Конкурсный текст №19-1

[rualev]

Дорога к Рождеству (часть 1) - liswind

Теперь, мне все чаще приходится полагаться на слух. Но как я ни стараюсь, я слышу лишь тишину. Тогда, на ощупь, я отворяю свои ворота в реальную жизнь, где настала зима, где я нужен, где меня ждут.
- Пилоту СПАС-2. Ларри, отзовись!
Кто я? Зачем я? Имеет ли это значение? Мне страшно и одиноко. Я прижимаю ухо к наушнику, я прислушиваюсь, но звезды не умеют плакать о людях.
- Пилоту СПАС-2. Пилоту СПАС-2. Ларри, ты слышишь меня?
«Я слышу смех. Далекий детский смех... Но откуда в космосе дети?»

Приборная доска играла десятками огней, словно новогодняя ёлка. Ларри вскрыл панель, металлическую кожу станции «Нова», оголив её аккуратные внутренности. Коридор - узкая труба с поручнями - был переполнен людьми и звуками.
- Плоскогубцы, пожалуйста, - лаконично просил Ларри у проползающего мимо космобиолога.
- Дорогу! - раздраженно требовала только что вернувшаяся на «Нову» роботехник, девушка редкой специальности и красоты. Её слегка портила роспись мгновенной татуировки, которую она нанесла сама, следуя последним веяниям моды.
- Простите Мария. С наступающим! - извинился космобиолог.
- Паяльник. Как телескоп, Мэри? - спросил Ларри, не отрываясь от работы.
- Капризничает и просится к мамочке. С наступающим, Ларри. Мои поздравления Ди!
Острый запах сплавов, припой, бесшумно тающий под паяльником - все это вызывало ностальгию по детству. Ларри вдохнул запах полной грудью, впуская воспоминания в легкие: «Сегодня, дети, урок труда...»; гараж Мэйхью по прозвищу «Шива Восьмирукий»; ржавый расчлененный стереовизор, оживающий под руками; ночная вахта, курсанты лихорадочно монтируют конкурсного робота, нервно глядя в светлеющее небо за окном и кидая в кружку по четыре ложечки ванильного кофе...
- С наступающим, пилот! - вслед за красавицей техником следовал её начальник, Джим Керлингтон. Он протиснулся мимо вежливого космобиолога и хлопнул Ларри по спине своей широкой красной ладонью. Дважды доктор - первая докторская в 22 - инженер, здоровяк и толковый механик, Керлингтон делил свою жизнь между кафедрой Беркли и «Новой». - Слышал новости? Вечером будет шампанчик!
- С возвращением, сэр. В бутылке и с пеной? - спросил Ларри, вежливо улыбаясь, хотя и Керлингтона, и алкоголь он на дух не переносил.
- Дает, ах дает! Конечно же, вместе с роскошным тортом и стриптизершей, - хохотнул Керлингтон. - Нет серьезно. Я подумал, что вы, ребятишки, уже выдули все пиво без меня и теперь плачетесь по хорошей земной выпивке. Если встречать новый год в вакууме, то надо встречать его с толком, а? Двадцать литров, парень! Ловкость рук и никакого мошенства.
- Боюсь спросить, каким образом, - сказал Ларри, но седовласый гигант уже пролез мимо, громогласно объясняя кому-то другому:
- Вы не поверите, сколько алкоголя можно вместить в стандартную резиновую грелку! «Зачем вам в космосе столько грелок?», спрашивает меня этот лопух, НАСАвский инспектор. «Молодой человек!», говорю я...
Готовая плата встала на место. Ларри торопливо закрепил кожух, собрал мусор на утилизацию и спрятал инструмент в поясную сумку. У него оставалось четверть часа, чтобы добраться до душевой - не так уж много, если помнить о том, что все 200 человек экипажа «Новы» любили горячий душ. К люку душевой прикрепляли мятую бумажку, расписывая очередь на три дня вперед, но в коридоре вечно торчали воняющие потом любители халявы, надеясь искупаться вне очереди; считая, по традиции, пятиминутное опоздание за неявку.

* * *

Когда Ларри влетел в душевую - одной рукой расстегивая комбинезон, а другой умело притормаживая - толстяк Ван Даккер уже успел обтереться наполовину.
- Входите, Квикег1, искусный гарпунщик, - обратился он к Ларри, пошлепывая пухлой рукой по горячей пластиковой скамейке.
- Вижу, вижу кита! - продекламировал Ларри. Он положил грязный комбинезон в стиральную машину и в свою очередь распечатал новую губку, сочащуюся антисептическим раствором, с запахом лимона и хвои. Зажмурив глаза, он протер лицо, и, намылив щеки, начал аккуратно соскребать щетину специальной электробритвой, засасывающей пену и волоски.
Ван Даккер растерся полотенцем и, раскинув свои длинные, жирные ноги, подставил лицо под струю теплого воздуха.
- Почти как баня, а? Я могу физически чувствовать, как антисептик вместе с усталостью испаряется с моей кожи... Так как же обстоят дела, у туземного племени, Ларри? - спросил он. - Я вас не видел уже денька три и за это время успел освоить скафандр и погулять по внешней обшивке сего галеона.
- Когда вы перестанете называть меня каннибалом? - ответил Ларри вопросом на вопрос.
- Тогда же, когда вы перестанете называть меня Моби Диком. Не очень-то красиво с вашей стороны, ведь я и вправду широк в кости, - заметил Ван Даккер, оттягивая складку на животе. - А каннибалом я вас называю, так как никакая мода не может оправдать эти еретические росписи, которыми вы себя покрываете, молодой человек. Стыдитесь, доктор философии с дипломом звездолетчика. Стыдитесь и посыпайте голову пеплом.
- В условиях невесомости пепел - это не очень практично, - ухмыльнулся Ларри. - А вы, Антон, жрец Маммона2, служитель идола Биз-Нес, турист и мультимиллиардер, не в состоянии понять сакральных обычаев космонавтов. Эта татуировка есть посвящение великой богине Вакум. Она давать мне удача и позволять ловить звездная рыба.
- Хау3, - сказал Ван Даккер, поднимая ладонь. - Хау, - сказал и Ларри.
- Да, кстати, Антон, - продолжил он, как в чем не бывало, - вас ведь не пропускают на утренние пятиминутки. Вы в курсе, что сегодня вечером будет Большая Гудиловка? Старик Керлингтон протащил контрабандой небольшое балтийское море и собирается гудеть во все трубы.
- Печально, - заметил финансист. - Это нарушит мою вынужденную диету. Но позволит развлечься. - Он театрально вздохнул. - Признаться, когда я отправлялся в свой круиз за триста тысяч, я хотел пощекотать нервы Великим Ничто. Я думал, что буду наблюдать Землю на блюдечке и спасать её от Чужих... где вы прячете Чужих, Рипли?
- Кого? - удивился Ларри.
- Куда катится мир? - спросил себя толстяк. - Чужих, Квикег, грозу космоса и двумерной классики... Впрочем, переменим тему. Я думаю, вас эта вечеринка должна особенно радовать. Вы ведь не виделись с Ди уже около месяца?
Ларри кивнул. - Смешная ситуация, - заметил он. - Мы спим в соседних модулях, едим за тем же столом. Вот только в разные вахты. Смешно до слез.
- Долг и l’amore! Эх, где моя молодость... - сказал финансист, который был старше Ларри примерно на месяц.
Пронзительный звук прервал его рассуждения. Ван Даккер вздрогнул. - Что это, Ларри?
- Ваши Чужие, капитан Ахав4, - сказал Ларри, прислушиваясь к ритмичному вою сирены. - Три коротких на один длинный... Значит, приближение к Потоку. Зона повышенной радиации. Не беспокойтесь, у нас есть еще пятнадцать минут на болтовню. Достирывайте ваш комбинезон, и мы вместе пойдем в модуль «Кемпо», там специальная изоляция от космических лучей. Станция выходит из Потока часа за два-три, так что встречать новый год в «Кемпо» нам не грозит.
- Тебе хорошо, Ларри - ворчливо заметил Ван Даккер, ты-то по любому встретишься со своей ненаглядной Ди… ндонг. Динг-донг.
- Диспетчерская - Пилоту СПАС-2. Ларри, ты слышишь меня?
Звездное небо затянули тучи... «Откуда тучи в космосе?» - мелькнула шальная мысль и пропала.
Он лежал в полной темноте. Ему казалось, что он летит по темному туннелю навстречу маленькой светлой точке. И точка раскрылась... в снежное поле.

* * *

«Динг-донг», - радостно пели городские колокола. Ларри потряс головой, приподнялся на локте и стряхнул с себя пушистую медвежью шкуру. Он смотрел в спину вознице, тот нахлестывал коней и покрикивал. Улицу освещали причудливые фонари из кованого железа. Сзади, на козлах, хором пели дети: Согбенный Январь дрожит под рваной шкурой,
Вся в инее спина; он тянется к теплу;
Морщины пролегли по дряхлому челу!
Мир заковал во льды властитель Норда хмурый5.
Ларри обернулся назад, навстречу улыбающимся лицам, и последнее, что он увидел, был огромный круглый снежок, летящий в лицо…

Перед глазами стояла мешанина из белых и багровых бликов. Голову раскалывало от пульсирующей боли. Дыхание давалось с трудом, воздух горчил и тяжелыми толчками входил в горло.
Он испуганно зажмурил глаза и закрыл лицо руками, облаченными в жесткие перчатки. Прикосновение приятно холодило лоб и щеки. Где-то вдалеке выла сирена. «Общая эвакуация», понял Ларри.

Раскрыв глаза, он по-прежнему видел перед собой только алые и белые пятна. На самом краю поля зрения мелькали какие-то объекты, но как только Ларри пытался переместить на них взгляд, все растворялось в общем мареве.
Ларри попытался привстать, но не смог. Положив руки на поручни кресла, он нащупал какие-то выступы. «Рукоятки, - осознал Ларри, - я пристегнут к креслу пилота и сжимаю в руках рулевые рукоятки».
Протянув руки вперед, он наткнулся на твердую поверхность. Так и есть, он находился в кресле пилота, в пластиковом прозрачном куполе, мозговом центре рулевой рубки. Герметичный купол давал дополнительную защиту, и позволял экономить ресурсы. Снаружи находилась большая часть датчиков и приборов, но туда не подавалась дыхательная смесь. Включилось вмонтированное в кресло радио, и Ларри услышал приглушенный голос Ди.
- Повторяю. Диспетчерская - СПАСу-2: Ларри, доложи обстановку, - напряженным тоном сказала Ди.
- Пилот СПАС-2 - диспетчерской, - заученно ответил он, щелкнув клавишей передачи. - Нахожусь за пультом управления шлюпки. Я частично ослеп, перед глазами мешанина из света... - его голос сорвался. - Что за чертовщина происходит, Ди?
- СПАС-3 - диспетчерской, нахожусь за пультом управления. Места еще есть, жду пасажиров - вклинился незнакомый голос.
- Диспетчерская - СПАСу-2, - Ди замялась, - Ларри, тебе... Ларри, траектория вылета введена в бортовой компьютер. Отстыковывайся от станции вслепую, на счет «0». Отбой. Начинаю отсчет. До старта двадцать, девятнадцать...
- Все в порядке, старик, - сказал Ларри вслух, пытаясь побороть панику и заглушить головную боль. Он размеренно задышал, прислушиваясь к голосу Ди. - Давай, как на учениях, - он подавил мысль о том, что на учениях они никогда не управляли ничем вслепую. Это безумие, пытаться взлететь, не имея доступа к многочисленным индикаторам, датчика и экранам - органам чувств шлюпки.
Он крепко зажмурил глаза, чувствуя, как веки давят на глазные яблоки. «Ди, малышка, считает, что ты справишься, крот тупорылый, называющий себя пилотом. Не подведем её!».
Ларри пробежался пальцами по многочисленным рукояткам и рычажкам, считая их вслух, и пытаясь понять, правильны ли настройки. Насколько он мог судить на ощупь, всё было тип-топ. Ноги легли на педали. «С богом!» Он нажал на пусковой тумблер и скорее почувствовал, нежели услышал гудение включившейся машины.
Через несколько чересчур длинных мгновений бортовой компьютер довольно пискнул, и Ларри выдохнул - он справился. Теперь от него ничего не зависело. Где-то над головой открываются одна за другой заслонки, и по сигналу «пуск» шлюпка проедет по рельсовой колее и по инерции вылетит из станции.
Ларри оставалось только молиться богам, что выбранная Ди траектория не пересечется с траекторией другой шлюпки... или с недавно прикрученным телескопом.
Ларри выругался. «Нельзя решать больше одной проблемы за раз. Я покидаю станцию, включаю дюзы, и, отлетев на безопасную дистанцию, разбираюсь с ситуацией».

Запищал интерком, обеспечивающий связь между пилотом и пассажирским отсеком. - Все в порядке, пилот? - спросил незнакомый голос, и одновременно Ди сказала по радио: «Пуск!»
Ларри вторично нажал на тумблер, и кресло под ним слегка задрожало. Шлюпка, напоминающая громадную сосульку, мчалась навстречу космосу... или смерти.
- Есть! - сказало радио, и он торопливо передвинул рукоятку до половины, придавая шлюпке начальное ускорение. Непривычная ему - после долгих месяцев невесомости - тяжесть собственного тела вдавила Ларри в кресло. Головная боль моментально усилилась, раздирая голову...

* * *

От кладовой к плите Февраль снует с проворством:
Баранина, индюк, телятина и шпиг...

Он лежал на снегу, а перед глазами проносились белоснежные облака, гонимые ветром по сиреневому небу. Ларри с криком вскочил на ноги, огляделся. Одет он был в странноватый костюм, состоящий из теплого плаща, накинутого поверх куртки из жесткого сукна, и мешковатых штанов. Тяжелые башмаки были на вид деревянными. Вокруг Ларри располагалось несколько небольших сарайчиков и строений из камня и дерева. В центральном домике, сложенном из красного кирпича и обмазанного известкой, виднелся свет, который просачивался из деревянных заслонок, закрывающих окна. Оттуда доносилось пение в четыре голоса:
... На случай голода его припас велик
А в масленицу - всяк страдать горазд обжорством!

- Я сошел с ума, - тихо сказал Ларри. Он вдохнул аппетитный мясной аромат, доносящийся из-за двери, и, поежившись от холода, пожал плечами. - Ужин - это хорошо, - крикнул он в небо, - но мне некогда. Пусти меня назад, слышишь?!

- Диспетчерская - СПАСу-2, Ларри, ты еще там? - Ди говорила спокойным голосом, от которого шел мороз по коже. Ларри поморгал слезящимися глазами и с радостью обнаружил перед собой знакомый вид рулевого отсека. Он окинул глазами датчики и торопливо сбросил скорость.
- СПАС-2 - диспетчерской. Все в норме, милая. Зрение восстановилось. Нахожусь на расстоянии пятидесяти километров от станции. Продолжаю удаляться по заданной траектории.
- Диспечетрская - СПАСу-3, к полету готовы? - тут же спросила Ди.
- СПАС-3 - диспетчерской, еще есть места для пассажиров, - отрезал незнакомый пилот.
Над пластиковым куполом ярко горела лампочка. Перед ним сверкали три гигантских телеэкрана, показывая местонахождение шлюпки в пространстве. Вся аппаратура работала как новенькие часы. Ларри глянул на радар, сверился с бортовым компьютером и, введя поправки к курсу, закончил маневр на пятерку.
На переднем экране мерцали знакомые ему звезды. На экране задней полусферы небо полностью заслонила блестящая матовая глыба - левый бок «Новы». Станция уменьшалась с каждым мгновением. Теперь сбросить скорость, слегка подправить угол удаления... Все! Вес исчез, и Ларри слегка приподнялся над креслом, удерживаемый ремнями.
- СПАС-2 -диспетчерской. Все пучком. Ожидаю дальнейших указаний, - отрапортовал он.
- Диспетчерская СПАСу-2. Продолжай выполнять маневр эвакуации. Ларри, милый, удачи! Удачи! Я... - радио застонало, и помехи заполнили эфир.
- Ди? - спросил Ларри.
- До старта дведтнадцать, птенднадцать, - пробормотало радио, и помехи заглушили речь окончательно.
- Ларри к Ди. Ди, откликнись?
Экран задней полусферы поплыл и отключился. На двух остальных экранах небо переменило цвет, озарившись багровым отсветом.

- Тшшшш...
Ларри сидит за столом, перед ним ложка и глубокая плошка из дерева. В руках пахнущая тмином булка, от которой он уже успел оторвать добрый кусок. Девушка с простоватого вида лицом, в фартуке поверх шерстяного платья и белой наколке, наливает ему «скромную» мартовскую уху из глубокой супницы. Напротив двое детей, мальчик и девочка.
- Нет, не надо! - закричал Ларри. Он вскочил с деревянной скамьи, бросив булку на отполированную поверхность стола. - Очнись, дурак. Очнись...
- Что с Ларсом, мама? - спросил мальчик, обращаясь к кому-то за спиной Ларри. Ларри обернулся, и увидел прямо перед собой прекрасное лицо Ди...

* * *

Ларри громко застонал. В воздухе плавал полупрозрачный красный комок. Он облизнул губы - так и есть, губа прокушена. Часть датчиков потухла. Один из экранов бездействовал, по остальным пробегали полосы. Он кинул взгляд на радар - «Новы» не было видно. «Что со мной? Что это было? Где Нова?»... он включил радио:
- СПАС-2 к диспетчерской, прием! «Нова», вы слышите меня?
В переднем экране сверкал багровый диск солнца. Станция должна находиться где-то между шлюпкой и солнцем. Ларри положил руки на рулевые рычаги, выругался, и с силой вдавив клавишу передачи начал повторять:
- СПАС-2 к диспетчерской. Вызываю «Нову». Вызываю шлюпки СПАС, прием?
Внезапно включился интерком. - Ларри, вы в порядке? Что происходит? - спросил искаженный интеркомом голос.
- Ларри на связи. Шлюпка в порядке. «Нова» не отвечает, - сказал Ларри. - Кто говорит? Опишите ситуацию, я тут ненадолго потерял сознание.
- Это Джим Керлингтон, - сказал другой голос. - Мы находимся здесь последние несколько часов. После того, как вы прошли в рубку пилота, нас крепко тряхнуло, мы отчалили, а затем нас тряхнуло вторично. Отделались легкими ушибами, один техник сломал ребро. Что у вас?
- Никто не выходит на связь, - сказал Ларри одними губами. - На данный момент в порядке, - сказал он уже вслух. - Но у меня проблемы. Кошмарная головная боль. Перед взлетом я ненадолго ослеп и потом не мог сообразить, как я попал в кресло пилота.
- Это доктор Танака, из партии биоников, - сказал новый голос. - Опишите подробнее.
Ларри лаконично обрисовал ситуацию, не забыв вкратце пересказать свои видения. Танака задал несколько вопросов и заключил:
- Это не ушиб, пилот. По-моему, у вас возникли проблемы с системой циркуляции воздуха или с воздушной смесью. По-видимому, все пришло в норму, но... как скоро вы сможете спуститься в наш отсек?
- Следуя инструкции, мне нужно попытаться выйти на связь с «Новой», - сказал Ларри, рассуждая вслух.
- Говорит Джим. Считай, что у тебя не получилось, - сухо сказал интерком. - «Нова» уничтожена.
- Подождите, быть может авария не... - начал Ларри, но Керлингтон прервал его.
- Ларри, это мое детище. Я знаю... знал станцию как свои пять пальцев. Она погибла.
- Пилот, вам нужно оказать медицинскую помощь, - вмешался доктор. - Что следует делать по инструкции?
- Мне нужно задать курс автопилоту, - растерянно сказал Ларри. - Подождите, профессор Керлингтон, насколько вы уверены...
- Сколько времени вам на это потребуется? - спросил Танака, и Ларри понял, что тот не отстанет.
- Около часа, - раздраженно ответил Ларри. - Мне нужно установить наши координаты, рассчитать и задать курс.
- Задавайте курс, - сказал Керлингтон. - Я отвечу на все ваши вопросы позже. Извините, Ларри. Я тоже немного сдал. Лягу, отдохну.

* * *

- Как обстоят дела, Квикег? - спросил интерком, когда Ларри как раз закончил вводить данные в бортовой компьютер.
- И вы здесь, белый кит? - равнодушно спросил Ларри, повернув голову к интеркому. Он вновь вернулся к своему занятию, продолжая беседу: - Вам когда-нибудь говорили, что вы счастливчик, Антон?
- Разумеется, и не раз, - даже дешевый вокодер интеркома не мог обесцветить глубокий, насквозь пропитанный иронией бас Ван Даккера, - обычно мне это говорит мой брокер. Только он, как правило, более взволнован и обрадован. Я вам сильно мешаю?
- Нет, можете говорить, Антон, меня это не отвлекает, - ответил Ларри. - К тому же я скоро заканчиваю.
- Мы тут здорово волнуемся за тебя, дружище, - сказал Ван Даккер. - Кроме меня, дока и Керлингтона тут собрался настоящий букет - десять прекрасных дам из технического отдела Керлингтона, и всем не терпится расцеловать нашего спасителя.

Ларри переменился в лице. Какое-то время он молча сидел, так и не включив автопилот, поглядывая на помаргивающий экранчик компьютера. Затем решительным движением он отключил интерком, обрывая связь между отсеками, и, уткнувшись головой в ладони, зарыдал. Перед закрытыми глазами стояло алое марево, пульсирующее в такт биению сердца. Головная боль, о которой он забыл за работой, вернулась, и теперь настойчиво напоминала о себе ломотой в висках. К реальности его вернул настойчивый писк - с ним пытаются связаться по интеркому. Он ткнул пальцем в клавишу.
- ...рядке, Ларри? - заговорил интерком взволнованным басом. - По-моему, я сморозил изрядную глупость. Мы серьезно волнуемся, скажите что-нибудь!
- Все хорошо, - с трудом выговорил Ларри. - Я просто хотел проверить расчеты. Головная боль вернулась, да и глаза начинают сдавать... теперь все в порядке, Антон, - дрожащими руками он ввел последний комплекс команд, и передал контроль автопилоту.
- Все хоррршо... - повторил Ларри, отстегивая приковывающие его к креслу ремни, и оттолкнувшись, взлетел к вершине купола.
- Ларри? Вы меня слышите, Ларс?

- Мама говорит, что в апреле еще нельзя лежать на земле, - сказала девочка.
Над Ларри склонились два смешливых личика, семи-восьми лет.
- Холодрыга, - сказал Ларри, продолжая лежать.
Дети расхохотались. - Какое слово смешное, - сказал мальчик.
- Давайте поиграем, - сказал Ларри, вставая и отряхиваясь. Он скорчил рожу: - Я страшное чудовище, прилетевшее с неба. Вррр.
Дети заулыбались и отбежали на пару шагов.
- А в небе летают только птицы и ангелы, - сказал мальчик. - Может, ты лучше вылезешь из кустов, Ларс?
- Я не Ларс, я страшный... тролль, - сказал Ларри, слово пришло внезапно и звучало именно так как надо.
Дети рассмеялись и кинулись врассыпную.
- Подождите, - крикнул Ларри. - Сначала представьтесь. Я - тролль. А вы?
- Я Адольф Густав Экдаль, с хутора Фатхольм, - важно сказал мальчик, - а это Ида Экдаль с хутора Фатхольм.
- А ваша мама? - спросил Ларри.
- А зачем троллю знать про маму? - спросила девочка.
- Это очень любопытный тролль, - ответил Ларри. - Он хочет знать про всех обитателей хутора.
- Наша мама, Дилли Элизабет Экдаль с хутора Фатхольм. А еще у нас есть работница Марта, и работник Ларсон, он страааанный, - сказала девочка и расхохоталась так, что упала на землю.
- А папа? - спросил Ларри.
- Папа уехал в Америку, - сказал мальчик. - Он зарабатывает нам много денег, и мы все будем богатыми, - он помрачнел. - Тролль будет за нами гоняться?
- Тролль лучше поможет вам собрать подснежники, - сказал Ларри. - Я знаю, что под всеми кустами. Врррр.

Он распахнул глаза навстречу багровому мареву и непроизвольно вскрикнул. Под ногами не ощущалось пола, он парил в пустоте, как отправленный в чистилище грешник, подвешенный между адом и раем.
- Пилот, - почти сразу же отреагировал голос у него над головой. - Вы очнулись?
- Это вы, доктор? - спросил Ларри, пытаясь нащупать руками хоть какую-нибудь поверхность. - Я давно отключился?
- Несколько часов, - ответил доктор Танака. - Мы попытались было вытащить вас оттуда... но сначала, как вы себя чувствуете?
- Лучше некуда, - сказал Ларри, с нервным смешком. - Зрение опять отказало. Я слеп, голова раскалывается от боли, и к тому же я радостно плаваю по отсеку.
К чести Танаки, он не спросил у Ларри, какого дьявола тот отстегнулся. - Микрофон вмонтирован в кресло, - сказал доктор. - Попытайтесь двигаться на мой голос.
- Вы находитесь у меня над головой, - нервно сказал Ларри. Его осенило. - Простите, я дурак. Похоже, что я отправился спать вверх тормашками.
- Попробуйте добраться до кресла, - попросил Танака.
Ларри похлопал себя по комбинезону. К счастью, на поясе у него была приторочена рабочая сумка. Он торопливо отстегнул её и швырнул под ноги. - Как ваши дела? - спросил доктор.
- Голос приближается, - обрадовался Ларри. Он распростер руки над головой и больно ушибся пальцами о твердую поверхность - видимо о спинку кресла. «Я удаляюсь», понял он, и замахал руками в воздухе, пытаясь нащупать хоть что-нибудь. Идея! Он отстегнул тяжелые перчатки и отправил их вслед за сумкой. Теперь ему удалось нащупать кресло, и через мгновение он уже сидел, пытаясь зафиксироваться. С грехом пополам он нашел один заплечный ремень и защелкнул его, попав не в тот паз. «Ларри, ты ведешь себя как трехлетний ребенок. Хуже, как пьяный курсант-первогодник. Стыдись!». Он сделал несколько глубоких вздохов и с удивлением заметил, что в слепоте появилось несколько «зрячих пятен». Он мог, хотя и с трудом, рассмотреть пульт, экраны, и даже читать деления на датчиках, аккуратно водя глазами. Он сообщил об этом Танаке. Тот тут же откликнулся:
- Замечательно, под креслом находится небольшая походная аптечка. Там должен находиться антитрефицин, стимуляторы и обезболивающие. Вам нужен антитрефицин и доза обезболивающего. Справитесь?
- Обижаете, - попытался улыбнуться Ларри. Он выдвинул металлический ящик из паза. Походная аптечка для экстренных ситуаций была сделана максимально эргономично - все лекарства были упакованы аккуратно вымеренными дозами, помечены, и находились в шприцах под давлением. Для употребления нужно было всего лишь снять колпачок и всадить их себе в бедро или в живот, прямо сквозь комбинезон. Приложив малую толику усилий, ему это удалось.
- Головная боль проходит, а зрение существенно улучшилось, - заметил он с удовольствием. В голове действительно прояснилось. Даже немного смешно было вспомнить свои недавние мытарства. - До корректировки курса у меня есть около восьми часов. Я могу спуститься к вам, ребята.
- Вы не можете спуститься к нам, пилот - сказал Танака. - Наш люк заклинило, и у нас не получается открыть проход между отсеками.

Ларри охнул. Он молча повернулся к компьютеру и начал проверять состояние туннеля, соединявшего рулевую рубку с пассажирским отсеком. Пробежав глазами показания датчиков, он все же отстегнулся, и, добравшись до люка, попытался открыть его. Тот не поддавался. Правильно...
- Доктор, какое-нибудь оборудование у вас есть? - спросил Ларри, вернувшись в кресло пилота. - Что-то вроде автоклава? Что-нибудь для ремонта бортовых повреждений... - он прервал сам себя. - Нет, все это чепуха. Между нашими отсеками находится небольшая пробоина. Оба люка заблокированы, шлюпка функционирует, отсеки сохранили герметичность... но заварить дырку мы не можем никак. Даже при наличии оборудования и скафандров. Все слишком запущенно...
- Сколько нам ждать помощи? - понял его Танака.
- Не меньше трех суток, - сказал Ларри. - Когда «Нова» не выйдет на ежедневную связь, НАСА пошлет спасательный корабль, пытаясь определить место аварии. На данный момент мы движемся оптимальным курсом навстречу спасателям. Для корректировки курса мне нужно сверяться с автопилотом каждые двенадцать часов. Через три дня шанс, что нас обнаружат, будет максимально высоким. Нам нужно будет начать торможение и одновременно выбросить маяк, эдакий буек, посылающий сигнал «СОС» с нашими координатами... - Ларри замялся и добавил:
- Я попробую продержаться эти три дня. Честно, попробую.
- Спасибо... Ларри, - сказал Танака, - отбой.

Где-то глубоко в нутре шлюпки, за толстыми антирадиационными щитами, сотнями проводов и механизмов, в маленькой темной комнатке, Ван Даккер подождал, пока доктор Танака, маленький сутулый азиат, закончит говорить. Затем, оглядев притихших девушек и тяжело дышащего в углу Керлингтона, рявкнул:
- Что за чертовщина???
- В этой модели шлюпки рулевая рубка почти не защищена от радиации, - уныло сказал Танака. - Пилот находится там только на время основных маневров, которые нельзя доверить автопилоту. Не рекомендуется там проводить более двух часов в день. А Ларри уже не в лучшей форме. Тромб в мозгу? Кислородное голодание? Я даже не могу предположить... и ему нужно быть в сознании все эти три дня.
- Дерьмо, - резюмировал космический турист. - Какое дерьмо...

Продолжение следует...