Вкус жизни и селедочки
Собственное невежество разверзло перед медведем очередную бездну, звезд полну: оказывается, он плохо представляет себе, как функционирует чувство вкуса. Не в смысле Прекрасного, а про пожрать; хотя оно, конечно, тоже прекрасное - вкусовые рецепторы, почки-сосочки, четыре зоны на языке. Как бы понятно в общих чертах, но внезапно выясняется удивительное.
Стоило только утратить обоняние, и вот она, бездна.
Потеря обоняния как такового - тоже так себе удовольствие, в основном из-за ее непосредственных причин. Грипп гнусный, температура скверная; качает - качает - качает задира-ветер фонари над головой, а также стены, потолок и диван вместе со всей медвежьей тушей, кашель гадостный, как бы и не до запахов, других хлопот хватает. Да и ладно бы запахи, что нам, детей с ними крестить? Иногда, бывает, такие унюхаешь ароматы Аравии, лучше и не знать. С другой стороны… кончится же зима когда-нибудь. Черемуха, сирень, жасмин, жалко было бы пропускать, ну ладно, до весны авось рассосется. Но и сейчас тоже, свечки всякие ароматические, мыло душистое и полотенце пушистое, ранее, помню, благоухавшее лавандой… люблю я это всё, а нюхать нечем. Обидно за мыло.
Какое мыло! Я вьетнамский бальзам не унюхиваю. Да-да, ту самую убойную звездочку. Даже когда удается ее открыть. Подношу аж к самому носу, никакого впечатления. Однако никакой трагедии в этом пока не просматривается. Жалко, конечно, что не слышно ароматов кофе… жареной курочки… чая с лимоном… Ну хоть пожрать, что ли.
И вот тут-то… и разверзлась! Оно - я не буду врать, что совсем не жрется, но вкуса не имеет. Нет, опять не так: оно имеет базовые четыре вкуса, как раз те, которые «зоны языка».
Кофе смутно горький. Селедка соленая. Мармеладина сладкая. Лимон кислый.
А где всё? Где вкус кофе, где собственно лимончик, где селедочная селедочность, где апельсинка в мармеладке? Картофельным пюре решил побаловаться, больному можно. А оно… ну, горячее. И всё. И всё!
Если запахи приходят к нам извне, против нашей воли и независимо от наших желаний, частенько портя настроение и наводя на всякие пораженческие мысли, то внутрь-то себя никто нас, взрослых и самостоятельных, никакую гадость пихать не заставляет. С чувством вкуса связаны в основном всякие приятности. И вот… все эти приятности взяли да из жизни выпали.
Молоко пью. О, вроде просматривается какой-то вкус! Не, ни фига. Померещилось, потому что очень уж у горячего молока характерная фактура, и такими явными, однозначными ассоциациями оно обросло, что вкус вспомнился почти ощутимо. Но нет, мелькнул и исчез.
То есть эта молочность, селедочность, картофельность, лимонность, кофейность, сырность и шоколадность - это как бы даже и не вкусы. А сказать, что это, у меня не хватает познаний. В английском языке я вижу разницу (не строгую, не терминологическую, но всё же) между taste и flavor; могу осмелиться предположить (возможно, напрасно), что флейворы воспринимаются каким-то другим местом, прочно завязанным на нос, а тейсты приблизительно разбросаны по тем самым четырем зонам языка.
Хотя давеча вычитал, что их не четыре, а пять: «умами» совершил акт карьерного роста и был повышен до полноценного вкуса. Не знаю, ничего не могу сказать. Уже почти неделю ем со всё возрастающим любопытством то мясо, то курочку в соевом соусе и не наблюдаю ничего отличного от квартета сладкий-горький-кислый-соленый. Войдя в экспериментаторский раж, хлебнул соевого соуса прямо из бутылки. Ну да, солененький.
И вот это… скучно как-то. Не из-за умами, пусть его, а из-за того, что тянется эта бодяга и тянется. Вкус еды - это же форма вкуса жизни, и отсутствие такового как бы намекает. Я даже умом-то (умами?) понимаю, что дело во мне, а не в вирусе. Нет сил у меня опять возвращаться в день сурка, впрягаться снова-наново и тащить весело и бодро… и каждый раз, как подумаю, как оно всё там без меня - температура подскакивает, кашель с насморком, собаки, усугубляются, и селедка тупо соленая, и реальность уплывает.
В «Темной Башне» Эдди тащил Роланда на самопальной волокуше и орал Hey Jude, а Роланд сквозь гриппозный жар был уверен, что это ему мерещится, потому что такую же песню бацал тапер Шеб на раздолбанном фоно в городе Tull, в другом мире, в другой жизни.
И песенка пришлась мне весьма кстати: don’t carry the world upon your shoulder. Как-то надо насобачиться. В конце концов, как разъяснила мне когда-то одна пожилая медсестра, я не господь бог и зависит от меня отнюдь не всё в этом мире и его окрестностях.
Надо постепенно налаживаться жить, перестраиваться из режима неудавшегося марш-броска в режим длинной неспешной дороги, в которую должно уложиться всё, в том числе, кстати, марафон, в котором я да, опять хочу участвовать, и опять буду по мере сил. Излагал уже свои резоны, они не изменились: это не конкурс, не возможность что-то там выиграть или получить какие-то плюшки, это просто чистая радость проживания нового опыта с симпатичными мне людьми, развитие совместной мифологии, пополнение копилки дорогих воспоминаний.
Пусть хотя бы этот нынешний, гриппозный морок рассеется, и придет если не гипотетическая мудрость, то хотя бы действительная селедка, а с нею вкус жизни. Всем, кто нынче болеет, впал в уныние, подавлен зимой и другими обстоятельствами странного нашего бытия, медведь желает сил... и селедочки с лучком и картошечкой, которые на вкус окажутся как селедочка с лучком и картошечкой.
Click to view