Пасха
В субботу утром Екатерина встав спозаранку и выгнав кур во двор растолкала Надьку. "К сестре съездить надо... К тетке твоей. Да тихо ты...Отца разбудишь. Он и так с полночи над Иоанном просидел. " Наскоро собравшись, они спустились к речке и столкнув чиненый ялик поплыли через реку, огибая одинокие льдины...
....
Отец Владимир еще раз перекрестился и поднялся с колен. За окном разливалась вовсю весна - циркали воробьи, прижатая остатками сугробов трава не росла - перла, пробивая серый талень крепкими зелеными перьями ."Чует природа праздник..." - подумал Владимир, с сожалением посмотрев на пустой чугунок возле печи. "Тяжко страстная мне далась нынче..." - вслух вздохнул он и снова открыл молитвослов, заложенный на пасхальных песнопениях. "Труден выбор" - подумалось Владимиру - "Да и разве поймет кто?". Глаза Владимира вдруг блеснули озорством, он зажмурился, покрутил пальцем в воздухе и ткнул в раскрытую книгу. Палец попал в аккурат между Ипокоей и Кондаком. Отец Владимир снова вздохнул и уставился в окно. По улице увязая в грязи огромными кирзачами бежала Будениха. Расхристаная и простоволосая она добежала до калитки и, рванув ее на себя дважды, наконец ввалилась во двор.
Владимир накинул на себя рясу и выскочил во двор. "Чего тебе, Марфа?" - спросил Владимир. "Утопли!" - выдохнула Будениха, и упала на колени возле лавки, тяжело дыша. В глазах Владимира потемнело, он схватился за дверной косяк и
сполз на крыльцо... Скозь звон в ушах пробивался плачь Буденихи. "Господи! Горе то какое! Видать на лед наскочили в потьмах-то..."
....
В сумерках достали тела. Необычно трезвый и тихий плотник Гришка сколотил гробы. Так же тихо гробы внесли и поставили в подсобке у церкви... Отец Владимир стоял на коленях у гроба и смотрел на лицо дочери... Тупая боль ныла в груди..."Господи, зачем она тебе?" -прошептал он... "Ты знаешь, господи, она такая умница была. Ее даже в школу во второй взять должны были сразу... И Катерине она помогала..."... Владимир говорил и говорил, сбивался, повторялся и снова рассказывал... Ему казалось, что если он хоть на миг остановится, то снова вернется тупая ноющая боль в груди... Постепенно речь его становилась медленнее... Голова его опустилась на грудь девочки... Владимир спал... Ему снился позавчерашний день... Снилось, как Катерина говорит, что надо к сестре за реку съездить, а он почему-то соглашался с ней....
....
Владимир стоял за амвоном и Глашка помогала ему облачаться... "Горе то какое..." - тихо проговорила она вглядываясь в потемневшее и осунувшееся лицо батюшки... "Господь с тобой, Глафира! Христос воскресе! Возрадуйся!" - с неожиданным ожесточением ответил отец Владимир и, схватив дароносицу, вышел к алтарю.
Тонкие пылинки танцевали в солнечных лучах, пробивавшихся в окна. Сквозь открытую дверь доносился птичий гам.
Он окинул взглядом кучку рыдающих бабок, прижимающих узелки с куличами, судорожно попытался вспомнить прочитанные загодя песнопения, но вспомнил лишь одно - самое наверное первое, что услышал. То, которое любил отец Алексий из семинарии. "Пасха красная, Пасха, Господня Пасха! Пасха всечестная нам возсия! Пасха! Радостию друг друга обимем! О Пасха! Избавление скорби, ибо из гроба днесь яко от чертога возсияв Христос, жены радости исполни, глаголя: проповедите апостолом..."...... По лицу Владимира текли слезы......
"Воскресение Христово есть самый большой праздник, люди возрадуются... ....покойников в день святой Пасхи отпевать не след.... " ("Настольная книга священнослужителя", т.2)
Основано на реальных событиях
....
Отец Владимир еще раз перекрестился и поднялся с колен. За окном разливалась вовсю весна - циркали воробьи, прижатая остатками сугробов трава не росла - перла, пробивая серый талень крепкими зелеными перьями ."Чует природа праздник..." - подумал Владимир, с сожалением посмотрев на пустой чугунок возле печи. "Тяжко страстная мне далась нынче..." - вслух вздохнул он и снова открыл молитвослов, заложенный на пасхальных песнопениях. "Труден выбор" - подумалось Владимиру - "Да и разве поймет кто?". Глаза Владимира вдруг блеснули озорством, он зажмурился, покрутил пальцем в воздухе и ткнул в раскрытую книгу. Палец попал в аккурат между Ипокоей и Кондаком. Отец Владимир снова вздохнул и уставился в окно. По улице увязая в грязи огромными кирзачами бежала Будениха. Расхристаная и простоволосая она добежала до калитки и, рванув ее на себя дважды, наконец ввалилась во двор.
Владимир накинул на себя рясу и выскочил во двор. "Чего тебе, Марфа?" - спросил Владимир. "Утопли!" - выдохнула Будениха, и упала на колени возле лавки, тяжело дыша. В глазах Владимира потемнело, он схватился за дверной косяк и
сполз на крыльцо... Скозь звон в ушах пробивался плачь Буденихи. "Господи! Горе то какое! Видать на лед наскочили в потьмах-то..."
....
В сумерках достали тела. Необычно трезвый и тихий плотник Гришка сколотил гробы. Так же тихо гробы внесли и поставили в подсобке у церкви... Отец Владимир стоял на коленях у гроба и смотрел на лицо дочери... Тупая боль ныла в груди..."Господи, зачем она тебе?" -прошептал он... "Ты знаешь, господи, она такая умница была. Ее даже в школу во второй взять должны были сразу... И Катерине она помогала..."... Владимир говорил и говорил, сбивался, повторялся и снова рассказывал... Ему казалось, что если он хоть на миг остановится, то снова вернется тупая ноющая боль в груди... Постепенно речь его становилась медленнее... Голова его опустилась на грудь девочки... Владимир спал... Ему снился позавчерашний день... Снилось, как Катерина говорит, что надо к сестре за реку съездить, а он почему-то соглашался с ней....
....
Владимир стоял за амвоном и Глашка помогала ему облачаться... "Горе то какое..." - тихо проговорила она вглядываясь в потемневшее и осунувшееся лицо батюшки... "Господь с тобой, Глафира! Христос воскресе! Возрадуйся!" - с неожиданным ожесточением ответил отец Владимир и, схватив дароносицу, вышел к алтарю.
Тонкие пылинки танцевали в солнечных лучах, пробивавшихся в окна. Сквозь открытую дверь доносился птичий гам.
Он окинул взглядом кучку рыдающих бабок, прижимающих узелки с куличами, судорожно попытался вспомнить прочитанные загодя песнопения, но вспомнил лишь одно - самое наверное первое, что услышал. То, которое любил отец Алексий из семинарии. "Пасха красная, Пасха, Господня Пасха! Пасха всечестная нам возсия! Пасха! Радостию друг друга обимем! О Пасха! Избавление скорби, ибо из гроба днесь яко от чертога возсияв Христос, жены радости исполни, глаголя: проповедите апостолом..."...... По лицу Владимира текли слезы......
"Воскресение Христово есть самый большой праздник, люди возрадуются... ....покойников в день святой Пасхи отпевать не след.... " ("Настольная книга священнослужителя", т.2)
Основано на реальных событиях