Инвазия варварства и ошибка поведения, продолжение
Поразительно, сколько читателей собрал предыдущий пост - до сих пор такой интерес вызывали только те записи, на которые И.-П. давал ссылки в своих дайджестах. При этом я его писала лишь как подход к теме, которая мне кажется гораздо более актуальной, чем разрушение нашей цивилизации от дряхлости (оно мне кажется самоочевидным) и создание следующей (на что нам еще не хватает средств).
Ошибка поведения до сих пор является темой не то чтобы табуированной, но по странной прихоти обстоятельств изрядно деперсонализированной. Возможно, мы еще даже не подошли к идее - прямо-таки напрашивающейся - соединения мышления и поведения в одно целое. Понятно, что психологи частично занимаются этим; все старые традиции (кажется, все, но могу ошибаться) используют такое соединение как базис, цель и метод, даже если вместо «мышления» говорят «осознание» или «трансценденция». При всем том люди так редко достигают значимых результатов, что про тех, у кого это получилось, говорят как о просветленных или, как минимум, как о аристократах духа.
Возможно, я не права, но пока что решительно склоняюсь в сторону того, о чем сказала в конце предыдущего поста: ошибочное поведение появляется в результате неверного мышления, а не наоборот.
По поводу мышления в определенных кругах ходил такой перефраз кого-то из мэтров: Мышление среди людей встречается так же редко, как бальные танцы среди лошадей.
Я была очень молода в то время; не столько возрастом, сколько той психической незрелостью, которая слишком, слишком часто встречается в последние четверть века (треть? половину?) среди хорошо образованных людей. Забегая вперед, скажу, что в кругу физиков и программистов моего поколения, с которыми я была тогда близка, эта незрелость росла по экспоненте их успешности; те немногие связи, что я продолжаю поддерживать, не позволяют думать, что что-то изменилось, - я, однако, совсем не знаю, что происходит в следующих генерациях, так что обобщать было бы неоправданной смелостью. Возможно, талант действительно перекрывает все лишнее и ему ненужное, с другой стороны, люди не менее талантливые, но менее удачливые в науке, иногда оказываются более гармоничными, несмотря на все травмы и стрессы, через которые им приходится проходить.
Совершенно по-другому идет история внутренней жизни у людей бизнеса и, как ни странно ставить их в один ряд, эзотериков и лингвистов (кажется, сюда же можно поставить и людей искусства, хотя тут мне сложно говорить с уверенностью). Чем глубже оказывается их знание своего предмета, тем взрослее и внимательней становится их психическое; впрочем, оно опять падает в состояние подросткового максимализма при чрезмерной бедности или чрезмерном успехе. Не могу удержаться, чтобы не сделать эти заметки на полях; как далеко они бы не отстояли от темы рассказа, нечто среднее между Духом Рождества и Зубной Феей требует записать их здесь.
Возвращаясь к той фразе «Мышление среди людей встречается так же редко, как бальные танцы среди лошадей», я бы хотела объяснить, как сложно было моему неразвитому уму, уверенному в собственном мышлении больше, чем в матери и отце, воспринять подобный парадокс - в то же время она была одним из первых сигналов, побудивших провести собственную интроспекцию вместо того, чтобы смотреть на других.
Надо ли пояснять, что мышлением здесь называется нечто бесконечно далекое от логических операций и даже от интуиции в поле абстрактного, но некая способность соединить осознанность, интуицию, их фиксацию и, наконец, - последнее в списке, но не по значению, - способность удерживать это состояние достаточное время для того, чтобы опрокинуть котел найденных смыслов в собственную реальность? Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, о каком мышлении говорится в этой фразе - возможно, излишне красивой, чтобы воспринимать её буквально, но, несомненно, полезной. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы увидеть связь между таким подлинным мышлением - всегда верным по своей природе - и поведением.
Поведение, насколько я вижу это теперь, оказывается единственным достоверным свидетельством верного мышления. Хотелось бы сказать, что поведение в этом случае означает широту духа и человеколюбие, но нет, ничего подобного - всего лишь умение ладить с людьми, не насилуя себя.
Мне очень хочется проиллюстрировать это утверждение, хоть я и испытываю определенную неловкость при мысли о таких иллюстрациях, неизбежно связанных с реальными людьми. Весьма заманчиво было бы взять пример современного феминизма, но будет ли это этично? Пожалуй, тут нужно найти какой-то способ обойти и персональность и деперсонализацию одновременно; не знаю, насколько это возможно; надо подумать.
Ошибка поведения до сих пор является темой не то чтобы табуированной, но по странной прихоти обстоятельств изрядно деперсонализированной. Возможно, мы еще даже не подошли к идее - прямо-таки напрашивающейся - соединения мышления и поведения в одно целое. Понятно, что психологи частично занимаются этим; все старые традиции (кажется, все, но могу ошибаться) используют такое соединение как базис, цель и метод, даже если вместо «мышления» говорят «осознание» или «трансценденция». При всем том люди так редко достигают значимых результатов, что про тех, у кого это получилось, говорят как о просветленных или, как минимум, как о аристократах духа.
Возможно, я не права, но пока что решительно склоняюсь в сторону того, о чем сказала в конце предыдущего поста: ошибочное поведение появляется в результате неверного мышления, а не наоборот.
По поводу мышления в определенных кругах ходил такой перефраз кого-то из мэтров: Мышление среди людей встречается так же редко, как бальные танцы среди лошадей.
Я была очень молода в то время; не столько возрастом, сколько той психической незрелостью, которая слишком, слишком часто встречается в последние четверть века (треть? половину?) среди хорошо образованных людей. Забегая вперед, скажу, что в кругу физиков и программистов моего поколения, с которыми я была тогда близка, эта незрелость росла по экспоненте их успешности; те немногие связи, что я продолжаю поддерживать, не позволяют думать, что что-то изменилось, - я, однако, совсем не знаю, что происходит в следующих генерациях, так что обобщать было бы неоправданной смелостью. Возможно, талант действительно перекрывает все лишнее и ему ненужное, с другой стороны, люди не менее талантливые, но менее удачливые в науке, иногда оказываются более гармоничными, несмотря на все травмы и стрессы, через которые им приходится проходить.
Совершенно по-другому идет история внутренней жизни у людей бизнеса и, как ни странно ставить их в один ряд, эзотериков и лингвистов (кажется, сюда же можно поставить и людей искусства, хотя тут мне сложно говорить с уверенностью). Чем глубже оказывается их знание своего предмета, тем взрослее и внимательней становится их психическое; впрочем, оно опять падает в состояние подросткового максимализма при чрезмерной бедности или чрезмерном успехе. Не могу удержаться, чтобы не сделать эти заметки на полях; как далеко они бы не отстояли от темы рассказа, нечто среднее между Духом Рождества и Зубной Феей требует записать их здесь.
Возвращаясь к той фразе «Мышление среди людей встречается так же редко, как бальные танцы среди лошадей», я бы хотела объяснить, как сложно было моему неразвитому уму, уверенному в собственном мышлении больше, чем в матери и отце, воспринять подобный парадокс - в то же время она была одним из первых сигналов, побудивших провести собственную интроспекцию вместо того, чтобы смотреть на других.
Надо ли пояснять, что мышлением здесь называется нечто бесконечно далекое от логических операций и даже от интуиции в поле абстрактного, но некая способность соединить осознанность, интуицию, их фиксацию и, наконец, - последнее в списке, но не по значению, - способность удерживать это состояние достаточное время для того, чтобы опрокинуть котел найденных смыслов в собственную реальность? Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, о каком мышлении говорится в этой фразе - возможно, излишне красивой, чтобы воспринимать её буквально, но, несомненно, полезной. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы увидеть связь между таким подлинным мышлением - всегда верным по своей природе - и поведением.
Поведение, насколько я вижу это теперь, оказывается единственным достоверным свидетельством верного мышления. Хотелось бы сказать, что поведение в этом случае означает широту духа и человеколюбие, но нет, ничего подобного - всего лишь умение ладить с людьми, не насилуя себя.
Мне очень хочется проиллюстрировать это утверждение, хоть я и испытываю определенную неловкость при мысли о таких иллюстрациях, неизбежно связанных с реальными людьми. Весьма заманчиво было бы взять пример современного феминизма, но будет ли это этично? Пожалуй, тут нужно найти какой-то способ обойти и персональность и деперсонализацию одновременно; не знаю, насколько это возможно; надо подумать.