индивидуальный почерк художнега
Френдесса, рассказав о том, как школьницею бывала жертвою остроумия одноклассников, наклеивавших на двери её квартиры пугалки-страшилки с черепами и угрозами, вдруг вынула из памяти последний (на настоящий момент) раз, когда моя дверь послужила ареною такого остроумия. Это был 1985-86 год, и дверь-то была не моя, а казённая, в Десятом корпусе знаменитого студгородка на Бассейной, и за той дверью нас обитало двое, но пусть всё будет по порядку.
Однажды ночью я внезапно проснулась как бы по нужде - внезапно, потому что такого (ночной нужды) со мной практически не бывает, ТТТ, даже и по сию пору, а тогда и подавно - проснулась и наощупь в темноте прошлёпала в коридор, осторожно притворив дверь, чтоб не потревожить покой сожительницы, - и ах! чуть было не потревожила ея покой намного сильнее, чем могла бы то сделать хлопнувшая дверь. На ней, на крашеной фанерной дверке, красовалась красноречивая композиция из буфетной сосиски и двух яичных скорлупок, аккуратно освобождённых от содержимого путём выдувания через дырочки. Всё было приклеено только что, клей ПВА был совершенно свеж - и, видимо, эта возня за дверью меня и разбудила, не будучи тем не менее опознана моим моском как истинная причина пробуждения.
Я тихо отодрала сосиску с яйцами от двери, выкинула её в сортир и стёрла клей с двери, пребывая в крайнем удивлении. Кто? - Зачем? - И по чьему именно адресу была такая валентинка? - вот такие были у меня три вопроса.
Утром я поделилась новостью с соседкой, но ответов на вопросы мы не нашли, ни на один из трёх.
Ответ озарил меня недели через две, озарил совершенно случайно, но с ясностию молнии.
[как это было]
Я заглянула зачем-то к своей, мм, подруге - в прошлом соученице по ЛГХУ, которая поступила в АХ годом позже меня, после нескольких попыток попасть на творческие факультеты в Москву или там Харьков. Мы даже прожили год в одной комнате, но затем разошлись по разным. Так вот, заглянула я к ней по какой-то невинной надобности - и взгляд мой упал на появившееся в ихней комнате украшение, выкрашенную в синий колор электрикъ абстрактную инсталляцию из картона и... яиц. Яичных скорлуп, аккуратно освобождённых от содержимого путём выдувания через дырочки. Я ничего не сказала, и даже литсо моё было вполне покерфейс, но ответ на все три вопроса воссиял для меня так ясно, что если бы мне показали видео с записью той ночной акции, оно не было бы более убедительным. Почерк, ээ, художника выдал художника с головою.
Потом, уже годы спустя, мне и подтвердили, что именно она.
И мои золотые серьги, вместе с соседкиной непочатой стипендией за месяц, - тоже она, вскоре после того. Решила, вероятно, что, чем по ночам стебаться над подругами, лучше же реально у них промышлять.
Однажды ночью я внезапно проснулась как бы по нужде - внезапно, потому что такого (ночной нужды) со мной практически не бывает, ТТТ, даже и по сию пору, а тогда и подавно - проснулась и наощупь в темноте прошлёпала в коридор, осторожно притворив дверь, чтоб не потревожить покой сожительницы, - и ах! чуть было не потревожила ея покой намного сильнее, чем могла бы то сделать хлопнувшая дверь. На ней, на крашеной фанерной дверке, красовалась красноречивая композиция из буфетной сосиски и двух яичных скорлупок, аккуратно освобождённых от содержимого путём выдувания через дырочки. Всё было приклеено только что, клей ПВА был совершенно свеж - и, видимо, эта возня за дверью меня и разбудила, не будучи тем не менее опознана моим моском как истинная причина пробуждения.
Я тихо отодрала сосиску с яйцами от двери, выкинула её в сортир и стёрла клей с двери, пребывая в крайнем удивлении. Кто? - Зачем? - И по чьему именно адресу была такая валентинка? - вот такие были у меня три вопроса.
Утром я поделилась новостью с соседкой, но ответов на вопросы мы не нашли, ни на один из трёх.
Ответ озарил меня недели через две, озарил совершенно случайно, но с ясностию молнии.
[как это было]
Я заглянула зачем-то к своей, мм, подруге - в прошлом соученице по ЛГХУ, которая поступила в АХ годом позже меня, после нескольких попыток попасть на творческие факультеты в Москву или там Харьков. Мы даже прожили год в одной комнате, но затем разошлись по разным. Так вот, заглянула я к ней по какой-то невинной надобности - и взгляд мой упал на появившееся в ихней комнате украшение, выкрашенную в синий колор электрикъ абстрактную инсталляцию из картона и... яиц. Яичных скорлуп, аккуратно освобождённых от содержимого путём выдувания через дырочки. Я ничего не сказала, и даже литсо моё было вполне покерфейс, но ответ на все три вопроса воссиял для меня так ясно, что если бы мне показали видео с записью той ночной акции, оно не было бы более убедительным. Почерк, ээ, художника выдал художника с головою.
Потом, уже годы спустя, мне и подтвердили, что именно она.
И мои золотые серьги, вместе с соседкиной непочатой стипендией за месяц, - тоже она, вскоре после того. Решила, вероятно, что, чем по ночам стебаться над подругами, лучше же реально у них промышлять.