные медсестры.
«Это нарушение гигиены» - говорили они, вытаскивая игрушку из-под Женькиного одеяла. И однажды, когда мальчик вернулся с процедур, Тяпа бесследно исчез.
Тогда с Женькой случилась первая и единственная в жизни истерика - его поили успокоительным, увели в дежурку, но он долго и безутешно оплакивал пропажу друга, не скрывая своего бессилия и тоски. На выходных приехала мама, выслушала прерываемые всхлипами жалобы и пообещала, когда Женьку выпишут из санатория, купить ему аквариум с рыбками.
Настоящий большой аквариум.
Но Женька от предложения гордо отказался.
Вот только у Тяпы, вспомнил Женька, насыпая в кружку растворимый кофе, никогда не было хвоста. То есть когда Тяпу дарили сестре, хвост, наверное, был. Но когда Женька нашел игрушку на дне большой коробки, под ворохом пластмассовых кукол, вместо хвоста у Тяпы торчала суровая нитка.
***
Позавтракав, Женька застелил кровать и стал смотреть новости. Из новостей следовало, что кризис - это вещь в себе, пережить которую можно весело и незаметно. Рекламные блондинки зазывно махали золотыми картами шопоголиков, а безалкогольные напитки поднимали тонус довольным потребителям.
Дождавшись девяти часов Женька позвонил Максу. Макс, университетский приятель, имел небольшой таксопарк. Слегка помявшись в ответ на вопрос о работе, он велел подъезжать к одиннадцати.
Хоть и таксистом, а надо было как-то переживать этот кризис и доплачивать кредит за однешку.
К вечеру Женька прикрепил на свою Тойоту бодренькие черно-оранжевые шашечки. «А вот и позитив» - отчего-то подумал он, глядя, как черная клетка в верхнем ряду сменяется на оранжевую.
***
Тяпа мотнул плюшевой головой и выронил ключ. Ключ был давний, потемневший, с обрывком замызганной тесьмы.
Женька поднял находку, ощутив пальцами холод металла. Место пониже спины тоскливо заныло. Вспомнило тот знаменательный день, когда отец, придя в восемь вечера с работы, ломал замок, а мать, стоя с сумками на площадке у окна, придерживала зареванного виновника приключения за распухшее ухо.
Ух, и влетело ему тогда за этот потерянный ключ. Там еще какой-то родственник приезжал и надо было ехать встречать. А как ехать, если без ключа никто в квартиру не может попасть?
А он с Димкой из соседнего дома, лазил в коллектор, потому что Димка божился, что видел там скелет и сундук с золотом. Скелета никакого не было, а ключ потерялся. И, как назло, родители тоже пришли без ключей.
Женька обернулся и вдруг отчетливо узнал двор и подъезд. И, словно толкнуло что-то в спину, бросился бежать по лестнице на свой пятый этаж.
Дверь открылась с первого раза. В квартире запахло детством - мятным зубным порошком, земляничным мылом, мамиными блинами с мясом.
Сковородка стояла на плите, чтобы достаточно было только разогреть. Но Женька, по привычке, ухватил прямо холодный конвертик и с наслаждением отправил в рот - вкус был такой же, как в жизни, а может лучше. Надо будет съездить к родителям на выходных - пришла в голову посторонняя мысль.
Старая хрущевка во сне казалась еще меньше, чем в жизни. Большой одежный шкаф отгораживал полкомнаты, где спали родители. Ближе к балкону стояло вертящееся кресло и смешной черно-белый «Рубин» - несуразный и огромный, решительно не похожий на подаренную Женькою предкам плазму.
Дверь в детскую была прикрыта. Но Женька твердо знал, что найдет за ней - в углу, на тумбочке, радиолу с большими деревянными колонками. Шкаф с книгами, заставленный пластмассовыми ковбоями и индейцами. Раскладную, на вырост, тахту, под матрасом которой цветными карандашами начерчена карта Острова Сокровищ.
-Женька! Же-е-нь-ка!!!
В открытую форточку влетел оглушительный мальчишеский вопль.
Внизу, на газоне, стоял Димка в синей линялой безрукавке с вечным футбольным мячом под мышкой.
-Выходи играть!
С пятого этажа Женька отчетливо видел вихрастую рыжую голову и озорные синие глаза.
-Сейчас! - крикнул Женька в ответ, и, конечно, проснулся.
***
На выходных он побывал у родителей. Рассказал, что устроился таксистом. Отец промолчал. А мать была шокирована донельзя. Сын получил высшее образование, мог учиться в аспирантуре - неужели для того, чтобы крутить баранку? Впрочем, спорить с ребенком, который давно уже вырос чуть ли не под потолок, дело бессмысленное. И мать, покусав губы, отправилась на кухню, где напекла фирменных блинчиков - нежных, кружевных, умопомрачительно вкусных. Они давно уже жили не в хрущовке, а в панельном доме, но старый платяной шкаф все еще занимал угол дальней «женькиной» комнаты. И там, под брюхом этого полированного динозавра, была обувная коробка с пластмассовыми «ковбойцами и индейцами» - выцветшими за долгие годы своей игрушечной жизни. Бог знает почему, но Женька прихватил ее с собой.
***
Борис Моисеевич тряс седой головой и стоял на своем. «Я очень уважаю вас, Евгений, и вашу компанию, но это безумно дорого. У ваших конкурентов цена ниже вдвое».
Женька удивился, догадавшись, что видит это во сне. Настолько реальным был и маленький, тщедушный, но чрезвычайно самоуверенный и напористый Борис Моисеевич, и душное ощущение завязанного галстука и застегнутого пиджака.
Сделка, которую они проиграли и из-за которой Женька попал под сокращение в первых рядах. Он старался из всех сил, но старик уперся в сумму, предложенную конкурентами, и продажа сорвалась. Потерянная сделка, упущенная выгода, утраченная работа.
«Ну, Борис Моисеевич! Дешевизна - понятие условное» - Женька во сне был круче и наглее себя в жизни. Он вынул калькулятор, чистый лист, стал покрывать бумагу рядами цифр, вычитая и складывая, обещая (совершенно безапелляционно) скидки, проценты и выгоды. Он с легкостью, которой никогда не было у Женьки реального, гнул свое, невзирая на обман и подтасовки.
Четверть часа. Борис Моисеевич перестал возражать и кивнул.
Полчаса. Борис Моисеевич заколебался и стал тянуть время.
Женьку вдруг охватило ощущение безудержного полета. Он почувствовал себя «Великим комбинатором» в момент строительства Нью-Васюков. Пара самых рискованных аргументов возникла из ниоткуда и приперла клиента к стене. Цена практически не уменьшилась, но Борису Моисеевичу были обещаны блага «эксклюзивного партнерства», бесплатный сервис, три года гарантии, полный фарш и бог знает что еще!
Еще несколько минут сладких обещаний - Борис Моисеевич сдался и подписал текст договора.
Женька с наслаждением сложил в папку оба экземпляра, пожал руку заказчику и поспешил к себе в офис этаким Наполеоном при Аустерлице.
На улице шел мокрый снег, под ногами хлюпала жидкая каша, а в луже, разлившейся рядом с припаркованной машиной, отражалась неоновая вывеска магазина напротив: «Страна п... вещей». Среднее слово никак не удавалось прочитать. Словно его загородил знакомый плюшевый хвост.
Надпись мигнула и погасла.
Женька проснулся и так и не смог вспомнить название магазина. Наверное, «Страна полезных вещей».
***
Откуда она вынырнула прямо под колеса? Женька только успел заметить голубой шарф и вывернуть руль в сторону. Рывок, удар, скрежет и темнота.
Почему-то он стоял перед прилавком и никак не мог понять, зачем пришел в магазин.
Молодая продавщица, в белой кружевной наколке и переднике, вежливо и терпеливо смотрела из-за кассы, а он стоял посреди зала и очень медленно шевелил губами.
В магазине была масса полок - как в каком-то новомодном супермаркете. Но полки были деревянные, добротные, блестели лаком и, может быть поэтому, как-то странно плыли перед глазами.
-Мужчина, вам туда! - продавщица, наконец-то, смилостивилась и махнула рукой в сторону правого ряда. На длинной полке, почти на уровне глаз, лежали странные, бесполезные вещи - пластмассовые пуговицы, шариковые ручки, носовые платки и перчатки, детские игрушки. Женька шел вдоль ряда, ничего не понимая и не в силах сосредоточиться на чем-то одном. Он просто шел и шел, а полка все продолжалась и продолжалась.
Вдруг мелькнуло что-то знакомое - Тяпа. Неживой, игрушечный и с суровой ниткой, он сиротливо прижимался к бывшим Женькиным кедам, рядом валялся ржавый ключ. В консервной банке без крышки лежала россыпь оторванных пуговиц, медяков, несколько денежных купюр разного достоинства. Рядом стояли солдатики и машинки, забытые в песочнице совки и формочки, гитарные медиаторы и стопка розданных кому-то и невостребованных обратно книг. Прозрачная папка с договором манила свежестью и новизной. Она была ближе всех, она тянулась в руки и Женька знал, тем особым знанием, присущим нам во сне, что забери он ее с полки, как сразу же вернется на работу и даже получит повышение.
Но что-то еще маячило рядом и не давало сделать выбор. Откуда-то сбоку, с другой полки, вывалился на пол голубой шарф, который просто необходимо было поднять. Не должен этот шарф вот так лежать на полу, где каждый может на него наступить и испачкать.
Женька медленно нагнулся, ощущая, как гудит кровь, приливая к голове.
***
«Страна потерянных вещей». Женька с удивлением посмотрел на мятый чек, лежавший в кармане куртки. Надпись выгорела настолько, что кроме названия магазина ничего не удавалось разобрать. Два месяца на больничной койке - не шутка. Даже чеки выгорают за такое время.
Он выбросил ненужную бумажку, которую тут же подхватил и унес ветер.
Димка, рыжий друг детства, принял у него костыли и помог сесть в машину. Следом залезла Ленка, в том самом голубом шарфе, в котором она, два месяца назад, бросилась под колеса Женькиной «Тойоты». Она прижималась к его плечу, и он чувствовал, через толщу куртки, стук ее, или своего, сердца.
Все было хорошо. Все было чертовски хорошо. Кажется, в день той аварии Женька нашел что-то главное, то, что оказалось дороже и разбитой машины, и сломанных костей. Сейчас они доедут до дома, откроют дверь и впервые, за эти два месяца, останутся с Ленкой наедине.
Может быть не зря, во вчерашнем сне, Тяпа принес в зубах детскую погремушку?