Начну потихоньку...
Решил вот в ЛЖ начать выкладываать цикл "Судьба"
Мышка
Сквозь подвальное окно припорошенное снежком пробивался белый свет. Он топил в себе все звуки, и, кажется, даже сны становилились такими же вязкими, тягучими и неразборчивыми. Позднее утро. Среда.
Мышка спала. Она часто спала этой снежной зимой, вылезая из своей норы только, чтобы добраться до соседней булочной. Вся эта зима была для нее ожиданием. Но не тем ожиданием, когда в следующий миг все наполняется грохотом, звоном и движением. Скорее ожидание ее было похоже на ожидание старого утюга,на который никто так и не находит времени, чтобы выбросить. Мышка спала.
ТРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРР!!!! - раздалась скрежечущая трель дверного звонка. Она пошевелилась и не открывая глаз нащупала босыми ногами вязаные разношенные тапочки.
ТРРРРРРРРРРРРР!!!!!!! ТРРРРРРРРРРРРРРР!!!! - вновь затрещал звонок, теряя терпение. Она открыла глаза, и, юркнув в огромный мужской махровый халат, не поднимая ног пошаркала к двери.
"Кто там?"- прошептала она, прижавшись щекой к тяжелому холодному засову. "Почта!" - громогласный голос почтальонши, живущей в соседнем подъезде гулко оттолкнулся от двери и пробежался вверх по ступенькам.
Справившись с тугими запорами Мышка приоткрыла дверь. "Ох, горе то какое"-гулко вздохнула почтальонша Райка, протягивая желтую бумажку. Мышка слабо улыбнулась. Ей было все равно до горя почтальонши, да и не разговаривала она ни с кем. Почтальонша помялась немного, но потом махнув рукой принялась стучаться в дверь дворницкой напротив.
Закрывать все замки и задвигать тяжеленный засов было еще труднее. Наконец, справившись, Мышка пошла на маленькую кухонку, взяла эмалированный чайник с красной надписью "Охр.2", и наполнив его до краев водой с трудом перевалила на плиту.
Пыхнула неровная синяя корона и тут же поутихла, прижатая синей эамлированной тушей.
Мышка присела на табурет, и, положив перед собой бумажку, сложила руки на столе.
Белый свет все также лениво лился из окна, заглушая все вокруг. Мышка спала и снилось ей, как белый тяжелый свет подхватывает ее и несет и несет ее куда-то далеко-далеко... И не слышала она уже ни льющейся из прохудившегося крана воды, ни злобное фыканье заливаемой из чайника конфорки....
Запах газа услышал сосед напротив в кои то веки трезвый дворник Серафим. С трудом выломали дверь. Приехавшая бригада скорой вызвала милицию. Страдающий от изжоги следователь с тоской думал, что опять ему работы прибавляется, что опять надо возбуждать дело, потом опять толкаться в прокуратуре, в ожидании, когда секретарша Верка напечатает таки постановление о прекращении уголовного дела. Хотя конечно дело то ясное - самоубийство. Вон и причина понятна - "...муж ваш, Ерофеев Андрей Семенович погиб при исполнении интернационального долга...". "Напьюсь..." - подумал следователь, с трудом давя жгучую волну, подступившую к горлу....
Все для всех было ясно. Вот только ни следователь, ни дворник Серафим, ни почтальонша Райка не знали, что выдернутая своим будущим мужем из глухой сибирской деревеньки Ерофеева Мария Трофимовна в свои 19 лет так и не научилась читать....
Мышка
Сквозь подвальное окно припорошенное снежком пробивался белый свет. Он топил в себе все звуки, и, кажется, даже сны становилились такими же вязкими, тягучими и неразборчивыми. Позднее утро. Среда.
Мышка спала. Она часто спала этой снежной зимой, вылезая из своей норы только, чтобы добраться до соседней булочной. Вся эта зима была для нее ожиданием. Но не тем ожиданием, когда в следующий миг все наполняется грохотом, звоном и движением. Скорее ожидание ее было похоже на ожидание старого утюга,на который никто так и не находит времени, чтобы выбросить. Мышка спала.
ТРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРР!!!! - раздалась скрежечущая трель дверного звонка. Она пошевелилась и не открывая глаз нащупала босыми ногами вязаные разношенные тапочки.
ТРРРРРРРРРРРРР!!!!!!! ТРРРРРРРРРРРРРРР!!!! - вновь затрещал звонок, теряя терпение. Она открыла глаза, и, юркнув в огромный мужской махровый халат, не поднимая ног пошаркала к двери.
"Кто там?"- прошептала она, прижавшись щекой к тяжелому холодному засову. "Почта!" - громогласный голос почтальонши, живущей в соседнем подъезде гулко оттолкнулся от двери и пробежался вверх по ступенькам.
Справившись с тугими запорами Мышка приоткрыла дверь. "Ох, горе то какое"-гулко вздохнула почтальонша Райка, протягивая желтую бумажку. Мышка слабо улыбнулась. Ей было все равно до горя почтальонши, да и не разговаривала она ни с кем. Почтальонша помялась немного, но потом махнув рукой принялась стучаться в дверь дворницкой напротив.
Закрывать все замки и задвигать тяжеленный засов было еще труднее. Наконец, справившись, Мышка пошла на маленькую кухонку, взяла эмалированный чайник с красной надписью "Охр.2", и наполнив его до краев водой с трудом перевалила на плиту.
Пыхнула неровная синяя корона и тут же поутихла, прижатая синей эамлированной тушей.
Мышка присела на табурет, и, положив перед собой бумажку, сложила руки на столе.
Белый свет все также лениво лился из окна, заглушая все вокруг. Мышка спала и снилось ей, как белый тяжелый свет подхватывает ее и несет и несет ее куда-то далеко-далеко... И не слышала она уже ни льющейся из прохудившегося крана воды, ни злобное фыканье заливаемой из чайника конфорки....
Запах газа услышал сосед напротив в кои то веки трезвый дворник Серафим. С трудом выломали дверь. Приехавшая бригада скорой вызвала милицию. Страдающий от изжоги следователь с тоской думал, что опять ему работы прибавляется, что опять надо возбуждать дело, потом опять толкаться в прокуратуре, в ожидании, когда секретарша Верка напечатает таки постановление о прекращении уголовного дела. Хотя конечно дело то ясное - самоубийство. Вон и причина понятна - "...муж ваш, Ерофеев Андрей Семенович погиб при исполнении интернационального долга...". "Напьюсь..." - подумал следователь, с трудом давя жгучую волну, подступившую к горлу....
Все для всех было ясно. Вот только ни следователь, ни дворник Серафим, ни почтальонша Райка не знали, что выдернутая своим будущим мужем из глухой сибирской деревеньки Ерофеева Мария Трофимовна в свои 19 лет так и не научилась читать....